— Вряд ли Джейсону понравится, что ты вмешиваешься. Их отношения… далеко не простые. Держись от нее подальше.
— Хорошо.
У Дейзи не было никакого желания вникать в отношения Джейсона с бывшей женой. После встречи с Синтией Хейз она чувствовала себя побитой, причем жестоко, до крови, до полусмерти. И в глубине ее чистой души поднимались негодование, ярость, ревность. Ревность… Господи, никогда в жизни она не испытывала подобного чувства, но эта женщина пробудила его.
— Просто мелькнула мысль. Поверь, я сделаю все, что ты считаешь нужным.
Эрик вздохнул с облегчением.
— Вот и прекрасно. Пожалуйста, избегай ее. Если она захочет встретиться с тобой, откажись. Обещаешь?
— Почему она захочет…
— Не задавай вопросов. Просто дай мне слово.
— Как скажешь. Все равно после премьеры начнутся встречи, приемы, и я буду очень занята. — Она помолчала. — Никогда не видела более красивой женщины. Она сногсшибательна.
— Вот именно, — сказал Эрик с усмешкой. — Но не дай бог встретиться с ней на узкой дорожке. Дейзи чувствовала боль, как будто по ней прошлись дубинкой, но она утешала себя тем, что боль пройдет, должна пройти. Последние два дня она почти не думала о Джейсоне и теперь надеялась, что работа не оставит ей времени думать ни о Джейсоне, ни об экзотически красивой женщине, несомненно, все еще игравшей большую роль жизни Джейсона.
Боже, она устала как никогда.
Дейзи быстро шла к выходу из театра, радуясь, что поддалась на уговоры Эрика отвозить ее домой. Поездка в подземке ей сейчас была не по силам. Джоуэл был сегодня особенно невыносим, но она не винила его. На репетиции Дейзи была вялой, рассеянной и по праву заслужила уничижительные замечания режиссера. Наверняка он был бы рад избавиться от нее, если…
Джейсон.
Дейзи чуть не свалилась со ступенек, когда увидела его, стоявшего, прислонившись к крылу длинного темно-синего лимузина.
— Не возражай, — он выпрямился. — Садись в машину.
— Меня отвозит домой Эрик.
— Отвозил, — он открыл дверцу машины. — Ситуация изменилась. Не хочу делать из него мишень.
— Мишень? Ты не преувеличиваешь? Газеты интересуются тобой, а не Эриком.
— Пожалуйста, садись в машину, — он сжал руки в кулаки. — Послушай, я не собираюсь похищать тебя. Я просто хочу, чтобы с тобой было все в порядке. — Кивком головы он указал на шофера, сидевшего за темным стеклом. — У нас даже есть сопровождающий.
— Я говорила Эрику, что все эти хлопоты ни к чему. Ни ты, ни он не обязаны возить меня домой.
— Или ты сама сядешь в машину, или я помогу тебе. — Он криво улыбнулся. — Если тебе дорого время и ты беспокоишься обо мне и брате, то позволь мне отвезти тебя домой, и покончим с этим.
Поколебавшись, она спустилась по лестнице, пересекла аллею и подошла к машине.
— Нелепость какая-то, — процедила сквозь зубы Дейзи.
Он открыл дверцу машины, помог ей сесть и сам сел рядом.
— Такова жизнь. — Захлопнув дверцу, он нажал на кнопку, и стекло, разделявшее пассажирский и водительский салоны, бесшумно опустилось. — Сэм Брокнер, а это Дейзи Джастин.
Шофер повернулся к ней лицом, и она наконец разглядела его. Он ничуть не походил на важного, одетого в униформу шофера, каким ей представлялись все шоферы лимузинов. Рыжеволосый, веснушчатый, с блестящими, светло-карими глазами, он выглядел не старше подростка. Рубашка в гавайском стиле, в рисунке которой преобладал бирюзовый цвет, резко контрастировала с цветом его волос. Широкая улыбка озаряла его мальчишеское лицо, придавая ему особую теплоту.
— Привет, рад познакомиться, мисс Джастин, — сказал он приветливо, сворачивая с аллеи на широкую улицу. — Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Джейсон дал мне ваш адрес, так что я доставлю вас домой в один миг.
— Спасибо, Сэм. Мне тоже приятно познакомиться с тобой.
Джейсон нажал на кнопку, и стекло поползло вверх, оставляя их вдвоем, наедине. Она сидела напряженная, нервно сцепив пальцы рук, лежавших на коленях, и смотрела прямо перед собой.
— Ради бога, расслабься, — сказал Джейсон небрежно.
— Я расслабилась.
— Я же вижу, как ты сдерживаешь себя. Коснись я тебя, и ты разрыдаешься.
— По правде говоря, ситуация не из приятных. — Она по-прежнему избегала смотреть на него. Хоть бы он отодвинулся! Дейзи чувствовала жар его тела и знакомый запах его туалетной воды. — Но ты не тронешь меня, потому что об этом не может быть и речи, а значит, мне нечего опасаться.
— Правильно.
Они замолчали, и гнетущая, напряженная тишина повисла в воздухе, как грозовая туча.
Дейзи мучительно искала повод нарушить молчание. Первой пришла на ум самая банальная фраза.
— Мне трудно было представить тебя не за рулем. Эрик сам водит машину.
— Эрику с его темпераментом легче справляться с беспорядочным движением на дорогах, которое создают нью-йоркские таксисты. Кроме того, в лимузине я чувствую себя спокойно и уединенно.
Да, лимузин был одной из стен, которой Джейсон окружал себя, мелькнула у Дейзи мысль.
Снова воцарилось молчание.
— Сегодня я познакомилась с твоей женой, — проговорила она и тут же пожалела.
Судорога пробежала по его лицу.
— Эрик рассказал мне об этом. Она не жена мне, давно не жена.
— Но она, кажется, так не думает. Синтия очень красивая.
— Когда-то и я так думал.
Они опять замолчали.
— Эрик сказал, что ты женился очень рано. И чего это ей вздумалось говорить об этой женщине, когда каждое слово было как соль на рану?
— Да, — цедил он сквозь зубы.
Дейзи улыбнулась и непроизвольно, повинуясь чьему-то злому внушению, произнесла:
— Говорят, первая любовь не ржавеет. Уверена, что…
— Не было любви, — прервал он ее грубо. — Ни первой, ни любой другой.
— Тогда секс. Иногда трудно отличить любовь от секса.
— Не было ни того, ни другого, — он повернул к ней лицо. — Что, черт возьми, ты хочешь мне сказать? Я совершил ошибку и расплатился за нее. Вернее, до сих пор расплачиваюсь.
— В сущности, мне нет до этого никакого дела.
— Глубоко ошибаешься. Нравится нам это или нет, но случившееся напрямую касается тебя. Бог свидетель, я всячески пытался оградить тебя от этого.
Она поморщилась.
— Бессмыслица какая-то.
— Знаю. — Выражение беспредельной усталости появилось на его лице. — Теперь это не имеет значения. Я прошу лишь об одном: позволь мне оберегать тебя.
Проникновенность его голоса рассеяла негодование и обиду, которыми Дейзи, как стеной, отгораживалась от него, наполняя сердце надеждой.
— Я уже не раз говорила тебе, что привыкла сама заботиться о себе.
— Раньше ты не терзалась, когда я проявлял заботу о тебе.
— Неужели?
— Ну, хорошо, сформулирую иначе, — уклончиво проговорил он. — Ты не страдала от недостатка заботы о тебе.
— Тогда я была совсем другой.
Он покачал головой.
— Это тебе только кажется. Горе и боль не меняют нас. Они очищают и делают нас такими, какие мы есть на самом деле, — он поймал ее взгляд. — Ты как была, так и осталась любящей, доверчивой, светящейся внутренним светом. Слишком любящей. Ты готова все отдать ради блага другого. Вспомни, чем ты жертвовала ради Чарли. Встретив тебя, я сразу понял, какая ты самоотверженная.
Она пристально смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Она чувствовала, что за его словами кроется что-то важное для нее, но ускользавшее от ее понимания. Неожиданно Дейзи вспомнила, как однажды, лежа рядом с ним, она испытывала то же непонятное и загадочное чувство.
«Нет, это не должно повториться», — подумала Дейзи в отчаянии. Она не должна любить его. Не должна обманываться надеждой. Он не любит ее и, возможно, никогда не любил.
И все-таки в его словах было что-то, он вкладывал в них какой-то особый смысл, который ей не терпелось понять.
— Ты пытаешься мне что-то сказать? — спросила она тихо.
Джейсон ничего не ответил. Лишь спустя минуту Дейзи услышала его краткое «нет».
Надежда не оставляла ее, и она решила сделать еще одну попытку.
— Я же чувствую, Джейсон. Скажи мне, — настойчиво проговорила она.
— Мне нечего сказать.
Стена. Опять она натолкнулась на стену, за которой он прятал свою душу.
Дейзи в отчаянии посмотрела на него, но в эту минуту лимузин остановился у тротуара напротив ее дома. Сэм вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу пассажирского салона.
— Думаю, на сегодня тебе хватило моей компании, — сказал Джейсон, скривив губы в усмешке. — Сэм проводит тебя.
— Нет необходимости… — Дейзи не договорила и решительно вышла из машины. От усталости и огорчения у нее не было сил спорить с ним. Она перешла улицу, на ходу бросив «Спокойной ночи!», и направилась к дому.
— Дейзи!
Она остановилась и посмотрела на него через плечо.
— С завтрашнего дня Сэм будет возить тебя. Я больше не буду утомлять тебя своим присутствием.
— Тебя, как видно, не волнует, что джентльмены из прессы начнут преследовать и Сэма, — возмутилась она.
— Он сумеет постоять за себя. Сэм служил в войсках спецназа во Вьетнаме. — Джейсон перевел взгляд на Сэма. — Пожалуйста, проверь ее квартиру.
— Хорошо, — перепрыгивая через ступеньки, Сэм поднялся на крыльцо и открыл дверь. — Нет проблем. С Дейзи все будет в порядке.
Она покачала головой.
— Сомневаюсь, что кто-то может сидеть в засаде в холле или притаиться под моей кроватью.
— Это Нью-Йорк, — спокойно ответил Джейсон. — Устраивать засады обычное дело для некоторых районов.
— Но не для Гринич-Виллидж.
— От меня ты можешь избавиться, но с присутствием Сэма должна смириться. Это честная сделка. Прими ее как должное и молись, чтобы все обошлось благополучно.
И прежде чем она успела ответить, он сел в лимузин и захлопнул дверцу.
Итак, Джейсон снова отгородился от нее, как несколько минут назад, когда Дейзи пыталась вызвать его на разговор. Зачем она искала скрытый смысл в его словах? Почему не могла принять их на веру? Ее настойчивость была неразумной, как и возникшее неожиданно желание расплакаться. Навернувшиеся слезы мешали смотреть, когда она подошла к двери, которую Сэм держал для нее открытой.
— Все будет хорошо. — Карие глаза Сэма выражали симпатию. — Честное слово. Все будет тип-топ.
— Правда? — она слабо улыбнулась и расправила плечи. — Конечно, все будет отлично. Идем, Сэм. Тебе наверняка хочется поскорее разделаться с хлопотами обо мне и лечь спать.
— Я не спешу. По натуре я — сова и спать ложусь поздно.
— Как и мой отец.
— Чарли? Да, знаю. Джейсон рассказывал мне о нем.
От удивления Дейзи широко открыла глаза.
— Джейсон рассказывал?
— Конечно. Чарли, как я понял, был замечательным человеком.
— Да, — она помолчала, — не ожидала, что Джейсон станет хвалить кого-то.
Сэм рассмеялся.
— Вы шутите, верно? Да ведь Джейсон хочет, чтобы весь мир узнал, каким был Чарли.
Дейзи в замешательстве посмотрела на него.
— Что-то я разболтался, а вам надо поскорее лечь спать. — Сэм взял ее под локоть и потянул к лестнице. — Дайте мне пять минут, чтобы осмотреть квартиру, а потом я слиняю.
Глава 8
— По-моему, генеральная репетиция прошла хорошо. — Эрик сидел в кресле в глубине грим-уборной. — В целом.
Дейзи поморщилась, садясь на пуфик и надевая легкие, без каблука туфли.
— В целом — значит, не все гладко. Перестань успокаивать меня, Эрик. Репетиция прошла сумбурно, но так всегда бывает перед премьерой.
— Тебя это, кажется, не беспокоит.
Она улыбнулась безмятежной улыбкой.
— Да, мне незачем волноваться. Я готова, и мне не помешают недоделки в технической стороне спектакля. Я чувствую, что завтрашняя премьера будет иметь эффект разорвавшейся бомбы…
— Я чувствую то же самое. — Сунув руку в карман пиджака, он достал небольшой конверт. — Сэм заходил, пока ты была на репетиции, и просил передать тебе это.
— Почему он не подождал до вечера? — она встала и взяла конверт. — Не хочешь ли ты сказать, что мне самой придется добираться до дома? Я уже успела привыкнуть к нему. Со времени газетной шумихи он стал моей тенью.
Эрик покачал головой.
— Сэм отвезет тебя как обычно. Он не раздражает тебя?
— Я же сказала, что привыкла к нему. Сэм мне очень симпатичен. Он как неотшлифованный алмаз — немного грубоват, но чист и непритязателен.
Эрик кивнул:
— И так же тверд. — Он наблюдал за выражением на лице Дейзи, пока она изучала конверт.
Конверт был из прекрасной тисненой бумаги, а напечатанный на нем обратный адрес принадлежал одной из самых престижных художественных галерей.
Дейзи осторожно открыла конверт и вынула карточку, на которой красивым шрифтом был отпечатан текст приглашения.
Ее глаза удивленно расширились, когда она прочла текст приглашения.
Сердечно приглашаем Вас на выставку лучшей работы Чарльза Л. Джастина, открытие которой состоится 1 июля в восемь часов вечера. Смокинг. Согласие подтвердите.
Дейзи с изумлением посмотрела на Эрика.
— Ничего не понимаю. Выставка картин Чарли?
— Фактически одной картины, — спокойно ответил Эрик. — Твоего портрета.
Дейзи нервно рассмеялась.
— Этого не может быть! Ни одна галерея не станет устраивать выставку одной картины художника, если он не Рембрандт или Ван Гог. Почему они… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Джейсон?
Эрик кивнул в знак согласия.
— Подкупил?
— Черт, нет, конечно. Нельзя подкупить таких снобов, как владельцы известной галереи фон Кранц.
— Но тогда каким образом это ему удалось?
Эрик достал из кармана кассету и вставил ее в плейер, стоявший на туалетном столике.
— Вот каким, — он нажал кнопку. — Джейсон впервые за двадцать лет сочинил музыку, не предназначенную для театра. Завтра ее будут передавать по всем телевизионным и радиоканалам вместе с объявлением об открытии выставки. Он назвал это сочинение «Песня Чарли».
Дейзи сидела, затаив дыхание, и слушала волшебную музыку. Сила и доброта, триумф духа и любви. Чарли.
Слезы градом катились по ее щекам, но она не пыталась унять их. Музыка смолкла, а Дейзи не шевелилась, продолжая завороженно смотреть на поблескивавший металлом плейер. Эрик выключил плейер.
— Имя Чарли будет увековечено, — всхлипнув, произнесла она.
— Да, — согласился Эрик, — я просто уверен в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20