Он бы еще нашел возможность избежать прямого ответа, если бы она ограничилась одними словами, но, говоря, она смотрела на него.
— Признаться ли вам, что вы правы? — сказал он. — Я говорил, что испытал это вчера на себе.
Стелла снова сосредоточила свое внимание на фотографиях.
— Это невероятно, — мягко заметила она и, помолчав, спросила:
— Я сказала, что-нибудь такое?
— Нет. Я почувствовал ваше влияние, когда вы взглянули на меня. Если бы не этот взгляд, я не пришел бы сегодня.
Она вдруг захлопнула альбом и немного отодвинулась от Ромейна.
— Надеюсь, — сказала она, — вы не столь плохого мнения обо мне, чтобы думать, что мне приятна лесть.
Ромейн отвечал серьезно, и она тотчас успокоилась:
— Я счел бы дерзостью льстить вам. Если бы вы знали настоящую причину моих колебаний принять приглашение леди Лоринг, если бы я мог признаться вам в тех надеждах, которые привели меня сюда, вы бы почувствовали, что я говорю правду. Я еще не смею сказать вам, что благодарен за такую безделицу, как взгляд, и подожду, пока время не докажет, что некоторые из моих странных фантазий справедливы.
— Фантазии, касающиеся меня, мистер Ромейн?
Не успел он ответить ей, как раздался звонок к обеду. Лорд и леди Лоринг вошли в комнату.
* * *
Обед прошел удачно — за исключением яичницы — и старший слуга, прислуживавший за столом, получил любезное приглашение отдохнуть после трудов в комнате экономки. Подкрепив его рюмкой редкого ликера, мисс Нотман, все еще с прежней горечью чувствовавшая нанесенную ей обиду, решилась спросить, как понравился господам обед? Вообще отзывы оказались удовлетворительными. Что же касается разговора за столом, то слуга сообщил, что он часто прерывался и его главным образом вели лорд и леди Лоринг, а мистер Ромейн и мисс Эйрикорт мало способствовали оживлению вечера. Выслушав это сообщение без особенного интереса, экономка задала другой вопрос, которому, судя по тому, как он был произнесен, она приписывала некоторую важность. Она желала знать, как было принято появление яичницы с устрицами вместе с сыром. Оказалось, что мистер Ромейн и мисс Эйрикорт отказались от нее вовсе, милорд попробовал ее, а затем оставил на тарелке, и одна только миледи скушала свою долю кушанья, поданного не в свое время. Впечатление, произведенное этим, по-видимому, пустым обстоятельством на экономку, поразило слугу: мисс Нотман откинулась на спинку кресла и закрыла глаза с выражением несказанного блаженства. В эту ночь в Лондоне была одна совершенно счастливая женщина. То была.., мисс Нотман.
Перейдем теперь из комнаты экономки в гостиную. Следует сообщить, что после обеда там из-за отсутствия общего разговора увлеклись музыкой.
Леди Лоринг села за фортепьяно и, как и всегда, играла прекрасно. Ромейн и Стелла сидели на другом конце, слушая музыку. Лорд Лоринг ходил безостановочно взад и вперед, чего вообще не случалось с ним в послеобеденные часы. Когда он подошел к роялю, жена позвала его знаком.
— Что это тебе вздумалось ходить? — спросила леди Лоринг шепотом, не переставая играть.
— Мне что-то не по себе.
— Переверни страницу. У тебя желудок расстроен?
— Что с тобой, Аделаида? Что за вопрос?
— Ну, хорошо! Что же с тобой?
Лорд Лоринг посмотрел в сторону, где сидели Стелла и ее собеседник.
— У них дело не так легко продвигается вперед, как я думал, — сказал он.
— Еще бы! Когда ты тут ходишь взад и вперед, мешая им. Сядь сзади меня.
— Что же мне делать?
— Ведь я играю; слушай меня.
— Душа моя, я не понимаю современной немецкой музыки.
— В таком случае, возьми газету.
Газета показалась ему более привлекательной. Лорд Лоринг последовал совету жены.
Предоставленные совершенно самим себе, Ромейн и Стелла оправдали предположения леди Лоринг, что спокойствие ее мужа приведет к желаемому результату. Стелла первая решилась заговорить, скромно понизив голос:
— Вы проводите вечера в одиночестве?
— Нет, не совсем один. В обществе книг.
— Вы больше всего любите это общество?
— Уже много лет мы неразлучны. Если верить докторам, книги плохо заплатили мне за мою неизменную верность. Они расстроили мое здоровье и сделали меня, боюсь, весьма необщительным.
Он, казалось, собирался сказать еще что-то, но подавил свой порыв.
— Почему это мне вздумалось говорить о себе? — заметил он, улыбаясь. — Я не имею такой привычки. Может быть, это еще один результат вашего влияния на меня?
Он задал этот вопрос с напускною веселостью.
Стелла непринужденно ответила ему:
— У меня и в самом деле возникает желание оказывать на вас какое-нибудь влияние, — сказала она серьезно и грустно.
— Почему?
— В таком случае я уговорила бы вас закрыть свои книги и найти себе живого товарища, который помог бы вам вернуть более радостное настроение.
— Я уже сделал это, — сказал Ромейн, — у меня есть новый товарищ — мистер Пенроз.
— Пенроз? — повторила она. — Это — друг — ведь так, кажется? — здешнего патера, которого зовут отцом Бенвелем?
— Да.
— Я не люблю отца Бенвеля.
— Разве это причина, чтобы не любить Пенроза?
— Да, — сказала она смело, — потому что он друг отца Бенвеля.
— Право, вы ошиблись, мисс Эйрикорт. Мистер Пенроз только вчера принялся за свои обязанности секретаря, и я уже имел случай составить себе о нем высокое мнение. Многие после случая, произошедшего со мной, постарались бы найти себе другого секретаря, — прибавил он, говоря больше с самим собой, а не с ней.
При последних словах Стелла взглянула на него с удивлением.
— Вы рассердились на мистера Пенроза? — спросила она невинно. — Неужели вы можете быть резким с человеком, зависящим от вас?
Ромейн улыбнулся.
— Я хотел сказать не то, я подвержен припадкам, внезапным припадкам болезни. Мне досадно, что я встревожил мистера Пенроза подобным припадком, случившимся в его присутствии.
Она подняла глаза на него и снова опустила их.
— Вы не рассердитесь, если я признаюсь вам в одном поступке? — спросила она застенчиво.
— Немыслимо, чтобы я мог рассердиться на вас.
— Мистер Ромейн, мне кажется, и я видела то, что видел ваш секретарь. Я знаю ваши страдания и знаю, с каким терпением вы их переносите.
— Вы видели? — воскликнул он.
— Я видела вас, когда вы взошли с вашим другом на пароход, ехавший из Булони. Вы не заметили меня и, конечно, не подозревали, как мне было жаль вас. А потом, когда вы пошли один и остановились около машины, тогда.., но вы уверены, что не будете думать обо мне хуже, если я вам скажу, что я тогда сделала?
— Нет, нет!
— Ваше лицо испугало меня — описать его невозможно — и я пошла к вашему другу и решилась сказать ему, что он нужен вам. Это было сделано под впечатлением минуты — намерение мое было хорошее.
— Я уверен в этом.
При этих словах лицо его немного затуманилось и выдало мимолетное чувство недоверия. Не спросила ли она, побуждаемая любопытством, его спутника и не был ли он настолько слаб, что под убедительным влиянием ее красоты отвечал на ее расспросы?
— Говорили ли вы с моим другом? — спросил он.
— Я только сказала ему, чтобы он шел к вам, и, кажется, выразила опасение, что вы очень больны. По прибытии в Фолькстон началась суматоха — и даже если бы я хотела еще поговорить с ним, то не было бы возможности.
Ромейну стало стыдно за свои подозрения.
— Вы великодушны, — сказал он серьезно. — Между моими знакомыми не много нашлось бы таких, которые отнеслись бы ко мне так, как вы!
— Не говорите этого, мистер Ромейн! Невозможно найти более внимательного друга, чем джентльмен, который заботился о вас во время переезда. Он теперь с вами в Лондоне?
— Нет.
— Очень жаль. Хотелось, чтобы при нас неотступно находился преданный друг.
Она говорила серьезно. Ромейн со странной боязнью, старался не показать, как на него повлияло проявление ее симпатии. Он ответил легко:
— Вы заходите почти так же далеко, как мой друг, углубившийся теперь в свою газету. Лорд Лоринг заявил мне, что я должен жениться. Я знаю, в нем говорит искреннее желание добра мне, но он не знает, как огорчает меня.
— Чем он вас огорчает?
— Он напоминает мне, что я всю свою жизнь должен прожить одиноким. Могу ли я предложить женщине разделить такое ужасное существование, как мое? Это было бы эгоистично и жестоко, мне пришлось бы поплатиться за то, что позволил своей жене принести такую жертву. Наступит время, когда она раскается, что вышла за меня.
Стелла встала. Ее взгляд остановился на нем с выражением ласкового укора.
— Мне кажется, что вы несправедливы к женщинам, — сказала она мягко. — Может быть, придет время, когда найдется женщина, которая заставит вас переменить мнение.
Она подошла к роялю.
— Ты устала играть, Аделаида? — спросила она ласково, положив руку на плечо леди Лоринг.
— Не споешь ли ты нам, Стелла?
Она отвернулась со вздохом.
— Нет, не могу сегодня, — отвечала она.
Ромейн поспешно простился. Он, казалось, был расстроен и спешил уйти. Лорд Лоринг проводил своего друга до двери.
— Вы расстроены и устали, — сказал он, — вам жаль, что вы оставили свои книги и провели вечер с нами?
Ромейн взглянул на него рассеянно и ответил:
— Право, не знаю еще.
Возвратясь, чтобы передать этот странный ответ жене и Стелле, лорд Лоринг нашел гостиную пустою. С нетерпением желая остаться наедине, дамы ушли наверх.
* * *
— Ну? — спросила леди Лоринг, усевшись с подругой у огня. — Что он сказал?
Стелла повторила только слова Ромейна, сказанные им перед тем, как она встала и ушла.
— Что произошло в его жизни, чтобы признать, что с его стороны было бы жестоко и эгоистично предлагать женщине выйти за него замуж? Это должно быть нечто серьезнее болезни. Если бы он совершил преступление, он не смог бы относиться к себе с большей строгостью. Вы знаете, что это такое?
Леди Лоринг стало неловко.
— Я обещала мужу сохранить это в тайне, — сказала она.
— Конечно, он не сделал ничего унизительного, Аделаида? Я уверена в этом.
— И ты совершенно права. Я понимаю, что он удивил и опечалил тебя, но если бы ты знала причину… — Она остановилась и серьезно посмотрела на Стеллу. — Говорят, — продолжала она потом, — что та любовь, которая медленно растет, долго живет. Твое чувство к Ромейну загорелось вдруг. Уверена ли ты, что сердце твое нераздельно принадлежит человеку, которого ты так мало знаешь?
— Я знаю, что люблю его, — сказала Стелла просто.
— Несмотря на то что тебя он, по-видимому, еще не любит? — спросила леди Лоринг.
— Особенно поэтому. Мне стыдно было бы признаться в этом кому-нибудь, кроме тебя. Излишне говорить об этом. Прощай.
Леди Лоринг дала ей дойти до двери и затем вдруг подозвала ее обратно. Стелла вернулась неохотно и медленно.
— У меня болит голова и сердце, — сказала она. — Мне хочется лечь.
— Я не хочу, чтобы ты ушла, думая, быть может, несправедливо о Ромейне, — сказала леди Лоринг. — И, кроме того, ради собственного счастья ты должна знать, можешь ли когда-нибудь ожидать награды за свою самоотверженную любовь. Пора решить, следует ли тебе снова видеться с Ромейном. Хватит ли у тебя на это силы?
— Да, если я буду убеждена, что это нужно.
— Я была бы совершенно счастлива, если бы знала, что тебе суждено стать его женой, моя милая, — продолжала леди Лоринг, — но я не дальновидна и не могу, как ты, всегда предвидеть последствия. Ты не выдашь меня, Стелла? Из любви к тебе я решаюсь нарушить секрет, доверенный мне. Присядь опять. Я сообщу тебе, в чем состоит несчастье Ромейна.
Она рассказала ужасную историю дуэли и ее последствий.
— Ты сама должна решить, прав Ромейн или нет, — заключила она свой рассказ. — Может ли женщина надеяться только с помощью любви избавить его от страданий? Реши сама.
Стелла отвечала тотчас же:
— Я решилась стать его женой.
Руководствуясь таким же чистым порывом, и Пенроз поставил своей целью посвятить себя делу спасения Ромейна. Фанатик точно так же решился обратить его, как любящая женщина пожертвовать своей жизнью. Теперь им предстояло встретиться на поле битвы. Кто победит? Патер или женщина?
IX
ВИНТЕРФИЛЬД
В памятный понедельник, когда картинная галерея была открыта для публики, лорд Лоринг и отец Бенвель встретились в библиотеке.
— Судя по количеству экипажей у подъезда, — сказал отец Бенвель, — любители искусства явно оценили доброту вашего сиятельства.
— В три часа уже все билеты были розданы, — отвечал лорд Лоринг. — Всем интересно было посмотреть картины, говорили мне книготорговцы. Вы были в галерее?
— Нет еще. Я думал прежде поработать в библиотеке с книгами.
— А я сейчас из галереи, — продолжал лорд Лоринг. — Меня вынудили уйти оттуда замечания некоторых из посетителей. Вы видели великолепные копии с рафаэлевского «Купидона и Психеи»? Все, особенно дамы, считают, что они безвкусны и неприличны. Этого с меня было достаточно. Если вы увидите леди Лоринг и Стеллу, будьте столь добры сообщить им, что я уехал в клуб.
— Дамы хотели посетить галерею?
— Да, хотели посмотреть публику! Я посоветовал им зайти туда перед прогулкой. Войдя в домашних костюмах, они, как хозяйки, обратили бы на себя всеобщее внимание. Очень интересно, удастся ли вам заметить образовательное влияние искусства на посетителей галереи. До свидания.
После ухода лорда Лоринга отец Бенвель позвонил.
— Барыня собирается кататься сегодня в обычное время? — спросил он вошедшего слугу.
Тот ответил утвердительно. Экипаж велели подать в три часа.
В половине третьего отец Бенвель спокойно проскользнул из библиотеки в галерею. Он остановился на полдороге между дверью библиотеки и главным входом, ища не образовательного влияния искусства на публику, а леди Лоринг и Стеллу. Он все еще полагал, что «ветреная» мать Стеллы может послужить источником драгоценных справок о прежней жизни дочери. Первым шагом к достижению этого намерения было открыть настоящее местопребывание мистрис Эйрикорт. Стелле оно, без сомнения, известно, и отец Бенвель небезосновательно надеялся на свою способность заставить молодую девушку служить интересам церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41