На самом деле путешествие так и не кончилось, если не считать конца, что пр
иходит каждому: этому человеку Ц на снежном склоне в Альберте, в 1977 году, в
возрасте восьмидесяти четырех лет (внук нашел его у туши оленя, которого
он начал потрошить, с ножом в окоченелой руке Ц прощальным подарком инд
ейца; внук подвесил тушу к лиственнице, а старика понес домой, и следы от е
го снегоступов были совсем немного глубже обычного).
Тристан приехал на поезде в Чикаго, несколько дней из любопытства разгля
дывал суда на причалах Великих озер, оттуда отправился на юг к Новому Орл
еану и в Мобил, где провел несколько дней на шхуне валлийца из Ньюфаундле
нда, потом через Флориду на Ки-Уэст, а оттуда, понаблюдав, как сгружает у за
гона груз суповых черепах шхуна с Каймановых островов (изящное, но грязн
ое судно), Ц ночным паромом в Гавану.
Это была его первая ночь в тропиках, и всю дорогу до Гаваны он не спал, часа
ми ходил по палубе, удивляясь влажной жаре, которую не облегчал слабеньк
ий ветерок Гольфстрима; а на носу, куда он ушел от вонючего угольного дыма
, волны внизу фосфоресцировали. На рассвете, когда вдали завиднелась Гав
ана, он пил ром из фляжки и смотрел, как перед форштевнем играют первые в е
го жизни дельфины, уходят в воду, а потом выскакивают над кильватерной ст
руей; повернувшись, он видел в небе странный огромный фиолетовый отсвет
Гольфстрима. Глаза у него воспалились, и он устал от путешествия, но вперв
ые за полгода что-то вроде покоя снизошло на его душу, словно рассветный б
ереговой бриз омыл поверхность Ц не важно, какие течения и вихри бушева
ли внизу. Он улыбался воде и думал о дедовой шхуне, относительно новой, но
такой незначительной в мире больших пароходов, стоящих в Гаване. Зато де
шевле и можно идти куда хочешь: в порты, нежелательные для крупных парохо
дных компаний, в бухты, куда не войдешь при глубокой осадке и большом тонн
аже. Кроме того, говорил старик, он не любит в море запах дыма и шум машин, и
поздно ему увлекаться нелепостями.

* * *

Люди, в общем, не питают любви к вопросам, особенно к таким болезненным, ка
к очевидное отсутствие справедливой системы наказаний и наград на земл
е. Вопрос ничуть не менее назойливый и мучительный оттого, что он так тщет
ен и наивен. И нас не занимают большие проблемы, например гибель детей нез
-персэ В 1877 г.
индейское племя нез-персэ восстало из-за ограничений на охоту. Вождь Джо
зеф повел часть племени с тихоокеанского северо-запада через Айдахо, Ва
йоминг и Монтану в Канаду. На протяжении 3000-километрового пути индейцы не
раз наносили поражение превосходящим силам правительства, но на границ
е Канады вынуждены были сдаться, оговорив условия мира.
в палатках под шквалом кавалерийского огня. Нет ничего более дико
го, чем встреча ребенка с пулей. И какой разброс в осознании: пресса того в
ремени твердила, что это наша победа. Казалось бы, весь звездный свод пере
косится от такого зверства Ц лопнут скрепы Ориона, повиснут перекладин
ы Южного Креста. Нет, конечно: неизменное неизменно, и каждый по-своему ло
мает голову над этим древним и ослепительно ясным вопросом. Даже богам н
е уйти от него: вопль отчаяния у Иисуса, неуверенно ступавшего в вечность.
И кажется, мы не можем перейти от большого к малому, потому что все Ц одно
й величины. Шкура у каждого такая особенная, и все мы большей частью невоо
бразимы друг для друга.
Так что Тристан очень смутно представлял себе, какую боль причиняет Сюза
нне. В утро его отъезда она пошла бродить, бродила долго и заблудилась. На
ночь глядя ее нашел Удар Ножа; после этого Ладлоу попросил его присматри
вать за ней, если она уйдет со двора. Прогулки ее продолжались несколько н
едель, и отец оборвал свои каникулы из отвращения, когда она, вопреки его с
оветам, отказалась расторгнуть брак. По характеру Сюзанна была скорее же
нщиной начала девятнадцатого века, а не начала двадцатого и, будучи поки
нута возлюбленным, не искала ничьего сострадания Ц в этом она была непр
еклонна и либо бродила с ботаническими и зоологическими справочниками
Сэмюела, либо сидела у себя в комнате, читая Вордсворта, Китса и Шелли, пол
юбившихся ей в Рэдклиффе, где она проучилась два года до замужества. Она л
юбила разговаривать со свекровью, женщиной такого же незаурядного ума,
Ц покуда речь не заходила о Тристане. Но больше всего любила дол гае летн
ие прогулки и была так поглощена своими мыслями, что не замечала следивш
его за ней старого индейца. Иногда брала с собой маленькую Изабель и диви
лась живому уму девочки, ее знанию природы, полученному от матери и из соб
ственных наблюдений, а не из книг. Однажды жарким днем, когда они купались
в озерке, образовавшемся весной вокруг ключа возле могилы Сэмюела, Изабе
ль увидела старика в лесу и помахала ему. Сюзанна вскрикнула, прикрылась,
и ее удивило недоумение Изабели. А Изабель засмеялась и сказала, что поже
нится с Ударом Ножа, когда подрастет и если он не очень состарится, потому
что Сюзанна уже поженилась с Тристаном, а больше на свете выбирать не из к
ого. Сюзанна погрузилась по шею и вспомнила, как однажды в этом озерке Три
стан, изображая выдру, гонялся за малюткой-форелью и ел водяной кресс. Иза
бель объяснила, что Удар Ножа ходит за Сюзанной, чтобы она не заблудилась
или не очутилась случайно между медведицей гризли и ее медвежатами.

* * *

Утром в Гаване Тристан позавтракал и ходил по улицам до полудня Ц назна
ченного часа, когда дед ежедневно наносил визит в контору по найму моряк
ов торгового флота. Встретились буднично, но, когда вышли от клерков на тя
желую дневную жару, дед посерьезнел и быстро зашагал, нагнувшись вперед,
как человек в грозу. Команда распущена по домам, а сам он переболел дизент
ерией Ц единственная жалоба, которую услышал Тристан из его уст за все в
ремя, Ц но это было только предисловие к неизбежному: по возвращении в Фа
лмут шхуну заберут для военных нужд. Чтобы сохранить ее, они должны объед
иниться. Когда прошли охрану британского консульства, дед остановился, п
осмотрел на Тристана холодными голубыми глазами и велел ему не говорить
ни слова: сделка уже заключена. Потом старик хорошо приложился к фляжке с
ромом и предложил ее Тристану, сказав, что мозги надо малость притупить, и
мея дело с этими идиотами.
Во второй половине дня вместе с новым первым помощником, датчанином из С
ан-Франциско по фамилии Асгард, и тремя опытными матросами-кубинцами он
и погрузили на шхуну припасы. Официально капитаном был теперь Тристан, а
дед зарегистрирован как пассажир до Фалмута. Они отошли от причала уже в
темноте, под американским флагом и с новехоньким вахтенным журналом. Нау
тро под крепким норд-остом они обогнули мыс Сан-Антонио, вошли в Юкатанск
ий пролив и направились на юго-запад, к Барранкилье, чтобы взять нейтраль
ный груз красного дерева и палисандра и заодно, но не случайно Ц важного
британского подданного. Оттуда они взяли курс на северо-восток, прошли п
од Каймановыми островами и повернули на север в Наветренный пролив и дал
ьше, через Кайкос, вошли в Гольфстрим, который поможет им дойти до Англии.

У себя в каюте старик время от времени рявкал команды Асгарду и неутомим
о школил Тристана. Они несли двойные вахты и, чтобы не уснуть, пили ямайски
й кофе. За месяц из сознания Тристана стерлось все Ц оно занято было толь
ко перевариванием шестидесятилетнего дедова опыта: сон его тревожили ф
ронтальные шквалы, перетершиеся швартовы, треснувшие мачты, странные ги
гантские волны, набегающие иногда зимой в районе Мадагаскара. Приближая
сь к южному побережью Англии, они не увидели никаких признаков немецкой
блокады. К Фалмуту подошли ночью, и на берегу их встретила британская раз
ведка. Это была последняя гавань старого моряка, и той ночью, поддерживае
мый Тристаном и женой, полвека подсчитывавшей его возвращения, он навсег
да слег в постель. Он был почти весел, когда взял ее за руку и сказал, что вер
нулся домой окончательно.
На следующий день Тристана инструктировал офицер, в прошлом управляющи
й фабрикой в Центральных графствах. Он был почтителен, налил Тристану вы
пить и нервно листал папку. Потом попросил Тристана, если он не против, пок
азать, как с человека снимают скальп: в юности он прочел много литературы
об американском Западе, но ни один из авторов не описывал технику этого д
ела, а ему любопытно. Тристан молча провел ребром ладони под мыском волос
на лбу, а потом быстрым движением изобразил срывание кожи. В нем проснуло
сь обычно дремлющее чувство юмора, и он сказал, что надо подождать, когда ч
еловек умрет или почти умрет Ц в зависимости от степени твоей неприязни
, и что обезглавленного нельзя оскальпировать Ц нужен хороший упор. Офи
цер признательно кивал, а потом они опять перешли к делу. Завтра утром шху
ну предстоит загрузить ящиками, на которых будет надпись: "Мясные консер
вы", а на самом деле внутри Ц новейшее оружие. Оно направляется в Малинди
на кенийском побережье для британских войск, ввиду ожидаемого столкнов
ения с немцами у форта Икомо в Танганьике. На нынешнем, сравнительно ранн
ем этапе войны осложнений с немцами быть не должно, поскольку они идут по
д американским флагом, но ситуация может измениться мгновенно, и, если их
атакуют, Тристан должен затопить шхуну. Если же при подходе к Кении они ст
олкнутся с небольшими силами, в целях обороны можно использовать предна
значенный для Найроби ящик с охотничьими винтовками и ружьями, и он долж
ен подготовить команду к такому повороту событий.
Вторую половину дня Тристан просидел у постели деда, дожидаясь полуночи
, когда ему надо было идти в порт. Пока старик спал, он написал Сюзанне и отц
у, что выполняет правительственное задание, Ц он не догадывался, что его
письма будет читать цензура и что весь день за ним следил офицер разведк
и, переодетый рыбаком. Когда писал, на него накатило сентиментальное чув
ство, словно его судьба уже не была столько неотчуждаемо личной и погреб
енной в нем самом. Он воображал отца и Декера, спорящих о родственном спар
ивании, и мать в гостиной, слушающую "Саvalleria Rusticana"
"Сельская честь", опера Пье
тро Масканьи (1863 Ц 1945).
на граммофоне. Он видел Сюзанну: вот она утром садится в постели, по
тягивается, худенькая, подходит к окну, чтобы посмотреть, какая погода в г
орах; потом возвращается на кровать и долго смотрит на него, ничего не гов
оря.
Некоторые самые странные наши поступки как раз больше всего предопреде
ляются характером: тайные желания остаются слабыми фантазиями, если не п
ропитывают волю, достаточно сильную, чтобы их осуществить. Конечно, "волю"
никто не видел, и, возможно, она лишь расхожая абстракция, плоское слово, н
уждающееся в тысяче определений. В то утро, после безмолвного, при свете л
ампы, завтрака с бабушкой Ц она дала ему Библию, завернутую в собственно
ручно связанный свитер из непропитанной шерсти, Ц когда Тристан отплыл
в Африку, он воплотил в жизнь ряд неизбежностей. На уроках географии в шес
том классе деревенской школы родилась мечта поехать в Африку Ц не охоти
ться, потому что Удар Ножа внушил ему гораздо более благородное и функци
ональное понятие об охоте, нежели убийство животных ради ублажения свое
го эго, а только чтобы увидеть ее, обонять, почувствовать ее и узнать, наск
олько она совпадает с его фантазиями Ц фантазиями помешанного на карта
х ребенка. Другая навязчивая идея возникла после рассказов отца о том, ка
к в молодости он несколько раз ходил в короткие плавания со своим отцом
Ц однажды летом в Гетеборг, другой раз в Бордо, и видел, как кит выскакива
л из воды в Северном море. С детства умелый наездник, Тристан увидел однаж
ды во сне шхуну как гигантскую морскую лошадь, скачущую по пенным гребня
м, встающую на дыбы перед валами. И было невысказанное, необдуманное, ни на
чем не основанное чувство, что время и простор откроют ему, почему погиб С
эмюел.
За неделю холодных свежих ветров они дошли до мыса Святого Винсента, обо
гнули его и направились на юго-восток к Гибралтару. Асгард подсчитал, что
они покрывали сто пятьдесят морских миль в сутки Ц отличная скорость, н
о она спадет, когда войдут в Средиземное море. Дважды они убирали паруса, ч
тобы поупражняться в стрельбе. Тристан открыл ящик и с радостью обнаружи
л в нем семь винтовок "Холланд и Холланд" разных калибров, в том числе "слон
овую", и четыре ружья. Но море разгулялось, зыбь почти не позволяла прицели
ться в бутылку за кормой. Удавалось это только Тристану и одному кубинцу
Ц как выяснилось впоследствии, беглому мексиканцу. Асгард, мирный датча
нин, зажмуривал глаза, нажимая на спуск, другой кубинец без конца смеялся,
а третий был серьезен и напряжен, но неопытен.
Через полтора дня, ранним вечером на траверзе Альборана немецкий миноно
сец просигналил им взять рифы и лечь в дрейф, но шквал и сгустившийся сумр
ак позволили шхуне ускользнуть. Для безопасности Асгард предложил идти
вдоль берегов Алжира и Туниса, а дальше все будет спокойно, по крайней мер
е, пока не выйдут в Индийский океан. Он оказался прав, но Тристан нервничал
и не мог уснуть, когда они три дня штилевали у ливийского побережья. Вопре
ки приказам, они зашли в Иерапетру на Крите, чтобы взять свежей воды и заме
нить подсоленную провизию. На набережной хозяин лавки, явный немец, укра
дкой присматривался к ним, и мексиканец предложил перерезать ему глотку
. Команде не сообщили об истинном задании, но никто не верил, что ящики в тр
юме содержат мясные консервы. И, к огорчению Асгарда. Тристан начисто отб
росил корабельные формальности, отделяющие капитана от матросов, Ц фор
мальности, которые ненавидел и издевательски нарушал в армии. Он ел с мат
росами, иногда стряпал, играл с ними в карты и стал брать уроки игры на гит
аре у особенно застенчивого и молчаливого кубинца, который называл его
cohallero, а не капитаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10