https://wodolei.ru/catalog/unitazy/kryshki-dlya-unitazov/s-mikroliftom/
– Да, это действительно он. Точнее – я, Грей Фэлконер.
– Минерва, сядь как следует, – бесстрастно проговорил Арбакл. – Не забывай о приличиях.
Но дочь пропустила отцовские слова мимо ушей. Застыв с широко раскинутыми руками и ногами, она уставилась на Грея. Он окинул ее внимательным взглядом. Здесь и вправду было на что посмотреть.
Если на Минерве нет корсета, значит, нет и нижней кофточки. Грей устремил взгляд на груди любимой – два восхитительных налитых полушария, – не преминув заметить, как соски приподнимают возмутительно прозрачную ткань.
Хорошо, что на свете существуют прозрачные материи!
Наконец Минерва скрестила руки на груди.
Грей воззрился ей в лицо. Минерва ответила ему взглядом в упор.
Поерзав, она опустила ноги и уселась как подобает даме.
Арбакл водрузил на нос очки с темными стеклами и тоже скрестил руки на груди. Спустя мгновение, словно погрузившись в размышления, он принялся постукивать по полу ногой.
– Доброе утро, Минерва, – заговорил Грей. – Доброе утро, джентльмены. На редкость удачное утро.
– Холод собачий, – с чудовищным шотландским акцентом отозвался Макспорран. – Впервые вижу, чтобы снег выпадал так рано.
Грей подошел к окну и остановился рядом с Макспорраном.
– Рад вновь видеть вас, Макспорран. Как поживают ваша супруга и Брамби?
Макспорран состроил свирепую гримасу.
– Второго такого юноши, как Брамби, в целом свете не найти. Его не понять тем, кому следовало бы благодарить небеса за малую толику ума, которым наделен мой сын. Если бы не известные обстоятельства, он блистал бы на подмостках Эдинбурга.
– Ах, Эдинбурга! – проговорил Грей.
– Да, самого Эдинбурга. За время вашего долгого и неожиданного отсутствия эдинбургский театр изменился к лучшему.
– Я должен убедиться в этом собственными глазами, – заявил Грей. – Вы давно были в театре? Что вы порекомендовали бы посмотреть?
Макспорран нахмурился, невнятно замычал и наконец изрек:
– У меня нет времени на такие глупости.
Минерва подтянула колени к груди и попыталась откинуть волосы за спину. Заметив, что ей это не удалось, Грей улыбнулся.
Поймав его взгляд и улыбку, Минерва порозовела.
– Когда вы намерены вновь покинуть нас, Фэлконер? – весьма неучтиво осведомился Арбакл.
– Покинуть вас? – Грей надул щеки и шумно выпустил воздух. – Покинуть вас? О, понимаю! Я так и думал, что вы заговорите о моих планах и желаниях прежде, чем я сам разберусь в них. В конце концов, кому, как не вам, обладателю поразительной интуиции, знать, какие грандиозные планы я строю на будущее?
– Мне?! – У Арбакла вмиг запотели очки.
– Разумеется! Ведь именно вам мои планы принесут пользу в первую очередь.
– Мне?
– Да-да, вам. – Грей подошел к любимой и накрыл ладонью ее руку. – Разве Минерва еще не упоминала о своем предложении?
Ее синие глаза стали огромными.
– Не может быть! Мне известно, что у членов семейства Арбакл нет секретов друг от друга. Ну, что скажете, мистер Арбакл?
– Да, что ты скажешь, Портос? – подхватил Макспорран.
Грей поставил Минерву на ноги и повернул ее лицом к себе и спиной к отцу и его другу. Брови девушки взлетели до самого пробора, затем опустились, глаза прищурились, а губы сложились в немой вопрос: «В чем дело?»
– Мистер Арбакл! – напомнил о своем вопросе Грей.
– Не знаю, что и сказать… Видите ли, я…
– Вы чем-то недовольны? – Грей умело изобразил разочарование. – А я думал, что вы встретите меня с восторгом! Ведь каждый отец желает своим детям счастья и благополучия. И поскольку у вас всего одно чадо, а именно наша драгоценная Минерва, можно предположить, что вы в любом поступке исходите из интересов дочери.
– Естественно, – поспешно кивнул Арбакл.
– Стало быть, вы согласны?
– Само собой.
Склонив голову набок, Минерва заглянула в глаза Грею, всем своим видом давая понять: она не имеет ни малейшего представления, о чем идет речь.
Риск был огромен, но Грей решил воспользоваться шансом.
– Благодарю вас, сэр! Я знал, что вы дальновидный человек. Да, Минерва, ты была права: твой отец на редкость дальновиден и предусмотрителен. Итак, можно приступать.
Нахмурившись, Минерва попыталась высвободиться. Раскусив замысел Грея, она насторожилась: такая двойственность жениха была ей в новинку.
– Подождите! – спохватился Арбакл. – Не будем забывать о самом важном. Поговорим с глазу на глаз, как подобает мужчинам.
– Непременно, – согласился Грей, опасаясь, что заветная цель начинает ускользать.
– Кстати, а как быть с финансовой стороной? Какую бы неприязнь я ни питал к столь низменным материям, между нами не должно быть неясностей…
От облегчения Грей заулыбался во весь рот:
– Ах да, финансы! – Как он и предполагал, коварный старикан решил, что речь идет о браке, и не упустил случая проявить свою вторую пылкую любовь – к деньгам. Очевидно, ему не терпелось сорвать солидный куш, не выдавая Минерву замуж.
Потерев рука об руку, Арбакл осведомился:
– Вы уже обсуждали этот вопрос со своим дядюшкой?
– Дядя предпочитает не вмешиваться в мои дела. – По правде говоря, Грей предполагал, что бедняга Кэдзоу будет ошеломлен, но не станет препятствовать племяннику. – Я хотел бы обосноваться на третьем этаже, сэр. Занять кабинет, где я очутился бы, так сказать, в центре событий.
У Минервы рот приоткрылся от изумления.
– Я обдумал твое предложение и решил, что отказываться от него просто нелепо, – сообщил Грей Минерве, а ее отцу объяснил: – Поскольку теперь мы с Минервой стали деловыми партнерами, а я в состоянии предоставить как рекомендации, так и оборотный капитал, мне придется часто бывать в Уиллиноке и по необходимости подолгу жить здесь.
По комнате прошелестел легкий ветерок изумленных возгласов.
Грей тотчас поднял руку:
– Нет-нет, не надо меня благодарить! Я делаю это ради прекрасной половины человечества и ради будущего. Для счастья этого достаточно.
Неожиданные смешливые морщинки в уголках глаз Минервы придали Грею уверенности. Хитроумный план сработал! А любимая невольно способствовала этому, хотя Грей боялся яростного сопротивления с ее стороны.
– Минерва, может быть, скажем твоему отцу, как мы решили назвать свое предприятие?
С трудом сдерживая смех, она отозвалась:
– Разумеется. Не следует держать его в неведении.
– Ты права, – откликнулся Грей, лихорадочно соображая. – Итак, позвольте представить вам… «Фантастические фасоны Фэлконера»!
С лица Минервы мигом слетела улыбка.
– Нет, «Аристократический выбор Арбакла».
– «Выбор Арбакла»? – растерянно повторил Арбакл.
Поклонившись, Грей заключил:
– Как вам будет угодно, сэр.
Глава 7
Эльдора Мейквелл старательно расставляла капканы для Кэдзоу вовсе не с тем, чтобы выйти замуж за самого бедного мужчину семейства Фэлконер.
В свои тридцать пять Эльдора, по ее собственным словам, пребывала в расцвете женственности и красоты. Кэдзоу воспылал к ней желанием с тех самых пор, как они познакомились в Эдинбурге, на одном из приемов для незаурядных людей с исключительными вкусами. Поначалу Кэдзоу вел себя робко, даже застенчиво, ссылаясь на свою набожность. Лицемер! Он преследовал ее, обольщал, трубил о намерениях окружить ее заботой и любовью.
Выждав время, Эльдора приняла его предложение. Ради Кэдзи она пожертвовала всем. Сказать по правде, она пребывала в стесненных обстоятельствах после ссоры с одним женатым джентльменом, который отказал ей в содержании, узнав о некой совершенно невинной проказе. И вправду, почему бы энергичной, полной сил, цветущей женщине время от времени не побаловать себя? Впрочем, все неприятности уже позади. Эльдоре удалось урвать жирный кусок.
Сидя перед зеркалом в своей спальне, она выбрала серьги с жемчугом и рубинами и такое же ожерелье. Эти и множество других украшений Кэдзоу успел подарить ей за год знакомства.
Пухлые купидоны на потолке прекрасной комнаты в светло-голубых, розовых и лавандовых тонах поддерживали искусно переплетенные золотистые ленты, стенные панели были расписаны вычурными цветами. Заполняла спальню французская мебель. Эльдора восхищалась вкусом и мастерством французов: чего стоили одни только бронзовые или позолоченные ножки, эмали, мозаика и лаковая роспись по дереву! Как требовали правила приличия, покои Кэдзоу располагались довольно далеко от спальни Эльдоры. Слуги усердно изображали почтение, но Эльдора прекрасно знала: они питают к ней зависть и ненависть. Будь у слуг возможность подпортить ее репутацию в Бэллифоге, где Эльдора собиралась стать самой влиятельной персоной, они охотно сделали бы это. Поэтому Эльдора и Кэдзоу старательно поддерживали видимость респектабельности, какая только доступна людям, живущим под одной крышей.
– Это уж слишком, – произнесла Эльдора, заморгала, плотно сжала веки и приблизила лицо к зеркалу, проверяя, естественными ли получились слезы. Со слезами на глазах она выглядела непреодолимо обольстительной. Даже Кэдзоу, человек, не сведущий в искусстве комплиментов, однажды заметил, что у нее золотистые глаза. – Да, слишком, – повторила Эльдора, с надрывом повышая голос. Она вполне могла бы стать знаменитой актрисой.
Нынешняя роль требовала от нее уговорить Кэдзоу согласиться на ее условия.
– Кэдзи, я настаиваю, – проговорила она.
Жаль, что Макс Россмара уехал в Керколди к своим родным. Эльдора застегнула на шее замочек длинного ожерелья. Такого мужчину, как мистер Россмара, не забудет ни одна женщина. Эльдора задумчиво коснулась кончиками пальцев собственной груди, обнаженной низким вырезом ночной рубашки и пеньюара. Зеленоглазые мужчины вообще неотразимы, а уж прекрасно сложенные зеленоглазые красавцы, умеющие ценить женскую красоту!..
Но Макс уехал домой, а Грей – в Уиллинок.
Комнаты Кэдзоу находились этажом ниже. Из его гардеробной в спальню Эльдоры вела потайная лестница. Обычно Кэдзи ждал, когда все в доме утихнет, и только потом поднимался к Эльдоре, но сегодня она позвала его к себе сразу после отъезда Грея.
Она попросту отдала приказ, а он выслушал его, глядя на нее щенячьими глазами, преданный как раб. Будь он бульдогом, у него из пасти потекли бы слюни. Иногда Эльдора и вправду замечала слюну в уголках его рта.
Эльдору передернуло. Кэдзи вовсе не был красавцем, как Грей или молодой Россмара, однако оказался достаточно искушенным мужчиной, в особенности для праведника. Он был весьма опытен в том, что называл шалостями маленькими. Оглядев себя в зеркало, она опустила уголки губ. Пожалуй, пришло время найти себе увлечение. Да, именно увлечение. Не просто опытного, а и весьма изобретательного поклонника.
Услышав глухой стук в гардеробной, Эльдора вздрогнула, сердце ее неприятно забилось. Сегодняшнему свиданию она придавала особую важность. Проявив безоговорочную покорность, она взамен надеялась обеспечить себе безбедное будущее.
Эльдора с удовольствием отметила, что в комнате царит привлекательная, интимная атмосфера. Камин затопили вовремя, и теперь в нем бушевало пламя, распространяя тепло.
Ковер в гардеробной прикрывал крышку потайного люка. Эльдора отодвинула ковер в сторону, подняла крышку и убежала в спальню прежде, чем Кэдзи успел увидеть ее.
Обогнув кровать с четырьмя столбиками, Эльдора спряталась за прозрачными персиковыми занавесями. Услышав шаги поклонника, она выглянула и произнесла:
– Я плакала, Кэдзи.
– Что? – Он наполнил большой бокал мадерой из хрустального графина и жадно отхлебнул.
– Говорю, я плакала. Я боялась, что мой Кэдзи не придет, что Эльдора наскучила ему…
Кэдзоу облизнул губы, сделал еще глоток и вытер рот рукавом.
Он уже успел снять галстук, жилет и сюртук, а рубашку расстегнул. Эльдора старалась не смотреть на его выпирающий живот, перетянутый поясом. Но взгляд чуть ниже пояса вновь доставил Эльдоре удовлетворение.
– По-моему, от меня тебе нужно только одно, Кэдзи. – Эти слова были произнесены с интонацией опытной актрисы. Драматической актрисы. Эльдора держала у лица персиковую занавеску и старательно делала скорбные глаза. – Тебе нравится только мое тело, верно?
Согнувшись пополам и опершись рукой о колено, Кэдзи тяжело отдувался: подъем по крутой узкой лестнице дался ему нелегко, к тому же бокал он осушил слишком быстро.
– Я бы так не сказал, дорогая, – задыхаясь, произнес он. – Впрочем, я всегда говорил: твою грудь не оценил бы только слепец. Подойди сюда, я покажу тебе, как высоко ценю ее.
Эльдора хихикнула. Иногда Кэдзи становился слишком грубым. Какая удача, что ее возбуждают плоские шуточки!
– Не подойду, пока не скажешь, что любишь меня и не докажешь это, не прикасаясь ко мне, несносный сластолюбец!
Кэдзи шагнул к постели, оперся ладонью о матрас и уставился на Эльдору, не замечая, что пролил мадеру.
– Ты особенно нравишься мне в белом, – заметил он, жадно разглядывая ее белый пеньюар простого, но элегантного покроя. – В девственно-белом. Любопытная мысль… Давно у меня таких не бывало.
Эльдора хотела было надуться, но передумала.
– Ты хочешь девственницу, Кэдзи?
Причмокнув мокрыми синеватыми губами, он нахмурился, словно погрузившись в раздумья.
– Скажем так, – наконец заговорил он, – если бы представился случай, я бы его не упустил. Я охотно внес бы свой вклад в дело просвещения женщин.
– Животное! – в притворном негодовании воскликнула Эльдора. – Мне следовало бы выставить тебя!
– А как же наши маленькие шалости, дорогая? Неужели ты откажешься от них?
Эльдора уже давно свыклась с мыслью, что ей не отучить Кэдзи называть происходящее между ними маленькими шалостями. Пора было переходить к делу. Охваченный вожделением, Кэдзи терял способность рассуждать здраво.
– Кэдзи, нам надо поговорить.
– Потом.
– Нет, сейчас, Кэдзи.
– Я же сказал: разговоры потом, Эльдора. Или ты забыла, чей это дом? Кто платит за твои роскошные наряды и украшения? Кому ты принадлежишь?
Эльдора вспыхнула:
– Я принадлежу только самой себе. Если хочешь, я уйду отсюда.
– Отлично. Можешь идти. Не стану удерживать тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Минерва, сядь как следует, – бесстрастно проговорил Арбакл. – Не забывай о приличиях.
Но дочь пропустила отцовские слова мимо ушей. Застыв с широко раскинутыми руками и ногами, она уставилась на Грея. Он окинул ее внимательным взглядом. Здесь и вправду было на что посмотреть.
Если на Минерве нет корсета, значит, нет и нижней кофточки. Грей устремил взгляд на груди любимой – два восхитительных налитых полушария, – не преминув заметить, как соски приподнимают возмутительно прозрачную ткань.
Хорошо, что на свете существуют прозрачные материи!
Наконец Минерва скрестила руки на груди.
Грей воззрился ей в лицо. Минерва ответила ему взглядом в упор.
Поерзав, она опустила ноги и уселась как подобает даме.
Арбакл водрузил на нос очки с темными стеклами и тоже скрестил руки на груди. Спустя мгновение, словно погрузившись в размышления, он принялся постукивать по полу ногой.
– Доброе утро, Минерва, – заговорил Грей. – Доброе утро, джентльмены. На редкость удачное утро.
– Холод собачий, – с чудовищным шотландским акцентом отозвался Макспорран. – Впервые вижу, чтобы снег выпадал так рано.
Грей подошел к окну и остановился рядом с Макспорраном.
– Рад вновь видеть вас, Макспорран. Как поживают ваша супруга и Брамби?
Макспорран состроил свирепую гримасу.
– Второго такого юноши, как Брамби, в целом свете не найти. Его не понять тем, кому следовало бы благодарить небеса за малую толику ума, которым наделен мой сын. Если бы не известные обстоятельства, он блистал бы на подмостках Эдинбурга.
– Ах, Эдинбурга! – проговорил Грей.
– Да, самого Эдинбурга. За время вашего долгого и неожиданного отсутствия эдинбургский театр изменился к лучшему.
– Я должен убедиться в этом собственными глазами, – заявил Грей. – Вы давно были в театре? Что вы порекомендовали бы посмотреть?
Макспорран нахмурился, невнятно замычал и наконец изрек:
– У меня нет времени на такие глупости.
Минерва подтянула колени к груди и попыталась откинуть волосы за спину. Заметив, что ей это не удалось, Грей улыбнулся.
Поймав его взгляд и улыбку, Минерва порозовела.
– Когда вы намерены вновь покинуть нас, Фэлконер? – весьма неучтиво осведомился Арбакл.
– Покинуть вас? – Грей надул щеки и шумно выпустил воздух. – Покинуть вас? О, понимаю! Я так и думал, что вы заговорите о моих планах и желаниях прежде, чем я сам разберусь в них. В конце концов, кому, как не вам, обладателю поразительной интуиции, знать, какие грандиозные планы я строю на будущее?
– Мне?! – У Арбакла вмиг запотели очки.
– Разумеется! Ведь именно вам мои планы принесут пользу в первую очередь.
– Мне?
– Да-да, вам. – Грей подошел к любимой и накрыл ладонью ее руку. – Разве Минерва еще не упоминала о своем предложении?
Ее синие глаза стали огромными.
– Не может быть! Мне известно, что у членов семейства Арбакл нет секретов друг от друга. Ну, что скажете, мистер Арбакл?
– Да, что ты скажешь, Портос? – подхватил Макспорран.
Грей поставил Минерву на ноги и повернул ее лицом к себе и спиной к отцу и его другу. Брови девушки взлетели до самого пробора, затем опустились, глаза прищурились, а губы сложились в немой вопрос: «В чем дело?»
– Мистер Арбакл! – напомнил о своем вопросе Грей.
– Не знаю, что и сказать… Видите ли, я…
– Вы чем-то недовольны? – Грей умело изобразил разочарование. – А я думал, что вы встретите меня с восторгом! Ведь каждый отец желает своим детям счастья и благополучия. И поскольку у вас всего одно чадо, а именно наша драгоценная Минерва, можно предположить, что вы в любом поступке исходите из интересов дочери.
– Естественно, – поспешно кивнул Арбакл.
– Стало быть, вы согласны?
– Само собой.
Склонив голову набок, Минерва заглянула в глаза Грею, всем своим видом давая понять: она не имеет ни малейшего представления, о чем идет речь.
Риск был огромен, но Грей решил воспользоваться шансом.
– Благодарю вас, сэр! Я знал, что вы дальновидный человек. Да, Минерва, ты была права: твой отец на редкость дальновиден и предусмотрителен. Итак, можно приступать.
Нахмурившись, Минерва попыталась высвободиться. Раскусив замысел Грея, она насторожилась: такая двойственность жениха была ей в новинку.
– Подождите! – спохватился Арбакл. – Не будем забывать о самом важном. Поговорим с глазу на глаз, как подобает мужчинам.
– Непременно, – согласился Грей, опасаясь, что заветная цель начинает ускользать.
– Кстати, а как быть с финансовой стороной? Какую бы неприязнь я ни питал к столь низменным материям, между нами не должно быть неясностей…
От облегчения Грей заулыбался во весь рот:
– Ах да, финансы! – Как он и предполагал, коварный старикан решил, что речь идет о браке, и не упустил случая проявить свою вторую пылкую любовь – к деньгам. Очевидно, ему не терпелось сорвать солидный куш, не выдавая Минерву замуж.
Потерев рука об руку, Арбакл осведомился:
– Вы уже обсуждали этот вопрос со своим дядюшкой?
– Дядя предпочитает не вмешиваться в мои дела. – По правде говоря, Грей предполагал, что бедняга Кэдзоу будет ошеломлен, но не станет препятствовать племяннику. – Я хотел бы обосноваться на третьем этаже, сэр. Занять кабинет, где я очутился бы, так сказать, в центре событий.
У Минервы рот приоткрылся от изумления.
– Я обдумал твое предложение и решил, что отказываться от него просто нелепо, – сообщил Грей Минерве, а ее отцу объяснил: – Поскольку теперь мы с Минервой стали деловыми партнерами, а я в состоянии предоставить как рекомендации, так и оборотный капитал, мне придется часто бывать в Уиллиноке и по необходимости подолгу жить здесь.
По комнате прошелестел легкий ветерок изумленных возгласов.
Грей тотчас поднял руку:
– Нет-нет, не надо меня благодарить! Я делаю это ради прекрасной половины человечества и ради будущего. Для счастья этого достаточно.
Неожиданные смешливые морщинки в уголках глаз Минервы придали Грею уверенности. Хитроумный план сработал! А любимая невольно способствовала этому, хотя Грей боялся яростного сопротивления с ее стороны.
– Минерва, может быть, скажем твоему отцу, как мы решили назвать свое предприятие?
С трудом сдерживая смех, она отозвалась:
– Разумеется. Не следует держать его в неведении.
– Ты права, – откликнулся Грей, лихорадочно соображая. – Итак, позвольте представить вам… «Фантастические фасоны Фэлконера»!
С лица Минервы мигом слетела улыбка.
– Нет, «Аристократический выбор Арбакла».
– «Выбор Арбакла»? – растерянно повторил Арбакл.
Поклонившись, Грей заключил:
– Как вам будет угодно, сэр.
Глава 7
Эльдора Мейквелл старательно расставляла капканы для Кэдзоу вовсе не с тем, чтобы выйти замуж за самого бедного мужчину семейства Фэлконер.
В свои тридцать пять Эльдора, по ее собственным словам, пребывала в расцвете женственности и красоты. Кэдзоу воспылал к ней желанием с тех самых пор, как они познакомились в Эдинбурге, на одном из приемов для незаурядных людей с исключительными вкусами. Поначалу Кэдзоу вел себя робко, даже застенчиво, ссылаясь на свою набожность. Лицемер! Он преследовал ее, обольщал, трубил о намерениях окружить ее заботой и любовью.
Выждав время, Эльдора приняла его предложение. Ради Кэдзи она пожертвовала всем. Сказать по правде, она пребывала в стесненных обстоятельствах после ссоры с одним женатым джентльменом, который отказал ей в содержании, узнав о некой совершенно невинной проказе. И вправду, почему бы энергичной, полной сил, цветущей женщине время от времени не побаловать себя? Впрочем, все неприятности уже позади. Эльдоре удалось урвать жирный кусок.
Сидя перед зеркалом в своей спальне, она выбрала серьги с жемчугом и рубинами и такое же ожерелье. Эти и множество других украшений Кэдзоу успел подарить ей за год знакомства.
Пухлые купидоны на потолке прекрасной комнаты в светло-голубых, розовых и лавандовых тонах поддерживали искусно переплетенные золотистые ленты, стенные панели были расписаны вычурными цветами. Заполняла спальню французская мебель. Эльдора восхищалась вкусом и мастерством французов: чего стоили одни только бронзовые или позолоченные ножки, эмали, мозаика и лаковая роспись по дереву! Как требовали правила приличия, покои Кэдзоу располагались довольно далеко от спальни Эльдоры. Слуги усердно изображали почтение, но Эльдора прекрасно знала: они питают к ней зависть и ненависть. Будь у слуг возможность подпортить ее репутацию в Бэллифоге, где Эльдора собиралась стать самой влиятельной персоной, они охотно сделали бы это. Поэтому Эльдора и Кэдзоу старательно поддерживали видимость респектабельности, какая только доступна людям, живущим под одной крышей.
– Это уж слишком, – произнесла Эльдора, заморгала, плотно сжала веки и приблизила лицо к зеркалу, проверяя, естественными ли получились слезы. Со слезами на глазах она выглядела непреодолимо обольстительной. Даже Кэдзоу, человек, не сведущий в искусстве комплиментов, однажды заметил, что у нее золотистые глаза. – Да, слишком, – повторила Эльдора, с надрывом повышая голос. Она вполне могла бы стать знаменитой актрисой.
Нынешняя роль требовала от нее уговорить Кэдзоу согласиться на ее условия.
– Кэдзи, я настаиваю, – проговорила она.
Жаль, что Макс Россмара уехал в Керколди к своим родным. Эльдора застегнула на шее замочек длинного ожерелья. Такого мужчину, как мистер Россмара, не забудет ни одна женщина. Эльдора задумчиво коснулась кончиками пальцев собственной груди, обнаженной низким вырезом ночной рубашки и пеньюара. Зеленоглазые мужчины вообще неотразимы, а уж прекрасно сложенные зеленоглазые красавцы, умеющие ценить женскую красоту!..
Но Макс уехал домой, а Грей – в Уиллинок.
Комнаты Кэдзоу находились этажом ниже. Из его гардеробной в спальню Эльдоры вела потайная лестница. Обычно Кэдзи ждал, когда все в доме утихнет, и только потом поднимался к Эльдоре, но сегодня она позвала его к себе сразу после отъезда Грея.
Она попросту отдала приказ, а он выслушал его, глядя на нее щенячьими глазами, преданный как раб. Будь он бульдогом, у него из пасти потекли бы слюни. Иногда Эльдора и вправду замечала слюну в уголках его рта.
Эльдору передернуло. Кэдзи вовсе не был красавцем, как Грей или молодой Россмара, однако оказался достаточно искушенным мужчиной, в особенности для праведника. Он был весьма опытен в том, что называл шалостями маленькими. Оглядев себя в зеркало, она опустила уголки губ. Пожалуй, пришло время найти себе увлечение. Да, именно увлечение. Не просто опытного, а и весьма изобретательного поклонника.
Услышав глухой стук в гардеробной, Эльдора вздрогнула, сердце ее неприятно забилось. Сегодняшнему свиданию она придавала особую важность. Проявив безоговорочную покорность, она взамен надеялась обеспечить себе безбедное будущее.
Эльдора с удовольствием отметила, что в комнате царит привлекательная, интимная атмосфера. Камин затопили вовремя, и теперь в нем бушевало пламя, распространяя тепло.
Ковер в гардеробной прикрывал крышку потайного люка. Эльдора отодвинула ковер в сторону, подняла крышку и убежала в спальню прежде, чем Кэдзи успел увидеть ее.
Обогнув кровать с четырьмя столбиками, Эльдора спряталась за прозрачными персиковыми занавесями. Услышав шаги поклонника, она выглянула и произнесла:
– Я плакала, Кэдзи.
– Что? – Он наполнил большой бокал мадерой из хрустального графина и жадно отхлебнул.
– Говорю, я плакала. Я боялась, что мой Кэдзи не придет, что Эльдора наскучила ему…
Кэдзоу облизнул губы, сделал еще глоток и вытер рот рукавом.
Он уже успел снять галстук, жилет и сюртук, а рубашку расстегнул. Эльдора старалась не смотреть на его выпирающий живот, перетянутый поясом. Но взгляд чуть ниже пояса вновь доставил Эльдоре удовлетворение.
– По-моему, от меня тебе нужно только одно, Кэдзи. – Эти слова были произнесены с интонацией опытной актрисы. Драматической актрисы. Эльдора держала у лица персиковую занавеску и старательно делала скорбные глаза. – Тебе нравится только мое тело, верно?
Согнувшись пополам и опершись рукой о колено, Кэдзи тяжело отдувался: подъем по крутой узкой лестнице дался ему нелегко, к тому же бокал он осушил слишком быстро.
– Я бы так не сказал, дорогая, – задыхаясь, произнес он. – Впрочем, я всегда говорил: твою грудь не оценил бы только слепец. Подойди сюда, я покажу тебе, как высоко ценю ее.
Эльдора хихикнула. Иногда Кэдзи становился слишком грубым. Какая удача, что ее возбуждают плоские шуточки!
– Не подойду, пока не скажешь, что любишь меня и не докажешь это, не прикасаясь ко мне, несносный сластолюбец!
Кэдзи шагнул к постели, оперся ладонью о матрас и уставился на Эльдору, не замечая, что пролил мадеру.
– Ты особенно нравишься мне в белом, – заметил он, жадно разглядывая ее белый пеньюар простого, но элегантного покроя. – В девственно-белом. Любопытная мысль… Давно у меня таких не бывало.
Эльдора хотела было надуться, но передумала.
– Ты хочешь девственницу, Кэдзи?
Причмокнув мокрыми синеватыми губами, он нахмурился, словно погрузившись в раздумья.
– Скажем так, – наконец заговорил он, – если бы представился случай, я бы его не упустил. Я охотно внес бы свой вклад в дело просвещения женщин.
– Животное! – в притворном негодовании воскликнула Эльдора. – Мне следовало бы выставить тебя!
– А как же наши маленькие шалости, дорогая? Неужели ты откажешься от них?
Эльдора уже давно свыклась с мыслью, что ей не отучить Кэдзи называть происходящее между ними маленькими шалостями. Пора было переходить к делу. Охваченный вожделением, Кэдзи терял способность рассуждать здраво.
– Кэдзи, нам надо поговорить.
– Потом.
– Нет, сейчас, Кэдзи.
– Я же сказал: разговоры потом, Эльдора. Или ты забыла, чей это дом? Кто платит за твои роскошные наряды и украшения? Кому ты принадлежишь?
Эльдора вспыхнула:
– Я принадлежу только самой себе. Если хочешь, я уйду отсюда.
– Отлично. Можешь идти. Не стану удерживать тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45