Натали не должна была заходить в маленький дворик и не имела права заглядывать в открытую дверь кухни, но любопытство взяло вверх над рассудительностью.
Пол покрывал дорогой кафель терракотового цвета, разбитый и треснувший в некоторых местах, старая раковина размещалась под окном, в углу жужжал доисторический холодильник. В центре помещения на козлах для пилки дров лежала фанера, служившая примитивным столом. На столе – керамическая кружка, пустая бутылка из-под минеральной воды и небольшая переносная электрическая плита с двумя конфорками.
При виде бутылки Натали машинально провела языком по пересохшим губам, бросила сумку и очки на стол и оглянулась в поисках воды. Решив, что ржавый кран не работает, она открыла холодильник, где обнаружила больше десятка бутылок с минеральной водой и столько же пива.
Хватило бы небольшой армии на неделю.
Не мешкая, девушка схватила бутылку воды. Конечно, ей прививали правила хорошего тона и честность, но жара стояла ужасная, и она решила побеспокоиться о приличиях после того, как утолит жажду.
Сделав большой глоток, Натали огляделась. На гвозде возле двери висела хлопковая выцветшая мужская рубашка. Присутствия женщины не наблюдалось.
Неужели он сам готовит еду и стирает?
– Вилла не имеет большой цены, но земля стоит круглую сумму, – заметила Барбара накануне. – Почему этот человек не выставит ее на продажу, один Господь Бог ведает. Если бы он продал землю, то обеспечил бы себе безбедную жизнь… где-нибудь вдали отсюда!
Бабка была права, земля здесь стоила бешеных денег, и покупатели моментально слетелись бы как мухи на мед. Почему же вместо того, чтобы продать виллу и наслаждаться комфортом, этот человек с утра до вечера стучит молотком, в одиночку пытаясь реставрировать дом?..
Натали приоткрыла стеклянную дверь, ведущую в сад. Розы цвета вина, название которого стерлось из ее памяти, приветливо качали головками. Бабочки порхали над клумбами, лужайки манили своей сочной зеленой травой, пробивавшейся даже между древними плитами дорожек. Воздух оглашался пением птиц и мирным журчанием воды, бежавшей по небольшой скале и образовывавшей водоем. И хотя было видно, что сад рос в запустении многие годы, бассейн сверкал свежей и чистой водой…
Девушка задумчиво опустила глаза.
Почему он не переедет отсюда? Понятно, почему!
Отсюда невозможно уехать. Вокруг царит безмятежность, романтика. Здесь хочется думать о страсти, а не о крови и преступлениях.
Люди жили и любили здесь задолго до приезда Бертолуччи. Это место слышало первый крик младенца, детский смех, шепот влюбленных…
– Что, черт возьми, молодая леди делает в моем доме? – раздался бархатистый, низкий голос.
Девушка вздрогнула и уронила бутылку на кафель. Бертолуччи собственной персоной. Он привалился к косяку двери, ведущей из кухни в сад. Несмотря на вальяжную позу, в нем чувствовалась сила и гибкость.
Вздумаю бежать – догонит в два счета…
На нем не было ничего, кроме пары выцветших джинсов. Взглянув на его красивую, развитую, бронзовую от загара грудную клетку, Натали почувствовала, что у нее пересохло во рту. Облизав губы, она перевела взгляд на лицо соседа и залюбовалась им: редкое сочетание мужественности и красоты – высокие скулы, сильная челюсть, чувственный рот, прямой взгляд и непроницаемое выражение…
Ангел или дьявол? Вероятно, оба сразу.
– Итак? Ваши объяснения!
Вероятно, дьявол все же играет первую скрипку.
– Иззвините! – пробормотала Натали. – Я пошла не той тропинкой и… очутилась в вашем саду.
– Но вы не в моем саду, – лениво протянул мужчина. – Вы в моем доме, пьете мою воду и пачкаете пол.
– Я сейчас все уберу. – Девушка пробежалась глазами по комнате в поисках швабры.
– Кстати, пока будете это делать, придумайте лучшее объяснение вашему появлению. – Мужчина сделал паузу. – Думаете, я поверю тому, что вы, завидев мою виллу, приняли ее за великолепный особняк вашей бабушки?
– Откуда вы знаете, что она моя бабушка?
Едва заметная улыбка тронула губы мужчины.
– Мало что остается без моего внимания.
Он Бертолуччи… его отца убил главарь преступной группировки…
Несмотря на жару, Натали почувствовала, как у нее от страха похолодели ноги.
Никто не знает, что я здесь, и даже если я заору во все горло, меня не услышат…
– Уверена, это так, – девушка пыталась не выказывать свой страх. – На днях вы очень пристально наблюдали за моим прибытием. Скажите, вы всегда шпионите за соседями или это слепая удача толкнула вас на крышу в нужный момент?
– Я верю в удачу, слепую или зрячую, так же мало, как в то, что вы забрались в мой дом по ошибке. Итак, принцесса, почему же вы здесь? Советую говорить правду.
Он был крупным, сильным мужчиной, тренированным и закаленным грубой физической работой. Его коротко остриженные кудрявые черные волосы блестели от пота, под покрытой пылью кожей перекатывались мускулы. Глаза темно-голубого цвета смотрели настороженно.
Скорее я бы назвала его «знойным», чем «красивым».
– Проглотили язык, принцесса? Или вспомнили предупреждение своей бабушки о том, что нельзя разговаривать с такими типами, как я?
Типами? Господи, я впервые встречаю мужчину такой притягательности, с глазами, полными презрения…
– Ваш тон возмутителен! – Натали старалась говорить сухо, но ее голос зазвучал визгливо и надтреснуто.
Внезапно мужчина рассмеялся.
– Неужели воспитанную и образованную леди не научили, что таращить глаза на раздетого мужчину, по меньшей мере, неприлично?
Натали, вспыхнув, отвернулась.
– Я не таращусь.
– Таращитесь, принцесса.
Небрежно дернув плечом, мужчина подошел к раковине и сунул голову под кран. После возмущенного треска из крана вырвался поток воды и обрушился на его голову и плечи.
Натали жадно следила за каждым движением мужчины. Он выпрямился, вода стекала у него с подбородка, с висков, лилась по плечам, по груди, впитываясь в запыленные джинсы. Он был мужчиной в прямом смысле этого слова: сильный, уверенный, всякая работа ему по силам, ответственность его не страшит.
Натали вспомнила, как однажды после ужина Льюис прижал ее к стене в укромном уголке.
– Давай пойдем в спальню, милая.
– Нет! – Она отвернулась.
Обиженный ее реакцией, Льюис отпустил ее.
– Почему нет? Для кого ты себя бережешь, Натали?
Не для тебя! – ответили ее глаза, и, окончательно смутившись, Льюис предпочел отступить.
Парень тогда быстро ретировался, но вопрос остался: для кого она бережет себя?
В голове у нее помутилось, и она едва не задохнулась.
Для мужчины, подобного мистеру Бертолуччи!
Натали не знала его раньше, но интуиция никогда ее не обманывала.
В его движениях сквозит мягкость и грация, ему даже пальцем не пришлось бы пошевелить, женщины сами упадут к его ногам.
Наш роман с Льюисом исчерпал себя, не успев расцвети, потому что он основывался на удобстве, и страсть нам заменяла привычка и мирное сосуществование.
Натали заметила, что мистер Бертолуччи внимательно рассматривает ее грудь, талию, бедра…
Ослабев, Натали схватилась за косяк.
Что же со мной происходит? Где мое здравомыслие? Одним взглядом этот человек способен заставить меня раздеться и предложить ему себя! Я бы сделала это без принуждения, по доброй воле и с радостью.
Стараясь справиться с наваждением, Натали взмахнула рукой.
– Должна просить у вас извинения. Для протокола – считаю незаконное вторжение таким же преступлением, как воровство и убийство.
Мужчина возвел глаза к потолку и некоторое время изучал трещинки на штукатурке.
– Интересно, – медленно протянул он. – Вы что же, имели отношение к последнему?
– Нет, – выпалила Натали. – А вы?
Ну и ну! Вопрос вырвался у нее скорее, чем она успела подумать. Девушка в ужасе замерла, прижав ладонь к губам.
Зачем я упомянула убийство?
Мужчина отвернулся прежде, чем Натали успела заметить улыбку на его губах.
– О чем это вы, принцесса?
– О том, что я пользуюсь вашим гостеприимством слишком долго. – Девушка облизала губы. – У т… у вас есть метла или швабра? Я бы убрала.
Качая головой, мужчина исчез за дверью и секунду спустя появился с веником и совком в руках. Натали осторожно взяла их, стараясь не касаться его пальцев, и кинулась убирать мусор. Каждый раз, когда она пыталась замести кусочек стекла в совок, он застревал между плитами кафеля, а когда благодаря неимоверным усилиям оказывался в совке, немедленно выпадал.
Мужчина молча наблюдал за мучениями Натали.
Надо было надеть наряд монашки!
Ее обнаженные руки и ноги словно огнем жгло.
– Что вы обо мне думаете? – пробормотала Натали.
Взгляд его синих глаз вспыхнул, губы изогнулись в улыбке.
– Поверьте, синьорина, вам лучше не знать.
Она в ужасе замерла. Улыбка на его лице стала шире.
Трясясь, как осина на ветру, девушка закрыла глаза.
Что ждет меня в следующий момент – безумные пылкие объятия и поцелуи или холодная земля в могиле? Только бы выжить…
Вдруг он убьет меня? Ну почему я не послушалась бабушку?..
Мужчина шагнул к Натали. Заслышав его тяжелые шаги по плитам, она не осмелилась поднять глаза. В носу защекотало от смеси запахов пота, солнечного света и пыли.
Мужчина крепко взял Натали за руки, его дыхание коснулось ее лица.
– Идите, – пробормотал он, забирая у нее веник и совок, – пока вы не испачкали свои красивые белые шорты.
Схватив сумку и очки, девушка выскочила из дома и бросилась по тропинке к воротам, словно за ней гналась свора собак.
Видимо, она считает меня воплощением дьявола, от которого нужно быстрее уносить ноги.
Спасибо бабушке, просветила внучку.
Что ж, неудивительно. Деметрио знал – соседи не примут его как равного, для них он изгой. Грехи отцов – в его случае деда – не прощают.
И все же ему стоило устыдиться. Напугал девушку до полусмерти, она едва в обморок не упала.
Ему хотелось сжать ее дрожащие плечи, убедить ее, что она в безопасности. Но он не сделал этого. Однажды коснувшись красоты, с ней тяжело расстаться. Эта девушка прелестна, в ней чувствуется порода, у нее изящные пропорции, чистая кремовая кожа, блестящие волосы. Впрочем, Деметрио возвратился на виллу «Дельфина» не для романов, а для того, чтобы доказать людям – человека стоит судить лишь по его поступкам и намерениям, а не по преступному прошлому его предков.
И все же избавиться от ее присутствия было легче, чем выбросить ее из головы. Весь день и вечер мысли о Натали не давали Деметрио покоя, отвлекая от дел.
Она говорила, что сбилась с пути? Откровенная ложь! Просто ей захотелось увидеть вблизи опасного, большого, плохого парня – так глазеют на диких животных в зоопарках. Она и не рассчитывала, что ее застукают. Какая наивность.
Своей чистотой и нетронутостью Натали напомнила Деметрио едва распустившийся цветок. Слава богу, ему хватило ума не притронуться к этому бутону, иначе к вечеру разъяренная толпа соседей призвала бы его на суд Линча.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тем же вечером за ужином Натали заговорила о новом соседе:
– Я нанесла визит на соседнюю виллу.
– Ты заходила к Брамбилласам? – Глаза бабушки удивленно расширились. – Я думала, они уехали.
– Я говорю о другом соседе, мистере Бертолуччи.
Даже заметив, что в ее супе плавает змея, Барбара выглядела бы менее удивленной.
– О небеса! Дитя, зачем ты пошла туда?
– Мне стало интересно.
– Будь Аль Капоне сейчас жив, он бы меня тоже интересовал, но я бы не показалась ему на глаза!
Гордость Натали была уязвлена позорным побегом с виллы «Дельфина», но, обдумав все, что случилось днем, она решила дать возможность соседу доказать, что он не так плох, как о нем говорят.
– Вряд ли мистер Бертолуччи из той же категории людей, что и Аль Капоне. Единственный его грех в том, что он живет здесь. Но будь это моя собственность, я бы тоже не продала ее.
Барбара осторожно положила вилку и вперила во внучку свой знаменитый взгляд, от которого у сотрудников «Уэйд Интернэшнл» подкашивались ноги.
– Он не нашего круга, дорогая, и никто здесь не желает с ним общаться.
– Откуда ты знаешь?
Во взгляде бабки читалось удивление: ее умная внучка задает столь глупые вопросы.
– Я уже говорила, – нарочито вежливо повторила Барбара. – Установленный факт, что его семья связана…
– С организованной преступностью. Я не забыла.
– Тогда ты помнишь все остальное… о его деде. Он…
– Каждое слово. Но как это касается нашего соседа?
– Ну, милая! – Барбара театрально изогнула брови. – Яблоко от яблони недалеко падает.
– Как ты можешь говорить такое? Моя мать думает о шмотках и друзьях из высшего общества, отец не умеет отличить дебит от кредита, но меня ты пророчишь в президенты на свое место!
– Мы другие.
– У каждой семьи свои скелеты в шкафу.
– Ну не такие же, Натали. Убийство, вымогательство, тюрьма.
– Прадедушка Уэйд играл в азартные игры.
– Но он не убивал!
– Это ты так думаешь. Он редко выходил из-за игрального стола проигравшим. Есть записи, что его победы часто оставляли за собой разрушенные судьбы. Кое-кто говорит, если бы он жил дольше, то обобрал бы полграфства.
– Он был очень проницательным.
Натали разразилась презрительным смехом.
– Ты себя слышишь? Он играл на слабостях людей, шел к цели по головам детей! Один бедняга наложил на себя руки, проиграв в покер Эдварду Уэйду!
– Каждый был волен выйти из-за стола. Твой дед не виноват в их глупости.
– Неужели? Тогда и мистер Бертолуччи не виноват в том, что его дед и отец были преступниками.
Пожилая женщина промокнула салфеткой уголки рта и наклонилась над столом.
– Послушай, Натали, – горячо начала она. – В этой части страны живут семьи… честные и законопослушные, пострадавшие от Бертолуччи. Матери боялись за невинность дочерей. Мужьям и отцам предлагалось отдать своих жен и дочерей в обмен на долги. Сыновья пропадали без вести, и никто о них больше не слышал. Дома мистическим образом сгорали дотла.
– Это происходило много лет назад, бабушка.
– Да, но люди помнят.
– Конечно, помнят, – согласилась девушка. – Кто может забыть о трагедии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13