На этом месте перед Ударом Ножа вставало видение тысяч бизонов, атаку
ющих Северную Тихоокеанскую железную дорогу и опрокидывающих поезд. Мн
ого лет назад, когда он принимал участие в разгромленном и угасавшем дви
жении "Пляски Духа", Тот-Кто-Видит-Как-Птица сказал ему, что сотворил ново
го бизона, бросив бизоний череп в серную фумаролу в Йеллоустоне, где Ладл
оу измерял для правительства большие водопады. Путешествие веселило Но
жа: он смотрел на низвергавшуюся воду и выкрикивал числа, покуда раздраж
енный Ладлоу не просил его замолчать. Тристан обещал когда-нибудь отвез
ти его туда, где животные сражаются с поездом.
Кошечка вошла в дверь, стопывая снег с сапог. Она вручила письмо от Триста
на и отвела взгляд. Декер поступил так же. Только Удар Ножа наблюдал за тем
, как Ладлоу открывает конверт, Ц шайенн, а потому фаталист, он считал: что
случилось, то уже случилось. Ты этого не изменишь, а пытаться Ц все равно
что бросать камни в Луну.
Ладлоу, мужчина все еще в расцвете поздних сил, состарился за одну ночь. Го
рестное оцепенение перемежалось гневом, он принялся пить, и это обострял
о угрызения. В определенной стадии опьянения гнев переходил в бешенство
, рвавшее нити его жизненных сил Ц словно сухожилия рвались, и он сгорбил
ся, перестал следить за собой. Он столько раз прочел роковое письмо Трист
ана, что оно истрепалось и замусолилось. Когда пришло официальное письмо
с соболезнованиями, он не открыл его, так же как не открывал ежедневные пи
сьма убитой горем жены. Он не столько был вне себя, сколько отдался своему
бессилию. Как они могли запереть Тристана раньше, чем он снял скальпы с ка
ждого проклятого гунна на континенте! И что это за горчичный газ, который
убивает так, что выжигает легкие, и ослепшие люди едут, не зная куда, и лоша
ди кричат под ними. Мир стал непригоден для войны, и он от него обособился.
Кошечка горевала, а маленькая Изабель старалась не путаться под ногами и
читала детские книжки Удару Ножа, который однажды вечером присоединилс
я к своему другу и ментору за бутылкой и на этот раз не выплевывал. Но чере
з час Декеру пришлось обуздать его, а потом дать еще виски, чтобы он уснул,
и отнести в хижину после того, как он спел по-шайеннски песню о жизни Сэмю
ела, его скитаниях в лесу и микроскопах, открывающих невидимые миры, а пот
ом перешел к шайеннской песне смерти, от которой Ладлоу расплакался Ц о
н не слышал ее сорок лет, с тех пор как на Дурных землях умер его разведчик.


* * *

В Париже Тристан стал планировать побег после первой же ночи в отделении
, где шум был симфонией помраченных. В отличие от отца, который был богат и,
в общем, сентиментален по натуре, и богатство в последние годы защищало е
го от реальной механики цивилизации, у Тристана чувство вины было конкре
тным и сосредоточилось на мертвом теле брата, на сердце, залитом в парафи
н. Не чувствовал вины только Альфред, дитя общепринятой реальности. И вот
на третий день Тристан сказал доктору, что не перекосит сумасшедшего дом
а и как-нибудь доберется до своего деда в Корнуолле. Доктор сказал, что он
не может этого сделать, но без убежденности. Он поговорил со своим старши
м офицером, который знал о репутации отца Тристана, Ц в те дни мир военны
х был довольно тесен. Полковник сказал: пусть бежит, Ц добавив только, чт
о пациент не пригоден к службе и надо побыстрее доставить его домой.
Во время ежедневных прогулок по Булонскому лесу Тристан наблюдал, как та
м ездят верхом и тренируют лошадей около почти опустевших конюшен в Лонш
ане. Он знал, что на поездах требуют официальный пропуск, и купил отличную
кобылу. Он сообщил доктору о своем намерении; доктор написал справку. На з
аре Тристан собрал свой убогий вещевой мешок и проскользнул мимо спящег
о санитара. Пять дней ехал он до берега под дождем, сменявшимся снегом. Он
галопом пролетал контрольно-пропускные пункты, бешено салютуя на скаку
; лошадь потеряла подкову в Лизье, и кузнец за непомерную цену поставил но
вую. В Шербуре Тристан без труда сел на грузовой пароход до Борнмута, там к
упил другую лошадь и поехал на запад, к Фалмуту на корнуолльском побереж
ье. Холодной ночью, под грохот Атлантики за молом, он предстал перед дверь
ю деда. На ночной стук дед вышел с пистолетом "бизли", купленным в Новом Орл
еане. Тристан сказал:
Ц Я сын Уильяма Тристан.
А дед поднял повыше лампу, узнал его по фотографиям и сказал:
Ц Так это ты.
Капитан разбудил жену, она приготовила поесть, а он достал свою лучшую бу
тылку барбадосского рома в честь этого сумасшедшего, о котором слышал уж
е двадцать лет.
Тристан провел молчаливый месяц в Корнуолле; отцу дали знать, что он сбеж
ал и в безопасности. В первое же утро капитан отвел его на шхуну и пристави
л к самой черной работе; Тристан ничего не знал о судах, ко быстро освоился
с тросами, узлами и парусами. В марте капитану предстояло отвезти в Новую
Шотландию груз отремонтированных генераторов и на обратном пути взять
из Норфолка груз солонины. Он высадит Тристана в Бостоне, чтобы тот побыл
с горюющей матерью и оттуда уже отправился домой. В марте они подняли пар
уса на своей древней посудине с экипажем из четырех стариков-матросов и
тугим расписанием вахт Ц крепкие мужчины нужны были армии. Неделю Трист
ан сбивал лед с поручней, потом потеплело чуть-чуть, зато было ясно. Через
три недели его без церемоний ссадили в Бостоне. Тристан дошел до Южного в
окзала, оттуда, нянча бутылку с ромом, пробежал полтора километра до Дэдх
ема, и Сюзанна упала в обморок, когда он появился перед дверью ее отца. Она
не знала, что Тристан пообещал старому шкиперу встретиться с ним через т
ри месяца в Гаване.

* * *

Тристан, Альфред, Изабель и Сюзанна сидели в затемненной гостиной на Луи
сберг-Сквер Ц два сына, мать и невеста, думавшая, что непозволительно нав
язалась людям, у которых общее горе. Тристан был напряжен и резок, Альфред
посерел и как-то погрубел, а Изабель не владела собою. Они готовились идти
на панихиду, заказанную гарвардскими друзьями Сэмюела. Потом Тристан об
ъявил, что через несколько дней женится на Сюзанне; мать не дала разрешен
ия, сказав, что неприлично жениться, не дождавшись даже похорон. Тристан б
ыл краток и маниакален: если захочешь, можешь присутствовать.
Тристан и Сюзанна поженились в загородном доме ее родителей около Дэдхе
ма, и церемония была безнадежно хмурой. Только две сестры Сюзанны понима
ли, как она могла выйти за человека, которого невзлюбили ее родители, хотя
и были давними друзьями Изабели.
Как-то утром в конце апреля Ладлоу в грязной одежде, свидетельствовавше
й о том, что он становится все более чудаковатым, поехал встречать поезд. П
еред этим он чинил поврежденную морозами корнуолльскую каменную оград
у дома. Не в том дело, что колючая проволока претила его сентиментальной н
атуре, Ц просто он не любил на нее смотреть. Изабель потребовала на похор
оны пресвитерианского священника, но Ладлоу не связался с ним Ц не пони
мал, какое отношение он имеет к Сэмюелу.
В поезде Тристан и Сюзанна почти не выходили из своего купе, что представ
лялось его матери непристойным, а в Альфреде разжигало тайную ревность.
Тристан задумал родить сына взамен брата, и это было единственной целью
его женитьбы. Он понимал, что, по сути, это жестоко, но ничего с собой подела
ть не мог. Когда он обнял отца перед вагоном, его охватила дрожь, но заплак
ал он, только обнявшись со старым шайенном.
Рано следующим утром Ц хрустальным весенним утром с зеленой пастелью р
аспускающихся осин и молодой травки Ц они похоронили сердце Сэмюела в к
аньоне около родника. Изабели все их жизни виделись историей, уходящей ш
агами дней и ночей, прожитых в такой фатальной обособленности, что ей уже
некого было любить. Удар Ножа наблюдал сверху, как Декер засыпает яму зем
лей. Когда все ушли, он спустился с горы и посмотрел на камень, но не смог пр
очесть слова.
Сэмюел Дант Ладлоу 1897 Ц 1915
Мы не увидим его,
Но мы воссоединимся с ним.

Глава II

Летние сновидения Тристана были полны водой; холодная Атлантика прокат
ывалась по его сну зелеными валами. Проснувшись ночью, он с надеждой пров
одил ладонью по животу Сюзанны. Два месяца их женатой жизни он был неисто
вым любовником, но не по какой-то биологической причине, а из-за раны в моз
гу, оставленной Сэмюелом. Он подумывал, не помолиться ли? Ц и смеялся про
себя: Бог, скорее всего, подарит ему в сыновья ондатру. До объявленного отъ
езда в Гавану на встречу с дедом оставалась неделя; он сознавал, что это Ц
безобразное решение, но ничего не мог с собой сделать. Лет сто назад ему х
ватило бы странствий по земле, по горам и долам, раскинувшимся без края, но
теперь, в 1915 году, для него, двадцатиоднолетнего, ничего или почти ничего и
з этого не осталось, и его тянуло заглянуть за миллионную волну и дальше. Н
е потому что он не любил родных мест: если уж не Канада, то ничего лучше сев
ерной Монтаны нет. И наверное, жену он любил, как только может любить молод
ой человек с таким необычным душевным устройством. Он обожал ее, не отпус
кал от себя, часами обсуждал с ней планы на будущее (по большей части для н
его несбыточные): ранчо, дети, разведение чистокровных лошадей и, конечно,
скота для заработка. Сюзанна сидела около загона под зонтиком, спасая бе
лую кожу, и наблюдала, как Тристан и Декер объезжают лошадей с помощью стр
анного получерного кри, который вцеплялся в самую злую лошадь, как клещ в
шкуру сеттера.
Ладлоу развлекал отца Сюзанны, Артура, приехавшего порыбачить с большим
сундуком легких удочек "Г. Л. Леонард". Хозяину казалось странным, что сват
явно предпочитает Альфреда Тристану. Спина у Альфреда зажила, но из-за ко
лена он все еще ходил с палкой. Порыбачив несколько недель в полное свое у
довольствие, финансист Ц по странному обыкновению богачей, которые, при
дя в хорошее расположение духа, ищут, чего бы им купить, Ц стал присматри
вать и себе недвижимость. Он остановился на большом соседнем ранчо, назв
ал его свадебным подарком дочери и зятю, половинную долю, однако, сохрани
в за собой в порядке, как он выразился, "разумной деловой практики".
Ладлоу опять стал любезен с женой: слишком тяжело было горе, чтобы пережи
вать его в одиночку. Самый болезненный эпизод случился жарким воскресны
м днем, когда они устроили пикник на лужайке. К воротам на неоседланной ло
шади подъехала девушка в дешевом летнем платье. Тристан немедленно подо
шел к ней и снял с лошади; остальные наблюдали за этим недоуменно и с легко
й скукой Ц Тристан же сразу узнал в ней дочку фермера из-под Кат-Банка, ко
торой Сэмюел оставил на хранение золотые часы. Она подошла к столу, прижи
мая к груди сумку. Тристан представил ее, подал ей тарелку с едой и стакан
лимонада. Потом сел с ней рядом и мрачно смотрел, как она достает из сумки
часы Сэмюела. Она услышала, что газета в Хелине сообщила о его смерти, итри
дня ехала сюда, чтобы отдать часы, и, если кому-нибудь интересно, она даст п
очитать письма Сэмюела к ней. Их было около сотни Ц по одному на каждый де
нь его службы, Ц и все написаны неизменно аккуратным почерком. Изабель н
ачала читать, но разрыдалась. Ладлоу, ругаясь, расхаживал по лужайке, а Аль
фред смотрел в землю. Сюзанна увела девушку помыться и отдохнуть. В пятом
часу девушка сказала, что должна ехать, и попросила прислать ей письма, ко
гда прочтут. Никаких подарков не приняла Ц ни одежды, ни денег, ни золотых
этих часов, Ц а попросила только фото Сэмюела: сам он то ли не догадался, т
о ли постеснялся ей послать, Тристан молча проехал с ней несколько килом
етров, думая, что, будь она беременна, это как бы вернуло бы Сэмюела; но нет,
он умер чистым, девственником. И теперь в утешение ей Ц одна фотография. Е
му хотелось задушить весь мир.
Тристан вернулся из короткой поездки таким злым, что попытался объездит
ь молодого жеребца, с которым они никак не могли справиться. Этот неподат
ливый мускулистый конь через несколько лет будет называться четвертны
м "Четвертн
ой" называлась на западе США лошадь, хорошо бегающая короткие дистанции (
четверть мили). Ковбои использовали их как "отрезных" лошадей Ц чтобы отд
елить нужного быка или группу быков от стада.
. Тристан собирался подпустить его к трем чистокровным кобылам отц
а; отцу эта идея казалась интересной, а отцу Сюзанны, страстному любителю
скаковых лошадей, Ц возмутительной. Тристан бился с жеребцом весь оста
ток дня, и уже в сумерках зрители стали думать, который из зверей в загоне,
конь или Тристан, скончается в этой схватке. Отец Сюзанны сострил, что от к
оня было бы больше проку в качестве мяса для собак; Тристан уставился на н
его и сказал, что назовет коня в его честь: Артур Собачье Мясо, после чего т
от в гневе ушел, отказался с ними ужинать и потребовал извинений, которых
не получил.
Той ночью океан снова вторгся в сны Тристана. Весь в синяках, он метался в
постели и видел черное небо ночной вахты, исполинские волны, трескучий о
бледенелый фок, а потом небо, усеянное звездами, слишком крупными для зве
зд. Проснулся Ц Сюзанна накрывала его, а занавески раздувались, как пару
са. Он подошел к окну и посмотрел на жеребца в загоне; в лунном свете он раз
глядел очертания его толстой набухшей шеи. Он сказал, что уедет на нескол
ько месяцев, может, даже на год, поплывет из Гаваны на шхуне с дедом. Она ска
зала, что чувствует, да, ему надо уехать, и она будет ждать его вечно. За завт
раком он поцеловал на прощание отца и мать и с Ударом Ножа поехал в Грейт-
Фолс к поезду. Индеец дал ему свой охотничий нож, и Тристан вспомнил, что е
го собственный похоронен с Ноэлем под Ипром. Он обнял старого шайенна и п
ообещал вернуться, на что тот сказал только: "Я знаю" и надел на лошадь Трис
тана длинный повод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10