Она чувствовала волнение, которого не испытывала с восемнадцатилетнего возраста. С тех пор все изменилось, уговаривала она себя, пока стрелки часов неумолимо приближались к восьми. Сегодня вечером она спокойно обсудит с Джеймсом детали развода, а после их пути разойдутся навсегда.
Когда дверной колокольчик наконец зазвонил, Роуз медленно спустилась вниз. В дверях стоял Джеймс с двумя бутылками вина в руках. При виде Роуз глаза у него загорелись.
Роуз это встревожило – Джеймс явно ожидал от приглашения большего, чем она могла ему предложить.
– Привет, – вежливо улыбнулась она. – Ты вовремя.
– Я пришел бы раньше, если бы надеялся, что ты меня впустишь. – Он закрыл дверь, тщательно набросив цепочку. Этот жест не понравился Роуз – похоже, вечер сулил сюрпризы. – Я принес немного вина. Если ты будешь красное, я открою его, чтобы оно могло «подышать». Или поставить на холод белое? – Он, улыбаясь, разглядывал ее. – Вообще-то можно пить и то и другое.
Роуз направилась в гостиную, чувствуя, что Джеймс беззастенчиво ее разглядывает.
– У меня уже есть вино, но спасибо в любом случае. Я приберегу твое до следующего раза. Присядь пока. – Она указала Джеймсу на софу. – Ужин будет готов через полчаса, а пока мы можем попробовать моего вина. Или ты предпочитаешь джин, виски...
– Роуз. – Джеймс отставил бутылки в сторону и взял ее за руки. – Ты можешь хоть минутку посидеть спокойно?
– Нет, не могу, – отрезала она. – Мне кажется, наш ужин – гигантская ошибка.
– То есть ты боишься, что я затащу тебя в постель до или после ужина? – вежливо осведомился он.
Роуз посмотрела в насмешливые серые глаза и, успокоившись, рассмеялась.
– Что-то вроде того, – призналась она.
– Так обычно поступает Гаретт? – требовательно спросил Джеймс.
– Только не со мной. – Она взяла вино и направилась на кухню, но остановилась на пороге и обернулась к Джеймсу. – Это отнюдь не означает, что после нашего разрыва, Синклер, я жила как монашка.
– Очень мудро, – быстро ответил Джеймс. – Но я и так знаю, что Гаретт не был твоим любовником.
– Да? И откуда?
– Язык тела. – Он покачал головой. – Тебе нужен не такой мужчина, Роуз.
– Пойду принесу вино, – мягко ответила она и отправилась на кухню присмотреть за ужином.
Трапеза явно удалась. Джеймс не уставал восхищаться кулинарным искусством Роуз, поглощая еду с невероятной скоростью.
– Потрясающе. Слушай, Роуз, ты прекрасно готовишь, – отметил он, в изнеможении откинувшись назад.
– Просто я люблю кулинарные телепередачи. А ты сегодня был моим подопытным кроликом. Я никогда еще не готовила эту рыбу.
– Мне понравилось быть «кроликом», – заверил ее Джеймс и наполнил бокалы. Затем откинулся на спинку стула и решительно произнес: – Ты знаешь, я часто думал о том, чтобы встретиться с тобой и поужинать вместе – просто побыть вдвоем.
Роуз скептически посмотрела на него и встала, чтобы убрать тарелки.
– В таком случае мог бы появиться чуть раньше. Мы жили с тобой на одной планете.
– Я трусил, – просто сказал он и пошел за ней на кухню.
– Трусил? Ты, Джеймс?
– Я бы не вынес вторичного отказа.
Она недоверчиво посмотрела на него и протянула ему тарелку с печеньем и сыром.
– Возьми, а я принесу виноград и сельдерей. Пудинга у меня нет. А сладкое, если мне не изменяет память, ты не любишь, иначе я бы порадовала тебя тортом с патокой из кондитерской за углом.
– Да, не люблю, хотя от тебя в качестве десерта я бы не отказался, – заметил он.
– Знаешь, я не припомню эпитета «сладкая» в мой адрес, – ядовито заметила она.
– Ты не смягчилась ко мне и после того, как закончила университет? – Джеймс подвел ее к софе и усадил рядом.
– Я жила тогда в Лондоне, училась зарабатывать на жизнь, и у меня не было времени оплакивать наши отношения. – Она посмотрела на него сквозь ресницы. – Признаюсь, иногда мне казалось, что ты идешь по улице, но каждый раз это был просто высокий и темноволосый мужчина с царственной походкой.
Джеймс продолжал держать ее за руку, поглаживая ладонь большим пальцем.
– Ты уверена, что прогнала бы меня, появись я внезапно перед твоей дверью?
– Абсолютно. – Ее взгляд посуровел. – Как и ты, я никогда не наступаю дважды на одни и те же грабли.
Джеймс напрягся, и на какой-то момент Роуз подумала, что он сейчас поднимется и уйдет. Но он вдруг поднес ее руку к губам.
– Уверен, что могу изменить твое мнение, – сказал он таким голосом, что у нее по спине побежали мурашки.
– Не думаю, – упрямо повторила Роуз и встала. – Тебе пора, Джеймс.
Он поднялся с хищной грацией тигра перед прыжком.
– А если я не хочу уходить? – Она не успела от прянуть, он поймал ее и стал бешено целовать.
Роуз почувствовала такое возбуждение, что все доводы рассудка мгновенно улетучились. Она защищалась только для вида, когда он принялся расстегивать пуговички у нее на блузке.
– Ты не можешь, – задыхаясь, лепетала она, пытаясь его оттолкнуть. – Ты серьезно считаешь, что имеешь право ворваться в мою жизнь спустя десять лет и попасть прямо ко мне в постель?!
– А кто говорит о постели? – отвечал он, раздраженный ее сопротивлением. – Что такого в нескольких поцелуях, Роуз Синклер?
– Не называй меня так! – огрызнулась она, пытаясь вырваться из его объятий, но он только крепче сжал их.
– Это твое имя. А я твой муж!
– Только на бумаге...
Но Джеймс прервал ее таким нежным поцелуем, что барьеры, которые Роуз так тщательно возводила десять лет, рухнули. Ее губы послушно приоткрылись навстречу губам Джеймса, его язык требовательно проник внутрь. Роуз часто задышала, когда он захватил одной рукой ее кисти, а другой обнажил ей грудь. Горячая волна затопила Роуз изнутри.
Джеймс отнес ее на софу и посмотрел в ее потемневшие от желания глаза.
– Хоть теперь признайся, что хочешь меня, – хрипло прошептал он, тяжело дыша. В его голосе звучало такое самодовольство, что это мигом вернуло Роуз с небес на землю.
Она с отвращением оттолкнула Джеймса и вскочила на ноги. Желание переросло в бешеную злобу.
– Так вот в чем дело! – в ярости бросила она. – Сеанс ускоренной терапии для больного мужского самолюбия! – Дрожащими руками она лихорадочно принялась приводить себя в порядок. Когда Джеймс попытался обнять ее, стремительным жестом указала ему на дверь.
– Роуз, – прерывающимся голосом проговорил он, пытаясь, поймать ее руку. – Пожалуйста, ты все не так поняла.
Она немного успокоилась.
– Сама виновата, – горько сказала Роуз. – Не надо было приглашать тебя сюда. – Она смахнула злые слезы. – Я, дура, решила, что мы спокойно поговорим, как взрослые люди. А ты воспринял мое приглашение как сигнал к действию. Я же просто хотела вспомнить старые добрые времена. – Конец фразы она произнесла на шотландском диалекте.
Джеймс отпустил ее и выпрямился.
– Я всего лишь мужчина, Роуз. И мне необходимо было знать, понимаешь ли ты это.
– Теперь знаешь, – слабым голосом ответила она. – Твой эксперимент удался. Надеюсь, твое больное самолюбие наконец удовлетворено.
Он улыбнулся знакомой, такой обворожительной улыбкой.
– Не то ты говоришь, Роуз. Но если я пообещаю не приближаться к тебе ближе, чем на метр, мы сможем поговорить и выпить кофе?
Роуз посмотрела на него, не зная, что ответить, потом глубоко вздохнула.
– Хорошо, – с наигранным спокойствием произнесла она, – поговорим. О разводе.
– А если я не хочу развода?
Роуз замерла, потом нервно провела рукой по растрепавшимся волосам.
– Не начинай снова, Джеймс. Хочешь ты развода или нет, сейчас уже неважно. Главное, его хочу я.
Спокойная улыбка Джеймса заставила Роуз стиснуть зубы.
– Не могла бы ты объяснить мне, дорогая, что заставило тебя ждать столько лет?
Хороший вопрос, думала Роуз, ворочаясь ночью в постели без сна. Не надо было пить на ночь кофе, ятем более что Джеймс наотрез отказался обсуждать детали развода и ушел, не поцеловав ее на ночь, но очень прозрачно намекнув, что даст о себе знать.
И что он имел в виду? – размышляла Роуз, вновь и вновь взбивая подушку. Сегодня вечером они должны были поставить жирную точку в своих отношениях.
Роуз провела воскресенье в одиночестве и напряженном ожидании, что Джеймс заявит о себе. Что значило «дам о себе знать», Роуз поняла только в понедельник после обеда. Служащий цветочного магазина принес ей огромный букет весенних цветов.
Записка, прилагающаяся к букету, гласила: «Спасибо за прекрасный вечер. Дж. С».
– Полагаю, Дж. С. – это и есть старый приятель из университета, – с озорным блеском в глазах заметила Бэл. – Неплохо, неплохо. Вы явно прекрасно провели время вдвоем.
Роуз, улыбаясь, кивнула и отнесла цветы наверх, в квартиру. Слава богу, остаток дня прошел в хлопотах, и она могла на время перестать думать о Джеймсе. Но вечером, когда Роуз проверяла новые поступления по каталогу, в квартире зазвонил телефон.
Опасаясь, что это снова неизвестный, она ждала, пока не услышала голос Джеймса, наговаривавшего сообщение на автоответчик. Только тогда Роуз взяла трубку.
– Как ты сегодня? – спросил Джеймс.
– Устала. В магазине было много работы. Знаешь, я потеряла номер твоего мобильного и не смогла поблагодарить тебя за цветы, – соврала она.
– Маленький знак внимания. Ты, конечно, понимаешь, почему не розы? Ах, да! Ты, наверное, и моего домашнего адреса не знаешь. Возьми ручку – я диктую. – Он продиктовал ей номер домашнего и мобильного телефонов, а также адрес в Лондоне. – Постарайся не потерять. Если что случится, звони мне прямо в банк.
– Не думаю, что воспользуюсь твоим предложением. Все будущие контакты будут осуществляться только через адвоката, – сухо заметила Роуз.
Джеймс рассмеялся.
– Ты это серьезно, Рози? Ну, тогда спокойной ночи.
Роуз была уверена, что в понедельник передаст Генри все полномочия для ведения бракоразводного процесса, но так и не смогла заставить себя сделать это.
Джеймс звонил каждый вечер под предлогом беспокойства об анонимных звонках, болтал о пустяках. И если в его планы входило держать Роуз в постоянном напряжении, то он полностью преуспел в этом. Она уже не могла сосредоточиться на чем-либо, если вечером не слышала долгожданный голос в трубке.
Однажды Роуз очень долго ждала звонка от Джеймса и, когда он наконец позвонил, была уже порядком раздражена.
– Я уже легла, Джеймс, – отрезала она.
– Сама виновата, если я тебя разбудил, – не надо было занимать телефон. Я только что вернулся домой. А кстати, с кем ты болтала?
– Погоди-ка, дай вспомнить. – Роуз мечтательно посмотрела в потолок. – Ага! С Марком Каммингсом, Генри Бересфордом, да, и с Энтони Гареттом.
На том конце провода повисла пауза.
– Даже не знаю, кто из них мне больше не нравится. Пожалуй, все-таки Бересфорд. Обсуждали развод?
Роуз растянулась на кровати, очень довольная его раздраженным тоном.
– Да-а.
Снова молчание.
– А Гаретт? Что он хотел?
– Вообще-то, меня. Он решил повторить свое предложение на следующей неделе.
– Напомни этому мерзавцу, что ты вольна делать, что хочешь, – свирепо бросил Джеймс. – А что понадобилось Каммингсу?
– Он звонил по поводу распродажи, которую я провожу завтра в его школе.
– Как будто ему нужно только это.
– Моя личная жизнь тебя больше не касается, Синклер.
Он снисходительно засмеялся, и Роуз скрипнула зубами от злости.
– Спокойной ночи и сладких снов, дорогая. Я позвоню.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Вечером Роуз отправилась в среднюю школу Чэстлкома, чтобы организовать там книжную распродажу в родительский день. Джеймс не позвонил, поэтому она была разочарована. Весь вечер она вежливо улыбалась и кивала покупателям, так же вежливо приняла помощь Марка собрать оставшиеся книги и отнести их обратно на склад. От кофе Марк отказался. Прощаясь, он крепко обнял и поцеловал Роуз, затем посоветовал ей получше запереться и побежал домой к маленькой дочери.
Роуз слонялась по квартире в ожидании звонка, но его так и не последовало. Потом она долго лежала без сна в надежде, что Джеймс все-таки позвонит, но от Джеймса не было ни слуху ни духу, пока на следующее утро он не появился у нее в магазине. Роуз, обслуживавшая в то время клиента, смутилась, зато Бэл, лучезарно улыбаясь, принялась сновать между боссом и клиентом, предлагая подобрать Джеймсу что-нибудь из публицистики.
Когда магазин опустел, Бэл тактично ускользнула, отпросившись на ланч очень рано.
– Ты не предупредил, что снова заглянешь, – обиженно заметила Роуз.
– Если бы предупредил, ты бы сбежала. – Джеймс облокотился на кассовый аппарат и заглянул Роуз в глаза. – Нам нужно поговорить.
– Здесь мы поговорить не сможем, – шепнула Роуз, заметив трех покупателей, вошедших в магазин.
– Хорошо, тогда вечером.
– Я не могу, меня пригласили на ужин...
– Нет, можешь. Отмени приглашение. – В его глазах появился стальной блеск.
Это была самая длинная суббота в жизни Роуз Драйден. Вечером Роуз все проверила и закрыла магазин на ночь, потом поднялась в квартиру и стала ждать Джеймса. Никакой еды она не готовила – если Джеймс проголодается, пусть придумывает что-нибудь, она слишком устала.
Сначала Роуз долго стояла под душем, потом высушила волосы и переоделась в льняные брючки цвета морской волны и белый пуловер. Затем наложила легкий макияж и приготовила себе чашку чая. Устроившись с чашкой на софе, Роуз не успела сделать и пары глотков, как зазвонил телефон. Она быстро схватила трубку, ожидая услышать голос Джеймса, и вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное шепотом. Бросив трубку, Роуз даже не стала перематывать определитель, проклиная идиота, снова напугавшего ее.
Когда зазвонил дверной колокольчик, она побежала открывать и в ужасе остановилась, увидев, как из щели для писем выпала роза. Заливаясь слезами, Роуз распахнула дверь Джеймсу, удивленно глядевшему на нее.
– Боже, Роуз, что случилось... – Он остановился как вкопанный, увидев, что она поднимает с полу розу. Джеймс выхватил у нее цветок, швырнул обратно на пол и обнял ее, нашептывая на ухо ласковые слова, пытаясь успокоить. А Роуз рыдала. Джеймс взял ее на руки и поднялся наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17