Внезапно до Маста дошло, что встреча была в его интересах. Решение пойти на сделку с Лэниганом принималось людьми, более могущественными, чем Спролинг и Джейнс. Вышло же в конце концов так, что все они поставили своей целью не дать в обиду его - федерального прокурора огромной территории.
Перспектива обвинения и привлечения к суду сенатора таила в себе такой потенциал возможностей, что на душе Маста мгновенно потеплело. Он уже видел, как в переполненном зале суда прокручивает магнитофонные записи Лэнигана, каждое слово ловят присяжные и публика.
- Так мы заключаем сделку? - спросил Маст и пожал плечами, будто ему не было до этого никакого дела.
- Да, - ответил Спролинг. - Думать тут не о чем. Мы правы, потому что деньги вернутся в казну, Патрик надолго сядет за решетку, а в наших руках останется дичь покрупнее.
- И президент хочет того же, - заметил Маст и улыбнулся, оказавшись в одиночестве.
- Этого я не говорил, - возразил Спролинг. - С президентом данную тему я не обсуждал. Мой босс беседовал с кем-то из его людей - вот все, что мне известно.
Приоткрыв дверь, Джейнс пригласил из коридора Пэрриша. На то, чтобы со всех сторон рассмотреть предложенную Лэниганом сделку и каждый ее аспект в отдельности, ушло не менее часа. Женщина-юрист могла выйти на свободу немедленно. Патрик должен был выплатить и проценты по всей сумме, решили они. А что насчет предъявленного ФБР иска? Джейнс пометил несколько пунктов, которые требовали уточнения с Сэнди.
В Майами Марк Берк лично доставил Еве долгожданное известие о том, что ее отец выпущен на свободу. Никакого вреда ему не причинили. Относились, скорее, хорошо.
Еще Берк сказал, что при удачном стечении обстоятельств через день-другой отпустят и Еву.
ГЛАВА 34
С невозмутимо-строгими лицами они вернулись в "Камиллу" и расселись на прежних местах. Большинство оставили свои пиджаки двумя этажами ниже. Им предстояло закатать рукава и ослабить узлы галстуков, как принято в тех случаях, когда впереди большой и тяжкий труд. Сэнди засек время отсутствовали они более полутора часов. Слово взял Спролинг.
- Что касается денег... - начал он, и Сэнди понял: сделка будет заключена, необходимо только уточнить детали. - Какую сумму намерен вернуть ваш клиент?
- Всю.
- Целиком?
- Все девяносто миллионов.
- А как насчет процентов?
- Кого интересуют проценты?
-Нас.
- С чего это вдруг?
- Это было бы справедливо.
- По отношению к кому?
- М-м... к налогоплательщикам.
- Бросьте. - Сэнди едва не расхохотался. - Вы, парни, работаете на федеральное правительство. С каких пор вас стали тревожить проблемы налогоплательщиков?
- Обычное явление для дел, связанных с кражами и мошенничеством, подал голос Морис Маст.
- И сколько же составляет ваш процент? - поинтересовался Сэнди.
- В таких случаях, как правило, назначают девять процентов. Думаю, это будет честно.
- Вы так думаете? А сколько платит налоговая служба, когда устанавливает, что я внес большую, чем полагается, сумму, и хочет вернуть мне мои деньги? - Все молчали. - Шесть процентов. Государство отдает мне шесть паршивых процентов!
Для Сэнди в происходящем не было никаких неожиданностей. Такие вопросы он предвидел и ответы на них подготовил заранее. Ему доставляло наслаждение смотреть, как его гости пытаются сохранить лицо.
- То есть вы предлагаете нам шесть процентов? - медленно спросил Спролинг, тщательно подбирая слова.
- Нет, конечно. Деньги - у нас, нам и определять, сколько мы будем платить. Этому же принципу следует и правительство. Полагаю, деньги все равно уплывут в черную дыру Пентагона.
- Диктовать условия их расходования мы не можем... - сказал Джейнс, уставший от препирательств.
- Вот какой представляется проблема нам, - перебил его Сэнди. - Деньги были бы потеряны. Они предназначались мошеннику, который бы тут же с ними и сгинул. Мой клиент предотвратил это. Он сохранил всю сумму и хочет вернуть ее.
- А мы должны выдать ему награду? - спросил Джейнс.
- Нет. Всего лишь отказаться от процентов.
- Нам требуется согласовать это с Вашингтоном, - заметил Спролинг. Дайте нам что-нибудь конкретное, над чем можно работать.
- Мы заплатим половину того, что возвращает назад налоговая служба, и ни цента больше.
- Обсужу это с генеральным прокурором. Остается надеяться, что у него хорошее настроение.
- Передайте ему привет, - бросил Сэнди.
- Три процента, так? - приподнял голову от блокнота Джейнс.
- Так. С двадцать шестого марта девяносто второго года по первое ноября девяносто шестого. Всего выходит сто тринадцать миллионов с какой-то мелочью, на которую можно не обращать внимания. Ровным счетом сто тринадцать миллионов.
Цифра ласкала слух правительственных чиновников. Каждый записал ее в свой блокнот. Выглядела она грандиозной.
У кого повернется язык оспаривать сделку, вернувшую налогоплательщикам такие деньги?
Подобная щедрость могла означать лишь одно: украденные девяносто миллионов долларов Патрик успешно куда-то вложил. Люди Спролинга уже занимались предварительными подсчетами. Если Лэниган поместил деньги в банк под, к примеру, восемь процентов годовых, то сумма выросла до ста тридцати одного миллиона. Десять процентов - это сто сорок четыре миллиона. Свободных от налогообложения, естественно. Много потратить Патрик не мог, так что в конечном итоге он останется весьма состоятельным человеком.
- Нам внушает некоторое беспокойство также и судебный иск, который вы предъявили ФБР от имени мистера Лэнигана, - сказал Спролинг.
- В ответ на небольшую услугу со стороны мистера Джейнса он будет аннулирован. Эту не слишком важную деталь можно обсудить позже.
- Отлично. Пойдем дальше. Когда ваш клиент будет готов дать показания большому жюри?
- Когда потребуется. Физически он в состоянии сделать это в любое время.
- Мы не намерены откладывать дело в долгий ящик.
- В таком случае чем быстрее, тем для него лучше.
Разрешенные вопросы Спролинг обводил в своем блокноте кружками.
- Мы настаиваем на полной конфиденциальности. Никакого общения с прессой, иначе вокруг сделки поднимется ужасный шум.
- От нас газетчики не узнают ни слова, - пообещал Сэнди.
- Когда вы хотите, чтобы мисс Миранда вышла на свободу?
- Завтра. Ее необходимо доставить в аэропорт Майами.
Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из ФБР проследил, как она поднимется по трапу самолета.
- С этим не возникнет проблем. - Джейнс пожал плечами с видом человека, удивленного подобной просьбой.
- Что еще? - Сэнди потер руки как бы в предвкушении самого интересного.
- Со стороны правительства больше ничего, - ответил Спролинг.
- Тогда я предлагаю вам следующее: у меня здесь два секретаря с компьютерами. Мы уже подготовили проект соглашения и решение суда о снятии с мистера Лэнигана обвинений федеральных властей. Чтобы уточнить необходимые мелочи, много времени не потребуется, бумаги вы сможете подписать тут же. Я отвезу их своему клиенту, и при удачном раскладе через два часа все будет закончено.
Мистер Маст, я рекомендовал бы вам как можно скорее связаться с федеральным судьей. Решение о снятии обвинений мы перешлем ему по факсу.
- Когда мы получим документы и магнитофонные записи? - спросил Джейнс.
- Если в течение ближайших нескольких часов все пройдет, как предполагается, они станут вашими сегодня в пять часов дня.
- Мне нужно позвонить. - Спролинг поднялся.
Телефон потребовался и Джейнсу с Мастом. Все трое разошлись по комнатам огромного номера.
Обычным заключенным полагалась ежедневная часовая прогулка. Стоял конец октября, день был пасмурный и прохладный. Патрик решил потребовать дарованного ему конституцией права, однако охранники ответили отказом: никаких распоряжений относительно прогулок они не получали.
Патрик позвонил судье Хаски, и все было мгновенно улажено. Он также спросил Карла, не сможет ли тот зайти в магазинчик на Дивижн-стрит, купить крабов и пирожков с сыром, чтобы пообедать вместе на свежем воздухе. Судья ответил, что сделает это с удовольствием.
Они сидели на деревянной скамье неподалеку от фонтана, под маленьким печальным кленом во внутреннем дворе госпиталя. Принесенных Карлом пирожков хватило и на охрану, устроившуюся чуть в стороне.
О проходивших в "Камилле" переговорах Хаски ничего не знал, и Патрик не стал затрагивать эту тему. Там был Пэрриш, который в самое ближайшее время поставит его честь в известность о принятых решениях.
- Что обо мне говорят? - спросил Патрик, покончив с пирожком.
- Сплетен больше не слышно. Жизнь возвращается в нормальное русло. Твои друзья так и остались твоими друзьями.
- Кое-кому из них я написал. Ты не согласишься передать письма?
- Передам, конечно.
- Благодарю.
- Я слышал, в Майами задержали твою знакомую.
- Да. Но ее скоро выпустят. Небольшая неувязка с паспортом.
Хаски молча жевал. Он уже привык к длинным паузам во время бесед с Патриком. Собственно говоря, это ему приходилось думать над тем, что сказать, - у Патрика такой проблемы не возникало.
- Хорошо посидеть на свежем воздухе, - заметил Лэниган. - Спасибо тебе.
- У тебя есть право на прогулку.
- Ты бывал когда-нибудь в Бразилии?
- Нет.
- А стоит.
- Убежать так же, как и ты? Или вместе с семьей?
- Нет, просто съезди и посмотри.
- Пляжи?
- Забудь о пляжах и городах. Отправляйся в сердце страны, где чистое синее небо, исключительный воздух, где живут простые и добрые люди. Там мой дом, Карл. Как мне хочется вернуться туда!
- Быстро это не получится.
- Наверное, но я могу и подождать. Я - уже не Патрик, Карл. Загнанный и несчастный Патрик умер. Он был толстым, вызывал жалость, и слава Богу, что его не стало. Теперь я - Денило, Денило Силва, человек более удачливый, живущий спокойной жизнью в совсем другой стране. Денило подождет.
"К тому же у Денило есть замечательная женщина и целое состояние", хотелось добавить Карлу, но он не стал об этом говорить.
- И каким образом Денило попадет в Бразилию? - спросил судья.
- Я как раз работаю над этим.
- Послушай, Патрик, ничего, если я буду звать тебя Патриком, а не Денило?
- Пожалуйста.
- Мне, кажется, пора отойти в сторону и передать дело Трасселу. Скоро начнутся слушания. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь тебе.
- Тебе намекнули?
- Так, вскользь, словно между прочим. Не хочу причинять тебе боль, но боюсь, если медлить с передачей дела, то это могут неправильно понять. О наших отношениях все знают. Черт возьми, я даже нес урну с твоим прахом!
- Думаешь, я все это спланировал?
- Нет. Ты был мертв тогда, так что и говорить не о чем.
Но получилось весело.
- Согласен.
- В общем, я пообщался с Трасселом, он готов. Я рассказал ему о твоих ожогах и о том, насколько важно для тебя подольше остаться в госпитале. Он понял это.
- Спасибо.
- Но ты должен считаться с реальностью. Придет день, когда тебя все же перевезут в тюрьму. Ты можешь остаться там на долгое время.
- По-твоему, я убил того парня, Карл?
Положив недоеденный пирожок в бумажный пакет, Карл сделал глоток чаю со льдом. Врать ему не хотелось.
- Выглядит это довольно подозрительно. В машине нашли останки человека, значит, кто-то все же погиб. ФБР провело детальный компьютерный анализ людей, пропавших без вести девятого февраля девяносто второго года или чуть ранее. В радиусе трехсот километров Пеппер оказался единственным, о ком никто ничего не слышал.
- Неужели этого достаточно, чтобы выстроить обвинение в убийстве?
- Ты спрашивал не об обвинении.
- Отлично. Ты думаешь, я убил его?
- Я не знаю, что думать, Патрик. Я двенадцать лет проработал судьей, и передо мной стояли люди, признававшиеся в преступлениях, в которые сами не могли поверить. При определенных обстоятельствах человек в состоянии совершить абсолютно все.
- Значит, ты веришь этому?
- Мне не хочется этому верить. Не знаю, во что я сейчас верю.
- Думаешь, я мог пойти на убийство?
- Нет. Но я не думал также, что ты сможешь инсценировать собственную смерть и скрыться с девяноста миллионами долларов. Твоя жизнь полна удивительных неожиданностей.
Еще одна долгая-долгая пауза. Карл бросил взгляд на часы.
Неторопливо поднявшись со скамьи, Патрик медленно двинулся через двор.
Обед в "Камилле" состоял из принесенной на пластиковых подносах горы сандвичей. Прервал его телефонный звонок федерального судьи, четыре года назад занимавшегося делом Патрика. Поглощенный процессом в Джексоне, судья с трудом выкроил время для разговора. Маст кратко обрисовал складывавшуюся ситуацию и перечислил участников переговоров, судья посетовал, что вынужден общаться лишь по телефону. Затем он поинтересовался предложенным Сэнди вариантом соглашения, и Маст сжато передал его суть. Несколько вопросов судья задал и Спролингу. Краткий телефонный разговор превратился в настоящую конференцию.
В какой-то момент Спролинг вышел с телефонной трубкой из номера, чтобы поговорить с судьей без свидетелей. Он сообщил о настоятельном стремлении высокопоставленных вашингтонских чиновников заключить сделку с Лэниганом и поймать в сети настоящую большую рыбу. Затем, также приватно, судья побеседовал с Т.Д. Пэрришем, заверявшим, что уйти от ответственности мистеру Лэнигану не удастся.
Ему придется опровергнуть весьма серьезные обвинения или значительную часть жизни провести за решеткой.
Судья был против спешки, однако, подчинившись давлению заинтересованных в деле влиятельных фигур и приняв во внимание статус собравшихся в Билокси, он согласился все же подписать документ, снимающий с Патрика обвинения федеральных властей. Лист тут же вложили в факс, и через пару минут он вернулся уже подписанным.
После обеда Сэнди ненадолго оставил своих гостей, чтобы съездить в госпиталь. Патрик писал письмо матери, когда дверь палаты внезапно распахнулась.
- Получилось! - пришлепнул к поверхности стола текст соглашения Сэнди. - Мы добились всего, что хотели.
- Снятия федеральных обвинений?
- Да. Судья только что подписал бумагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48