Она с удивлением обнаружила, что совсем не ударилась, но потом поняла, что муж обнял ее голову одной рукой и прижал к груди, а другой рукой и левой ногой попытался как мог смягчить падение. При этом сам он остался лежать на Кристине сверху, закрывая ее от опасности. Земля тоже оказалась мягкой и покрытой толстым слоем прелых листьев. Несмотря на это, Кристина едва дышала под весом Гектора, который не пошевелился, даже когда все стихло и наступила тишина.
– Пожалуйста, – прошептала она, задыхаясь.
Он, казалось, вздрогнул, а затем сделал глубокий неуверенный вдох. Она попыталась вылезти из-под него, но не могла. Он продолжал крепко держать ее, только дрожал все ощутимее. Она убедилась, что молния не причинила ему вреда – просто испугала.
Постепенно он, кажется, понял, что совсем задавил Кристину, и перекатился на бок, все еще удерживая ее в объятиях. Ее лицо было прижато к его груди, прикрытой плотным бархатным камзолом. Наконец Гектор глубоко вздохнул, и она попробовала освободиться.
– Лежи тихо, девочка, – сказал он. Его голос был низким, и в нем звучала новая нота – до того Кристина никогда не слышала ее. – Я не хочу отпускать тебя.
При мысли, что, сплющивая ее губы и нос об свой камзол, ее муж быстрее успокоится, Кристина чуть не засмеялась, но вовремя взяла себя в руки. В конце концов ей удалось повернуть голову и вздохнуть полной грудью.
Гектора все еще трясло.
– Тебя задело? – спросила она.
– Я мог потерять тебя, – произнес он, и ее снова потряс его тон.
– Но ведь не потерял, – сказала она. – Да если бы и потерял…
– Не говори так, – хрипло пробормотал Гектор. – Мне не все равно, и я не из-за отца и брата решил отменить проклятое аннулирование. Я решил так из-за тебя, девочка, только из-за тебя.
Кристина снова вспомнила, что произошло, и попыталась придумать разумный ответ, но тут на ее щеку упала капля. Она протекла по шее за воротник, и Кристина поежилась. За ней последовала другая и третья.
– Я сделал тебе больно? – спросил Гектор.
– Нет, я просто испугалась, что ты раздавишь меня.
– Молния… – Его голос вдруг задрожал и прервался. Она лежала тихо и думала о том, что случилось. Капли дождя стали чаще, но она не обращала на них внимания. Если Гектор и заметил их, он не шелохнулся.
– Вдруг лес загорелся? – спросила она. – Молния ведь может привести к пожару?
– Может, но в такой ливень это маловероятно, – ответил он. – Я это понимал, и все равно…
– И все равно молния испугала тебя, – закончила она за него.
– Значит, ты все знаешь.
– Что?
– Что я трус.
– Ты смеешься?
– Разве это смешно? Только представь, что скажут мои враги – да что там, мои собственные слуги, – если узнают, что воин, которого зовут Гектор Свирепый, боится какой-то молнии.
– Ты вовсе не трус, – твердо сказала Кристина. – Никакой трус, особенно если он боится грозы, не стал бы рисковать жизнью, снимая меня со скалы. Ты просто знаешь об опасности и учитываешь ее.
– Знаю, – эхом отозвался он. – Когда я был маленьким, нашего слугу убило молнией. Я видел, как это случилось.
– Боже правый…
– Он пошел в поле, пытаясь поймать упрямую корову и отвести на дойку, – в следующую минуту они оба были мертвы и лежали, распространяя запах паленого мяса.
Ее затошнило.
– Какое потрясение для мальчика! Я никогда особенно не тревожилась по этому поводу: у Халамина крепкие стены, и за ними жизнь кажется такой безопасной. Сегодня для меня было важно уйти из замка и побыть одной, и я больше заботилась об этом, чем о безопасности. Я действительно не понимала, что может случиться. Теперь я буду осторожнее.
– Да уж, черт возьми, будь! – сказал Гектор.
– Ты все еще сердишься на меня.
– Я? А ты? – спросил он, отклоняясь, чтобы посмотреть на нее. – Ты фыркала и царапалась, как кошка, изрыгая обвинения на меня и весь мир.
– Мне было жаль себя, – с отвращением призналась Кристина. – Противно.
– Нет, – возразил Гектор. – Многое из сказанного тобой верно. Ты так добра ко всем вокруг, что люди бессовестно пользуются этим.
Его вдруг передернуло.
– Так тебя все-таки задело? Он усмехнулся:
– Нет, девочка, просто здесь мокро. Мне за шиворот упала холодная капля. Надо найти укрытие.
– Я давно уже говорю, – заметила она. – Может, просто вернемся в замок?
– Мы промокнем до костей, – возразил он. – Здесь, хотя и влажно, но все же какая-никакая защита от деревьев. А недалеко есть ферма, там можно будет даже развести огонь и согреться – если найдем сухие дрова.
– У фермера наверняка найдутся.
– В последний раз я никого там не видел, – сказал он. – Это часть владений его светлости, Кинлохэлайна. Мой дед, Эван Маклейн, был там комендантом при отце Макдональда. Лахлан и я часто играли в этих лесах.
С этими словами он поднялся и протянул ей руку.
Кристина с готовностью ответила на его жест, и муж помог ей встать. На его щеке все еще горел след от удара, и Кристина осторожно взглянула на Гектора. С того времени, как она вылила на него всю свою боль, прошло всего несколько минут, а казалось, целая вечность.
Он поднял руку, и она замерла, но Гектор просто убрал с ее щеки прядь волос. Его прикосновение пронзило ее, и сердце стало биться сильнее, словно сама кровь превратилась в жидкий огонь. Она стояла не двигаясь, смотрела на мужа и размышляла, как он накажет ее за пощечину. Невозможно было поверить, что он снесет подобное оскорбление.
У нее пересохло во рту, она облизала губы.
Неожиданно Гектор хрипло произнес:
– Пошли, девочка. Перестань смотреть так испуганно, я не собираюсь тебя убивать. Нам надо найти ферму.
– У меня ощущение, что ты мечтаешь расправиться со мной, – сказала она, когда он обнял ее за плечо и повел в глубь леса. – Прости, что я тебя ударила.
– Если бы не вмешались силы природы, тебе пришлось бы пожалеть об этом куда сильнее.
Она проглотила комок в горле, но его рука была такой теплой, и он поторапливал ее. На скале Кристина сняла чепец, и он так там и остался – теперь ее волосы были мокрыми и растрепанными. Она скорее всего ужасно выглядит. И ей наверняка предстоит тяжелый разговор с мужем. Хоть бы они подольше искали эту ферму.
Гектор попытался представить себе, о чем жена думает. Была ли она искренна, утверждая, что не считает его трусом? Когда все кругом стало белым, он решил, что теряет ее, что они оба пропали. По крайней мере одно дерево пострадало от удара. Он слышал, как падают ветки, и чувствовал, как запахло жженым, – но вскоре ужасный запах улетучился, и теперь он мог различить лишь обычные ароматы влажного леса.
На полянке показалась ферма, и хотя гром продолжал греметь, пик грозы миновал, и раскаты становились все тише. Но ливень не прекращался. Им предстояло добежать до фермерского домика через открытое пространство поляны, рискуя промокнуть до нитки.
Кристина молчала и кусала губу. Он понимал ее настроение и радовался ее волнению. Жена не должна бить мужа и, конечно, должна опасаться последствий своего поступка. Его гнев прошел, но ее все равно следует примерно наказать за дерзость. Это будет неплохое наказание – наверное, и ей самой понравится.
Земляной пол домика находился на фут или даже два ниже уровня земли, с порога туда вели каменные ступени. Здесь было так же прохладно и сыро, как и снаружи, но Кристина помогла Гектору собрать почти сухую лучину и дрова. Он снял с пояса трут и огниво и разжег в каменном очаге маленький костерок.
Через единственное маленькое оконце лил дождь, но Гектор нашел у наружной стены отвалившийся ставень и ухитрился с помощью ветки закрепить его. Щели он заткнул листьями. Когда поленья начали весело потрескивать, в домике стало очень уютно.
Пол был достаточно сухим, чтобы на нем можно было расстелить плащ. Гектор усадил Кристину подле себя.
– Твоя одежда промокла, – сказал он, снимая с нее плащ и кладя его на сломанную скамью возле огня для просушки. – Прижмись ко мне поближе. Так нам будет теплее, пока воздух не прогреется.
Она решила, что час расплаты близок, однако беспрекословно подчинилась мужу. Несколько минут они молча смотрели на огонь, потом она сказала:
– Я думала о твоих словах.
– Об аннулировании?
– Нет, о молнии.
– А!
– Ты похож на свои корабли – огня ты боишься больше, чем воды.
– Ну да… А что касается аннулирования, детка, – ты веришь мне?
– Верю, – сказала она, глядя прямо на него. – Ты никогда мне не лгал.
– Ты милая, – промолвил Гектор, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
Она отодвинулась.
– Ты совсем не обратил внимание на мои слова о молнии.
– Мне было достаточно услышать, что ты не считаешь меня трусом.
– Но не надо меня целовать только потому, что я милая.
– А я хочу тебя не только поцеловать, – сказал он, вынуждая ее лечь на спину, нависая над ней и глядя ей в глаза. – Я хочу заняться с тобой любовью, но если ты снова начнешь утверждать, что у меня нет на это права, я просто лягу и посплю здесь, пока дождь не кончится.
Он нагнулся к ней ближе, его губы были меньше чем в дюйме от ее лица. Его дыхание было теплым, тело напряжено от желания.
– Что скажешь, милая?
Глава 17
Гектор обратил внимание, что лицо Кристины раскраснелось: то ли от его вопроса, то ли от жаркого огня в очаге. Без чепца ее прическа растрепалась – влажные медовые локоны прилипли к вискам и щекам. Шнуровка на корсете ослабла, обнажив нежную шею и кружевной край сорочки, облегающей соблазнительные округлые выпуклости.
Ее губы были так близко, Кристина смотрела на него широко раскрытыми глазами. Когда он положил руку ей на грудь, она всхлипнула и он почувствовал, как ускорилось ее дыхание. Гектор почувствовал растущее возбуждение и спросил:
– Так что же, милая?
– Ты все еще сердишься? – ответила она вопросом на вопрос.
– Нет, но наказание ты все же получишь.
– Какое наказание?
– Поцелуй меня.
Она облизнула губы, и Гектор не смог больше ждать. Он застонал и прильнул к ее рту. Она ответила ему со всем жаром, какого Гектор только мог желать. Когда ее губы разомкнулись под его напором, он проник языком в ее рот, наслаждаясь его бархатным теплом.
Распутав шнуровку, Гектор расстегнул на жене корсет и чуть не застонал, увидев кружевной батист ее сорочки.
– Как на тебе много одежды! – воскликнул он, садясь и привлекая ее к себе. Он быстро расправился с юбками и сорочкой, отбросил их и снова обнял Кристину.
– Подожди, – сказала она. – Я замерзну.
– Не замерзнешь, я подкину дров.
– А твоя одежда?
– Какая нетерпеливая девочка, – улыбнулся он.
Гектор встал, развел огонь пожарче и быстро разделся, разбросав камзол, рубашку, штаны, туфли и нижнее белье как попало. Он знал, что жена наблюдает за ним, и это только подстегивало его.
Он повернулся к ней, обнаженный, и она снова покраснела. Гектор лег возле своей жены, подпер голову рукой и спросил:
– Так где мы остановились?
– Вот здесь, – сказала она, беря его свободную руку и кладя себе на грудь.
Гектора не нужно было упрашивать, он нагнулся и коротко поцеловал ее в губы, а затем попробовал на вкус сначала правую, а потом левую грудь. Ее мягкая кожа была солоноватой, и когда он взял сосок в рот и стал посасывать его, Кристина застонала и прижалась к нему всем телом. Его рука лежала на ее животе, но когда она задвигалась, он скользнул ниже, к мягким завиткам у места, где соединялись ее ноги.
Кристина застонала громче.
– Ты мне нужен, – сказала она.
– Сначала прикоснись ко мне, – ответил он. – Потрогай меня так же, как я тебя.
Она резко выдохнула, но ничего не сказала. Кристина не сразу послушалась его, а начала с груди и боков. Потом, как бы невзначай, она коснулась его соска и легонько погладила его, а затем взяла двумя пальцами.
Хотя ее движения были еле ощутимыми, кровь зашумела в ушах Гектора и заставила определенные части его тела пульсировать. Его тело стремилось к ней. Он проник двумя пальцами в складку между ног жены и был счастлив услышать, как прервалось ее дыхание.
– Будь смелее, дорогая, и погладь меня ниже, как это делаю я.
Она послушно протянула свободную руку и сжала его жезл так сильно, что он воскликнул:
– Смелее не значит грубо, или ты хочешь меня кастрировать?
Ее глаза заблестели, и она спросила:
– Кажется, я открыла средство, как приручить тебя, Гектор Рейганох?
Вместо ответа он перекатился на нее и поставил правое колено между ее ног. Зная наверняка, что она готова принять его, он убрал ее руку и вошел в нее сразу на всю длину. Когда Кристина безотчетно подалась ему навстречу, он застонал от удовольствия, и они снова слились в поцелуе.
Следующие несколько минут оба были поглощены страстью, пока мужчина не излился. Перестав двигаться, Гектор услышал ее стон и понял, что жене не хватило нескольких секунд.
Он полежал немного подле нее, приходя в себя и слушая, как ее дыхание постепенно замедляется. Дождь снаружи тоже немного успокоился, но продолжал ритмично стучать по соломенной крыше. Наконец Гектор снова оперся на локоть и взглянул в глаза жены. Она смотрела в потолок прямо над собой.
– Улыбнись, дорогая, – сказал он.
Ее улыбка была мягкой, но в движениях чувствовалось нетерпение и разочарование. Он наблюдал, как ее тело изгибается, а затем дразняще коснулся ее рукой.
Она задохнулась от удовольствия.
– Так кто кого приручает? – спросил он с усмешкой.
– Ты. – Ее дыхание снова прервалось.
– Вспомни, дорогая, – я музыкант. Если я захочу наказать тебя, я буду играть на тебе, как на лютне.
Гектор спустился ниже и коснулся ее языком там, где раньше касался пальцами. К его радости, она не стала сопротивляться, с восторгом принимая его ласку, и вскоре он помог ей достичь вершины… Потом она лежала тихо и смотрела на него с изумлением.
– Я не знала, – начала она. – Я никогда не знала, что люди могут испытывать такое.
Он снова лег рядом с ней и обнял ее. Кристина положила голову ему на плечо. Гектор глубоко вздохнул и расслабился, чувствуя то же, что и она, и мечтая, чтобы можно было так лежать долго-долго… Но тут дождь кончился.
– Нам пора возвращаться, – сказала она. – Все будут волноваться.
– И пусть, – сказал Гектор, думая, что даже со спутанными волосами она прекрасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38