Примерно такая же дата стояла и на соке. Значит, последний раз этими продуктами пользовались больше месяца назад.
На стуле Пирс увидел выпуск «Лос-Анджелес таймс» за 1 августа. Затем вошел в расположенный слева коридор, который вел из кухни в переднюю часть дома. Еще издалека Пирс заметил объемистую стопку газет под почтовой щелью у парадной двери. Но перед тем как направиться туда, он проверил, что находится за тремя дверьми, выходившими в коридор. За одной была ванная комната, где полки были тесно забиты женской парфюмерией и косметикой, и все это покрывал толстый слой пыли. Выбрав маленький зеленый флакончик, Пирс отвернул крышку и понюхал. Это был хорошо знакомый ему легкий аромат сиреневых духов, которыми обычно пользовалась Никол. Он сразу узнал этот пузырек по форме и цвету. На мгновение задумавшись, Пирс завернул крышку, поставил духи на место и вернулся в коридор.
Две другие двери вели в спальни, из которых одна, судя по всему, принадлежала хозяйке. Оба шкафа в комнате были открыты и доверху набиты одеждой, висевшей на деревянных вешалках. Музыка, которую Пирс слышал еще на кухне, доносилась из радиоприемника, встроенного в электрический будильник, стоявший на ночном столике справа от кровати.
Соседняя спальня, похоже, использовалась в качестве тренажерного зала. Кровати здесь не было. На полу, застеленном соломенной циновкой, стояли два тренажера — «подъем по лестнице» и «гребля», а в углу — небольшой телевизор. Открыв дверь единственного здесь шкафа, Пирс убедился, что и тот до отказа заполнен дамской одеждой. Он уже собирался захлопнуть дверцу, но заметил, что это была довольно специфическая коллекция. Почти все пространство гардероба было отдано малообъемным деталям женской одежды — легким халатикам, маечкам и колготкам. Тут он увидел что-то знакомое и снял одну вешалку. Перед ним был черный кружевной пеньюар, в котором Лилли позировала на своем рекламном фото в «Красотках».
Вдруг Пирс вспомнил еще кое-что и, убрав вешалку на место, быстро вернулся в первую спальню. Нет, кровать была явно не та, что на фотографии, — стильная, с красивой бронзовой спинкой. Пирс наконец понял, что его беспокоило, когда он ехал сюда. В объявлении Лилли говорилось, что она принимает клиентов в чистом и безопасном коттедже в районе Уэстсайда. Этот же летний домик находился в другом конце города, да и кровать была совсем другая. Значит, у Лилли Куинлан имелся другой адрес, который ему еще предстояло отыскать.
Услышав какой-то шум со стороны фасада, Пирс похолодел от страха. Он понял, что влип, как классический растяпа-любитель, взявшийся не за свое дело. Надо было быстро осмотреть комнаты и валить отсюда, а не бродить по дому.
Пирс подождал несколько секунд, но, кроме стука и шуршания, словно от катившегося по деревянному полу предмета, больше ничего не услышал. Тогда он медленно приблизился к выходу из спальни и выглянул в коридор. Около передней двери беспорядочно громоздилась корреспонденция по крайней мере за несколько недель.
Выбирая участки, где деревянный пол не так сильно скрипел под ногами, Пирс стал пробираться к входной двери. Слева по коридору размещалась гостиная, а справа — столовая. Больше никаких комнат ему не встретилось. Он не заметил ничего такого, что могло бы объяснить причину недавнего шума.
Аккуратно убранная гостиная была обставлена стильной мебелью, которая удачно вписывалась в интерьер всего дома. Единственное, что нарушало общий стиль, это стеллаж, уставленный высококлассной аудио— и видеоэлектроникой, а также висящий над ним плазменный телевизор с огромным экраном. Этот музыкальный центр — мечта меломана — стоил никак не меньше двадцати пяти тысяч долларов.
Пирс решил покопаться в груде сваленной у порога почты. В основном это был рекламный мусор, который обычно суют в почтовые ящики постоянных жильцов. Он заметил и два конверта от «Всеамериканской почты» — наверное, с предупреждением об оплате. Тут же лежали расчетные чеки по кредитным карточкам и сообщения из банков о состоянии счетов. На одном объемистом пакете стоял обратный адрес университета Южной Калифорнии. Пирс попытался отыскать конверты со счетами телефонной компании, но ни одного не нашел. Вначале это показалось ему странным, но потом он решил, что, вероятно, счета приходили на абонентский ящик Лилли.
Пирс вспомнил о возможной ответственности за нарушение федерального закона о неприкосновенности частной корреспонденции, но решил не изводить себя неприятными размышлениями на эту тему и сунул в задний карман джинсов одно из банковских уведомлений и счет по оплате через карту «Виза».
Тут его внимание привлек канцелярский стол с откидной крышкой, стоявший в дальнем конце гостиной. Присев на стул, он откинул крышку и быстро просмотрел все ящики, сразу сообразив, что это и был ее расчетный центр. В центральном ящике лежали чековые книжки, марки и авторучки. Все остальные отсеки были заполнены конвертами от кредитных компаний, счетами, квитанциями. Пирс обнаружил стопку конвертов от компании «Зрелищные проекты», на которых был указан номер абонентского ящика Лилли. На каждом конверте она аккуратно записывала дату и номер платежки. Но и здесь, к его удивлению, не было никаких счетов по оплате телефонных разговоров с ее старого номера. Даже если счета не приходили на этот почтовый адрес, она все равно должна была их оплачивать. Но никаких телефонных квитанций в столе он не нашел, так же как и конвертов от них со сделанными отметками об оплате.
У Пирса не было времени для тщательной проверки всех счетов, но он и не надеялся с их помощью выяснить, что же случилось с Лилли Куинлан. Он снова заглянул в центральный ящик и быстро перелистал все чековые книжки. Судя по записям, последний раз они использовались еще до начала августа. В одной он обнаружил копию чека об оплате телефонного счета, датированного июнем. Значит, все-таки Лилли сама оплачивала свои телефонные разговоры и, вероятнее всего, занималась оформлением счетов вот за этим столом. Но никаких следов ее телефонной активности он больше не обнаружил.
Подгоняемый ситуацией, Пирс отбросил эти разноречивые мысли и закрыл ящики. Он уже взялся за ручку, собираясь поставить крышку стола на место, когда в одном из дальних отделений, устроенных в самой крышке, углядел небольшую записную книжку, заполненную многочисленными именами, названиями и телефонами. Не раздумывая, Пирс засунул блокнот в задний карман джинсов — к документам, которые он конфисковал раньше.
Наконец, установив на место крышку письменного стола, Пирс поднялся и еще раз внимательным взглядом обвел все помещения в передней части дома. И почти сразу заметил чью-то тень, мелькнувшую за опущенными жалюзи. Кто-то приближался к парадному крыльцу.
Пирса прошиб холодный пот. Он не мог решить, что лучше — спрятаться или быстро скрыться через заднюю дверь. Он стоял, будто парализованный, не в силах оторвать ноги от пола и слыша, как приближаются шаги.
От неожиданного металлического скрипа он чуть не подпрыгнул. В дверной щели показалась небольшая стопка почтовых конвертов и тут же шлепнулась на пол.
— О Господи, — прошептал Пирс, прикрыв глаза и пытаясь успокоить дыхание.
Тень за окном снова пересекла гостиную — но уже в обратном направлении — и растаяла. Сделав несколько шагов вперед, Пирс окинул взглядом свежие почтовые поступления, лежавшие на полу. Он заметил новые счета, но в основном это была реклама. Потом перевернул ногой один из конвертов, в левом углу которого значилось имя «В. Куинлан», но обратного адреса не было. Почтовая марка замялась, и на штампе Пирс разобрал лишь «...па, Флорида». Наклонившись, он проверил печать на задней стороне и решил, что конверт можно незаметно вскрыть.
Почему-то знакомство с частной перепиской показалось Пирсу более серьезным преступлением, чем все, что он сделал ранее. Но замешательство длилось недолго. Аккуратно подковырнув край конверта ногтем, он извлек на свет небольшой, сложенный пополам листок бумаги. Письмо, судя по дате, было написано четыре дня назад.
Лили,
Я очень волнуюсь за тебя. Если получишь это сообщение, пожалуйста, дай мне знать, что у тебя все в порядке. Прошу тебя, дорогая. С тех пор как перестала мне звонить, я не могу ни о чем другое думать. Меня очень тревожит твоя судьба и твоя работа. Да, в нашей жизни не все идет, как хотелось бы, и сама я не всегда вела себя правильно, но мне кажется, как мать, я имею право знать о твоих делах. Прошу тебя, позвони, как только получишь мое письмо.
С любовью, мама.
Дважды перечитав это короткое послание, Пирс снова сложил его и убрал в конверт. Ничто в этом доме, включая сгнившие фрукты, не вызвало у него более сильного ощущения близости к роковым событиям, чем это материнское послание. И еще он подумал, что В. Куинлан уже вряд ли дождется телефонного звонка или письма от дочери.
Как можно аккуратнее запечатав конверт, он быстро сунул его под стопку корреспонденции, сложенной у порога. Нарушенная Пирсом тайна переписки явилась последней каплей, максимально обострившей чувство опасности от пребывания в этом доме. С него хватит. Развернувшись, он быстро направился по коридору на кухню и далее к выходу.
Выйдя через заднюю дверь, он плотно прикрыл ее, но замок не защелкнул. Когда Пирс уже огибал дом, направляясь к машине, он услышал грохот свалившейся на крышу увесистой сосновой шишки, которая через секунду подкатилась к его ногам. Стал понятен источник того странного шума, который так напугал его, когда он был в доме. Пирс удовлетворенно кивнул — хотя бы один вопрос он уже выяснил.
Глава 9
— Свет.
Сев за стол в своем кабинете, Пирс достал из рюкзака все, что прихватил в доме Лилли Куинлан. Квитанцию об оплате кредитной картой «Виза», уведомление о состоянии ее банковского счета и телефонную книжку.
Начал он с записной книжки. Несколько страниц были заполнены мужскими именами, а вместо фамилий стояли лишь инициалы. Телефонные номера включали широкий спектр региональных кодов. Были и местные номера, но все-таки большая их часть находилась за пределами Лос-Анджелеса. Тут же был перечень местных отелей и ресторанов на нескольких листах, а также координаты голливудской конторы по продаже и обслуживанию «лексусов». Пирсу попался на глаза телефон Робин, а на соседней странице он нашел номера под заголовком «ЗП», что, судя по всему, означало «Зрелищные проекты» — уже знакомое ему общество с неограниченной ответственностью.
Под общим заголовком «Даллас» были собраны телефоны нескольких отелей и ресторанов, а также имена или инициалы группы тамошних джентльменов. Имелась подобная страничка и под шапкой «Лас-Вегас».
Наконец Пирс наткнулся на телефон Вивьен Куинлан с региональным кодом 813 и точным почтовым адресом в городе Тампа, штат Флорида. Таким образом удалось расшифровать и полустертый штамп на конверте. Почти в самом конце блокнота он обнаружил телефон и адрес некоего Уэйнрайта, который проживал в Венисе недалеко от дома Лилли на Алтаир-авеню.
Пирс снова открыл страничку с буквой "К" и набрал телефон Вивьен Куинлан. Женщина взяла трубку после второго сигнала. Голос у нее был сиплый и грубый.
— Слушаю!
— Миссис Куинлан?
— Да.
— Здравствуйте, я звоню из Лос-Анджелеса. Меня зовут Генри Пирс, я...
— Вы насчет Лилли?
В ее голосе слышалось явное отчаяние.
— Да. Я пытаюсь разыскать ее и подумал, что вы мне поможете.
— Слава Богу, наконец-то! Вы из полиции?
— М-м, нет, мэм. Я не из полиции.
— Мне все равно. Хорошо, хоть кому-то есть до этого дело.
— Я просто хочу найти ее, миссис Куинлан. Когда вы о ней последний раз слышали?
— В том-то и дело, что прошло уже больше семи недель, а это на нее не похоже. Она регулярно о себе сообщает. Поэтому я очень беспокоюсь.
— Вы обращались в полицию?
— Да, я звонила туда, в отдел по поиску пропавших людей. Они не выказали интереса, поскольку она уже взрослая и учитывая занятие, которым она зарабатывает на жизнь.
— А чем она занимается, миссис Куинлан? Чувствовалось, как мать Лилли замялась, подбирая слова.
— Мне кажется, вы сами должны знать о ее работе.
— Я всего лишь ее знакомый.
— Она сопровождает джентльменов, которые в этом нуждаются.
— Понятно.
— Никакого секса или чего-нибудь в этом роде. Лилли рассказывала, что в основном посещает рестораны в компании важных джентльменов в смокингах.
Пирс спокойно воспринимал ее слова как естественное желание матери не замечать очевидного и выдавать желаемое за действительное. Он часто встречался с чем-то подобным и в своей семье, когда жил с родителями.
— А что вам сказали в полиции, мэм?
— Вероятно, она отъехала куда-нибудь с одним из своих клиентов и наверняка скоро вернется.
— И когда это было?
— Месяц назад. Понимаете, обычно Лилли звонит мне каждую субботу после обеда. И когда от нее не было звонков целых две недели, я решила обратиться в полицию. После третьей недели я опять позвонила и поговорила с сотрудником отдела по поиску пропавших людей. Они даже не составили протокола или другого официального документа, а просто предложили мне подождать. Им нет никакого дела.
Неожиданно в памяти Пирса всплыло давнишнее событие из его собственной жизни. Это был вечер, когда он вернулся домой из университета. Мать ждала его, сидя в темноте на кухне, чтобы сообщить печальные новости об Изабелл.
И когда говорила мать Лилли Куинлан, Пирс будто слышал голос своей матери.
— Тогда я обратилась к частному детективу, но без толку. Он сказал, что не может ее найти.
Последняя фраза вернула Пирса к реальности.
— Миссис Куинлан, отец Лилли с вами? Нельзя ли с ним поговорить?
— Нет, он сейчас далеко. Его нет здесь уже двенадцать лет — с того дня, как я застала их вместе.
— Он в тюрьме?
— Нет, просто уехал и все.
Пирс не знал, что ей сказать.
— А когда Лилли перебралась в Лос-Анджелес?
— Года три назад. Вначале она окончила курсы стюардесс в Далласе, но не смогла найти работу и уехала в Лос-Анджелес, хотя я очень хотела, чтобы она работала бортпроводницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44