— Ваша мать умерла, когда Тони исполнилось шесть лет?
— Нет, просто в это время леди Маргарет решила, что ей нужен сын.
— Что? — Роузи снова вскочила. — И она его забрала к себе?
Джин немного задержалась с ответом, делая последний стежок, и вонзила иголку в работу с такой яростью, словно перед ней находился не будущий гобелен, а леди Маргарет.
— Забрала?! Она его просто похитила!
— Как?!
— При дворе возникло много пересудов о черствости леди Маргарет. Ее-то это не заботило, но муж Маргарет, граф Дребред, пожелал, чтобы Тони рос вместе с его детьми.
Роузи ничего не понимала.
— Почему?
— Не знаю. Потому что так было правильно, я полагаю, а граф Дребред любит, чтобы все было правильно. Мы отказались отдать Тони. Наш отец имел, разумеется, право на ребенка, и они, как мы думали, ничего не могли с этим поделать.
Захваченная рассказом, Роузи почти не шевелилась.
— Тони украли, когда он катался на лошади по нашему поместью. Это была новая лошадь, как раз подаренная ему на шестилетие. Когда она вернулась в конюшню без Тони, мы первым делом подумали, что мальчик упал и разбился. В поместье не было ни одного человека, который не обшарил бы каждый Дюйм на каждом акре меньше двух раз. Затем к нам пришел хозяин постоялого двора с лондонской дороги и рассказал, что видел мальчика, очень похожего на Тони. Мальчик плакал и звал маму.
Роузи не верила своим ушам. Неужели бодрый, веселый и самоуверенный Тони в детстве пережил все это?
— Так почему же вы не потребовали ребенка обратно?
— Мы и потребовали, однако мог ли не очень богатый и не очень влиятельный род Спенсеров тягаться с богачами Дребредами? Они же принадлежат к высшей знати северной Англии. — Сейчас Джин выглядела так, словно проглотила что-то очень горькое. — Они холодны как лед.
Боже, маленький мальчик с лицом Тони, зовущий ту, которую всю жизнь считал своей матерью, запертый в крепости на границе с Шотландией! Роузи было больно даже думать об этом.
— И он оставался с ними?
— Пока ему не исполнилось одиннадцать.
— Одиннадцать?! Эти люди удерживали его в заточении до этого возраста?
— Да…
— И что же случилось, когда Тони исполнилось одиннадцать?
Джин склонилась над корзиной с мотками разноцветных ниток, выбирая нужный.
— Он убежал и пришел домой.
— Приехал домой… — О всех тяготах подобного пути Роузи знала отнюдь не понаслышке и потому спросила: — А где был дом?
— В Корнуолле.
Роузи вцепилась в руку Джин, чтобы понять, не шутит ли она.
— Он дошел с севера до Корнуолла? — Джин кивнула в ответ, и голос Роузи зазвенел, готовый сорваться: — В одиннадцать лет?! — Джин снова кивнула, и Роузи без сил опустилась на скамью.
— Мне ненавистна даже сама мысль об этом пути, — сказала Джин. — Он занял у мальчика четыре месяца, и, когда он появился в поместье, наши слуги не узнали его. Они отвели Тони на кухню, накормили, а потом попытались выставить вон.
Все это было слишком хорошо знакомо Роузи, однако она спросила:
— Он был грязный, тощий и оборванный?
— И надломленный. Четыре месяца он пробирался к маме, звал ее, а мама…
Роузи подавила готовое вырваться рыдание, прижав ладонь ко рту.
— Я полагала, — продолжала Джин, — что лорд и леди Дребред рассказали ему о смерти матери, но, Бог свидетель, они делали все возможное, чтобы сломить его дух, и, даже узнав о смерти леди Спенсер, продолжали использовать ее имя, чтобы держать мальчика в узде. — Джин с отвращением перешла на высокий фальцет, передразнивая Маргарет: — «Если ты будешь хорошим мальчиком, Энтони, мы позволим тебе отправиться в гости к твоей мамочке». А она умерла меньше чем через год после его похищения. Узнав всю правду, Тони плакал, как младенец, и с тех пор я никогда не видела его плачущим.
— Бедный Тони…
— И бедная мама. Я уверена, что отсутствие Тони разбило ей сердце. — Джин стерла большим пальцем грязную полоску со щеки Роузи. — У тебя вся щека грязная, а тут еще слезы…
Послышался легкий шум, и на них упала чья-то тень. В дверях стоил Тони. Роузи подпрыгнула, словно ее застали на месте преступления; Джин даже не шелохнулась.
— Намереваешься погреться в последних солнечных лучах, братец?
— Намереваюсь, — коротко ответил Тони и встал так, чтобы его тень падала на лицо Роузи.
Много ли он слышал из их разговора? Догадывался ли, что слезы на ее лице вызваны жалостью к его печальному детству?
— Я вышел, чтобы полечить ушибленные ребра и побеседовать с двумя самыми очаровательными в мире женщинами. — Тони нахмурился. — Что с тобой случилось, Розалин? Почему в твоих волосах сено?
— Я… упала.
— Ты… упала, — передразнил Тони. — Прогуливаясь по саду, нужно быть очень осторожной, не так ли?
Роузи внимательно посмотрела на лицо Тони. И он в ответ поднял брови. Знал ли он о сцене с Людовиком? Нет, не может быть: она пришла на террасу из сада, а Тони вышел из дома. А почему в конце концов ее должно это волновать? Ведь она не сделала ничего плохого.
— Нельзя так много требовать от девочки, столько лет прожившей под видом мужчины, — сказала Джин. — Она и сейчас порой ведет себя, как юноша. Возможно, Розалин забыла, что на ней юбка, и споткнулась.
— Хотела бы я забыть об этой проклятой юбке! — пробормотала Роузи себе под нос.
— Я не думаю, что требую от Розалин слишком многого, — ответил Тони. — А ты, Розалин? — Он улыбнулся так сладко, что внутри Роузи забил колокольчик тревоги: создавалось впечатление, что Тони знал о каждом ее шаге. — Ведь Розалин у нас очень смышленая и прекрасно знает, что хорошо, а что — нет. Сэр Дэнни научил этому Роузи, и она не станет огорчать своего наставника неблаговидными поступками. Тем более что это может повредить кое-кому, кто ей дорог, а это ей совсем не понравится.
— Ты собираешься оставить здесь сэра Дэнни как залог ее благопристойного поведения? — спросила Джин.
— Нет.
— Вот и хорошо. — Роузи с благодарностью приняла неожиданную защиту со стороны Джин, и Тони надулся, обиженно выпятив губу. — Хотя я всегда говорила, что Тони сделает так, как хочет.
Минутное ликование Роузи испарилось, а обиженное выражение на лице Тони сменилось обычной самодовольной ухмылкой.
— Слушайся моей сестры, Розалин, она всегда говорит одну только правду.
— Несколько раньше, — продолжала Джин, — я крайне удивилась, узнав о настоящей битве титанов. — Я имею в виду тебя и леди Хонору.
— Я не женюсь на ней, — ответил Тони с таким видом, словно сообщал об этом сестре не один десяток раз.
— Моя глупая сестра Энн наговорила мне достаточно много, в том числе и то, что я поставила не на ту лошадку.
— О? — Голос Тони звучал весьма холодно.
— Она сказала, что ты не спускаешь глаз с леди Розалин, а моя глупая сестра Энн редко ошибается в трактовке человеческого поведения. — Джин улыбнулась Роузи. — Я очень рада, что у нас была возможность поговорить, леди Розалин.
Взглянув на удаляющуюся Джин, Роузи тоже захотелось встать и уйти, однако рука Тони удержала ее на скамье.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он.
— И я хочу поговорить с вами, — ответила она.
— Неужели пришло время откровенности?
— Да, пришло, сэр Райклиф. Я ввела вас в заблуждение и теперь прошу у вас прощения.
— Продолжай, Роузи.
— Я сказала вам, что подыщу себе другого учителя… Это была просто неразумная дерзость… — Роузи терпеть не могла извиняться, но это был одним из наиболее верных способов остаться с Тони и уберечь его от опасности. — Я очень сожалею, что отвергла ваше любезное предложение, и, если это еще возможно, с удовольствием воспользовалась бы вашей помощью.
Тони стоял перед Роузи, скрестив руки на груди, и она пыталась прочесть его мысли. Ему хотелось сжать пальцы вокруг ее шеи? Или он обнаружил, что получил шанс использовать руки для другого?
— Вы ничего не хотите мне сказать? — робко спросила Роузи.
— Поговорим как-нибудь в другое время. Итак, ты хочешь научиться читать. Прекрасно! — Тони протянул руку, и Роузи пожала широкую ладонь Райклифа. — Давай начнем с алфавита…
14.
Перегнувшись через перила, леди Хонора наблюдала, как на лужайке перед террасой Тони и сэр Дэнни занимаются фехтованием.
— Он очень красив, не так ли? — спросила она.
Собственно говоря, это было скорее утверждение, но фраза повисла в воздухе, и Роузи не могла проигнорировать ни сам вопрос, ни неподдельное восхищение, прозвучавшее в нем.
— Да, очень, — согласилась она вдруг севшим голосом.
— Какие горящие глаза! Какие великолепные волосы! — Леди Хонора снова бросила долгий пристальный взгляд на фехтующих и глубоко вздохнула. — Любая женщина, которой он предложит разделить с ним ложе, будет чувствовать себя польщенной.
Роузи посмотрела на Тони, затем на леди Хонору, которая напоминала в данный момент тонкую ценительницу изящных искусств, присматривающую очередной образчик для своей коллекции.
— Несомненно. — Роузи предпочитала не спорить.
— Ах, если бы только он не был такого маленького роста!
Маленького роста?
— Тони?
— Да нет же, глупышка! — Леди Хонора рассмеялась низким грудным голосом, напоминающим мурлыканье. — Я говорю о сэре Дэнни.
Роузи неловко наступила каблуком на подол леди Хоноры и поспешно убрала ногу. Но впервые за четыре недели обучения ее хорошим манерам леди Хонора не сделала замечания — она просто не заметила ее оплошности. Да и вообще леди Хонора не замечала сейчас ничего, кроме сэра Дэнни, и Роузи глаз не могла оторвать от восхищенного лица леди Хоноры.
Господи… Сэр Дэнни и… леди Хонора? Леди Хонора, вдовствующая герцогиня Барнхэмская, баронесса Роуз и… сэр Дэнни Плаймптон, эсквайр?! Невозможно представить их вместе! Другого слова, как «нелепо», здесь не подберешь.
Но зато это может кое-что объяснить. Как, например, то что сэр Дэнни рассеянно похлопал леди Хонору по плечу, когда она пожаловалась ему, что ей пришлось отдать Роузи Тони, чтобы он обучил ее чтению. Далее: он ласково успокаивал леди Хонору, что Тони сам позаботится обо всем, когда леди Хонора выразила озабоченность таинственным исчезновением Людовика. И, наконец, это объясняет, почему сэра Дэнни абсолютно перестал беспокоить заговор графа Эссекса с целью свержения королевы Елизаветы.
Разве не этот заговор был главной причиной их приезда в Одиси? Разве не хотели они предупредить капитана королевской гвардии о замыслах Эссекса? Однако теперь, стоило Роузи напомнить об этом сэру Дэнни, тот только отмахивался и невнятно бормотал себе что-то под нос. Теперь Роузи понимала почему.
Сэр Дэнни влюбился. Опять. Все признаки этого, столь знакомые Роузи, были налицо.
Девушка посмотрела на свою руку, недавно освобожденную из лубка, и с удовольствием осознала, что она снова наливается прежней силой. А эта сила ей понадобится, потому что теперь ей необходимо рассчитывать только на себя.
* * *
Сравнив длину своей руки с рукой Тони, сэр Дэнни сокрушенно покачал головой.
— Не удивительно, что вы так хорошо владеете шпагой. — Он дышал тяжело и часто. — Вам же ничего не стоит почесать колено, не сгибаясь.
Рассмеявшись, Тони вытер пот со лба.
— Нет лучшего времяпрепровождения!
— Еще бы! Жарко мне пришлось сегодня! Хотел бы я иметь ваш размах. Боюсь, именно этого мне не хватает даже больше, чем фехтовального мастерства.
— Вот именно. — Тони подозревал, что сэру Дэнни не хватает ни того, ни другого, но промолчал. Расстегнув ворот, он сбросил камзол и расстегнул рубашку, демонстрируя мускулистую грудь. Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить наблюдавших за ними женщин. Ба! Леди Хонора даже не повернула голову! Интересно, видит ли его Роузи? Бросив осторожный взгляд на террасу, Тони заметил, что девушка перегнулась через перила и внимательно наблюдает за ним.
Райклиф тут же повернулся к сэру Дэнни.
— Итак, когда вы нас покидаете?
— Утром. — Сэр Дэнни повесил камзол на куст, и Тони, подумав, пристроил свой рядом.
— Я не умею лгать, — сказал Тони. — Нет, конечно, я ценю ваш план, но… я боюсь того момента, когда вы будете говорить с Роузи.
— Я буду с ней говорить? — Сэр Дэнни поднял шпагу, и ее острый кончик задрожал в немом отрицании. — Я просто соберусь и уеду, а говорить с Роузи будете вы.
— Нет, — решительно возразил Тони. — От вас она воспримет это лучше, чем от меня.
— В последнее время она испытывает к вам неосознанное влечение. И этот разговор еще больше сблизит вас.
— Более вероятно, что она попросту оторвет мне голову!
— Надеюсь, вы не боитесь женщин?
— А вы?
Мужчины перевели дыхание, встали напротив друг друга, коснувшись лезвиями шпаг в приветственном салюте, и начали медленно сближаться, как в настоящем бою. Тони начал урок.
— Выпад, назад, бей, назад! — командовал он, зорко следя за движениями своего ученика.
Действуя шпагой и кинжалом, сэр Дэнни в общем владел техникой боя, а не просто отдельными движениями фехтовальщика. Обучая его, Тони понимал, что это может спасти жизни и самому сэру Дэнни, и его труппе, именно поэтому Тони старался в последние несколько недель передать сэру Дэнни то искусство, которое сам постигал годами.
— Внимание! Смотрите, где я открыт! Колите! Колите кинжалом, черт побери!
Сэр Дэнни прицелился в то место, которое Тони умышленно оставил незащищенным, и сымитировал удар в сердце.
— Молодец! — похвалил Тони и добавил: — И все-таки я не согласен. Вы идете искать себе смерть из любви к королеве и обязаны попрощаться с той, которая считает вас своим отцом.
— Согласен, но она страшно разозлится, — вздохнув, ответил сэр Дэнни, бросая взгляд на террасу.
— Ну, это зависит от того, как ей это преподнести.
— Вы говорите невозможные вещи, — фыркнул Дэнни. — Она всегда выходит из себя, когда узнает, что я подвергаю себя опасности. Роузи будет просто в ярости!
— Что ж, возможно, мне удастся убедить ее, когда вы уедете, — улыбнулся Тони, представив себе разбушевавшуюся в гневе Роузи.
— Именно так. У нее будете вы, и она, вероятно, даже не заметит моего ухода. Девочка заметно повзрослела в последнее время и перестала очень уж нуждаться в родительской опеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42