Я молчала.
— Даша! — Он потянул меня за руку, я встала. — Ну, хочешь, я целый день буду тебе стихи читать? Хочешь?
Я хотела, чтобы он поцеловал меня. И он, конечно, поцеловал меня.
— Мир? — прошептал Влад мне в ухо.
— Мир. — Я кивнула.
— Ужинаем с шампанским? — Я снова кивнула.
— Тогда ты сейчас домой, и в семь я присылаю машину. Да?
— Нет. Сегодня пятница — мне надо в детдом. Я приеду прямо оттуда.
— Тогда бери машину с водителем себе. Он будет тебя возить. А я буду ему завидовать — он целый день с моей Дашей!
Это «моей» было очень приятно слышать. Еще какое-то время мы никак не могли расстаться.
— Ну что, — спросил Влад тоном капризного ребенка, — мне отменить совещание?
— Нет. — Я рассмеялась. — Иди и совещайся. А у меня тоже дела. Причем не маникюр.
Влад громко вздохнул и закатил глаза.
Я пожалела, что расстроила его. Вечно я все испорчу!
Водитель остановил машину около палатки с игрушками.
Я с удовольствием выбирала кукол, собачек, непонятных зверюшек, которые пищали, рычали и даже иногда разговаривали. Как приятно иметь деньги! Я купила голубого плюшевого мишку специально для мальчика Миши, которому нельзя сладкое.
Дети встретили меня восторженными криками. Занятия прошли легко и весело. Все старались заслужить игрушку. Кто-нибудь из детишек постоянно подходил, чтобы обнять меня. Перебивая друг друга, они выкрикивали пословицы и поговорки, которые в прошлый раз всего лишь застенчиво шептали. Даже маленький Миша отчетливо произнес: «Гуси-гуси: га-га-га». За это сразу же получил голубого медвежонка.
— А банан? — спросил он, крепко прижимая игрушку к груди.
— Разве тебе не нравится твой мишка?
— А банан? — На глазах у ребенка показались слезы.
Я обняла его.
— А бананы и конфеты я привезу через десять минут. Кто умеет считать до десяти?
Дети начали считать хором, перескакивая с трех на девять и с семи на два, а я уже мчалась по улице, высматривая магазин. Как хорошо, что у меня оказалась машина с водителем!
Я подъехала к «Палас-отелю» на несколько минут раньше. Швейцар поздоровался со мной. Влада еще не было. Я отправила ему sms: «Можешь не спешить. Подожду тебя еще часик».
Он прислал ответ: «Настоящая женщина! Моя!»
Я написала: «Не настоящая. Переделана. Но это мой секрет».
Его sms: «Развернулся и еду домой».
Мое: «Эй, я пошутила!»
Почти все столики были заняты. Причем девушками. Некоторые сидели по одной, некоторые — компанией. Почти все были в коротких юбках, декольтированных кофтах и с огромными губами, как у Лады и ее подруг.
К одной из них неуверенно подошел иностранец, она широким жестом пригласила его присесть. Через пару минут он заказал шампанское.
Проститутки, конечно. Я смотрела на них с любопытством, они на меня не смотрели вообще. «Хороший знак, — решила я, — значит, они меня не принимают за конкурентку».
Плохим знаком было то, что на меня смотрели мужчины за соседними столиками.
Я невероятно обрадовалась Владу. Даже краем глаза отследила произведенный эффект. Мужчины сразу потеряли ко мне интерес, зато декольтированные девушки оживились. Мне показалось, что одна из них даже подмигнула ему.
Почему я решила, что в этот раз Влад непременно приедет с цветами?
Без цветов, как всегда.
Мы заказали шампанское и очень много смеялись. Влад рассказывал анекдоты. И все время держал меня за руку. Мы сидели рядом. Мы изобрели «крокодильчика». Если я закрываю ладонью глаза Влада, он замирает. И ничего не говорит и не шевелится. «Так себя ведут крокодилы», — сказал Влад. Как только один из нас начинал говорить что-нибудь такое, что не нравилось другому, достаточно было протянуть ладонь, закрыть глаза и сказать: «Крокодильчик!»
— Останемся здесь? — спросил Влад, когда нам принесли счет. — Возьмем номер?
— Со мной швейцар здоровается, — вздохнула я.
— Ну и что? Здорово!
Я посмотрела Владу прямо в глаза.
— Но он так же здоровается со всеми этими девушками. Понимаешь?
Влад вздохнул. Мне показалось — раздраженно. Может, я дура?
— Хорошо, поехали. — Он резко встал — Поехали. — Я кивнула.
Я, наверное, уже пожалела, что так сказала. Но Влад ничего не пытался сделать. Он был расстроен.
Он молча довез меня до дома.
Я повернула к нему лицо.
— Пока?
Поцелуй получился какой-то странный, формальный, чужой.
— Пока.
Утром приехала Рита. Привезла новый ошейник Терминатору и пошла с ней гулять. Я смотрела на них в окно.
Терминатор прыгала на Риту, та закрывала руками живот и ругалась.
Снег уже совсем растаял. Сегодня был день перехода на летнее время.
Я подумала, что было бы хорошо иметь свой личный календарь: открываешь страничку, а там — «День перехода от плохого настроения к хорошему». И переходишь.
От тебя уже ничего не зависит. Потому что так написано в календаре, а написанное пером не вырубишь топором.
Костя хочет, чтобы Рита ушла с работы. Он считает, что она должна сидеть дома, есть витамины и слушать классическую музыку.
А Рита считает, что это глупо.
— Понимаешь, была бы я менеджером каким-нибудь — где угодно, хоть в «Лукойле» — пожалуйста! А здесь… просто глупо.
Рита доставала пальцами помидоры из банки и ела их целиком.
— Но ты можешь родить и вернуться, — предложила я.
— Вернуться? — воскликнула Рита. — Да это лучшая дизайн-студия в России! Туда таких желающих знаешь сколько?
— Сколько? — улыбнулась я.
— Да еще больше, чем тех, кто в очереди стоит, ждет, чтобы им дизайн сделали.
— Прямо в очереди, Рит?
— Конечно. — Помидоры в банке закончились. — Стройки свои замораживают и ждут. И не последние люди, я тебе скажу. Вот поинтересуйся, кстати, кто у Влада дизайнер? Наверняка, наша «Gempico».
Я пожала плечами. Достала из холодильника еще одну банку. Открыла и дала один помидор Терминатору.
— Не знаю… Рит, но они же тебя ценят?
— Ценят. — Рита довольно кивнула. — Но завтра появится новое молодое дарование — и…
— А Костя что говорит?
— Костя хочет, чтобы я дома сидела и щи варила.
— И что ты решишь?
— Не знаю, Даш… Но работу терять не хочу. Там такие люди… Одна француженка эта, Жоэль Плео, эта чего стоит!
— Красиво звучит.
— Под ее эскизами Лагерфельд подписывается!
— И что, Лагерфельд тебе важнее, чем Костя?
— Думаешь, бросить?
— Думаю, да. Рит, у тебя семья, понимаешь?
— Ты бы сама ни за что не бросила. А у меня еще не семья — предложение он мне до сих пор не сделал. Вот когда сделает, тогда и посмотрим.
Рита продемонстрировала мне салатовые ползунки с кошечкой. Сказала, что оставит их у меня. Потому что ей Костя не разрешает ничего покупать, говорит — примета плохая. Мы убрали их на антресоли. За то время, что Терминатор жила у нас, это было единственное место, куда ей ни разу не удалось добраться. Мы аккуратно положили туда ползунки и зайца, который раньше сидел в Ритиной комнате.
10
Влад не звонил.
Я слонялась по квартире, читала книги.
Ни разу не открыла диссертацию.
Много смотрела в окно.
Невозможно быть счастливой в этом мире. Даже в Международный день театра.
Невозможно удержать снежинку на ладони. Невозможно положить в карман солнечного зайчика.
Невозможно быть счастливой в этом мире. Даже в День защиты Земли.
В День смеха, объединенный почему-то с Международным днем птиц, я решила, что возможно. Я стерла в телефоне имя «Тот, кто лучше» и записала новое: «Забудь».
В квартиру ворвалась Рита и закричала с порога:
— Даша! У меня тройня!
Я вскочила с кровати, протирая глаза.
— Да ты что? А Костя знает?
Рита смотрела на меня и хохотала.
— Первое апреля — никому не верю!
— А я замуж за Влада выхожу. — Я обняла Риту и спрятала в ней лицо, чтобы она не видела моих смеющихся глаз.
— Да ты что? — повторила Рита с моей интонацией. — А он знает?
Мы смеялись и бросали друг в друга подушкой, пока Терминатор не перехватила ее и не превратила в миллион растерзанных поролоновых кусочков.
Среди всего этого веселья позвонил Влад. А я только недавно дала себе слово не ждать его звонка!
— Привет!
Как же я соскучилась по этому голосу! Завтра будет очень важное правительственное мероприятие. В честь чего, я прослушала. В программе — певцы, лучшие иностранные группы, какое-то шоу… Все это было мне не важно. «На президентском уровне», — сказал Влад. Как будто меня надо было уговаривать!
Влад хотел, чтобы я поехала с ним.
Мероприятие будут транслировать по всем каналам. И вся страна увидит, с кем приехал будущий депутат. С ней, с Дашей. То есть со мной.
— Ты должна быть у меня ровно в два, окей?
— Окей.
— Даш, я не смогу опоздать даже на минуту, понимаешь? Это личное приглашение президента.
— Он тебя сегодня пригласил?
— Нет, а что?
— Просто сегодня — первое апреля!
— Даш, посерьезней, пожалуйста, отнесись к правительственным мероприятиям. И скажи мне…
— Что?
— Соскучилась?
— Нет.
— Правильно. Я тоже. Поэтому и звоню.
— А два дня…
— А «крокодильчика»?
— Соскучилась.
— Соскучился.
В честь Дня смеха Рита устроила в Костиной квартире праздничный обед. Были я, Рита, Костя, Костин друг и его девушка. У нее были такие трогательно тонкие руки, что сразу хотелось похудеть килограммов на десять. Костин друг был француз. Именно он производил и продавал те пельмени и вареники, которые я так люблю.
— Странно, что русские пельмени делает иностранец, — удивилась я.
— Ничего странного. Зачем заставлять вас любить жареных лягушек, если можно продавать то, что вам и так нравится?
— Логично, — согласилась Рита.
— Все гениальное просто, — подытожил КБУ. Вернее, Костя.
На десерт был медовый торт. Я съела три огромных куска.
— Ну ты даешь, — похвалила я Риту.
Когда Рита жила со мной, даже яичница была для нее кулинарным шедевром.
— С ума сошла? — шепнула мне в ухо моя подруга. — Я готовый купила. Самодельный. Мне место одно подсказали, я водителя отправила.
— А я-то решила, что любовь творит чудеса.
— Какие чудеса, Даш? Я эту плиту до сих пор включать не умею. Посмотри, там даже конфорок нет! Двадцать первый век. Чудеса творит не любовь, а новые технологии.
На плите КБУ действительно не было конфорок. Сам виноват. Купил бы обычную кухню и не выпендривался. Тогда не пришлось бы готовые тортики есть. Знает ведь, что «все гениальное — просто».
Меня отвез Ритин водитель. Я так быстро привыкла к этому словосочетанию, что произносила его почти без запинки.
Я легла спать в приятном предвкушении завтрашнего дня.
Я люблю просыпаться от телефонного звонка. Сразу слышать чей-то голос. В такое утро никогда не забываешь, что тебе снилось. Разговор по телефону становится продолжением сна.
Не помню, снились ли мне кошмары в ту ночь. Наверное. Потому что с телефонным звонком они продолжились.
Рита. Она только что была у врача. Пришли результаты анализов, и врач диагностировал аномалии в развитии ребенка.
Предложил делать аборт. На решение у Риты было два дня. Через два дня заканчивался срок, когда беременность можно прервать.
— Он может быть дауном… — рыдала Рита в трубку, и слезы катились по моим щекам, солеными каплями падая мне на губы.
— Где ты? Я сейчас приеду.
Я надела спортивный костюм, кроссовки. Села на пол в прихожей, прислонившись к стене. Склизкое чувство беспомощности. Одна на огромной земле. Все остальное — придумано и неправда. Единственное, чем я могу помочь подруге, — быть рядом с ней.
Я поймала такси.
Рита сидела на бордюре клумбы, спрятав лицо в ладони.
Я обняла ее за плечи.
Я не знаю, сколько прошло времени. У нас было два дня. Мы должны были принять решение, и я чувствовала на себе ответственность за это.
Ничего не произойдет за два дня. Ребенок не станет нормальным. Просто будет решено: жить ему или умереть.
Я думала об этом, и у меня кружилась голова.
Невозможно всю жизнь быть мячиком, который отскакивает от стены. Стена — это реальность. Когда-нибудь обязательно в нее провалишься.
— Тебе надо сделать аборт, — говорю я.
— Я купила салатовую распашонку.
— Ты наденешь ее на своего следующего ребенка.
— У твоей Лады следующего ребенка никогда не будет.
— Рита! Ты представляешь, что это такое?
— Я представляю! — кричит Рита. — Знаешь, как представляю! У меня в животе — урод!
Она рыдает. Я обнимаю ее. Звонит Влад.
— Не говори ему, — просит Рита шепотом.
— Влад, я не смогу приехать.
Он кричит на другом конце трубки.
— Я все равно уже опоздаю, я не дома.
Он первый раз кричит на меня.
Или мне это кажется?
— Я в спортивном костюме.
Он догадался спросить, что случилось.
— Случилось. Я не приеду. Извини.
Он говорит, что решит все мои проблемы. Что мне для этого только надо приехать!
— Не решишь.
Я вешаю трубку.
У Риты никогда не кончатся слезы. Интересно, существует определенный запас слез на всю жизнь? Надеюсь, что да. Значит, чем больше плачешь в юности, тем меньше будешь в старости. А еще есть некоторые младенцы, которые плачут постоянно. Есть надежда, что они выплачут слезы на всю жизнь вперед.
Наступил вечер. Ребенок все еще жил.
— Может, с Костей поговорить? — предложила Рита.
Так хочется переложить решение на других людей! Костя ведь умный. И взрослый.
— Нет. Ты должна сама сначала решить. Для себя. Понимаешь?
Рита осталась ночевать со мной. Костя звонил каждые полчаса и спрашивал, что происходит. И интересовался, не нужна ли мне помощь. Мне? Нужна. Но еще Рите. И тебе. Всем.
Я укрыла подругу одеялом и не ушла, пока лицо ее во сне не разгладилось и дыхание не стало ровным. Как у ребенка. У ее ребенка.
Я не могла заснуть. Я приняла теплую ванну и не могла заснуть все равно. Я выпила чай с мятой и лежала в темноте, рассматривая невидимый потолок.
Попробовала читать.
Пошла на цыпочках, проведала Риту.
Включила телевизор.
Не поверила своим глазам. Подумала, что разучилась понимать смысл слов. Как будто вдруг оступилась… Провалилась в кошмар. Случайно. Но — навсегда.
Это были новости. Репортаж со вчерашних празднований. И — как главное событие — покушение на Влада. Его машина обстреляна по пути следования. Он не пострадал, убита девушка, которая сидела рядом. Двумя выстрелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21