Осторожнее, старайся не удариться о стену утеса. Упрись ногами и не пугайся, если ноги будут скользить. Я тебя не отпущу.
– У меня вспотели руки и занемели пальцы, – сказала Изобел.
При этих словах его сердце сжалось от немого ужаса, а Кристина за его спиной вскрикнула от страха.
Поборов желание рывком вытащить Изобел, Гектор заставил себя тянуть поводья медленно и плавно. Когда кисти рук девочки были уже близко к краю, он перехватил тонкие запястья и медленно встал.
Умная девочка не отпускала повод, пока ее ноги не почувствовали край утеса. Тогда последним усилием она преодолела последний дюйм и встала на прочную землю.
Гектор обнял Изобел и крепко прижал к себе.
– Ты вела себя очень храбро, – прошептал он, его душили слезы. – Я горжусь тобой.
– Уведи ее от края, – взвизгнула Кристина. Понимая, что жену не отпускает страх за их жизнь, он успокаивающе произнес:
– Мы в безопасности. Дай Изобел время прийти в себя.
– У нас нет времени, – возразила Кристина. – Надо немедленно спуститься к Мариоте.
– Ей уже не помочь.
– Откуда ты знаешь?! Она может оказаться жива, и я понадоблюсь ей.
Понимая, что, даже если Мариота еще жива, она в агонии и ей не помочь, он спокойно проговорил:
– Я видел людей, бегущих от гавани, Кристина. Они доберутся до нее раньше нас. Мы должны позаботиться об Изобел. Она могла пораниться при падении с обрыва или когда держалась.
– Позаботься о ней, – отрезала Кристина. – Я пойду к Мариоте.
Изобел уцепилась за его рукав и пробормотала:
– Не пускайте ее, сэр.
– Не пущу, – заверил он девочку, отходя от обрыва. Гектор смотрел, как жена упрямо направляется к лошади, и думал: когда же она поймет, что поводья все еще у него и Изобел?
Вдруг он заметил, что конь Лахлана не остался там, где Гектор его оставил, но отошел к ближайшему дереву.
– Подождешь пару минут? – спросил он Изобел.
– Конечно, но прошу вас, сэр, не сердитесь на нее.
– Я постараюсь сдерживаться, – сказал он, продолжая держать жену в поле зрения, – но не позволю ей в таком состоянии спускаться по склону утеса.
Кристина как раз дошла до лошади и стояла, беспомощно глядя на нее. Потом она обернулась и посмотрела через плечо на Гектора. Она вспомнила о поводьях.
– Прошу вас, сэр, – попросила Изобел. – Она любила Мариоту, несмотря на все ее недостатки.
– Знаю, – сказал он, наблюдая, как жена оглядывается в поисках возвышения, с которого она могла бы залезть на лошадь. Видя, что она взялась за гриву лошади и пытается нагнуть животное, он коротко бросил: – Стой здесь. И еще… – Он дождался, пока Изобел посмотрит на него. – Постарайся верить мне.
Она подмигнула.
– Я верю вам, – начала она. – Верю, что вы начнете ругаться, когда она снова вас ослушается. Я же помню, сэр, что вы не выносите непослушных женщин.
Он едва не рассмеялся на слова девочки, но Кристина уже почти добилась от лошади, чего хотела, и могла вот-вот сесть на нее.
– Стой, Кристина! – крикнул Гектор и рванулся к ней.
Если бы животное было приучено к подобному обращению или если бы юбки Кристины не мешали ей, она наверняка бы успела сесть на лошадь и уехать. Но, увидев, что муж бежит к ней, она оставила лошадь в покое и побежала к жеребцу Лахлана, ухватилась за повод и гриву и запрыгнула ему на спину.
Не успела она сесть поудобнее, как полуобъезженный скакун встал на дыбы и протестующее заржал. Кристина от неожиданности не сумела удержаться на нем. Подбежавший Гектор успел смягчить ее падение, но она все-таки упала на землю и лежала, пока он, схватив коня за повод и заставив его опуститься, отвел животное подальше от Кристины. Привязав поводья к дереву, он повернулся к жене.
– Не подходи ко мне, – завизжала она, поднимаясь на ноги. – Она моя сестра, я иду к ней. Я нужна ей.
– Ты не нужна ей, и ты никуда не пойдешь, – мрачно сказал Гектор, подавляя в себе желание взять ее и встряхнуть или ударить, чтобы образумить. – Ты сегодня мало рисковала жизнью? Тебе надо еще поездить на необъезженном жеребце без седла и в юбке?
Кристина не ответила, отвернулась от мужа и тупо смотрела в пространство. Ее челюсти были сжаты, губы закушены. Казалось, она пытается сдержать упрек. Выдержав долгую паузу, он коснулся ее спины, собираясь пойти привести ее лошадь, но не желая отпускать жену, которая могла в теперешнем состоянии выкинуть очередной фортель. Почувствовав его прикосновение, она издала безумный вопль, обернулась и стала в ярости бить мужа кулаками.
Он стоял спокойно, даже не пытаясь удержать ее и сдерживая растущее желание силой привести жену в чувство.
– Сделай же что-нибудь! – закричала Кристина, продолжая лупить его. – Почему ты ничего не делаешь? Почему ты не приехал раньше, раз уже приехал? Почему ты не спас ее? Ты сказал, что я не должна отвечать за всех и что ты будешь мне помогать, где же ты был? Ты ничем не помог мне спасти ее!
Он стоял молча, и наконец она обессилела, прижала кулаки к его груди и склонила к ним голову в беспомощном рыдании.
Нежно положив руки ей на плечи, Гектор произнес:
– То, что произошло с Мариотой, не моя вина, милая.
– Я знаю. – Она снова зарыдала.
– И не твоя.
Кристина расплакалась еще горше. Он привлек ее к себе и обнял, не мешая выплакаться. Смотря поверх головы жены, он встретил пристальный взгляд Изобел. Девочка молчала, и он снова перевел глаза на Кристину. Она уже не рыдала, а только всхлипывала, но он продолжал молчать, пока она совсем не успокоилась.
Она не попыталась высвободиться, а обняла его, и Гектор испытал неожиданно глубокое чувство умиротворения, словно покачнувшаяся было вокруг него Вселенная приняла обычное гармоничное положение. Он почувствовал, как тепло проникает в каждую частичку его тела, и понял в этот момент, что он не только искал именно это всю свою жизнь, но воистину нашел то, что искал. Гектор осознал также, что теперь более всего на свете ему хотелось освободить жену от тяжкого груза ответственности и всех вокруг.
Когда она наконец подняла на него красные распухшие глаза и он увидел ее лицо – испачканное, со следами слез, с прилипшими волосами, – Гектор изумился тому, как когда-то мог счесть ее не такой красивой, как Мариота. Она была бесподобна. Прелесть Кристины даже сейчас светилась в ее глазах. Казалось, сама ее душа излучает красоту. Отныне, что бы ни случилось между ними, он не должен позволить ей мучиться виной за смерть сестры.
Взяв себя в руки и держа жену за плечи, он сказал ей:
– Ты ведь понимаешь, что ты не виновата в ее смерти, верно?
– Конечно, виновата, – вздохнула она. – А как же иначе? Я должна была понять ее состояние и все объяснить ей.
– Что «все»? Нет, даже не отвечай, – добавил он с грустью. – Она бы не стала тебя слушать. Ты знаешь это. Она никогда никого не слушает.
– Но если бы я вела себя по-доброму, проявила больше понимания…
– Ты всегда была добра к ней, Кристина, – сказал он и вдруг по ее движению понял, что слишком сильно сжимает ее плечи. Разжав руки, он добавил: – Верь мне, девочка, ты ко всем относишься по-доброму. Но ведь не твоя доброта заставляет тебя брать на себя вину за ее смерть… а твоя гордость.
Она замерла, словно он ударил ее, но Гектор на это и рассчитывал.
– Как ты можешь такое говорить? – спросила она. Она обрадовался, увидев ее раздражение. Ее неестественная пассивность пугала его.
– Потому что это правда.
Она угрожающе взглянула на него:
– Неправда!
– Разве вера в то, что ты обладаешь достаточным влиянием на людей, чтобы управлять их поступками и защищать от их собственных недостатков и глупостей, не называется гордыней? – спросил он. – Ты действительно веришь, что смертный человек может обладать такой силой убеждения?
– Но…
– Нет, дорогая моя, – продолжал он, прижимая палец к губам жены. – Мы поговорим об этом позже, а сейчас нам пора возвращаться, иначе сюда прибежит толпа любопытных. Кажется, лошадь Изобел убежала обратно в конюшню или заблудилась, так что я повезу ее сам.
– Я сама ее довезу, – возразила Кристина. – Я хочу знать, что с ней все в порядке.
– Не надо, – повторил он с той же мягкостью, – ты устала. Всем будет лучше, если я возьму ее. И ни слова больше, – поспешно добавил он, увидев, что жена снова открыла рот. – Вечером мы еще поговорим, а сейчас нет времени. Пойдем, я посажу тебя на лошадь.
Она посмотрела на него, словно опять желала возразить, но он не уклонился от взгляда, и она промолчала. Обнимая жену, Гектор выронил поводья ее лошади и теперь снова поднял их и подвел Кристину к животному.
– Не упадешь? – спросил он.
– Конечно, нет. Ну правда, я бы могла…
Он покачал головой и махнул Изобел. Та подобрала юбки и подбежала к нему.
– Ты поедешь со мной, девчушка, – объяснил Гектор. – Сначала я сяду верхом, а потом…
Он остановился, поняв, что не сможет подтянуть ее на лошадь, не рискуя повредить ее измученные руки. Кристина сразу поняла, в чем дело, и сказала:
– Ты не сможешь это сделать и не сможешь посадить ее первую: лошадь слишком плохо объезжена. Придется посадить Изобел ко мне. Эта лошадь приучена к всадницам в юбках.
– Я посажу ее к тебе, потом сяду сам, – решил Гектор, – а затем возьму ее к себе. И не противься, девочка. Не испытывай мое терпение.
Говоря так, он подсадил Изобел на лошадь Кристины, сам сел на жеребца и убедился, что тот спокоен, а после пересадил Изобел к себе. Он помог девочке устроиться поудобнее перед ним так, чтобы не мешать ему поддерживать ее равновесие, одновременно сдерживая коня.
– Поезжай за мной, – скомандовал он Кристине. – Тогда мне не придется волноваться, что ты пустишь бедное животное в галоп по склону холма.
Она не стала спорить и промолчала. Судя по выражению лица, она обратилась внутрь себя. Гектор не знал, радоваться этому или огорчаться. Если она обдумывает его слова, это добрый знак, но если винит себя за смерть сестры, это очень плохо.
– Как твои руки? – спросил он у Изобел.
– Не так уж плохо, – ответила та. – Сначала я даже не поняла, что повредила их, но когда вы стали тащить меня вверх, стало трудно держаться. – Ее голос задрожал.
– Охотно верю, но теперь-то все уже позади, – сказал Гектор уверенным тоном.
Взглянув через плечо, он увидел, что Кристина послушно следует за ними. Он опасался, что жена решится поехать к обрыву, чтобы взглянуть, найдено ли уже тело Мариоты.
– Сэр, думаю, вам следует знать… – Изобел замялась и глянула за его спину.
– Она не услышит, малышка. Что случилось?
– Вы помните, как Кристина сказала, что Мариота пожертвовала жизнью, пытаясь помочь мне вылезти?
– Помню, – ответил Гектор. – Если это правда, я рад, что она проявила такое мужество. Хотя я еще подумал, что это не в характере Мариоты.
– Это и неправда, – прошептала Изобел.
– А как все было?
– Она… она пыталась вылезти по мне. Ему захотелось выругаться.
– Наверное, Мариота не сообразила, как это опасно для тебя, маленькая. Наверняка она думала, как и всегда, только о себе. Она никогда не понимала, что ее действия могут испортить кому-то жизнь.
– И поэтому она никогда ни в чем не раскаивалась, даже когда по многу раз извинялась.
– Должно быть, так. Вообще с ней было что-то не так.
– Но она была в своем уме, – твердо заявила Изобел.
– Я не это имею в виду. Просто она не была похожа на обычных людей.
– Но вы же не скажете Кристине, правда?
– Думаю, она знает.
– Нет, не знает! И… и мне кажется, сэр, она хочет верить, что в последнюю минуту жизни Мариота сделала что-то хорошее. Это облегчает ее боль.
– Я давно обратил внимание, что ты умна не по годам, Изобел, а теперь начинаю думать, что ты мудрее многих взрослых.
– Не мудрее, а наблюдательнее, сэр. Я смотрю и учусь. Гектор усмехнулся, вспомнив, как она подслушивала под дверью, и понял, что засмеялся впервые с тех пор, как увидел две фигуры, падающие со скалы. Он с благодарностью тронул девочку за плечо. Вдали уже показался двор главного зала замка, где собралась в ожидании их целая толпа народа.
Кристина тоже заметила постепенно растущую группу людей, собравшихся у восточной стены главного зала, но в своей задумчивости не обратила на них должного внимания. Только въехав во двор и обнаружив, что их окружают, она попыталась сосредоточиться, но так и не смогла понять, что происходит, пока не узнала Зеленого аббата, направлявшегося к ней со злым выражением на лице.
– Вот она, – воскликнул священник, яростно указывая на нее. – Убийца! Она убила свою сестру, я видел это своими глазами. Заковать ее в кандалы!
Кристина непонимающе смотрела на него.
– Я… я… – Она не знала, что сказать.
Пока Кристина в отчаянии смотрела на аббата, рядом появился ее отец, красный от гнева.
– Что ты наделала? – завопил он, протягивая руки и сдергивая ее с лошади. Он встряхнул Кристину и снова закричал: – Это же ужасное, ужасное дело!
– Ничего она не сделала! – воскликнула Изобел, как раз когда Гектор спрыгнул с коня и поставил ее на землю.
Гектор встал рядом с женой и ободряюще положил руку ей на плечо.
– Она Не сделала ничего дурного, Маклауд, и вы об этом знаете. И вы тоже, – повернулся он к аббату. – Вы видели только, как моя жена чуть не рассталась с жизнью, пытаясь спасти своих возлюбленных сестер. С вашей стороны гнусно обвинять ее подобным образом. Клянусь небом, не будь вы в сутане…
– Но я в сутане, – изрек Маккиннон. – И к тому же обладаю здесь большей властью, чем даже Макдональд.
– А вот с этим я бы поспорил, – возразил Макдональд, вставая рядом с Гектором.
– На вашем месте я бы тоже поспорил, – прозвучал еще один голос, и Кристина увидела Роберта Стюарта, подходящего к Макдональду.
– Правда, сэр? – Маккиннон гордо поднял подбородок. – И вы усомнитесь в моих словах, если я скажу вам, что вы ищете поддержки у человека, который обворовывает церкви аббатства, чтобы наполнить собственные закрома, и обманывает своих подданных?
– Вы смеете предъявлять обвинения собственному сеньору? – Мягкий голос Макдональда заставил Кристину похолодеть. Но Гектор не дрогнул от тона Макдональда. Кристине пришло в голову, что, убери муж руку, она бы упала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38