Надеюсь, вы понимаете мое нетерпение.
Наградой ему стала еще одна кокетливая ужимка.
– Разумеется! Я еще не так стара и помню, что такое пыл страсти! Сейчас вы увидитесь с Минервой, но не забудьте при этом, что она ждала вас очень долго. Видите ли, моя дочь… изменилась. Заметно изменилась.
– Вот как?
– Да, она… – миссис Арбакл заморгала, – все та же милая девочка, но у нее появились… свои причуды. Да, причуды, не более того. Под ними, как под маской, она прятала свое отчаяние.
– Понимаю.
– В этом я ничуть не сомневаюсь. Сюда, пожалуйста. С недавних пор Минерва уделяет много времени своим кузенам.
Айона и Фергюс Драммонд, сироты-близнецы, дети брата Дженет Арбакл и его жены, жили в доме своей тетки с тех пор, как им минуло десять лет.
– Благодарю, – кивнул Грей. – Не смею больше отнимать у вас время. Вы и без того более чем добры ко мне.
– Иначе и быть не могло. Какая чудесная встреча! Право, это просто чудо!
– Спасибо, – повторил Грей.
Миссис Арбакл направилась было к двери, затем обернулась и нахмурилась.
– Так вы помните, что я вам сказала? Будьте терпеливы с бедняжкой Минервой. Не верьте ее словам. Ею руководят боль и отчаяние.
Грей поймал на себе пристальный взгляд Макса. Тот высоко поднял брови.
– Вы же знаете, как трудно с ней иногда, – продолжала миссис Арбакл. – С недавних пор она стала еще своевольнее. А временами бывает просто невыносима. Мы, впрочем, уже привыкли.
– Не беспокойтесь, – успокоил хозяйку Грей, хотя не на шутку встревожился. – Предоставьте ее мне.
– Да-да, разумеется. Именно так. Я предоставлю ее вам. Предоставлю… – Эти слова леди бормотала до тех пор, пока не скрылась за дверью оранжереи.
– Нам направо, – сообщил Грей. – На третий этаж. Помню, там почти все комнаты были заперты. В них никто не заходил.
– Очевидно, теперь невыносимая Минерва Арбакл избрала их своим убежищем, – обманчиво-ровным тоном отозвался Макс. – Ты до сих пор надеешься смягчить ее раскаянием?
– И я абсолютно уверен в успехе.
– Почему?
– В таких случаях лучше всего действовать прямо.
Макс скрестил руки на груди.
– В каких случаях?
– Когда речь идет о сердечных делах, когда задета душа, и…
– Довольно. Ладно, действуй прямо, Грей.
– Минерва боготворит меня. – В уверенном тоне Грея засквозило легкое беспокойство, впрочем, не заслуживающее внимания. – Она преклоняется передо мной с тех пор, как мы познакомились. А когда я уезжал в Вест-Индию, поклялась меня дождаться.
Макс хмыкнул – эту привычку друга Грей терпеть не мог – и уточнил:
– Стало быть, она пообещала дождаться тебя?
– Да, – раздраженно отозвался Грей.
– А ты пообещал вернуться через год?
Россмара обладал явным талантом выводить друга из себя.
– Да.
– Но ты на три года опоздал.
Глава 2
Когда-нибудь женщины станут независимы. Это так же верно, как то, что она зовется Минерва Арбакл. В один прекрасный день все женщины ощутят такую же свободу, как и она сама во время работы. Сегодня Минерва облачилась в свое излюбленное шифоновое одеяние – легкое и свободное, без тесного белья, сковывающего движения, с пышными рукавами, широкой кофточкой и такой же юбкой, не доходящей до щиколоток. Тюрбан с обилием перьев придавал туалету прихотливое своеобразие.
– Ну что, Минерва? – спросил Фергюс Драммонд, склоняясь над рычагом, который приводил в движение вращающуюся платформу, сооруженную из частей ненужных мельничных механизмов.
Отступив назад, Минерва кивнула, и Фергюс медленно повернул рычаг.
Сама платформа, бывшая круглая столешница, угрожающе скрипнула. Уверяя себя, что мгновенная поломка ей не грозит, Минерва сосредоточила все внимание на последнем варианте своего новейшего изобретения.
– Выглядит неплохо, – наконец подытожила она. – А ты что скажешь, Фергюс? Перестань возиться с рычагом и отвечай.
Рыжеволосый, голубоглазый и веснушчатый Фергюс выпрямился. Тяжко отдуваясь, он принялся обозревать шедевр Минервы.
– Неплохо. Но если я не буду работать рычагом, платформа перестанет вращаться и ты не увидишь все эти нелепые оборки и воланы во всей красе.
– Эти нелепые оборки и воланы – настоящая находка для женщин. Да будет тебе известно, это самое поразительное новшество, которое появлялось в мире моды за последние сто лет. Благодаря ему ноги шотландских женщин всегда будут сухими. Им больше не придется сгорать от стыда под пристальными взглядами так называемого сильного пола. А твое мнение, Айона?
Балансируя на платформе, одетая в коричневый бархат Айона высказалась осторожно:
– По-моему, это замечательно.
– Иначе и быть не могло, – заверила ее Минерва.
Придерживая лиф (наряд был позаимствован из сундуков хозяйки дома), Айона внимательно себя оглядела.
– Никогда бы не подумала, что мне идет коричневый.
– Айона! – удивленно воскликнула Минерва. – Всем известно, что рыжим очень идет коричневый! – Волосы Айоны имели тот же морковный оттенок, что и волосы Фергюса. – И вообще вопрос состоит не в том, идет тебе коричневый бархат или нет. Отбрось юбки назад – да не рукой, глупышка! Ногой, как я тебя учила.
Айона послушно закусила губу, сосредоточилась, нахмурилась, скосила глаза к переносице и ногой отвела юбки назад.
Минерва захлопала в ладоши и засмеялась:
– Великолепно! Но, судя по твоему виду, ты выполнила сложный трюк или опасное акробатическое упражнение. Итак, первое испытание прошло успешно. Никому и в голову не придет, что это платье чем-то отличается от обычных. Окружающие просто увидят уверенную в себе женщину, смело шагающую через канавы и лужи, по мокрым от дождя тротуарам и скользкой траве. Она будет идти с торжествующей улыбкой на лице, не нуждаясь в мужской помощи!
Фергюс что-то забормотал – он вечно бормотал себе под нос.
– А я не понимаю, почему женщина почувствует себя уверенной, – вдруг заявила Айона. – Скорее она смутится – потому что ее юбки слишком коротки.
– Как бы не так! – Минерва засмеялась и сделала пируэт, радуясь тому, что ее легкий наряд ничуть не стесняет движения. – Этот фасон войдет в моду к концу весны. К тому времени подолы наверняка станут короче, помяни мое слово. Но в целом это несущественно. Посмотри на свою талию.
Айона опустила голову:
– Куда?
– Может, повернуть эту штуковину? – осведомился Фергюс.
– Пока не надо, – ответила ему Минерва. – На талию, Айона. Видишь эту кокетливую атласную ленточку с золотой каймой?
– Ты про бант? – спросила Айона, взялась за кончик ленты и вдруг ахнула от неожиданности.
Нижняя юбка с кружевной отделкой внезапно с шорохом опустилась до самой платформы. Ее подол образовал ровный круг.
– Отлично! – Минерва опять захлопала в ладоши. – Так и было задумано! Лента охватывает талию, с ленты свисают петельки, а на них держится нижняя юбка. Если развязать ленту, нижняя юбка опустится. Правда, не совсем. На концах ленточки я завязала большие узлы, которые не проходят в петли.
Айона напряженно хмурилась, но молчала.
– Итак, перед вами новейший грязеупорный подол Минервы Арбакл! – ликующе объявила собеседница. – Скоро о нем услышит весь мир!
– Минерва… – начала было Айона.
– А теперь последнее испытание. Не стоит останавливаться на полпути.
– Минерва! – повторила Айона.
Минерва уже давно поняла: когда Айона начинает хныкать, лучше не обращать на нее внимания.
– Неси сюда поднос, Фергюс. Айона, держись за меня и становись на середину подноса.
– Минерва…
– Скорее, Фергюс! Айоне надоело стоять столбом. Ты же знаешь, когда она раздражается, то становится невыносимой.
– Минерва! – застонала Айона.
На платформе вмиг оказался глубокий металлический поднос, Айона встала на него.
– Ты даже не спросила, из чего сшиты нижние юбки! – укоризненно заметила Минерва. – Это парусина. Корабельная парусина. Очевидно, что сшитая из нее нижняя юбка не будет промокать! О, коварные и жестокие мужчины! Они все знали, но скрывали от нас, желая, чтобы мы и впредь носили дурацкие юбки, оставаясь беспомощными! Мы не могли даже руки поднять – мужчинам, видите ли, и в голову не приходило, что женщинам, находящимся под их покровительством, необходимо двигать руками! Возмутительная нелепость! – Минерва подняла руки, и широкие шифоновые рукава упали к плечам. – Но на самом деле они боялись дать нам свободу, опасались утратить свою власть над нами!
– Минерва! – шепотом вмешалась Айона. – Минерва, прошу тебя!
– Потерпи еще немного. Мы скоро закончим.
– Минерва, ну сколько можно?
– Прекрати! Фергюс, скорее неси ведра.
В свои двадцать два года Фергюс был гибким и сильным, и хотя внешне брат с сестрой были очень похожи, телосложением он здорово от нее отличался. Айона была столь же хрупка, как ее брат крепок и жилист. Взяв два ведра с водой, он легко поднес их к платформе и вылил грязную воду на поднос, наполнив его почти до краев.
Минерва застыла.
Фергюс стоял не шевелясь.
Айона поежилась и захныкала.
– Ну? – спросила Минерва. – Говори же, Айона.
Девушка переступила с ноги на ногу.
– Холодно. И мокро.
– Надо было надеть сапоги, – заметил Фергюс. – Напрасно ты не заставила ее надеть сапоги, Минерва.
Минерва подошла поближе и наклонилась, пристально изучая подол. Грязная вода пропитала кружева, пристроченные к подолу парусиновой нижней юбки.
– Так, кружева здесь лишние, – заявила она. – Уберем их.
Нижняя юбка постепенно тяжелела, пропитываясь водой. Волнистая серая граница поднималась все выше и выше.
– Минерва, – робко спросила Айона, – ты думала, что парусина не промокнет?
– Разумеется! Ведь из нее шьют паруса.
– А она все равно намокла. Стала тяжелой… – личико девушки скривилось, – …и противной.
– Но не такой противной, как мокрая юбка.
– Это и есть мокрая юбка – тяжелая, сырая юбка. Мне холодно! – Айона застучала зубами. – Я хочу переодеться.
Услышав издевательский смешок Фергюса, Минерва пришла в ярость. Он умел приводить ее в бешенство своим смехом, особенно когда Минерву постигала очередная неудача.
– Я внесу в конструкцию изменения, – решила Минерва. – И немедленно. У меня уже есть блестящая идея. Парусина – слишком примитивное решение. В следующий раз я выберу кое-что посложнее, но и надежнее.
– Только не сейчас! – захныкала Айона. – Помоги мне спуститься, Фергюс.
Сдерживая усмешку, брат помог сестре сойти с платформы и спуститься по старой стремянке, которую разыскала Минерва. Для своих испытаний она приспособила просторную комнату с галереей, которую ее дедушка Арбакл когда-то превратил из кабинета в личную библиотеку. С тех пор здесь повсюду валялись книги. Поскольку ни мать, ни отец Минервы не интересовались чтением, они охотно предоставили библиотеку в полное распоряжение дочери.
– Минерва, тебе надо переодеться, – заявила Айона. Каждый шаг давался ей с трудом – ее намокшие юбки хлопали, как паруса на ветру. – Твой наряд выглядит непристойно, в нем ты почти как голая – верно, Фергюс?
– Что же ты раньше не сказала? – резко откликнулась Минерва. – Зато этот туалет обеспечивает мне свободу движений. Я работающая женщина и должна иметь возможность двигаться свободно!
– Женщинам не пристало носить брюки, – настаивала Айона, на хорошеньком личике которой отразилось беспокойство.
– С каких это пор ты стала критиковать меня? – спросила Минерва. – И потом, это не просто брюки, а юбка-брюки. Помяни мое слово: не успеем мы опомниться, как юбки-брюки войдут в моду среди мыслящих женщин, не желающих во всем зависеть от мужчин. Только мужчины считают, что женщинам не пристало выставлять щиколотки напоказ. Тоже мне блюстители нравов! Да любой из них не прочь полюбоваться красивыми ножками – лишь бы остальные не видели того, что он считает своей собственностью. Вот посмотришь, скоро юбки-брюки станут обычным явлением. А еще запомни: все правила и ограничения, навязанные нам мужчинами, имеют сексуальную подоплеку!
– Минерва!
– Если ты не прекратишь произносить мое имя таким тоном, я поменяю его. А теперь к делу. Значит, думаешь, юбки из парусины не годятся?
– Абсолютно. Минерва… – Айона поманила «изобретательницу» к себе, – это ужасно, правда? Настоящее бедствие. Но ты стойко перенесла катастрофу. Только прошу тебя, не произноси больше это ужасное слово… «сексуальный»!
Минерва улыбнулась и обняла свою робкую кузину.
– Какая же ты глупышка, Айона! И ведь уже не ребенок. Тебе двадцать два года, ты всего тремя годами моложе меня. Но каждый раз, когда речь заходит о вопросах пола, ты краснеешь, как та натурщица, которую мы застали у папы!
Фергюс застыл столбом.
– Минерва! – произнес он не своим голосом.
– Ну в чем дело, Фергюс? Что это с вами сегодня? Наверное, не выспались. Немедленно отправляйтесь спать и не вставайте, пока не наберетесь сил. Жаль, что вы оба такие слабенькие. Я совсем вас измучила. Прошу меня простить…
– Минерва, дело не в этом, – перебил Фергюс. – Неужели тебе не холодно? Твои тряпки просвечивают насквозь.
Минерва придирчиво оглядела себя и хмыкнула:
– С какой стати мне должно быть холодно? Наверное, ты съел что-нибудь не то. – Она всерьез забеспокоилась. – Сейчас же ступайте к себе и ложитесь в постель. Я велю миссис Хэтч принести вам хлеба с молоком. И чаю с медом и лимоном. Идите!
– Минерва…
– Немедленно! – перебила Минерва, подталкивая кузенов к двери. – Я сама здесь все уберу.
Покраснев, Айона закрыла лицо ладонями.
Фергюс скрестил руки на груди, широко расставил ноги и словно врос в землю как крепкое дерево, свалить которое под силу только самому мощному топору.
– Мы никуда не уйдем, – заявил он. – Тебе нельзя оставаться здесь одной, без компаньонки.
– Держи, Фергюс! Это надежная замена компаньонке, – послышался вдруг мужской голос с галереи за спиной Минервы. – Будь любезен, закутай ее.
Обернувшись, Минерва повнимательнее всмотрелась в темноту галереи и разглядела там два высоких силуэта. Спустя мгновение огромный кусок какой-то плотной ткани вздулся в воздухе, опал и был подхвачен Фергюсом, который раскраснелся пуще сестры.
– Будь любезна, надень мой плащ, Минерва, – продолжил неизвестный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45