– Может быть. Но в любом случае нужно остановиться.Если будем плыть в темноте, можем заблудиться.Жеви направил лодку к берегу. Течение сносило их вниз, они стали обшаривать воду лучами фонарей. Две маленькие красные точки, светившиеся на поверхности, означали, что аллигатор тоже за ними наблюдает. Они привязали лодку к коряге, находившейся футах в десяти от воды.Поужинали полупромокшими крекерами, мелкой консервированной рыбкой, какой Нейт никогда еще не пробовал, бананами и сыром.Поскольку ветер стих, налетели москиты. Путешественники то и дело передавали друг другу средство от мошкары.Нейт натер шею и лицо, даже веки. Крохотные насекомые были проворны, злобны и передвигались маленькими черными облачками от одного конца лодки к другому. Хоть дождь и прекратился, ни Нейт, ни Жеви не сняли своих непромокаемых пончо. Москиты старались изо всех сил, но прокусить пластик не могли.Около одиннадцати часов небо немного прояснилось, однако луны все равно не было видно. Течение тихо раскачивало лодку. Жеви вызвался первым отстоять вахту, и Нейт постарался устроиться поудобнее, чтобы немного вздремнуть. Он положил голову на брезент и вытянул ноги, при этом пончо распахнулось и дюжина злобных москитов, ринувшись в прорезь, впилась ему в поясницу. Послышался какой-то всплеск – должно быть, крокодил. Алюминиевая лодка не была приспособлена для сна.Да о сне не было и речи. Глава 25 Фло, Зейделя и Тишена, психиатров, которые освидетельствовали Троя Филана несколькими неделями раньше и единодушно подтвердили – сначала в видеозаписи, потом в форме письменного заключения, – что он находится в абсолютно здравом уме, вышибли. Адвокаты Филанов обвинили их в некомпетентности, чуть ли не в том, что у них у самих с головой не все в порядке.Нашли новых психиатров. Первым подсуетился Хэрк, он нанял врача за триста долларов в час. Его звали доктор Сабо, он отошел от регулярной практики и теперь желал продать себя в качестве эксперта. Бегло ознакомившись с описанием поведения мистера Филана, он высказал предварительное мнение, что у того был явно поврежден рассудок. Человек в здравом уме прыжка с балкона не совершит. А то, что он оставил одиннадцатимиллиардное состояние никому не известной наследнице, свидетельствует о глубоком распаде личности.Сабо предложил поработать над делом Филана. Было заманчиво оспорить выводы первых трех психиатров. Соблазняли перспектива прославиться и деньги, которые он мог получить.Изрядная почасовая оплата адвокатов требовала огромных расходов. Наследники не могли их себе позволить, поэтому юристы великодушно согласились упростить дело и работать под проценты. Разброс цифр был ошеломляющим, однако ни одна фирма не обнародовала своих финансовых договоренностей. Хэрк требовал сорок процентов, но Рекс отчитал его за алчность. Сошлись на двадцати пяти. Грит вытянул свои двадцать пять из Мэри-Роуз Филан-Джекмен.Безоговорочным победителем оказался Уолли Брайт, уличный драчун, который выторговал у Либбигайл со Спайком половину.Торопясь подать иски, никто из Филанов не задумался, правильно ли поступает. Они доверяли своим адвокатам, а кроме того, все ведь оспаривают завещания. Ни одному из них и в голову не пришло остаться в стороне. Слишком много было поставлено на карту.Поскольку Хэрк был самым деятельным из адвокатов детей Филана, именно он привлек внимание Снида, давнего слуги Троя. В суматохе после самоубийства Троя на него никто не обратил внимания. О нем забыли и устремившись в суд. После смерти Троя он лишился работы. Но когда оглашали завещание, Снид сам явился в зал и сидел, надев темные очки и надвинув шляпу на лицо, никем не узнанный.Покидая зал суда, он обливался слезами.Снид ненавидел детей Филана, потому что их ненавидел сам Трой. Долгие годы он вынужден был исполнять всевозможные неприятные обязанности, чтобы защитить хозяина от его многочисленных отпрысков и бывших жен. Снид организовывал аборты, давал взятки полицейским, когда мальчишек ловили с наркотиками. Он лгал женам, чтобы защищать любовниц, а когда любовницы становились женами, бедный Снид лгал им, чтобы защитить подружек.И в благодарность за то, что он так хорошо делал свое Дело, дети и жены называли его “шестеркой”.А мистер Филан в благодарность за верную службу не оставил ему ничего, ни цента. Правда, пока Снид служил, ему хорошо платили, и у него были кое-какие деньги в банке, но этого недостаточно, чтобы безбедно дожить свой век. Он всем пожертвовал ради службы хозяину. Отказался от нормальной жизни, потому что мистер Филан требовал, чтобы он был Под рукой постоянно. О том, чтобы завести семью, не могло быть и речи. У него и друзей-то настоящих не было.Мистер Филан был другом Снида, единственным человеком, которому он мог доверять.За долгие годы Трой неоднократно обещал, что позаботится о будущем Снида. Снид точно знал, что старик упомянул его в своем завещании – сам видел бумаги. Он должен был получить миллион долларов после смерти хозяина. В то время, когда у Филана было еще только три миллиарда, Снид даже подумал: каким ничтожным на этом фоне кажется миллион. С тех пор Трой продолжал богатеть, и Снид считал, что с каждым новым завещанием его доля тоже растет.Время от времени он словно бы невзначай, выбрав, как ему казалось, подходящий момент, интересовался этим вопросом. Но старик Филан только ругался и грозил вообще вычеркнуть его из завещания.– Ты такой же испорченный, как мои дети, – говорил он, бывало, понося беднягу Снида.Вот он и сполз с миллиона к нулю, и это приводило его в отчаяние. Теперь придется вступить в альянс с бывшими врагами только потому, что другого выбора ему не оставили.Он нашел новый офис фирмы “Хэрк Геттис и партнеры” неподалеку от Дюпон-серкл. Секретарша при входе объяснила ему, что мистер Геттис очень занят.– Я тоже, – грубо огрызнулся Снид.Находясь столько лет рядом с Троем и имея возможность наблюдать за адвокатами, он знал, что те всегда заняты.– Передайте ему это, – сказал он, протягивая ей конверт. – Это весьма срочно. Я буду ждать десять минут, а потом отправлюсь в другую юридическую контору.Снид сел и уставился в пол, покрытый новым дешевым ковром. Секретарша после минутного колебания исчезла за дверью. В конверте лежала от руки написанная записка, в которой значилось: “Я работал на Троя Филана тридцать лет.Знаю все. Малколм Снид”.Хэрк появился немедленно, с запиской в руке, глупо улыбаясь, словно хотел произвести на Снида впечатление своим дружелюбием. Они чуть ли не бегом проследовали в большой кабинет в конце коридора, сопровождаемые секретаршей. Нет, Снид не желал ни кофе, ни чаю, ни воды, ни колы. Хэрк захлопнул дверь и запер ее.В кабинете пахло свежей краской. Столы и полки были новыми и разнокалиберными. Ящики с папками и какой-то хлам свалены у стен – Снид все успел рассмотреть.– Недавно въехали? – поинтересовался он.– Пару недель назад.Сниду совершенно не нравилось это место, не вызывал симпатии и сам адвокат в дешевом шерстяном свитере, гораздо более дешевом, чем тот, что был на Сниде.– Значит, тридцать лет? – спросил Хэрк, не выпуская записки из рук.– Именно так.– А когда он прыгнул, вы тоже с ним были?– Нет. Прыгал он один.Фальшивый смешок, потом снова улыбка на лице адвоката:– Я хотел спросить, присутствовали ли вы при этом?– Да. Я почти поймал его.– Это, наверное, было ужасно.– Да уж.– Вы видели, как он подписывал завещание, последнее завещание?– Видел.– А не видели ли вы, как он писал это проклятое завещание?Снид отлично подготовился ко лжи. Правда ничего не стоила, потому что старик надул его. Что ему было теперь терять?– Я много чего видел, – сказал он. – И еще больше знаю. Но я пришел сюда только за деньгами. Мистер Филан обещал, что позаботится обо мне в своем завещании. Он давал много обещаний – и все коту под хвост.– Значит, вы в одной лодке с моим клиентом? – сказал Хэрк.– Надеюсь, что нет. Я презираю вашего клиента и его никчемных родственников. Давайте перейдем прямо к делу.– Я думал, мы уже перешли.– Я всегда был рядом с Троем, видел и слышал такое, чего никто, кроме меня, не видел и не слышал.– Значит, вы предлагаете себя в свидетели?– Я и есть свидетель. И очень дорогой.Их глаза на миг встретились. Послание было передано и получено.– Закон гласит, что мнение непрофессионала относительно умственной состоятельности завещателя не может быть принято во внимание, но вы, разумеется, можете свидетельствовать об определенных действиях и поступках, которые доказывают умственное расстройство.– Это мне известно, – оборвал его Снид.– Он был сумасшедшим?– Был или не был, мне это до лампочки. Я могу подтвердить и то и другое.Хэрку пришлось сделать паузу, чтобы подумать. Поглаживая щетинистую щеку, он уставился в стену.Снид решил помочь ему:– Я вот как все это вижу. Ваш парень вместе со своим братом и сестрами попал в переплет. Когда им исполнилось по двадцати одному году, каждый получил по пять миллионов, и мы знаем, что они сделали с этими деньгами. Поскольку они сидят по уши в долгах, у них нет выбора, кроме как опротестовать завещание. Но никакое жюри их не пожалеет. Они – свора жадных неудачников. Выиграть такое дело будет почти невозможно. Поэтому вы и остальные судейские крючки опротестуете завещание, устроите шумное представление, о котором напишут все желтые газетенки – речь ведь идет об одиннадцати миллиардах! – но, почти не имея шансов выиграть, постараетесь достичь досудебного соглашения.– Вы очень сообразительны.– Нет. Просто я наблюдал за мистером Филаном тридцать лет. В любом случае условия вашего договора будут зависеть от меня. Если мои воспоминания окажутся четкими и подробными, то мой старый хозяин может лишиться рассудка в момент написания завещания.– Значит, у вас память то появляется, то исчезает?– Моя память будет такой, какой я захочу, и меня освидетельствованию никто подвергать не станет.– Чего вы хотите?– Денег.– Сколько?– Пять миллионов.– Это много.– Это ничто. Я получу их либо с одной, либо с другой стороны. Мне все равно, от кого.– А где же я раздобуду эти пять миллионов?– Не знаю. Я не адвокат. Думаю, вы со своими дружками придумаете какой-нибудь грязненький план.Повисла долгая пауза. Хэрк обдумывал услышанное. У него была масса вопросов, но он подозревал, что на многие ответов не получит. Во всяком случае, сейчас.– Другие свидетели есть? – спросил он.– Только один. Ее зовут Николетт. Она была последней секретаршей мистера Филана.– Что ей известно?– Это как посмотреть. Ее можно купить.– Вы с ней уже говорили?– Сто раз. Мы – одна команда.– А она сколько хочет?– Она входит в мои пять миллионов.– Это приемлемо. Кто-нибудь еще?– Никого, заслуживающего внимания.Хэрк закрыл глаза и потер виски.– Против ваших пяти миллионов я не возражаю, – наконец сказал он. – Только я не знаю, как их вам перечислить.– Не сомневаюсь, что-нибудь придумаете.– Мне понадобится время. Нужно подумать.– Я спешу. Даю вам неделю. Если откажетесь, обращусь к другой стороне.– Другой стороны не существует.– Не будьте в этом так уверены.– Вы что-нибудь знаете о Рейчел Лейн?– Я знаю все, – сказал Снид и вышел. Глава 26 Первые проблески зари не принесли никаких сюрпризов. Лодка была привязана к дереву на берегу маленькой речушки, точь-в-точь такой же, как все те многочисленные протоки, которые они видели на пути. Тучи снова заволокли небо; дневной свет прибывал медленно.На завтрак они съели упаковку печенья – последнее, что осталось из запасов, которыми снабдил их Уэлли. Нейт ел медленно – неизвестно, когда им удастся подкрепиться в следующий раз.Течение было сильным, поэтому с восходом солнца они отдали лодку в его власть. Стояла тишина, ничего, кроме плеска воды, слышно не было. Экономя топливо, они откладывали момент, когда Жеви придется попробовать завести мотор.Их внесло в залитую почти стоячей водой долину, среди которой кое-где виднелись ряды деревьев, и на какое-то время они остановились.– Полагаю, мы заблудились, – сказал Нейт.– Я точно знаю, где мы находимся.– И где же?– В Пантанале. Все эти речки впадают в Парагвай.– В конце концов – разумеется.– Да, в конце концов. – Жеви снял крышку кожуха с мотора и вытер влагу с карбюратора, потом приладил дроссель, проверил масло и попытался завести мотор. На пятый раз он кашлянул, зачихал, но потом снова заглох.“Мне предстоит здесь погибнуть, – подумал Нейт. – То ли утонуть, то ли быть съеденным, то ли умереть от голода, но все равно здесь, посреди этой необъятной топи, я испущу свой последний вздох”.И тут, к своему величайшему удивлению, они услышали крик. Голос был высоким, похожим на девичий. Видимо, спазматические хрипы мотора привлекли внимание еще одного человеческого существа. Голос доносился из густых зарослей у кромки протоки напротив. Жеви тоже закричал, и через несколько секунд они услышали ответный крик.Из прибрежных зарослей выплыло крохотное, вручную выдолбленное из древесного ствола каноэ, управляемое подростком лет пятнадцати, не старше. Таким же самодельным веслом он загребал воду с удивительной легкостью и ловкостью.– Бум диа, – сказал мальчик, широко улыбаясь. Его маленькое личико было коричневым и квадратным, Нейту оно показалось самым красивым из всех, которые он видел за последние годы. Он бросил мальчишке конец веревки, и они подтянули лодки друг к другу.Завязался долгий неторопливый разговор, и через какое-то время Нейт начал нервничать.– Что он говорит? – спросил он Жеви.Парень перевел взгляд на Нейта, и Жеви пояснил ему:– Американо. – Потом, обращаясь к Нейту, перевел: – Он говорит, что мы заплыли очень далеко от Кабиксы.– Это и я мог бы тебе сообщить.– Он говорит, что до Парагвая “полдня” пути на восток.– Полдня – на каноэ, так?– Нет, на самолете.– Прекрасно. А сколько же времени понадобится нам?– Часа четыре, чуть больше – чуть меньше.Значит, часов пять, может, шесть. При условии, что мотор будет работать. Если придется грести, путь займет неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55