Детям пора в колледж, а для этого нужны деньги. - На мгновение Хаски смолк. - Интересно, а как ты узнал, что я ухожу? Мне и в голову не приходило кричать об этом на каждом углу.
- Поговаривали.
- В Бразилии?
- У меня был осведомитель, Карл.
- Кто-нибудь из местных?
- Нет, конечно же. Я не мог рисковать, общаясь с местными.
- Значит, кто-то там?
- Да, юрист, с которым я познакомился.
- И ты рассказал ему все?
- Ей. Да, я рассказал ей все.
- Думаю, - Хаски сцепил пальцы, - в этом есть некий смысл. А где она сейчас, этот твой юрист?
- Полагаю, не очень далеко.
- Ага, понимаю. И у нее все деньги?
Патрик улыбнулся. Лед был наконец сломан.
- Что бы ты хотел узнать о деньгах, Карл?
- Все. Как ты их украл? Где они? Сколько осталось?
- А что насчет этого говорят в суде?
- Море слухов. Мне больше всего нравится, когда уверяют, будто ты удвоил состояние и спрятал его в швейцарских банках, а в Бразилию приехал лишь отдохнуть, желая набраться сил.
- Неплохо.
- Помнишь Бобби Доука, маленького хорька, оформлявшего разводы за девяносто девять долларов и презиравшего каждого, кто брал больше?
- Еще бы. Он рекламировал себя в церковных газетенках.
- Да, это он. Вчера Бобби сидел и пил кофе с клерками и хвастался, что получил из надежнейшего источника сведения, будто ты потратил все деньги на наркотики и несовершеннолетних проституток, поэтому-то и жил в Бразилии как нищий крестьянин.
- Очень похоже на Доука.
Воспользовавшись тем, что улыбка с лица Патрика исчезла, судья попробовал еще раз:
- Так где же деньги?
- Я не могу сказать, Карл.
- Сколько их?
- Тонна.
- Больше, чем ты украл?
- Больше, чем я взял. Да.
- Как тебе это удалось?
Патрик опустил ноги с кровати, а затем подошел к двери. Она была закрыта. Потянувшись, он сделал глоток из бутылки с минеральной водой и, сев на постель, взглянул на Карла.
- Мне повезло, - почти шепотом сказал он. - Я решил уехать, Карл, с деньгами или без них. Я знал, что они вот-вот поступят, и у меня был план, как их перехватить. Но если бы ничего с этим не получилось, я все равно бы уехал.
Прожить с Труди еще один день стало невмоготу. Я ненавидел свою работу, и на работе меня не ждало ничего хорошего. Боген со своими парнями затеял грандиозную аферу, а я оказался единственным, кто о ней знал.
- Какую аферу?
- Иск Арициа. Поговорим об этом позже. Словом, я тщательно спланировал свое исчезновение, и мне повезло, все прошло отлично. Удача сопутствовала мне все эти годы.
Немыслимая удача.
- Прошлый раз мы остановились на похоронах.
- Да. Я вернулся в коттедж, который снял в Ориндж-Бич, и оставался там пару дней, слушая кассеты на португальском и зубря слова. Несколько часов потратил на то, чтобы привести в порядок те разговоры, что записал на пленку, работая в фирме. Еще нужно было разобрать уйму документов. По ночам я ходил по берегу, весь в поту, пытаясь как можно быстрее сбросить вес. На еду вообще перестал смотреть.
- О каких документах ты говоришь?
- Я собрал на Арициа целую папку. Выходил в море на катере. Основы управления были мне известны, а тут появилась возможность превратиться в настоящего морского волка. Катер достаточно велик, и очень скоро я стал прятаться на воде.
- Здесь?
- Да. Я бросал якорь у острова Шип и любовался набережной Билокси.
- С чего бы это?
- Я натыкал микрофонов по всей фирме, Карл, в каждый телефон, каждый стол, за исключением стола Богена.
Поставил "жучок" даже в мужском туалете на первом этаже, между кабинетами Богена и Витрано. С микрофонов все передавалось на устройство, которое я спрятал на чердаке.
Старая фирма в старом здании, так что на чердаке было полно хлама. Туда не поднимался никто, зато на крыше у дымовой трубы имелась телевизионная антенна, через которую я и пропустил свои провода. Сигнал улавливала двадцатисантиметровая тарелка, установленная на катере. Технику я использовал только новейшую, Карл, это было настоящее чудо.
Купил ее на черном рынке в Риме за бешеные деньги. В бинокль я видел дымовую трубу, так что с приемом сигналов все обстояло нормально. Любой записанный с помощью микрофона разговор становился известен мне. Я знал, где компаньоны собираются поужинать и в каком настроении их жены. Мне было известно абсолютно все.
- Немыслимо.
- Послушал бы ты, что они говорили после моих похорон! Принимая по телефону соболезнования, изображали печаль, а потом отпускали шуточки по поводу моей смерти.
Боген, оказывается, был уполномочен остальными партнерами сообщить мне, что фирма более не нуждается в моих услугах. На следующий день после похорон он пил вместе с Хавареком виски в комнате для переговоров, говоря, что мне удивительно повезло со столь своевременной смертью.
- И у тебя есть эти записи?
- Конечно! У меня есть пленка с разговором Труди и Дуга Витрано: они сидят в моем бывшем кабинете за несколько часов до похорон и внезапно находят в ящике стола страховой полис на два миллиона. Умереть можно со смеху!
Труди потребовалось не менее двадцати секунд, чтобы спросить, скоро ли она получит деньги.
- Когда я смогу прослушать эту пленку?
- Не знаю. Скоро. Там их сотни. Приведение записей в порядок заняло несколько недель. Я работал по двенадцать часов в день. Представь себе: все их телефонные разговоры!
- У них появились какие-нибудь подозрения?
- В общем-то нет. Рэпли однажды бросил Витрано, что поражен, как точно я рассчитал время, приобретя страховой полис на два миллиона долларов всего за восемь месяцев до смерти. Были еще отдельные высказывания относительно моих странностей, но ничего серьезного. Партнеры ликовали, что я больше не стою у них на пути.
- А телефон Труди ты тоже прослушивал?
- Я подумывал об этом, но потом решил: для чего? Ее поведение было абсолютно предсказуемо. Помочь мне она не могла.
- Зато Арициа мог.
- Безусловно. Мне становился известен каждый шаг, который партнеры фирмы делали ради него. Я знал, что деньги уйдут за границу, знал, в какой банк и когда.
- Но как ты умудрился их выкрасть?
- Мне снова повезло. Хотя руководил всем Боген, большую часть переговоров с банкирами вел Витрано. Я вылетел в Майами с документами, выписанными на имя Дуга Витрано, у меня был даже номер его карточки социального страхования и прочие детали. Тот парень в Майами имел в своем компьютере целый каталог, наверное, с миллионом разных лиц, и стоило указать на понравившееся, как - пожалуйста, получите ваши водительские права с новой фотографией. Я выбрал нечто среднее между нашими с Витрано физиономиями и из Майами полетел в Нассо, где явился в Объединенный банк Уэльса. Витрано общался там с неким Грэмом Данлэпом. Мне оставалось предъявить ему все свои бумаги, включая и подделанное решение исполнительного комитета, как и положено, на фирменном бланке. По этому решению мне поручалось перевести деньги в новое место сразу, как только они придут в банк. Мистера Витрано Данлэп не ожидал увидеть и был удивлен, даже польщен, что к нему направили партнера фирмы. Он налил мне кофе, а секретаршу попросил принести пирожные. Пока я наслаждался ими в его кабинете, в банк поступили деньги.
- И ему не пришло в голову позвонить в фирму?
- Нет. Но я был готов к самому худшему, Карл. Если бы у Данлэпа возникли малейшие подозрения, я свалил бы его кулаком на пол, рванул из банка, сел в такси и помчался в аэропорт. В бумажнике у меня лежали билеты на три различных рейса.
- И куда бы ты отправился?
- Не забывай, в тот момент я еще считался трупом.
Наверное, в Бразилию. Устроился бы куда-нибудь барменом и провел остаток дней на пляже. Оглядываясь назад, могу сказать, что без денег мне было бы даже лучше. Но раз они стали моими, значит, за ними должна была начаться охота. Поэтому я сейчас здесь. Но все сложилось, как я планировал. Данлэп задал вполне разумные вопросы, и мои ответы полностью удовлетворили его. Он подтвердил получение денег, и я тут же распорядился перевести их на Мальту.
- Всю сумму?"?
- Почти. Узнав, что деньги вот-вот уйдут из-под его власти, Данлэп на мгновение заколебался, а я едва не проглотил язык от волнения. Он начал мямлить что-то о полагающемся гонораре за услуги, и я заставил себя спросить, о какой сумме идет речь. Залившись румянцем и опустив глаза, Данлэп сказал, что пятидесяти тысяч будет достаточно. Я тут же согласился. Пятьдесят тысяч долларов остались на счете и были позже переведены Данлэпу. Банк находится в деловой части Нассо...
- Находился. Через шесть месяцев после твоего ограбления он рухнул.
- Да- Да. Я что-то слышал об этом. Очень жаль. Выйдя из дверей, я почувствовал бешеное желание пуститься через улицу вприпрыжку. Мне хотелось орать и размахивать руками, но я каким-то чудом сдержался. Остановив первое же такси, сказал водителю, что опаздываю в аэропорт. Он газанул. Самолет в Атланту вылетал через час, в Майами - через полтора. На нью-йоркский рейс как раз шла посадка, поэтому я прилетел в Ла Гуардиа.
- С девяноста миллионами долларов.
- Минус пятьдесят тысяч для старины Данлэпа. Это был самый долгий полет в моей жизни, Карл. Я выпил на борту три мартини, но все равно представлял собой клубок нервов. Закрывал глаза и видел встречающих меня копов с автоматами наперевес. Я прямо-таки чувствовал, что Данлэп заподозрил что-то, позвонил в фирму и моим партнерам удалось вычислить мой рейс. Ужасно хотелось сорваться с места и броситься из самолета вон. Мы приземлились, подрулили к зданию аэровокзала, и я спустился по трапу. Вхожу в терминал, и мне в глаза бьет фотовспышка. Ну, думаю, вот оно! Взяли. Оказалось, какой-то ребенок забавлялся своим "Кодаком". Я опрометью побежал в туалет и просидел там целых двадцать минут. Дорожная сумка со всеми пожитками стояла на кафельном полу.
- И с девяноста миллионами.
- Ода.
- Как деньги очутились в Панаме?
- Откуда ты знаешь про Панаму?
- Я - судья, Патрик. Иногда обмениваюсь фразой-другой с полисменами, город ведь у нас небольшой.
- Из Нассо я передал инструкцию на Мальту, и оттуда деньги быстренько перевели в Панаму.
- Ты стал настоящим волшебником по части прятать свои сокровища.
- Для этого потребовалась небольшая исследовательская работа. Я готовился целый год. Скажи, Карл, а когда ты услышал о том, что деньги пропали?
Хаски расхохотался и, подняв руки, сцепил их за головой.
- Видишь ли, твои приятели в фирме не приложили никаких усилий, чтобы все прошло тихо.
- Я поражен.
- В действительности же весь город знал, что они вот-вот превратятся в крезов. Так секретничать и так бешено кидаться деньгами! Хаварек приобрел самый большой и самый черный из "мерседесов", какой я когда-либо видел.
Личный архитектор Витрано заканчивал проект его нового дома - тысяча триста квадратных метров. Рэпли подписал контракт на покупку двадцатипятиметровой яхты - сказал, что подумывает о выходе на пенсию. Несколько раз до меня доносились обрывки их разговоров. Гонорар в тридцать миллионов довольно трудно спрятать в наших местах, но твои бывшие партнеры даже не пытались этого сделать. Им хотелось, чтобы люди знали об их успехе.
- Спесивые недоумки.
- Ты нанес свой удар в четверг, так?
- Да, двадцать шестого марта.
- На следующий день у меня было назначено рассмотрение гражданского иска, и тут позвонили из твоей фирмы.
Сообщили, что у партнеров возникли проблемы: исчезли деньги. Все сразу. Кто-то за океаном наложил на них лапу.
- А мое имя упоминалось?
- Не сразу, хотя много времени для этого тоже не потребовалось. Прошел слух, что камеры наблюдения в банке засекли кого-то, отдаленно похожего на тебя. Припомнили сомнительные моменты твоей гибели, и слух распространился по всему городу.
- Ты поверил, что это сделал я?
- Сначала я был слишком изумлен, чтобы чему-то верить, как, собственно, и все остальные. Мы же похоронили тебя, отправили на вечный покой, прочитали молитвы. Но с течением времени из разрозненных фрагментов головоломки начала складываться целая картина. Новое завещание, страховой полис, тело, которое кремировали, - люди стали что-то подозревать. Потом выяснилось, что все кабинеты фирмы напичканы "жучками". Повсюду шныряли агенты ФБР, задавали вопросы. Через неделю уже почти никто не сомневался в том, чьих рук это дело.
- Ты не испытывал чувство гордости за меня?
- Я бы не сказал, что гордился тобой. Удивлялся - да.
Был ошеломлен. В конце концов, ведь чье-то мертвое тело мы же похоронили. А потом все это меня заинтриговало.
- И ни намека на восхищение?
- Такого я не припомню, Патрик. Нет. Для того чтобы ты смог украсть деньги, понадобилась смерть невинного человека. К тому же ты оставил здесь свою жену и дочь.
- Жена была только рада, а дочь не моя.
- Тогда я этого не знал. Да и никто не знал. Нет, не думаю, чтобы тобой у нас восхищались.
- А что мои коллеги в фирме?
- Их не видели месяцами. Арициа предъявил им иск, а потом так же поступили и многие другие. Фирма допустила значительный перерасход средств и оказалась банкротом.
Начались разводы, спиртное - словом, что-то ужасное. Классический пример самоуничтожения.
Патрик забрался под одеяло и осторожно подогнул колени. Услышанное вызвало у него злорадную усмешку. Судья встал, подошел к окну.
- Долго ты оставался в Нью-Йорке? - спросил он, глядя сквозь щелку жалюзи.
- Около недели. Мне не хотелось держать в Штатах ни цента, поэтому я перевел деньги в Торонто. В Панаме они находились в филиале банка Онтарио, так что проблем с перемещением всей суммы у меня не возникло.
- И ты начал тратить их?
- Очень осторожно. Я уже был канадцем с отличными документами, жителем Ванкувера, а имевшиеся средства позволили мне купить небольшую квартирку и обзавестись кредитными карточками. Я нашел преподавателя португальского и шесть часов в день тратил на изучение языка. Несколько раз летал в Европу, паспорт мой приобрел потрепанный вид и был хорошо изучен чиновниками. Все шло великолепно. Через три месяца я выставил квартиру на продажу и отправился в Лиссабон. Девять недель шлифовал язык там, а пятого августа девяносто второго вылетел в Сан-Паулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48