К облегчению Роуз, в комнате не было кровати. Синклер, очевидно, спал в другом месте.
Несмотря на струи дождя, стекающие по стеклу, Роуз разглядела за окном сад с огромными лужами – он простирался до соседней улицы и там плавно переходил в другие частные сады. Наверное, в погожий день здесь довольно живописно. Роуз даже слегка позавидовала Синклеру. Комната тоже была неплоха – ее габариты намного превосходили габариты квартиры Роуз. Девушка положила сумку на пол и принялась изучать корешки книг. Ее тетя говорила: «Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, кто ты». Но библиотека Синклера оставляла немного места для воображения – тут были только учебники да пара руководств по рыбной ловле с искусственными мухами.
Синклер вошел с большим блюдом сэндвичей, и Роуз резко обернулась, чувствуя неловкость за свое любопытство.
– Ты быстро! – воскликнула она, надеясь, что он не заметил ее смущения.
Синклер зажег пару ламп и включил электрический чайник.
– Я все подготовил перед уходом на стадион, так что оставалось только разжечь гриль. Готово! – Он протянул ей кусок бумажного полотенца вместо салфетки и тарелку с двумя бутербродами, заварил чай, сел к столу и принялся за еду. Роуз молча жевала некоторое время, стараясь придумать что-нибудь умное для начала разговора.
– Что-то не так, Роуз? – весело спросил Синклер.
– Нет, – честно сказала Роуз, – я просто не предполагала, выходя из дома, что попаду к тебе в гости.
Он удивленно поднял брови.
– Тебе больше по вкусу придорожное кафе?
– Конечно, нет!
– Тогда не нужно так бояться, я абсолютно безвреден.
– Я слышала, – вырвалось у Роуз.
– И что же ты слышала, девочка? – Он жестко посмотрел на нее.
Роуз покраснела до корней волос.
– Только то, что тебе важнее защитить два диплома, нежели бегать за девушками.
Взгляд у Синклера смягчился.
– Ты права. Я трачу энергию на пробежки и игру в регби, а остаток идет на занятия. – Он кивнул на груду книг и улыбнулся так, что сердце у Роуз растаяло. – Да, кстати, слухи о моей сексуальной ориентации абсолютно неверны. Но если тебе интересно, на первом курсе я общался с одной девушкой. Она, правда, считала, что я уделяю ей недостаточно внимания.
– Мне это неважно, – весело заверила его Роуз и с аппетитом принялась за второй бутерброд.
– Почему же?
Она твердо посмотрела ему в глаза.
– Да потому, что это не мое дело.
Синклер удивился:
– Ты очень прямолинейна. Хочешь еще чаю?
– Да, пожалуйста.
Он наполнил ей чашку чаем и добавил немного молока.
– Получается, тебе безразлично, гей я или нет? – не отставал он.
– Абсолютно безразлично, – пожала плечами Роуз. – Я не понимаю, как расовая или религиозная принадлежность или сексуальная ориентация могут помешать дружбе.
– Ты серьезно так считаешь?
– Да. – Роуз фальшиво улыбнулась. – Ты, может, и считаешь меня малолеткой, но у меня тоже есть свои принципы.
– Их воспитали в тебе родители?
Лицо у Роуз омрачилось.
– Да, родители начали меня воспитывать, но умерли, когда мне было четырнадцать. Потом я жила с тетей Минервой. У нее были строгие правила поведения на все случаи жизни.
Синклер поднялся. Он показался Роуз, сидевшей на софе, выше, чем обычно. Он забрал у нее тарелку и чашку, поставил их на поднос и неожиданно сел рядом, взяв ее за руку.
– Хочешь, поговорим о твоих родителях? – мягко спросил он.
Роуз искоса взглянула на него. Ощущение его жесткой и теплой ладони смущало. Поколебавшись, она рассказала Джеймсу о том лихаче на узкой загородной дороге в Уорикшире, который однажды оборвал жизнь ее родителей.
– Они ехали забрать меня из школы. – Роуз до боли закусила губу. – Долгое время я не могла представить, что их больше нет, даже после того, как переехала к тете. У Минервы свой книжный магазин в маленьком городке в Котсволдсе. И после... после аварии я переехала в ее квартиру, на втором этаже магазина.
– Бедное дитя, – тихо произнес Джеймс. – Тебе пришлось нелегко.
– Не буду отрицать. Но с Минервой мы жили хорошо. Отец был намного старше ее, и она стала для меня скорее подругой, чем тетей. А мои детские воспоминания, в том числе и о выходных с родителями, я сохранила глубоко в сердце. – Тут она снова вспомнила об их плане и, чувствуя себя ужасно виноватой, соврала: – Один раз мы даже ездили на остров Скай, в Шотландию. – Роуз пришлось поспешно глотнуть чаю, чтобы скрыть румянец смущения.
– Скай! – воскликнул Синклер. – Когда отец был жив, мы ездили туда каждый год. Я обожаю это место. Тебе там понравилось?
– Не помню, я была совсем маленькой, и шел сильный дождь, – неопределенно ответила Роуз. – Отец целый день был на рыбалке, а мы с мамой посетили овцеводческие фермы.
– Твой отец часто рыбачил? – с интересом спросил Синклер.
– Да, когда у него выдавалась свободная минутка. Ловил форель, как и ты. – Роуз замялась и поспешно добавила: – Я видела у тебя на полке руководство по рыбной ловле. Папа делал самых красивых в мире мух, – продолжала она. – Он прикреплял к кухонному столу маленькие тиски, включал оперную музыку и создавал крохотные произведения искусства. У меня до сих пор сохранилось несколько рыболовных мушек. Папа обожал рыбную ловлю.
Синклер еще сильнее сжал руку Роуз.
– Ты все еще скучаешь по нему?
– Я скучаю по ним обоим, – задумчиво произнесла Роуз. – Но я счастлива, зная, что они сейчас вместе.
– Ты в это веришь?
– Мне необходимо в это верить. – Она грустно опустила глаза. С минуту они молчали.
– Мой отец умер, когда мне было двенадцать, – коротко сказал Синклер.
Роуз выпрямилась и затаила дыхание. Она и мечтать не могла, что Джеймс доверится ей.
– Он умер во сне, – начал Джеймс. – Когда мама проснулась, его уже не стало. Папа был трудоголиком е сердечной недостаточностью. Опасное сочетание.
– Мне очень жаль. – Роуз участливо пожала его руку.
– Когда мне исполнилось восемнадцать, мать снова вышла замуж. Мой отчим хороший человек, и они счастливы, но... – Джеймс замолчал.
– Ты чувствовал себя заброшенным?
Он нахмурил брови и задумался.
– Я тогда не отдавал себе в этом отчета, но, наверное, да. Доналд – преуспевающий адвокат и самодостаточный человек. В мою мать он влюбился с первого взгляда. Ей было только сорок, когда они, наконец, поженились, и она до сих пор очень привлекательная женщина. Даже в моих глазах. – Он криво улыбнулся. – Мать переехала к Доналду. У него большой дом, и у меня там есть комната, но я никогда не чувствую себя в нем свободно... – Он замолчал и покачал головой. – Не могу поверить, что я все это рассказываю тебе, обычно я не утомляю людей своей биографией. – Он легонько сжал ей пальцы. – Ты хороший слушатель, юная Роза.
Теперь самое время уйти, нехотя подумала Роуз. Она мягко высвободила руку и встала.
– Думаю, самое время оставить тебя наедине с твоими книгами. Спасибо за завтрак и... за разговор.
– Что за спешка? Сегодня воскресенье, и сейчас голько полвосьмого утра.
– Я, наверное, отвлекаю тебя от работы?
– У меня впереди целый день. Но может быть, – он искоса посмотрел на нее, – тебя кто-то ждет?
Ага, ему не хочется, чтобы она уходила!
– Ты имеешь в виду моих товарищей по песочнице? – улыбаясь, спросила она.
– Черт, Роуз, не такая уж у нас разница в возрасте. – Он раздраженно поднял брови. – Я имею в виду, тебя ждет парень?
Похоже, дразнить его опасно. Роуз энергично замотала головой.
– Нет, только девушки, с которыми я снимаю квартиру. Думаю, они еще даже не встали.
– Ну и отлично. – Синклер взял со стола чайник. – Подожди минутку, я налью воды и вернусь.
– Тебе помочь – помыть тарелки, например?
– Нет. Сегодня ты у меня в первый раз, и я уберу все сам. В следующий раз хозяйничать будем вместе.
В следующий раз!
Он вернулся с чайником и включил его, внимательно посмотрев на Роуз.
– Что ты делала вчера вечером?
– Работала.
Он нахмурился.
– Работа по гибкому графику? Здесь, в городе?
– Нет, я писала реферат. А днем ходила в кино, в «Кэмео». Почему ты спрашиваешь?
– Тебя не было вечером в клубе. Я думал, ты заболела. – Он налил две чашки и протянул одну ей.
Роуз опустила глаза, чтобы скрыть радость. Он думал о ней!
– Нет, что ты. Я очень окрепла, с тех пор как стала бегать.
– У тебя очень выразительное лицо, Роуз. О чем ты думаешь? – хитро спросил Джеймс.
– Мне просто интересно, ждет ли тебя кто-нибудь – я имею в виду девушку – дома, в Шотландии. Ой, прости! Меня это, конечно, не касается, – пролепетала Роуз.
– Нет, у меня дома нет девушки. Сплетни не врут, – насмешливо добавил он. – У меня нет времени на девушек.
– Полагаю, это прозрачный намек, что пришло время прощаться. – Роуз быстро вскочила на ноги. – Дождь там или не дождь, пора и честь знать.
Синклер пошел впереди нее по лестнице, затем подал Роуз кроссовки и дождевик.
– Может, вызвать такси?
– Нет, спасибо. Небольшая прогулка пойдет мне на пользу.
– Руки вверх, – скомандовал он и надел ей через голову дождевик, нахлобучив капюшон на лоб. – Увидимся с утра на стадионе, да?
Роуз через силу улыбнулась, всовывая ноги в мокрые кроссовки.
– Еще раз спасибо за завтрак. Пока.
– Пока, Джеймс, – поправил он и открыл входную дверь.
– Тебя все зовут Синклером, – заметила она, стараясь произнести его фамилию так же, как он.
– Очень тонкое наблюдение.
Роуз неуверенно улыбнулась.
– Ну что ж, тогда пока, Джеймс.
– До завтра. Сейчас нигде не задерживайся, сразу беги домой – и под горячий душ.
Она весело улыбнулась, забрала у него сумку и побежала по дорожке.
Дома, вся мокрая и едва дыша, Роуз сбросила в ванной дождевик и пошла в гостиную.
– Ради бога, где тебя носило? – встревоженно спросила Корнелия.
Фабия с подозрением изучала покрасневшее лицо Роуз.
– Не думаю, что ты бегала по стадиону!
– Нет, по стадиону я не бегала. – Роуз принялась набивать кроссовки бумажными полотенцами. – На стадионе стояли такие лужи, что Джеймс вместо пробежки пригласил меня к себе позавтракать. – Она подняла голову и рассмеялась, увидев изумленные лица подруг.
– К себе? В квартиру? – еле слышно переспросила Кон.
Роуз радостно кивнула.
– Его хозяйка уехала на выходные, и весь дом принадлежал нам.
Фабия облегченно вздохнула и упала на диван.
– Итак, ты это сделала!
– Не гони лошадей, – предупредила Роуз. – Джеймс еще в меня не влюбился...
– Пока не влюбился, – вставила Кон. В глазах у нее горел охотничий азарт. – Он уже достаточно заинтересовался, чтобы пригласить тебя домой.
– И я была ему очень благодарна, – благоговейно произнесла Роуз. – Думаю, я заслужила поощрение в виде пары сэндвичей с беконом за свои ежедневные мытарства на беговой дорожке.
– Ты готовила бутерброды?
– Нет! Джеймс! Великий Синклер приготовил бутерброды своими белыми холеными руками, – победоносно произнесла Роуз.
– Он попросил тебя называть его Джеймсом? – спросила потрясенная Кон.
– Да. Для меня он Джеймс, а для всех остальных – Синклер.
– И что было дальше? – с живым интересом спросила Фабия. – Он назначил тебе свидание?
Роуз погрустнела.
– Нет.
– Ну, ничего. Ты и так сотворила за короткое время настоящее чудо, – утешила ее Кон. – Когда вы встречаетесь снова?
– Он сказал «увидимся завтра на стадионе», но я хочу пропустить тренировку.
Кон покачала головой.
– Если он хочет видеть тебя завтра – значит, приходи завтра.
– А это не чересчур?
– Нет, моя милая, наступает третий этап. Время накала страстей.
Ночью Роуз долго думала, ворочаясь в постели. После такого откровенного разговора с Джеймсом, когда они доверились друг другу, их отношения перестали быть игрой. Эта мысль не давала девушке покоя даже во сне, и сон Роуз был некрепким. Однако на следующее утро она, как всегда, поднялась ни свет ни заря. Было прохладно, но сухо. На стадионе Джеймс встретил ее с улыбкой.
– Привет! Я уже пробежал свою норму. А ты готова сегодня к новым подвигам?
Роуз радостно кивнула. Они побежали вместе, и вскоре она обнаружила, что под руководством Джеймса бежит с каждым кругом все быстрее. Окрыленная успехом, Роуз заканчивала уже третий круг, как вдруг острая боль заставила ее потерять равновесие. Девушка упала и покатилась по покрытию. Перевернувшись несколько раз, она, задыхаясь, осталась лежать на спине.
– Роуз! – Джеймс опустился рядом с ней на коле ни. – Черт возьми, что случилось? Ты в порядке?
Она так запыхалась, что не смогла ему ответить. Джеймс осмотрел ее руки, ноги, проверил лодыжки, нет ли переломов, и, удостоверившись, что все кости целы, осторожно поставил Роуз на ноги.
– Ну же, дыши глубже. Вот так – хорошая девочка. Обопрись на меня.
Девушка благодарно повиновалась, все еще жадно глотая воздух. Она ощутила тепло тела Джеймса, его запах, и кровь бешено застучала в висках. Роуз отстранилась, робко улыбнувшись.
– Как... глупо... извини.
– Давай руку, я отведу тебя домой.
Роуз затравленно уставилась на него.
– Не надо, пожалуйста! Я в полном порядке.
Джеймс недовольно посмотрел на нее.
– Будь благоразумна, ты хромаешь.
– У меня что-то в кроссовке.
Джеймс усадил ее на беговую дорожку и опустился рядом. Сняв с нее кроссовки, он обнаружил в одной из них маленький гвоздик. Выругавшись сквозь зубы, Джеймс аккуратно снял с ноги Роуз пропитавшийся кровью носок и обнаружил на подошве маленькую кровоточащую ранку.
– Неудивительно, что ты упала. Хотел бы я знать, кто разбрасывает на стадионе гвозди?
– В воскресенье шел такой сильный дождь. Может быть, его откуда-то вымыло?
– Тебе необходимо перебинтовать ногу. Подожди минутку, я посмотрю аптечку в мужской раздевалке и вернусь.
Пока Синклер ходил за бинтом, на стадионе появился один из товарищей Джеймса по команде. Увидев на дорожке Роуз, он в удивлении поспешил к ней.
– Что случилось, крошка? Растянула ногу? – добродушно спросил гигант, которого звали Грег.
– Нет, наступила на гвоздь.
– Не повезло! Я принесу тебе чем перебинтовать ногу, – предложил он и удивленно уставился на бежавшего в их сторону Джеймса. – Не поздновато для тебя сегодня, Синклер?
– Привет, Грег. Осторожней на дорожке – там могут быть гвозди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17