— Пока мужчина не женат, он не может считаться полноценным!
— А женившись, он может считать себя законченным для блага королевства, — отозвалась Елизавета с кислой миной. — Вы не можете жениться. По крайней мере сейчас.
— Мадам, вы обладаете мудростью Соломона и должны понимать, что для сохранения моего поместья и соблюдения законных прав леди Розалин Бел-лот есть только один верный путь.
— Я должна понимать? Ваша королева ничего не должна. — Елизавета стала похожа на лошадь, под седло которой попала колючка. — Когда мужчины женятся, они забывают о своих главных обязанностях! Я не желаю терять такого капитана гвардии: вы слишком ценны для королевства. Поверьте, я смогу подыскать наследнице Сэдлера достойную партию, а немного позже и жену для вас, если, конечно, вы не раздумаете жениться.
Тони было прекрасно известно, как ненавидела королева, когда браки между придворными заключались по любви. Что же делать? Тони никогда бы не осмелился нарушить приказ королевы.
— Ваше Величество! — Роузи присела перед королевой в низком реверансе. — Я всегда слышала, что вы само воплощение мудрости, и вы снова это доказываете.
Тони застыл на месте. Что это? Роузи сошла с ума?
— Объясните, что вы имеете в виду, — потребовала королева.
— Мне было бы очень трудно принять предложение сэра Энтони, зная, что его сердце принадлежит другой.
— Вот еще новости! — Королева удивленно посмотрела на Тони. — И кто же счастливый предмет его страсти?
— Та, о которой он говорит постоянно, та, с которой он будет счастлив.
— Кто? — Королева ударила по столу кулаком. — Говорите, я вам приказываю!
— Леди, которая будет иметь счастье называться его женой, будет стройна и белокожа, с прекрасными, словно лучи восходящего солнца, золотыми волосами. Ее длинные пальцы будут восхитительно гармонировать с гибкими изящными руками…
Королева Елизавета задумчиво поправила свой золотистый парик длинными пальцами.
— Жена сэра Энтони, — продолжала Роузи, наблюдая, как Ее Величество нервно поигрывает жемчужным ожерельем, — будет иметь стройный гибкий стан, не иметь себе подобных по красоте на балу и по уму в беседах; она будет уметь разговаривать на нескольких языках, и еще у нее должны быть прекрасные серые глаза.
Тони оценил тактику Роузи — черт побери, она гораздо умнее, чем он предполагал!
— Будущая жена сэра Энтони должна держаться в седле на охоте весь день, а потом всю ночь танцевать без устали на балах. Фактически она должна быть похожа на вас, Ваше Величество. А я? Я скучна и невежественна, я недостойна сэра Энтони. — Белое платье Офелии и венок на голове делали мольбу в голосе Роузи еще более трогательной. — Пожалуйста, мадам, явите милость, достойную монарха, найдите для него жену такую же прекрасную, как вы сами!
— Все, что она сказала, — правда, мой дражайший придворный?
— Мадам, — Тони упал на колени, восхищаясь тонкой игрой Роузи, — я всегда часто говорил то же самое. Мое сердце принадлежит вам, и блеск остальных женщин тускнеет по сравнению с вашим великолепием.
Елизавета наслаждалась словами Тони, словно кошка под теплыми солнечными лучами. Приняв позу кающегося грешника, Тони продолжал:
— Простите меня, Ваше Величество, за то, что я посмел усомниться в вашей справедливости. Я думал только о вашем благе, ведь брак между мной и леди Розалин позволит вам сохранить значительную сумму в государственной казне.
— О какой это сумме вы говорите? — Елизавета опасливо покосилась на Тони.
— Как же, мадам? А законная компенсация леди Розалин за поместье Одиси? — Праведное негодование в голосе Тони могло обеспечить ему не последнее место среди актеров придворной труппы. — Не можете же вы не выплатить стоимость поместья дочери графа Сэдлера?
Похоже, такой поворот событий не приходил королеве в голову, и она не на шутку встревожилась.
— Но предупреждаю вас, сэр Тони, женившись на леди Розалин, вы не сможете рассчитывать на приданое.
— Мадам, если я на ней женюсь, в качестве приданого меня вполне удовлетворит ваш парник. В нем она будет выглядеть еще привлекательнее, не правда ли?
Королева взглянула на Роузи и сдалась.
— Делайте что хотите, — с досадой сказала она. — Можете жениться на этой девчонке, если вам так хочется, а я умываю руки. Но учтите, леди Розалин, не вздумайте докучать мне просьбами о приданом. А вы, сэр Энтони, не жалуйтесь потом, что ваша жена в рыжем парике похожа на распутную девку.
— Никогда, мадам, — заверил ее Тони, внутренне ликуя. — Мы и словом не обмолвимся ни о приданом, ни о парике.
— И не думайте, что сумели меня провести: на ваших лицах написано, что вы сами жаждете этой свадьбы.
Тони кивнул в знак глубокого раскаяния.
— Вас невозможно провести, мадам, вы слишком проницательны. Действительно, я очень хочу жениться на леди Розалин. Ваше Величество, я решил положить начало новой, моей собственной династии, и лучшей супруги для этого мне не найти. И, самое главное, все мои люди свято верят, что земли поместья Одиси по закону принадлежат леди Розалин.
Королева Елизавета удовлетворилась объяснением Тони.
— Женитесь, сэр Энтони, но предупреждаю: это не освободит вас от обязанностей капитана королевской гвардии.
— Я живу только для того, чтобы служить вам, Ваше Величество!
Королева встала и, не оглядываясь, вышла. Стайка фрейлин, бросающих любопытные взгляды на Тони, потянулась следом за своей госпожой. В комнате воцарилось гробовое молчание, но наконец Джин рассмеялась звонким смехом, и всеобщее напряжение бесследно исчезло. Энн бросилась всех обнимать — Роузи, Тони, леди Хонору… Последняя стояла, намертво вцепившись в сэра Дэнни, словно никак не могла поверить в свалившееся на нее счастье. Сэр Дэнни тоже держался за леди Хонору, но по другой причине: он не был уверен, что сможет удержаться на ногах без опоры.
Глядя на Роузи, Тони удивлялся: ему казалось, что он знает ее уже много лет. Ему очень хотелось подхватить Роузи на руки, унести в Одиси и остаться с ней там навсегда. Как много накопилось невысказанного за время разлуки! Но впервые величайший любовник Англии не мог найти нужных слов.
— Сестра, — громко сказала Джин, — пора идти, у нас еще слишком много дел.
— Что может быть для нас важнее этого? — ответила Энн, указывая на две влюбленные пары. — Неужели мы останемся в стороне от свадебных хлопот? Или в твоей душе не осталось ни капли романтики?
— Осталось, — прошипела Джин, подталкивая непонятливую сестру к дверям. — И в их душах — тоже. — Она легко чмокнула в щеку Тони и Роузи. — Особенно в Тони.
Райклиф не помнил, чтобы ему приходилось краснеть в последнее время, однако сейчас лицо залил румянец, и он только надеялся, что Роузи не заметила его смущения.
— Леди Хонора, — Тони старался, чтобы его голос звучал непринужденно, — почему вы выглядите так обеспокоенно?
— У моего маленького ягненочка горячий лобик. Наверное, он еще не пришел в себя от свалившегося на него счастья. Ничего, в моем поместье Роуз он быстро придет в себя.
И леди Хонора поволокла сэра Дэнни из комнаты. Тони успел перехватить обреченный взгляд сэра Дэнни — в нем присутствовали тщеславие и страх, почти паника. Оценив сложную гамму чувств вольного актера, Тони пробормотал:
— Ну вот, и на старуху нашлась проруха… — И тут Райклиф понял, что наконец-то остался с Роузи наедине. — Я все время старался убедить королеву, что не хочу на тебе жениться только потому, что, если бы Ее Величество поняла, что мною движут искренние чувства, она бы никогда не дала разрешения на этот брак.
— Я так и поняла, — Роузи побрела к двери. — Королева слишком властолюбива и излишне ревнива. И еще она считает тебя самым очаровательным и привлекательным придворным. В последнем она права.
Тони метнулся к Роузи и загородил ей дорогу.
— Значит, ты тоже считаешь меня таковым, Роузи?
— Думаю, ты не нуждаешься в моем мнении, чтобы лишний раз потешить свое тщеславие.
— Клянусь, ты единственная женщина, чье мнение на этот счет меня интересует.
Они долго смотрели в глаза друг другу, чувствуя, как возвращаются назад былые чувства. Боже! Тони не находил слов, чтобы описать свою любовь к этой женщине. В неожиданном порыве страсти он вышел в холл, не выпуская руки Роузи, и начал открывать подряд все двери. Из одной послышался возмущенный женский крик.
— Прошу прощения, — смущенно пробормотал Райклиф.
— Тони, послушай, — не выдержала Роузи, — что ты ищешь?
— Комнату, — коротко ответил Тони. — Комнату, в которой мы бы смогли уединиться.
Наконец он нашел то, что искал. Схватив со стола в холле зажженный канделябр, Тони увлек за собой Роузи. Она не сопротивлялась.
— Эту комнату слуги используют как хранилище разных запасов, — сообщил Тони, — однако где-то я слышал, что она прекрасно подходит для тайных свиданий.
Страстное желание Тони уже было готово вырваться наружу, но как тяжело снималось это проклятое платье Офелии! Впрочем, разве существуют платья, снимающиеся легко? Ему казалось, что прикосновения обнаженного женского тела излечивают его душу, столь измотанную за последний месяц бесплодных поисков.
Тони приблизил свое лицо к Роузи и тихо попросил:
— Скажи еще раз про мои достоинства. О том, что я самый обаятельный мужчина Англии.
— Сейчас — ты самый грязный мужчина Англии, — ответила Роузи, отворачиваясь от Тони.
— Черт возьми! — воскликнул он, срывая с себя испачканный камзол. — Неужели я не произвожу на тебя впечатления?
— Впечатления? Ты, хвастун, хочешь, чтобы я лишний раз потешила твое самолюбие и напомнила, что сегодня ты главный герой дня? — Роузи сверкнула глазами в притворном гневе. — Лучше признайся, как часто ты водил женщин в эту каморку?
— Никогда! Изнеженным дамам это место внушило бы омерзение.
— Ха! Большинство женщин последовало бы за тобой куда угодно, хоть на край света.
— Потому что я такой обаятельный?
— Нет, потому что ты такой скромный!
— Надеюсь, скромность не единственное мое достоинство?
Роузи обернулась и, убедившись, что Тони не обиделся, улыбнулась в ответ.
— Так-то оно лучше, — пробормотал Тони, сбрасывая с полки пару подушек и кучу одеял. — Послушай, а почему бы нам не присесть?
Роузи посмотрела на протянутую руку Тони, потом в его глаза, потом снова на руку и медленно прикоснулась к его дрожащим пальцам. Прикрыв глаза, Райклиф смаковал свои чувства, словно гурман. Губы Роузи чуть приоткрылись, голова откинулась назад, и с каждым глубоким вздохом ее грудь приподнималась и касалась разгоряченного тела Тони.
Эта грудь выдала Роузи при их первой встрече. Как он был тогда глуп и самоуверен! Как безмятежно и легко он решил соблазнить бродячую актрису! И как поглотила она его мысли и разум, постепенно превратив в другого человека. В более совершенного и мудрого.
— Нам нужно поговорить, — хрипло выдавил из себя Тони.
— Что ж, давай поговорим.
Роузи опустилась на одеяла, и Тони присел рядом. Он сжал ее руку, стараясь показать, что это намного больше, чем просто жест, но и не приглашение предаться безумной любви. Их глаза встретились и задержались друг на друге, словно губы в долгом поцелуе.
— Послушай…
— Да?
Господи, о чем он хотел говорить? О…
— Ты меня бросила.
Она попыталась вырвать руку, но Тони крепче сжал свои пальцы.
— Говори!
— А ты меня обманул!
— Никогда!
— Ты ничего не рассказал мне о сэре Дэнни!
Меньше всего он хотел сейчас выслушивать упреки и считать себя виноватым.
— Я беспокоился только о твоей безопасности.
— Иногда бывают вещи более важные, чем безопасность.
— Я знал это, знаю и сейчас. И… — Тони запнулся, но счел своим долгом говорить правду. — И если бы такое вдруг повторилось, я бы не задумываясь поступил так же.
Обняв Тони, Роузи прижалась к нему еще крепче.
— Я тоже знаю, — рассмеялась она, — что, не задумываясь, снова бы сбежала. Неужели наш ребенок будет таким же упрямым, как мы?
Тони не мог произнести ни слова — спазм сжал его горло.
— У тебя, — наконец произнес он, — у тебя…
— Нет, не у меня — у нас.
— У нас… будет ребенок?..
— Разве ты не догадывался об этом?
Догадывался? Он был уверен!
— Да… — На глазах Райклифа выступили счастливые слезы. — Я не сомневался, — признался он. — И еще я не сомневался, что его рождению будет предшествовать наша свадьба.
— Ты в этом уверен?
— Тебя беспокоит, что скажут люди? — Тони в упор посмотрел на Роузи. — Они начнут болтать, что я женился на актерке. Начнут судачить, что я женился на леди Розалин Беллот ради сохранения собственных земель. Какие только слухи не поползут, и ходить они будут долго-долго, потому что я фаворит королевы, а ты — прекрасна. Не забудут и о твоей волшебной Офелии, и истории с пропавшей наследницей. Ну и что? Эти сплетни будут тянуться за нами, как шлейф, до конца наших дней. По сравнению с тем, чтобы ребенок появился на свет законно, все это сущая чепуха.
Роузи слишком хорошо знала Тони. Он испытывал к своему отцу любовь и ненависть одновременно, он презирал его за ту мимолетную слабость, благодаря которой появился на свет, и поклялся не повторять подобных ошибок. Покоряя женщин, отец Тони был похож на холодный ветер, сначала дарящий приятную прохладу, но потом превращающийся в жестокую стужу. Тони попросту боялся оказаться таким же бессердечным. Вот и с Роузи не было и тени обольщения, их близость оказалась настоящим праздником чувств, а не постыдной мужской слабостью.
— Я счастлив стать отцом твоего ребенка.
— Нашего ребенка.
— Да, нашего. — Тони почувствовал, как расслабилась Роузи, и добавил тоном, не терпящим возражений: — Наша свадьба состоится завтра. Утром!
— Хорошо, — рассмеялась Роузи, — мы поженимся утром. — Ее губы ласково дотронулись до губ Тони. Каждый ее вздох, казалось, прибавлял ему сил, от каждого прикосновения закипала кровь, а трепещущий язык лишал воли, превращая в послушную игрушку. Он едва расслышал вопрос Роузи:
— А где же мы будем спать этой ночью?
— Ты думаешь, мы будем спать? — Глаза Тони застилала пелена всепоглощающей любви, а пальцы, ласково гладящие ее нежное тело, казалось, существовали отдельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42