— Я пообещал сэру Дэнни, что займусь повторением своей роли, и… и я уже опоздал. Надеюсь, вы простите меня. — Роузи привстала с валуна.
«О Господи, она не уйдет, пока не увидит лучшую часть его тела», — подумал Тони и потому спросил:
— Я никак не могу решить, какое место занимают в твоей жизни женщины?
— Женщины? — Потрясенная Роузи снова рухнула на камень.
— Мне вдруг пришло в голову, как это ты, молодой человек, живешь, не удовлетворяя свою мужскую потребность? Ты не очень-то гоняешься за местными девчонками, которые, по моему мнению, весьма привлекательны. Хотя, может быть, ты смог бы получить удовольствие от более тесного знакомства с прекрасным полом без особых хлопот и забот?
— Без забот? Что вы имеете в виду?
— Визит в лондонский бордель. Я не был в нем уже несколько месяцев, хотя меня там, несомненно, ждет не дождется одна очень опытная девица. Уверен, что она сможет подобрать тебе любвеобильную красавицу по твоему вкусу. Я впервые познал секрет женщин именно в этом бардачке, и, клянусь, это было превосходно! — Тони заметил мрачную тень, мелькнувшую в глазах Роузи, и спокойно выдержал ее пристальный взгляд. Ужас и предчувствие чего-то страшного сковали девушку, будто Тони сжал ее в своих руках. — В чем дело, молодой человек? Ты выглядишь так, словно никогда не знал женщин. — Взглянув в испуганное лицо Роузи, Тони не выдержал и рассмеялся. — Да ты, оказывается, еще не познал женщин! — воскликнул он с притворным изумлением.
Кивнув, Роузи в отчаянии согласилась:
— Да, вы правы, у меня никогда еще не было женщины.
— Разве сэр Дэнни никогда не брал тебя с собой по девочкам?
— Думаю, что это даже не приходило ему в голову!
— Отлично, тогда я возьму тебя с собой. — Тони почти жалел, что появился перед ней полураздетым, но не настолько, чтобы остановиться: его понесло. — Я познакомлю тебя с Крошкой Мэри, она хозяйничает в лучшем борделе Лондона. Да что я говорю — всей Англии!
— Крошка Мэри? — удивленно переспросила Роузи и с вымученной улыбкой призналась: — Я там бывал.
— Ты?! — «Черт побери, — выругался про себя Тони, — когда?» — Должно быть, тебе было очень интересно.
— Весьма. — Улыбка исчезла с лица Роузи.
— Расскажи-ка.
— Боюсь, мне будет неприятно вспоминать об этом.
— Ладно, тогда расскажу я. Когда мне было тринадцать, мой отец оплатил ночь с одной знойной испанкой. Она заложила основу моих будущих отношений с женщинами. Какое удовольствие мы оба тогда испытали! Как нетерпелива была она, и какие усилия прилагал я к тому, чтобы сдерживаться! Я испытал все, чему она меня научила, и могу сказать без хвастовства: мои любовницы были в восторге.
Тони предался воспоминаниям, стараясь рассказать Роузи обо всем как можно подробнее и тем самым еще больше возбудить ее. И, судя по ее реакции, он достиг своей цели.
— Это был незабываемый урок, — закончил Тони. — Итак, решено! Завтра же мы отправляемся к Крошке Мэри. — Тони многозначительно пошевелил бровями, ожидая, как эта изобретательная женщина выберется из положения.
И она не разочаровала его.
— У меня нет денег.
— Не беда, я заплачу! Я настаиваю на этом. Ведь это же большая честь — заплатить за посвящение в мужчины нашего любимого актера.
Ах, какая тонкая лесть! Тони, прыгая на одной ноге, снял с себя штаны и остался в одних коротких, очень коротких подштанниках.
— Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне и немного поплавать?
Роузи смогла только отрицательно покачать головой и дотронуться до своей сломанной руки.
— Моя рука, — пролепетала она и опустила глаза.
Запах лесного чернозема волнами исходил от земли, греющейся под последними осенними лучами солнца, и это снова навеяло Тони мысль о физической близости с Роузи. Развлекаясь с женщинами, он никогда не доводил дела до закономерного конца. Но сможет ли он сдержать себя с Роузи? Тони представил себе, как она стонет и извивается под ним от удовольствия, и чуть было не рухнул перед ней на колени. Ведь это могло бы произойти очень просто — здесь, в уединенном месте, сорвать с Роузи одежду, преодолеть слабое сопротивление и сделать ее своей.
Это была бы одновременно и месть, и удовольствие. А если он не сумеет сдержаться и… Нет, слишком много детей появлялось на свет от влюбленных пар только оттого, что они не могли сдержать радости наслаждения друг другом. Если такое случится у них с Роузи, ему — по телу Тони пробежала дрожь, — ему придется жениться на ней.
Тони еще раз посмотрел на склоненную голову Роузи, на ее пеструю одежду и грим, на подрагивающие запястья; Тони вспомнил, как забавно в ней смешивался аристократический английский, которому она научилась на сцене, и простой говор лондонских улиц, как время от времени проскакивал в ее речи провинциальный диалект.
Жениться на Роузи… Но ведь она — никто, хуже, чем никто, — она актерка! Женщина, переодетая мужчиной. Он станет посмешищем всего Лондона, а разгневанная Елизавета отберет подаренные ему земли, оправдав это тем, что он сошел с ума.
Его земли. Все то, что он честно заработал. Нет, он не может иметь от нее ребенка, не может жениться на ней. Кроме того, стоит сблизиться с ней хотя бы один раз, он уже не сможет вырваться из этого плена.
С деланным смехом Тони откинул голову и несколько мгновений рассматривал ее огромные глаза и полуоткрытый рот. Нет, он явно терял над собой контроль, когда Роузи находилась рядом.
Тони стянул с себя подштанники так застенчиво, как трактирщицы заманивают посетителей, и с удовольствием потянулся. Солнце заливало холодным светом каждый дюйм его обнаженного тела. Роузи залилась краской и стала еще прекраснее.
— Как ты разыскал это место? — с любопытством и вместе с тем требовательно спросил Тони.
Действительно, это место было настоящей жемчужиной поместья. Вода падала в озеро, достаточно глубокое для того, чтобы вволю поплавать, и достаточно чистое, чтобы разглядеть монету, брошенную на песчаное дно в самом глубоком месте. У него ушел почти целый день, чтобы отыскать это место, а Роузи сразу прибежала на озеро, словно была тут не один раз. Какой инстинкт вел ее по поместью и его окрестностям? Какое предвидение? И почему ее проницательность неизменно, казалось, удивляла ее саму?
— Роузи?
— Просто я… — Глаза Роузи изучали тело Тони с головы до пят, — знал, что водопад находится именно здесь.
— А как ты узнал? — Тони проглотил комок в горле, — что моя прихожая была комнатой прежнего хозяина дома?
— Не комнатой — спальней.
Тони вдруг пришло в голову, что если бы Роузи разрешили предстать в ее настоящем, женском обличье, то она была бы именно такой женщиной — дерзкой, непристойной, кокетливой, а оттого еще более желанной.
— Проклятье! — с решимостью, которой сам от себя не ожидал, Тони вошел в холодную воду. Ему хотелось показать себя девушке во всей красе, продемонстрировать свой товар несговорчивому покупателю, но этот товар вырос до таких размеров, что Тони подумал, что потеряет сознание, потому что кровь отхлынула от его головы к одному-единственному месту.
— Эй, как насчет того, чтобы помыться? У тебя нет с собой кусочка мыла? — Он побрызгал водой себе на живот, ожидая, пока ледяной холод окажет свое действие.
Пробормотав себе что-то под нос, Роузи порылась в карманах:
— Есть! — Подойдя поближе к воде, она бросила мыло Тони, который ловко поймал его. — Только верните, когда закончите.
— Ты кидаешь, как женщина, — проворчал Тони, поднося уродливый мыльный комок к носу. От него приятно пахло гвоздикой, и Тони снова охватила горячая волна возбуждения. Этот женский запах мог в одночасье выдать Роузи, достаточно уже было одного факта, что она имела при себе такое мыло.
Тони плавал в холодной воде, пока не почувствовал, что еще немного, и низкий голос превратится в мальчишеский дискант.
— И все-таки мне больше нравится ванна, — наконец вымолвил он, стараясь говорить как можно более низким тоном. — Забирайся сюда, а то от тебя пахнет плесенью. — Тони начал намыливать голову, украдкой поглядывая на Роузи.
— А что, нормальный мужской запах! — решительно заявила Роузи, принюхиваясь к своей одежде.
— Чушь, от меня вот ничем не пахнет! А разве я не мужчина?
Полностью овладев своими чувствами, Тони подошел ближе к берегу — теперь вода доходила ему только до колен — и широко развел руки. Роузи не сводила с него глаз, словно хорошая хозяйка, бдительно следящая за своей стряпней. Наклонившись, Тони начал смывать с головы мыльную пену, пытаясь спрятать улыбку.
— Эй, брось-ка свой плащ, им я вытрусь! — приказал он, подняв наконец голову.
Никакого ответа. Только примятая трава на небольшом холмике, где она сидела в последний раз, напоминала о том, что Роузи побывала здесь. Только примятая трава и только память о ее янтарных глазах, удивленных и полных неизъяснимой женской прелести.
9.
Сэр Дэнни стоял на ступеньках фургона, который служил ему домом. Он вгляделся в грязное тесное пространство.
— Роузи?
— Я здесь.
— Людовик, останься, — приказал сэр Дэнни и вошел внутрь.
Почти все помещение занимали две узкие кровати, покрытые одеялами. Между ними оставался тесный проход. Все стены были увешаны костюмами и прочим нехитрым театральным реквизитом.
— Где ты была? — спросил сэр Дэнни.
Роузи уселась на кровати, всецело поглощенная какой-то мыслью. Людовик стоял поблизости, поэтому Роузи колебалась, не зная с чего начать. Могла ли она говорить откровенно в его присутствии? Наверное, да: Роузи всегда полагалась на безошибочный отцовский инстинкт сэра Дэнни. В последнее время тот немного изменился. Кроме того, она надеялась, что, если объяснения окажутся тщетными, Людовик поможет ей побудить сэра Дэнни к более решительным действиям: или приступить к осуществлению плана, или уехать отсюда, пока не поздно. Роузи не хотела больше сидеть сложа руки. Пусть сэр Дэнни, подчиняясь своему холодному разуму, решает сам, что делать — начинать спектакль или собирать пожитки.
Конечно, они не смогут вернуться в Лондон: граф Эссекс не забыл бы их так скоро, но кто мог помешать им отправиться в провинцию?
— Вы могли бы сказать мне, что мое мужское естество карликового размера.
— Мне это как-то ни разу не приходило в голову. — На лбу у сэра Дэнни вдруг выступила испарина, он приподнял бровь и оглянулся через плечо на Людовика, подошедшего поближе. — Почему ты думаешь, что твое… э-э… мужское естество карликового размера?
— Ну… У Тони оно такое большое…
Сэр Дэнни резко шагнул вперед.
— Что — у Тони?
— Его мужское естество…
— Я тебя слушаю, продолжай! — рявкнул сэр Дэнни.
Людовик, стоящий за дверью, издал рычащий звук. Его необузданная свирепость, казалось, начала передаваться и сэру Дэнни.
— Это какая-то ошибка, Людовик, не делай глупости!
Глубоко вздохнув, сэр Дэнни похлопал себя по груди, словно наездник, сдерживающий норовистую лошадь.
— Роузи, ты поражаешь меня! В какой-то момент я подумал, что ты на самом деле увидела его мужское естество, когда в действительности ты видела только его подштанники.
— Тони предложил мне искупаться.
На щеках сэра Дэнни выступили багровые пятна, а сам он надулся, словно гриб-дождевик после дождя.
— Я никогда еще не хлестал тебя ремнем, — закричал он, предвосхищая реакцию Людовика, — но я сделаю это сейчас и буду лупить тебя до тех пор, пока не услышу всей правды! Итак, ты купалась с сэром Энтони?
— Купался только Тони.
— Ты снимала с себя одежду?
— Нет.
Сэр Дэнни вздохнул с облегчением.
— А он?
— Снимал.
— Всю? — Глаза сэра Дэнни сузились.
— Всю.
Дэнни изо всех сил ударил кулаком по тонкой стене фургона, и в тот же миг снаружи раздался такой же мощный удар, сопровождаемый потоком ругательств на чужом языке: Людовик отреагировал на услышанное.
Еле сдерживая гневное возбуждение, Роузи смотрела, как сэр Дэнни нервно расхаживает по узкому проходу между кроватями. Ярости его не было предела, и ужас, и отвращение, написанные на его лице, давали Роузи надежду.
Поведение Тони взбесило сэра Дэнни, но нерешительность самого сэра Дэнни привела в ярость уже Роузи, и она подлила масла в огонь:
— А завтра, Тони сказал, он возьмет меня с собой к Крошке Мэри.
— К Крошке Мэри?! — У сэра Дэнни задрожали руки. — В публичный дом? Зачем?
— Чтобы устроить мне первое знакомство женщинами.
— Он что, решил свести тебя со шлюхами?
— Таково его намерение.
Ответом послужил очередной яростный удар в стену, но теперь уже обоими кулаками. Сэр Дэнни захлопнул дверь перед носом Людовика и полез в сундук, набитый театральными пожитками. Роузи с любопытством наблюдала, как на свет появляются мантия, скипетр, украшенный разноцветными стекляшками, лохмотья из грубой шерсти, позолоченная корона… С помощью всего этого сэр Дэнни был способен изобразить кого угодно — от нищего бродяги до короля.
Не обращая внимания на растущую груду реквизита, он продолжал рыться в сундуке.
— Что вы ищете? — спросила Роузи.
— Вот это! — Сэр Дэнни поднял над головой пожелтевший лист бумаги.
— И что вы хотите с этим делать?
— А вот это самое! — Он схватил Роузи за руку и потащил к двери.
— Подождите, я еще не готова к спектаклю!
— Ты действительно полагаешь, что сэр Энтони не успокоится, пока не увидит твоих мужских достоинств? — спросил сэр Дэнни, засовывая бумагу за пазуху.
Итак, они шли, чтобы встретиться с Тони…
— Ага, не успокоится! — ответила Роузи в то время, как сэр Дэнни тащил ее по ступенькам. — Кажется, его никогда не интересовало во мне что-нибудь еще.
— Так он уже что-то видел?! Признавайся! — Сэр Дэнни повернулся к Роузи так резко, что она, не успев остановиться, наткнулась на него. — Или ничего?
Ярость одной натуры столкнулась с яростью другой.
— Я не понимаю, почему вы так злитесь. Вы приказали мне вести себя, как нахальный юнец, и я сделала все, как вы сказали. Тони настолько был уверен, что я мужчина, что разделся в моем присутствии догола и залез в воду!
На шее сэра Дэнни надулись жилы — казалось, что кожа вот-вот лопнет от напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42