Известный политик, которого я видела у них дома, был ее лидером. Они готовились к выборам. Каждый день Влад встречался с огромным количеством людей. Я ждала в переговорной.
Но мы все равно очень много времени проводили вместе.
Мы даже вместе ужинали.
Влад познакомил меня со своим другом. Тот всюду ходил с маленькой собачкой породы мальтезе. Похожа на обычную болонку. Он надевал на нее теплые комбинезончики и завязывал ей бантики.
Сначала я думала, что это собачка его жены, но жена временно куда-то уехала.
Выяснилось, что он не женат. А собачка ему нужна как раз для того, чтобы с девушками знакомиться. Ничего даже делать не надо. Сидит он с собачкой на руках, а мимо проходят девушки, и каждая начинает сюсюкать: «Ой, какая очаровательная собачка!» — и гладить. Я сама точно так же поступила. Он с готовностью дает ее подержать, даже разрешает поиграть минут десять. Потом подходит забрать свою любимицу, но уже вместе с телефоном девушки. И ждет следующую.
Друг Влада хочет выписать своей собачке инструктора из Америки. Вообще нью-йоркских собак обслуживают пять человек: тренер по доге, парикмахер, доктор, дрессировщик и дантист. Друг Влада завел бы своей собачке десять человек. Она ему очень дорога. Она у него как курочка, несущая золотые яйца. Ее даже зовут Коко.
Влад смеется и говорит, что заведет себе игуану. Кто-то из его знакомых хочет свою отдать в надежные руки. Потому что ей каждый вечер надо свет включать, а этот знакомый домой периодически только под утро приходит.
— Даш, ты будешь ухаживать за моей игуаной?
Я улыбаюсь и не знаю, что ответить. Чувствую себя идиоткой без малейшего чувства юмора. Как они еще сидят со мной? Ресторан битком набит хохочущими девушками в летних майках, несмотря на то, что на улице минус девять.
Это уже потом, на заднем сиденье владовской машины, я придумала, как минимум, десяток великолепных ответов:
— Я научу ее говорить правильно.
Или:
— Я буду за ней ухаживать, если ты будешь ухаживать за мной.
Или…
Не важно. Поздно. Я молчала и улыбалась, как дура.
5
У Риты любовь с КБУ. Он очень симпатичный. Только маленький. В смысле роста. Ходит в галстуке и всегда все знает. У него красивая машина, похожая на машину Влада. Но он сам за рулем. Он бросает курить, поэтому на плече у него приклеен пластырь. Он смотрит на Риту невидящими глазами. Если закрыть ему глаза и спросить: «Во что Рита одета и какая у нее прическа?» — он не ответит. Потому что смотрит в глубь Риты. И все время берет ее за руку. Так романтично — когда мужчина все время дотрагивается до твоей руки. Рита счастлива.
КБУ пригласил нас с Ритой в ресторан. Столько ресторанов, сколько я посетила за последнюю неделю, я не видела за всю свою жизнь.
Я заказала теплый салат из морепродуктов. Любимое блюдо Влада.
Мы пили мартини. КБУ — виски с колой. КБУ звали Костей.
Прямо над нашим столом висела колонка. Играл джаз.
— Надо попросить, чтоб поменяли музыку! — капризно произнесла Рита. Я ее такой никогда не видела. — Что-нибудь повеселее.
КБУ с готовностью махнул официанту и попросил поставить другой диск.
Мы с Ритой клали лед в вино, а КБУ ругал нас. Он говорил, что мы не чувствуем аромат букета.
Я подумала про Влада. Я загадала: какая будет первая строчка следующей песни, так он ко мне и относится.
Я крутила в пальцах бокал. Ждала песню. Детский сад какой-то.
Когда заиграла музыка, Рита спросила меня, чему я так радуюсь.
Глупая улыбка соединила собой мочки моих ушей. И кажется, поплыла еще дальше — к затылку.
Это была группа «Звери». Песня «Все, что тебя касается, все только начинается».
На десерт заказали фрукты. Мандарины и виноград. Зимний набор витамина С.
Фрукты никто не ел.
Мы вышли, громко обсуждая, куда поехать танцевать.
В машине Рита села рядом с КБУ, а я, как всегда, на заднее сиденье.
— Ничего, что ты выпил? — поинтересовалась я.
— Ничего, — уверил КБУ.
Гаишник, который нас остановил, так не считал.
— Выпивали? — добродушно спросил он.
— Я? Да вы что? — КБУ протянул ему документы.
— Задерживаю права. До экспертизы.
— Какой экспертизы? — недовольно переспросил Костя и вдруг внимательно посмотрел на гаишника. — Эй, да вы сами выпивали!
— Штраф будешь платить? — Гаишник чуть отошел от машины.
— Я? Штраф? — закричал КБУ. — Да это вы под суд пойдете! Вымогатели! Напьются и пристают к честным гражданам! И угрожают еще! Где ваш жетон?
Гаишник протянул КБУ права.
— Езжай, езжай, сумасшедший!
— Нет, вы постойте! — не мог успокоиться Костя.
— Да отстань ты от него! — попросила Рита. Гаишник сел в машину и медленно выехал на дорогу.
— Не отстану! — кричал КБУ, нажимая на газ. — Пьяная гаишная морда! Я ему покажу, кто здесь выпивал!
Гаишник включил мигалку, но наша машина не отставала. Мы гнались за ним так, словно преследовали опасных преступников. При этом сами мы как будто были милиционерами.
Пролетев на огромной скорости несколько улиц, гаишная машина с мигалкой и сиреной влетела во дворик отделения милиции где-то в районе Новослободской. И остановилась.
КБУ дернул ручку дверцы. Рита вцепилась ему в рукав.
— Ты же пил! — закричала она. — Куда ты собрался! Поехали скорее отсюда.
Гаишник и еще два человека в милицейской форме направились к нам, помахивая дубинками. Мне стало страшно.
КБУ переключил скорость.
— Надо валить отсюда! — Машина резко дала назад, чуть не задев одного из милиционеров, и развернулась в сторону улицы.
Я смотрела в заднее окно, молясь о том, чтобы за нами не было погони.
— Вот дурак, что я к ним привязался? — удивился КБУ и расхохотался. — Нет, а как он сваливал? Вы видели? Вот идиот!
Рита осталась у КБУ. Никто не сообщит мне утром, какой наступил праздник.
Я заболела. Наверное, вчерашний лед.
Я проснулась на рассвете. Мое самое любимое время суток. Рассвет в космосе наступает шестнадцать раз в день. Я бы хотела жить в космосе. Я бы взяла с собой отрывной календарь — и все. Каждый день — праздник, и шестнадцать раз за день — рассвет. Счастье.
Меня знобило. Терминатор лизала мои пятки. И поскуливала.
Мне стало немного стыдно, что у Терминатора нет цветного комбинезончика и что мне никогда не приходило в голову взять ей инструктора по доге. Так же как дантиста и парикмахера. Хотя, конечно, дрессировщик ей бы точно не повредил.
Я лечилась народными средствами. Чай, мед, горчица в носки. Если болит голова — капустный лист на лоб. Теплый боржоми с молоком для горла.
В девять утра позвонила Владу.
Он был расстроен. Спросил, какая нужна помощь.
Я была расстроена еще больше. У него — выборы, а я тут с ОРЗ валяюсь.
Он попросил, чтобы я позвонила вечером.
Днем захотелось плакать. Какая невероятная глупость — болеть.
Я смотрела на номер Влада в моем мобильном. Не знаю, смотрела ли я хоть раз так же долго на какое-нибудь произведение искусства? И вызывало ли оно у меня такие же эмоции, как эти семь цифр?
Мне захотелось отправить ему sms. «Привет!»
Нет, глупо. А что?
«Мне уже лучше».
Но это может его обнадежить, а мне на самом деле совсем не лучше.
«Я чувствую себя плохо. Пожалей меня».
Да, отличное sms от учительницы к ученику. Женатому.
Вечером приехала Рита. Она надела специальную медицинскую повязку и накормила нас с Терминатором бульоном. Эту повязку ей КБУ дал. Чтобы она не заразилась.
Рита рассказывала про любовь. Как он исполняет все ее желания. А утром пожарил яичницу. И какая у него красивая квартира. Огромная. Гостиная — как аудитория в институте. А яичницу ему пришлось самому жарить, потому что разобраться во всей этой технике у него на кухне для Риты абсолютно невозможно.
— Ну и хорошо, — сказала Рита. — Тем более что он дома вообще не ест. У него в холодильнике — только яйца и батончики мюсли.
КБУ зовет Риту слетать на Мальдивы.
— Представляешь? — Рита мечтательно закатывает глаза. — Я — на Мальдивах! В шляпе!
— А он не женат? — спрашиваю я подозрительно.
— Нет. И никогда не был! — гордо отвечает Рита.
— А ты бы вышла за него замуж? — У меня хриплый голос, болит горло, но так интересно разговаривать с Ритой о любви!
— Не знаю… Вышла бы, наверное… А что, здорово!
Здорово. Я была бы подружкой невесты.
— А ты за Влада! — Рита прыгнула ко мне на кровать. — Представляешь?
Она сорвала с себя марлевую повязку, которая явно мешала ей говорить. И нацепила ее на Терминатора. Терминатору понравилось. Она даже не шевелила мордой, чтобы повязка не свалилась.
— Он женат, — напомнила я подруге.
— Ну и что? Сегодня — женат, завтра — свободен!
Мне было приятно это слышать. Хотя я и не цинична.
— Вот интересно, почему у них нет детей? — задумалась Рита.
— Может, есть. — Я пожала плечами. — Хотя по всей квартире фотографии только их двоих.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Влад в трубку как-то очень по-деловому.
— Спасибо. Пока болею.
— Ну, выздоравливай! Тебе ничего не надо?
Я даже не поняла, когда он закончил разговор.
До того, как я сказала: «Спасибо, у меня все есть», или все-таки после.
— Может, переговоры? — неуверенно предположила Рита, глядя на мое расстроенное лицо.
— Может. — Я послушно согласилась. Вечер был испорчен. Рита закрылась в своей комнате с телефонной трубкой.
Я пробовала читать. Фернандо Аррабаль. «Необычайный крестовый поход влюбленного кастрата».
Все фразы и все мысли героя (книга написана от первого лица) я переносила на себя.
«…Она плевала на меня с высокой колокольни, хоть я и не жил в ризнице».
Я проснулась от телефонного звонка. Водитель Влада. Спрашивал адрес. Я сообщила скороговоркой номер дома и улицу, но почему-то постеснялась спросить его зачем.
Выбежала в пижаме в коридор.
— Рита! — закричала я так, как обычно кричат «Пожар!», и Терминатор вторила мне радостным лаем.
Мы решили, что Влад посылает мне водителя с фруктами. Почему-то принято возить больным фрукты. А цветы? Передаст он мне цветы? Хотя с какой стати Влад должен это делать?
Мы срочно наводили порядок. Рита бросилась чистить зубы Терминатору. Я рылась в шкафу, пытаясь подобрать «домашний наряд больной девушки».
Через семь с половиной минут мы чинно сидели на кухне, вытаращив друг на друга глаза. И молчали.
Через какое-то время Рита предложила попить чай.
Попили.
Может, позавтракать?
Я с сомнением посмотрела на часы. После звонка водителя прошло сорок минут.
— Да он и вечером может заехать, — предположила Рита. — Что, так и будем сидеть?
Я пожарила яичницу. Разложила ее по тарелкам. Рита достала из холодильника малосольные помидоры.
Когда в дверь позвонили, мне захотелось выкинуть яичницу в помойку вместе с тарелкой.
— Может, тебе лучше в постель лечь? — засуетилась Рита.
— Что же я перед водителем в постели буду лежать? — обиделась я.
Приехал Влад. Без цветов, но с большим пакетом из «Fauchon». Привез всяких банок, упаковок и горячий хлеб. И еще один пакет с лекарствами.
Мы стояли на кухне. С тарелок глазела яичница. Влад озирался с доброжелательным любопытством. Я краснела. И за яичницу, и за то, что у нас не было третьего стула.
— Я помешал вам завтракать? — спросил Влад, и я видела, как Рита сразу оценила его необыкновенный голос.
Мы с ней затараторили одновременно, доказывая, что мы ненавидим и завтракать, и яичницу.
Влад прошел по нашей квартире, не смущаясь и не спрашивая разрешения. Мы с Ритой семенили за ним.
Он улыбался. Мы заглядывали ему в глаза. Не понимаю, почему я чувствовала себя неловко в тот момент. И Рита тоже.
— Ну что, девушки? Не буду вам мешать. — Влад протянул руку и взял меня за подбородок. — Выздоравливай. Ты нам нужна.
Уже около двери он повернулся к Рите:
— Проследи за подругой. Чтобы все эти лекарства, которые я привез, она съела.
— Хорошо. — Рита кивнула.
— Хорошо. — Я зачем-то кивнула тоже. Влад подмигнул нам и захлопнул за собой дверь.
— Офигительный, — произнесла моя подруга, глядя на меня с завистью. Как будто я похудела на пять килограммов.
— Да… — мечтательно согласилась я.
Мы обошли квартиру, глядя на нее глазами Влада.
— Вообще-то порядок, — успокоила меня Рита.
— Ага. Только ему сесть было некуда, — произнесла я так, как будто в этом была виновата она.
Мы ели пармскую ветчину с карбонатом прямо из упаковок.
Я достала из пакета банку черной икры.
— Жалко, блинов нет, — сказала Рита, открывая крабовые консервы.
— Блины с икрой — это кич, — назидательно произнесла я.
— Ну да. Я, кстати, со сметаной больше люблю.
Мы рассмеялись.
А цветы Влад все-таки не привез.
Мы выпустили из ванной Терминатора, которая все это время надрывалась от лая. Она обегала все комнаты, повторяя маршрут Влада, и угрожающе порычала на входную дверь. Потом — на нас.
— Мы поняли, — улыбнулась Рита. — Больше так не будем.
— Просто она удивляется, зачем ей зубы чистили, если все равно к гостям не пустили. — Я бросила собаке несколько кусочков салями. И сыра тоже.
Я действительно решила пить лекарства, которые принес Влад.
«Ты нужна нам», — сказал он. Кому «нам»? Партии, что ли?
— Я хочу встретиться с Костей. Поболеешь одна? — Рита смотрела на меня умоляюще.
Мне самой хотелось поболеть в одиночестве.
Я укрылась одеялом и вспоминала Влада. Снова и снова открывала ему дверь, убеждала, что он нам не мешает, смотрела ему в глаза, ощущала его руку на своем подбородке.
Надо же, лекарства привез. И еду.
Интересно, как он заботится о своей жене, когда она болеет? Носит ей чай? Гладит по голове? Шепчет в ухо всякие ласковые слова? А она, наверное, специально подольше не выздоравливает.
Я представила Ладу.
Мне не хотелось думать о ней плохо. Наверняка она любит своего мужа. Пусть у них все будет хорошо.
Я смотрела какое-то ток-шоу, когда в дверь снова позвонили.
Приехал водитель Влада. С ним были еще два охранника. Они внесли в квартиру огромную коробку. Холодильник.
Оказывается, Влад заметил, что мы пользуемся автомобильным холодильником, который когда-то подарил Рите ее очередной жених.
Мое растерянное лицо отражалось в никелированной дверце.
— Рит… — выдохнула я в трубку почти шепотом, когда все ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21