Элеонора сделала неопределенный жест рукой. Дело обстояло так, что в этот самый момент она дрожала, но не от страха. Она молила Бога, чтобы он не заметил этого.
— Очень даже многое, — заверила она Артура.
— Ну да? — Он неторопливо направился к ней, голос его сделался чувственно-хриплым. — А что, если мы продолжим работу в интимной обстановке и тогда нас будет ожидать не просто серия жарких дискуссий? Уж не это ли заставляет вас дрожать и трястись, мисс Лодж?
Она встретилась с его взглядом, увидела полыхающую в них страсть и едва не приклеилась к ковру.
— Мы оба на редкость энергичные и решительные люди, — заявила она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание. — Я уверена, что каждый из нас способен удержать наше сотрудничество только в профессиональных рамках.
Он остановился перед ней, носки его ботинок оказались всего в нескольких дюймах от носков ее туфель. Если бы она сделала шаг назад, она уперлась бы в чугунные перила винтовой лестницы.
— Да, мы на это способны, — прошептал он интимным тоном. — Но что, если мы не подчинимся им? Что случится тогда, мисс Лодж? Вы задрожите?
От возбуждения у Элеоноры пересохло во рту. Она почувствовала, как в нижней части тела становится тепло и влажно. Она не могла оторвать взгляда от тлеющих в камине углей.
— Эта перспектива не повергает меня в дрожь, сэр, — заверила она Артура.
— Нет? — Он протянул руки и ухватился за перила по обе стороны от ее головы. — Я завидую вам, мисс Лодж. Потому что всякий раз, когда я думаю о перспективе интимной связи с вами, меня охватывает трепет.
Он не касался ее, но тем не менее она оказалась в плену его рук. Он стоял так близко, что Элеонора могла вдыхать его удивительный, неповторимый запах. У нее закружилась голова. Она вынуждена была облизнуть губы, прежде чем заговорить.
— Вздор, — все-таки сумела произнести она. Прозвучало это как-то неубедительно, и тогда она дотронулась до его скулы кончиками пальцев. — Вы даже не дрожите.
— Это ваше заявление говорит о том, что вы меня мало знаете.
Он не оторвал рук от перил, а просто нагнулся, и его губы оказались над ее губами.
Он хотел поцеловать ее, но давал ей время возразить или броситься к выходу.
Ею овладело безрассудное, дикое чувство. Сейчас ей вовсе не хотелось убегать от него. Даже наоборот. Она мечтала оказаться в кольце его рук, чтобы испытать все тайны страсти, которую найдет в его объятиях.
Элеонора положила ладони на манишку его рубашки. Дотронувшись до него, она услышала тихий, низкий стон. Сознание того, что она способна простым прикосновением оказать на него столь сильное воздействие, заставило ее почувствовать себя почти волшебницей.
Она скорее догадалась, чем увидела, что его пальцы стискивают прутья перил, и в следующую секунду его губы приникли к ее губам.
Ее голова закружилась от эмоций. Она знала, что если бы она сейчас вырвалась из его рук, она сожалела бы об этом до конца своих дней.
Ее руки поднялись и обняли его за шею. Он тут же навалился на нее и прижал своим возбужденным телом к перилам. Он не отпускал прутья, словно только это и могло удержать их обоих сейчас на земле.
— Элеонора, — прошептал Артур, глубоко вздохнув, — мой разум подсказывает мне, что это не слишком хорошая идея. Но я, кажется, больше не способен прислушиваться к нему.
— Помимо логики, в мире есть и другое, сэр. — Она улыбнулась: — И не менее важное.
— До сегодняшнего вечера я не верил в это. Он снова поцеловал ее, на сей раз гораздо крепче. Она с готовностью ответила, приоткрыв губы и запустив пальцы в его темные волосы.
Он оторвал руку от перил и стал расстегивать лиф ее платья. Лиф поддался с шокирующей легкостью. Когда Элеонора ощутила его ладонь на своей груди, удивление ее перешло в удовольствие. Странное, необычное напряжение возникло где-то внутри. Она услышала свой хриплый стон.
Артур поднял голову и посмотрел на ее грудь, которую он покачивал в ладони.
— Какая прелесть! — Он обвел ее сосок большим пальцем. Ей захотелось потрогать его столь же интимно. Она принялась расстегивать ему рубашку. Артур что-то пробормотал. Она не смогла разобрать слов, но поняла, что он не возражает.
Когда рубашка была расстегнута, пульс Элеоноры резко участился. Кончиками пальцев она коснулась его обнаженной груди, ощутив тугую кожу и упругие волоски.
Не в силах сопротивляться искушению, она поцеловала его в шею, затем в плечо.
По телу его пробежала дрожь.
Это вдохновило Элеонору, ее ладонь скользнула ниже по мускулистой груди и остановилась у пояса брюк.
Он издал звук, который напоминал стон и одновременно сдавленный смех, и поймал ее руку.
— Мы играем с огнем, — произнес он. — Я редко предаюсь подобному виду спорта. Но сегодня, чтобы почувствовать, как в нас загорается пламя, есть смысл рискнуть.
Она не была вполне уверена, что именно он имел в виду. Но прежде чем она успела спросить его об этом, он оторвал другую руку от перил и прижал Элеонору к груди. Затем, подхватив на руки, он быстро понес ее через комнату и опустил на ковер перед камином. Раньше чем она успела что-то сообразить, он опустился рядом с ней.
Обнимая и покачивая ее левой рукой, другой он нетерпеливо поднял ее юбки. Элеонора перестала дышать, когда поняла, что лежит почти обнаженная в свете камина.
«Светская женщина, без всякого сомнения, нашла бы это вполне нормальным», — сказала она себе. И это так возбуждало — ощущать тепло камина обнаженной кожей.
Она плотно закрыла глаза, ощущая, как трепет пробегает по телу. Его рука оторвалась от ее бедра, чтобы скинуть брюки.
Через несколько секунд она почувствовала, как что-то твердое толкается в ее обнаженные бедра. Снедаемая любопытством, она на мгновение открыла глаза. Когда-то ей приходилось видеть на ферме возбужденных животных, но она никогда не видела голых мужчин.
Вид возбужденного мужского члена едва не лишил ее сознания.
— Боже мой! — ахнула она тихо, не в силах сдержать эмоции.
Он был такой большой — гораздо больше, чем она ожидала. И такой грозный.
— Что-нибудь не в порядке? — спросил Артур, нагибаясь, чтобы поцеловать ее в шею. — Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, да, все в порядке.
Она снова закрыла глаза. Ей хотелось спросить, нормальна ли для нее подобная величина, но она испугалась, что в ответ он расхохочется. Она не хотела быть похожей на Джулиану, которая боится любовных ласк. «Нужно вести себя по-другому», — сказала она себе.
Прежде чем ей удалось подыскать необходимые слова, чтобы задать свой деликатный вопрос, она ощутила еще один толчок и увидела, как Артур вынул из кармана носовой платок и положил его рядом. Неужели он собирается чихать в разгар этого занятия? Элеонора не знала, что и думать.
Но и об этом она не успела спросить, потому что вдруг почувствовала, как его пальцы скользят среди рыжеватых волос, которые скрывали ее самое интимное место.
Он нежно их гладил, и это порождало сладостные ощущения, которые все нарастали. Элеонора задвигалась, мечтая о чем-то большем, о каких-то еще более сильных ощущениях, которые она не могла описать.
— Ты уже готова принять меня? — спросил он возле самого ее рта. — У тебя такие нежные и влажные складки.
— Да, да! — Она не понимала, какой смысл он вкладывал в эти слова. Но сегодня она-не могла дать ему другого ответа, кроме «да».
Он лег на нее, тяжестью своих бедер раздвинул ее ноги. Она ощутила, как его возбужденный член толкается во влажный, пульсирующий вход в ее тело, и подумала, что теперь уже слишком поздно заводить разговор о его величине.
Поздно. Даже слишком поздно. Ибо эта огромная штука проникла в ее лоно, медленно, но неотвратимо входя в нее, заполняя ее собой, и у нее вдруг возникла мысль, что она сейчас взорвется.
Ее пронзила внезапная острая боль. Она невольно вздрогнула и, вскрикнув, впилась ногтями в спину Артуру.
— Проклятие!
Она открыла глаза и встретилась с его яростным взглядом.
— Элеонора! — На его лице отразились эмоции, которые можно было назвать гневом. — Почему ты мне не сказала?
— Не сказала — что? — Она чуть пошевелилась, чувствуя, что ее тело понемногу приспосабливается к нему. Может, оно и вошло с трудом, но все же вошло. Или почти вошло. И это было самое главное.
— Почему ты мне не сказала, что ты девственница?
— Потому что это несущественно.
— Я считаю это важным.
— А я не считаю.
— Я считал тебя женщиной, достаточно опытной в этом вопросе.
Элеонора улыбнулась:
— У меня хорошие новости, сэр. С этого мгновения я и в самом деле стала женщиной с определенным опытом.
— Не дразни меня, — предупредил он. — Я на тебя очень сердит.
— Означает ли это, что ты не собираешься закончить то, что мы так хорошо начали?
— Похоже, я не в состоянии сейчас здраво мыслить.
Элеонора провела пальцами по его волосам.
— В таком случае ты должен позволить мне принимать решения за нас двоих. Я предпочла бы, чтобы ты закончил это дело, если только ты способен довести его до конца.
— Способен? Да я не способен ни на что другое! Опершись локтями о ковер, он обхватил ее голову руками и осыпал поцелуями ее лицо. Элеонора почувствовала, как он снова стал медленно, осторожно двигаться внутри ее. Она догадывалась, что он с трудом сохраняет над собой контроль, и ее переполняло радостью сознание этого.
Он покачивался на ней, погружаясь все глубже, постепенно ускоряя движения. Ладонями она ощущала жесткость его мышц на спине. Сладостное напряжение все больше возрастало в ее теле. Она обняла его еще крепче, стремясь обследовать эту новую для нее территорию.
— Элеонора, Элеонора, я не могу сдержаться. Прости меня. Он резко извлек член из ее лона, встал на колени и схватил носовой платок, который аккуратно положил рядом с собой несколько минут назад. Артур торопливо обернул им головку своего члена. С губ его слетел тяжелый стон, глаза превратились в щелки, и он, содрогаясь, кончил у нее на глазах.
Успокоившись, он упал ей на грудь, положив ногу ей на бедро и по-хозяйски обвив ее тело руками.
Некоторое время Элеонора лежала молча, прислушиваясь к своим ощущениям: тяжести тела Артура, теплу, исходящему от камина, и сладостной боли между бедер.
Наконец Артур пошевелился, поднялся на локтях и посмотрел на нее.
— Не совсем то, что ты ожидала, да? — спросил он.
— Это было… интересно, — ответила она уклончиво.
Он поморщился:
— Осуждение с легкой похвалой.
Кажется, она задела его самолюбие.
— Кое-что было очень даже… возбуждающим, — заверила его Элеонора.
Он нагнулся, прижался лбом к ее лбу и поцеловал в кончик носа.
— Я должен принести свои извинения, моя дорогая. Ей вдруг стало холодно. Она быстро выбралась из-под него и села, натягивая платье на грудь.
— Ты не должен винить себя, Артур.
Он откинулся на спину, запрокинул руки за голову и некоторое время смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
— Не должен?
— Разумеется, нет. Это я подтолкнула тебя, если ты помнишь. Моя бабушка когда-то рассказывала мне о тех ощущениях, которые можно испытать лишь в объятиях настоящего мужчины. Меня разбирало любопытство, и я захотела узнать, что же кроется за ее словами.
— Ты использовала меня, чтобы удовлетворить свое любопытство? — Артур потрясение вскинул бровь. — А я-то пребывал в уверенности, что ты испытываешь ко мне влечение!
— Я действительно испытываю к тебе влечение. — Элеонора испугалась, что он может подумать иначе. — Очень сильное влечение. В самом деле, я никогда не испытывала подобных чувств ни к одному мужчине.
— Очень любезно с твоей стороны так заявить, но я не могу отделаться от мысли, что ты всего лишь пытаешься подсластить пилюлю, чтобы я не переживал по поводу случившегося.
— Нет никаких причин переживать, уверяю тебя. Это была моя идея.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что если у тебя отсутствует опыт в некотором отношении, то дело принимает совсем другой оборот?
Он не собирался забывать об этом. Он все еще был сердит. Она покраснела от того, что начала испытывать что-то похожее на вину, и вздохнула:
— Да, я хорошо понимаю, что если бы ты знал о моей неопытности, твое резкое чувство ответственности не позволило бы тебе заняться со мной любовью.
В его глазах заискрилась улыбка.
— Я этого не говорил.
— Нет нужды выражать это словами, — проворчала Элеонора. — Я сознаю, что не имела права ставить тебя в подобное положение. — Внезапно ею овладел гнев. — Но я должна заявить тебе, что это ужасно неприятно — сначала испытать возбуждение, а затем вдруг почувствовать вину и ответственность за содеянное.
Он наградил ее неожиданной улыбкой.
— И в этом я полностью согласен с вами, мисс Лодж.
Элеонора вспыхнула:
— Сэр, я должна напомнить вам, что я из другого круга, нежели молодые леди, явившиеся на брачный рынок в этом сезоне. Я не какая-нибудь изнеженная, невинная девушка, живущая на всем готовом, как ваша Джулиана.
Он не спеша сел.
— Кем бы ты ни была, Элеонора, но ты не Джулиана.
— Да, и я хочу, чтобы ты наконец понял: в том, что произошло сегодня, нет твоей вины. Никакой ответственности за это ты не несешь.
Он молчал, обдумывая ее слова, казалось, целую вечность. Наконец кивнул и упруго вскочил на ноги.
— Знаешь, моя дорогая, пожалуй, я соглашусь с тобой в этом вопросе. — Стоя перед камином, он принялся заправлять рубашку в брюки. — Ну хорошо, ты меня убедила. Я буду счастлив возложить всю вину на твою очаровательную головку. Я могу пойти даже дальше — заявить, что ты меня использовала.
— Нет! — Она в ужасе встала с ковра. — Нет, я никогда даже не думала использовать тебя, Артур!
— Тем не менее это случилось. — Заправив рубашку, он повернулся к ней и отчеканил: — Ты воспользовалась моей слабостью, чтобы испытать новые ощущения, так?
Она покраснела.
— Я официально заявляю, что ты не относишься к категории слабых.
— Я становлюсь таким, когда дело касается тебя.
— Вздор!
— Но ведь ты знала, что я не смогу удержаться и не поцеловать тебя. Признай это.
Ей показалось, что в его глазах появился какой-то подозрительный блеск. Уж не смеется ли он над ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38