-15-
III НАД ВОСТОЧНОЙ РЕКОЙ
Как время не целебно, но культя, Боясь расплескать, проношу головную боль
не видя средств отличия от цели, в сером свете зимнего полдня вдоль
саднит. И тем сильней - от панацеи. оловянной реки, уносящей грязь к океану,
Ночь. Три десятилетия спустя, разделившему нас с тем размахом, который глаз
мы пьем вино при крупных летних звездах убеждает в мелочных свойствах масс.
в квартире на двадцатом этаже - Как заметил гном великану.
на уровне, достигнутом уже
взлетевшими здесь некогда на воздух. В на-попа поставленном царстве, где мощь крупиц
Роттердам, июль 1973 г. выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело
PRO
VITA SUA
- чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974

-16-
ВОЙНА В УБЕЖИЩЕ КИПРИДЫ СТРОФЫ
I
Смерть поступает в виде пули из
магнолиевых зарослей, попарно. Наподобье стакана,
Взрыв выглядит как временная пальма, Оставившего печать
которую раскачивает бриз. на скатерти океана,
которого не перекричать,
Пустая вилла. Треснувший фронтон светило ушло в другое
со сценами античной рукопашной. полушарие, где
Пылает в море новый Фаэтон, оставляют в покое
с гораздо меньшим грохотом упавший. только рыбу в воде.
И в позах для рекламного плаката II
на гальке раскаленной добела
маячат неподвижные тела, Вечером, дорогая,
оставшись загорать после заката. здесь тепло. Тишина
21 июля 1974 молчанием попугая
буквально завершена.
Луна в кусты чистотела
льет свое молоко:
неприкосновенность тела,
зашедшая далеко.

-17-
III Может, вообще пропажа
тела из виду есть
Дорогая, что толку со стороны пейзажа
пререкаться, вникать дальнозоркости месть.
в случившееся. Иголку
больше не отыскать VI
в человеческом сене.
Впору вскочить, разя Только пространство корысть
тень; либо - вместе со всеми в тычущем вдаль персте
передвигать ферзя. может найти. И скорость
света есть в пустоте.
IV Так и портится зренье:
чем ты дальше проник;
Все, что мы звали личным, больше, чем от старенья
что копили, греша, или чтения книг.
время, считая лишним,
как прибой с голыша, VII
стачивает - то лаской,
то посредством резца - Так же действует плотность
чтобы кончить цикладской тьмы. Ибо в смысле тьмы
вещью без черт лица. у вертикали плоскость
сильно берет взаймы.
V Человек - только автор
сжатого кулака,
Ах, чем меньше поверхность, как сказал авиатор,
тем надежда скромней уходя в облака.
на безупречную верность
по отношенью к ней.

-18-
VIII Знаешь, все, кто далече,
по ком голосит тоска -
Чем безнадежней, тем как-то жертвы законов речи,
проще. Уже не ждешь запятых, языка.
занавеса, антракта,
как пылкая молодежь. XI
Свет на сцене, в кулисах
меркнет. Выходишь прочь Дорогая, несчастных
в рукоплесканье листьев, нет, нет мертвых, живых.
в американскую ночь. Все - только пир согласных
на их ножках кривых.
IX Видно, сильно превысил
свою роль свинопас,
Жизнь есть товар на вынос: чей нетронутый бисер
торса, пениса, лба. переживет всех нас.
И географии примесь
к времени есть судьба. XII
Нехотя, из-под палки,
признаешь эту власть, Право, чем гуще россыпь
подчиняешься Парке, черного на листе,
обожающей прясть. тем безразличней особь
к прошлому, к пустоте
X в будущем. Их соседство,
мало проча добра,
Жухлая незабудка лишь ускоряет бегство
мозга кривит мой рот. по бумаге пера.
Как тридцать третья буква,
я пячусь всю жизнь вперед.

-19-
XIII Сколько глаза не колешь
тьмой - расчетом благим
Ты не услышишь ответа, повторимо всего лишь
если спросишь "куда", слово: словом другим.
так как стороны света
сводятся к царству льда. XVI
У языка есть полюс,
где белизна сквозит Так барашка на вертел
сквозь эльзевир; где голос нижут, разводят жар.
флага не водрузит. Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
XIV Ты, как могла, простила
все, что я натворил.
Бедность сих строк - от жажды В общем, песня сатира
что-то спрятать, сберечь; вторит шелесту крыл.
обернуться. Но дважды
XVII
в ту же постель не лечь.
Даже если прислуга Дорогая, мы квиты.
не меняет белье, Больше: друг к другу мы
здесь не Сатурн, и с круга точно оспа привиты
не соскочить в нее. среди общей чумы.
Лишь об'екту злоречья,
XV вместе с шансом в пятно
С той дурной карусели, уменьшаться, предплечье
что воспел Гесиод, в утешенье дано.
сходят не там, где сели,
но где ночь застает.

-20-
XVIII Снять нас вместе мордатый
не сподобился друг,
Ах, за щедрость пророчеств - проморгал соглядатай;
дней грядущих шантаж - в общем, всем недосуг.
как за бич наших отчеств,
память, много не дашь. XXI
Им присуща, как аист
свертку, приторность кривд. Неуместней, чем ящер
Но мы живы, покамест в филармонии, вид
есть прощенье и шрифт. нас вдвоем в настоящем.
XIX тем верней удивит
обитателей завтра
Эти вещи сольются разведенная здесь
в свое время в глазу сильных чувств динозавра
у воззрившихся с блюдца и кириллицы смесь.
на пестроты внизу.
Полагаю, и вправду XXII
хорошо, что мы врозь,
чтобы взгляд астронавту Эти строчки по сути
напрягать не пришлось. болтовня старика.
В нашем возрасте судьи
XX удлиняют срока.
Иванову. Петрову.
Вынь, дружок, из кивота Своей хрупкой кости.
лик Пречистой Жены. Но свободному слову
Вставь семейное фото - не с кем счеты свести.
вид планеты с Луны.

-21-
XXIII XXV
Так мы лампочку тушим, Около океана,
чтоб сшибить табурет. летней ночью. Жара,
Разговор о грядущем - как чужая рука на
тот же старческий бред. темени. Кожура,
Лучше все, дорогая, снятая с апельсина
доводить до конца, жухнет. И свой обряд,
темноте помогая как жрецы Элевсина,
мускулами лица. мухи над ней творят.
XXIV XXVI
Вот конец перспективы Облокотясь на локоть,
нашей. Жаль, не длинней. я слушаю шорох лип.
Дальше - дивные дива Это хуже, чем грохот
времени, лишних дней, и знаменитый всхлип.
скачек к финишу в шорах Это хуже, чем детям
городов и т.п.; сделанное "бо-бо".
лишних слов, из которых Потому что за этим
ни одно о тебе. не следует ничего.

-22-
"БАРБИЗОН ТЕРРАС" * * *
Небольшая дешевая гостинница в Вашингтоне. Те, кто не умирают, живут
Постояльцы храпят, не снимая на ночь до шестидесяти, до семидесяти,
черных очков, чтоб не видеть снов. педствуют, строчат мемуары,
Портье с плечами тяжелоатлета путаются в ногах.
листает книгу жильцов, любуясь Я вглядываюсь в их черты
внутренностями Троянского подержанного коня. пристально, как Миклуха
Маклай в татуировку
Шелест кизилового куста приближающихся
оглушает сидящего на веранде дикарей.
человека в коричневом. Кровь в висках
стучит, как не принятое никем
и вернувшееся восвояси морзе.
Небо похоже на столпотворение генералов.
Если когда-нибудь позабудешь
сумму углов треугольника или площадь
в заколдованном круге, вернись сюда:
амальгама зеркала в ванной прячет
сильно сдобренный милой кириллицей волапюк
и совершенно секретную мысль о смерти.

-23-

НОВЫЙ ЖЮЛЬ ВЕРН Матрос отличается от лейтенанта
отсутствием эполет,
Л. и Н.Лифшиц количеством лет,
I нервами, перекрученными на манер каната.
Безупречная линия горизонта, без какого-либо из'яна. Лейтенант отличается от капитана
Корвет разрезает волны профилем Франца Листа. нашивками, выраженьем глаз,
Поскрипывают канаты. Голая обезьяна фотокарточкой Бланш или Франсуаз,
с криком выскакивает из кабины натуралиста. чтением "Критики Чистого Разума", Мопассана и
"Капитала".
Рядом плывут дельфины. Как однажды заметил кто-то,
только бутылки в баре хорошо переносят качку. Капитан отличается от Адмиралтейства
Ветер относит в сторону окончание анекдота, одинокими мыслями о себе,
и капитан бросается с кулаками на мачту. отвращением к синеве,
воспоминаньем о длинном уик-енде, проведенном в
Порой из кают-компании раздаются аккорды последней именье тестя.
вещицы Брамса.
Штурман играет циркулем, задумавшись над прямою И только корабль не отличается от корабля.
линий курса. И в подзорной трубе пространство Переваливаясь на волнах, корабль
впереди выглядит одновременно как дерево и журавль,
быстро смешивается с оставшимся за кормою. из-под ног у которых ушла земля.
II III
Пассажир отличается от матроса Разговор в Кают-Кампании
шорохом шелкового белья,
условиями питания и жилья, "Конечно, Эрц-герцог монстр! но как следует разобраться
повторением какого-нибудь бессмысленного вопроса. нельзя не признать за ним некоторых заслуг..."
"Рабы обсуждают господ. Господа обсуждают рабство.
Какой-то порочный круг!" "Нет, спасательный круг!"

-24-
"Восхитительный херес!" "Я всю ночь не могла уснуть. "Слышишь, кореш?" "Чего?" "Чего это там вдали?"
Это жуткое солнце: я сожгла себе плечи". "Где?" "Да справа по борту". "Не вижу". "Вон там". "Ах,
"... а если открылась течь? я читал, что бывают течи. это...
представьте себе, что открылась течь, и мы стали тонуть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70