В ней возрастало желание быть рядом с ним. Она пыталась бороться с новым для нее чувством, но поняла, что бесполезно. Вики тихо посапывала рядом. Она была в безопасности. Сейчас они в безопасности. Джек подключил сигнализацию, и не только окна, верхнюю дверь нельзя было открыть, чтобы не сработала система.
Джия тихо сползла с кровати и направилась вниз, прихватив с собой легкий летний плед. Перед дверью в библиотеку она остановилась в нерешительности. А вдруг он отвергнет ее? Она так холодно держалась с ним... а что, если?.. Но существовал только один способ выяснить это.
Джия открыла дверь: Джек смотрит на нее. Наверное, он слышал, как она спускалась по лестнице.
— Уверен, что тебе не понадобится одеяло?
Он ответил с серьезным видом:
— Я могу использовать кое-кого, чтобы разделить его со мной.
У Джии перехватило дыхание, она подошла к креслу и потянулась к Джеку, протянула одеяло, и он накрыл их им. Что еще сказать? Нечего. По крайней мере, ей. Все, что ей оставалось, так это лежать рядом с ним и сдерживать внутри страстное желание.
Казалось, прошла целая вечность, когда Джек осторожно погладил ее по щеке и поцеловал. Этот поступок потребовал от него столько же смелости, сколько и от нее, когда она спускалась к нему. Джия отдалась своим чувствам, которые так долго подавляла. Она начала расстегивать ему рубашку, брюки, он поднял ее ночную рубашку, и теперь их уже ничего не разъединяло. Она прильнула к нему с такой силой, будто боялась, что сейчас ее оторвут от него. Да, это то, что было ей так необходимо, то, чего так не хватало в жизни.
Помоги ей Бог. Это был тот мужчина, которого ждала всю жизнь, которого она хотела.
Глава 16
Джек лежал на спине и безуспешно пытался заснуть. Джия удивила его. Они дважды занимались любовью. Первый раз — безумно, второй раз — более спокойно, а теперь он остался один, чувствуя спокойствие и удовлетворенность. Со всем умением, изощренностью в искусстве любви и кажущейся ненасытной страстностью Калабати никогда не заставляла его переживать подобные ощущения. С Джией все было по-другому. Джек с первой их встречи знал, что они с Джией предназначены друг другу. Сегодняшняя ночь только доказала это. Они нашли путь, на котором могут обрести друг друга, и они должны остаться на этом пути.
Джия должна была подняться к Вики, объяснив Джеку, что ей не хотелось бы, чтобы дочь обнаружила их вместе.
Джия оказалась такой нежной, теплой, любящей, страстной. Он до сегодняшней ночи и не подозревал, что она может быть такой. Это поразило Джека. Он поступил правильно, и ему страстно хотелось, чтобы все так продолжалось как можно дольше.
Однако перемена в поведении Джии оказалась не единственным, что не давало Джеку заснуть. События этой ночи принесли путаницу фактов, теорий, догадок и страха, который захлестывал все остальные чувства.
Джек был потрясен тем, как Вики описала желтые глаза. До ее рассказа он был почти готов убедить себя что желтые глаза за окном всего лишь видение. Но вначале Джия упомянула о гнилом запахе в комнате Нелли. Наверняка это та же вонь, что появлялась в его квартире в пятницу и субботу. И потом эти глаза. Два феномена подряд в двух различных местах. Мало похоже на простое совпадение.
Определенно существовала какая-то связь между тем, что случилось прошлой ночью у него в квартире, и исчезновением Нелли.
«Но, о дьявол, если бы я понимал, в чем здесь дело», — подумал Джек. Сегодня он попытался отыскать еще один пузырек с растительной жидкостью, такой же, какой нашел в комнате Грейс на прошлой неделе. И, не найдя его, Джек был сильно разочарован. Он не мог утверждать, почему он был абсолютно уверен, что вонь, глаза, жидкость и исчезновение двух женщин тесно связаны между собой.
Автоматически Джек взял конфету из коробки. Не то чтобы ему захотелось сладкого, просто чего-нибудь необычного. Беда только в том, что никогда не знаешь, какая внутри начинка. Хотя существует хитрая уловка: при помощи большого пальца можно выяснить содержимое, но Джеку показалось это кощунством по отношению к конфетам пропавшей женщины. Он положил сладость в рот, потом передумал. Выплюнув ее в чашку, вернулся к своим размышлениям.
Если бы в аптечке Нелли удалось найти еще один пузырек жидкости, у Джека было бы еще одно связующее звено. Конечно, он не приблизился бы к решению, но, по крайней мере, у него в руках оказалась бы ниточка, за которую можно потянуть. Джек встал и проверил положение «семмерлинга», который оказался зажатым между диванной подушкой и подлокотником кресла. Он был под рукой, рядом, Джек закрыл глаза и задумался о других глазах... желтых глазах...
И вдруг его неожиданно пронзила мысль, которая ускользнула от него вчера. Эти глаза... Желтые с черными зрачками... почему они казались ему так невероятно знакомыми. Они походили на пару топазов с черным центром на ожерелье, которое носили Калабати и Кусум, и на том, которое он вернул их бабушке!
Он должен был раньше заметить это! Два желтых глаза смотрели на него целыми днями, такие же, как те, что он видел прошлой ночью. Джек еще не знал, что означает это сходство, но теперь он держал в руках связь между Бхакти и глазами и, возможно, исчезновением Грейс и Нелли. Может, его подозрения всего лишь простое совпадение, но, по крайней мере, теперь у него была ниточка, за которую можно потянуть.
Джек знал, чем он займется утром.

Часть восьмая
Манхэттен
Понедельник, 6 августа 198...
Глава 1
За завтраком Джия наблюдала, как Джек и Вики весело переговариваются. Когда Вики проснулась, страшно обрадовалась, увидев спящего в библиотеке Джека; она разбудила Джию, чтобы та поскорее приготовила завтрак.
Когда они сели за стол, девочка стала капризничать:
— Хотим Муни! Хотим Муни!
Джек взял у Джии помаду и подводку для глаз и нарисовал на своей левой руке рожицу в стиле Сенора Венсеса. Его рука превратилась в невоспитанное и шумное существо, известное как Муни. Муни-Джек представился визгливым голосом, а Вики принялась кормить его кукурузными хлопьями. При этом она так сильно смеялась, что стала задыхаться от смеха. Девочка смеялась таким хорошим, искренним, идущим из глубины души смехом. Джия обожала слушать такой смех.
— Ладно. На сегодня хватит, — наконец сказал Джек. — Муни нужно отдохнуть, а мне позавтракать. — И он подошел к раковине, что бы смыть с руки Муни.
— Разве Джек не забавный, мам? — сказала Вики, восторженно сияя глазами. — Разве он не самый забавный?
Когда Джия отвечала, Джек повернулся и открывал рот синхронно ее словам.
— Он буйный, Вики. — Джия бросила в Джека салфетку. — Садись и завтракай!
Джия смотрела, как Джек управляется с яичницей. Даже несмотря на ночной кошмар Вики и исчезновение Нелли, о котором девочка еще не знала, за завтраком царила атмосфера радости и веселья. На душе у Джии было тепло и хорошо. Ночь была великолепной. Она не знала, что на нее нашло, но была рада, что пошла на поводу своих чувств. Пока она не понимала, что все это значит... может быть, что все начнется сначала... может быть. Нет. Если бы она только чувствовала так же... Если бы только...
— Джек, — тихо проговорила она, со страхом думая, как бы вопрос не обидел его, — а ты никогда не думал сменить работу?
— Постоянно думаю. Или, по крайней мере, покончу с нынешней.
У Джии появилась слабая надежда.
— Когда?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Просто я чувствую, что не смогу вечно заниматься этим, но... — Он опять пожал плечами. Несомненно, ему было неприятно обсуждать эту тему.
— Что «но»?..
— Не знаю, как лучше сказать. То, чем я занимаюсь, в общем... у меня неплохо получается. В общем, я хотел бы и дальше продолжать в том же духе.
— Тебе нравится твое занятие?
— Да, — согласился Джек и все внимание обратил на яичницу. — Да. Мне нравится.
Появившаяся надежда растаяла как лед. Не зная, о чем говорить после его ответа, Джия поднялась и начала вытирать стол. «К чему все это? — думала она. — Этот мужчина безнадежен».
Завтрак оборвался на напряженной ноте.
Джек попрощался с Джией в коридоре.
— Думаю, что тебе лучше уехать. Возвращайся домой.
— Не могу. Как же я могу оставить Нелли? Не хочу, чтобы она возвращалась в пустой дом.
— Юнис останется в доме.
— Нет. С исчезновением Нелли и Грейс официально она считается уволенной, кроме того, узнав об исчезновении Нелли, она может не захотеть остаться в доме, и я не могу заставить ее это сделать.
— Возможно, ты права. Но мне не нравится то, что вы с Вики будете одни в этом доме.
— Мы сами сможем позаботиться о себе, — сказала Джия, не желая принимать его беспокойство о себе. — Делай свое дело, а я буду делать свое.
Джек обиделся.
— Отлично. Просто отлично. Что же тогда для тебя значит прошлая ночь? Мы что, просто в сене покувыркались?
— Может быть. Возможно, это что-то и значило, но, полагаю, эта ночь ничего не изменила ни для меня, ни для тебя. Ты все тот же Джек, от которого я ушла, и я по-прежнему не могу принять того, чем ты занимаешься. Ты такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.
Он ушел. Джия осталась одна. И этот большой дом неожиданно показался таким пустым и чужим. Джия стала с нетерпением ожидать прихода Юнис.
Глава 2
Один день из жизни Кусума Бхакти...
Джек пытался заглушить в душе боль от последнего разговора с Джией и направил всю энергию на то, чтобы выяснить, чем Кусум занимается днем. Ему пришлось выбирать, за кем следить: за Калабати или Кусумом. Но Калабати всего лишь гость из Вашингтона, поэтому Кусум одержал верх.
Уехав из дома на Саттон-сквер, Джек сразу же направился домой и позвонил Кусуму. Трубку взяла Калабати. Она сказала, что Кусум или в консульстве, или в ООН. Заодно Джек узнал адрес квартиры Бхакти. Позвонив в индийское консульство, он выяснил, что мистер Бхакти должен быть целый день в ООН.
И вот Джек у здания Генеральной Ассамблеи ООН и ждет начала экскурсии. Утреннее солнце больно пощипывало нос и руки, обгоревшие во время теннисного матча. Джек практически ничего не знал об ООН.
Большинство обитателей Манхэттена вспоминают об этой организации, когда демонстрируют приезжим друзьям и родственникам местные достопримечательности. Джек надел темно-синюю майку с надписью «Я люблю Нью-Йорк», светло-голубые бермуды, длинные темные носки и сандалии. С шеи свисали камера «Кодак» и бинокль. Джек решил одеться так, чтобы выглядеть туристом. И это ему удалось.
Здание секретариата опоясывал железный забор, за который посторонним вход был запрещен. У входа охранники дотошно проверяли удостоверения. А в здание Генеральной Ассамблеи посетители проходили через дверь с металлоискателем, но Джеку не о чем было беспокоиться. Изображая туриста, он решил быть последовательным и не взял с собой оружия.
Экскурсия началась. Проходя по залам, гид рассказывал туристам об истории, о задачах ООН. Джек слушал вполуха. Он не мог выкинуть из головы некогда услышанные слова, что, если всем дипломатам дать хорошего пинка под зад, ООН могла бы превратиться в отличнейший бордель, что способствовало бы воцарению гармонии между народами не в меньшей, а возможно, и большей степени, чем сейчас.
Экскурсия дала Джеку возможность провести «рекогносцировку местности». Здание поделено на отсеки, доступные для посетителей и те, куда посторонних не допускали. Джек решил, что лучше всего обосноваться на балконе Генеральной Ассамблеи, где весь день обсуждались проблемы международных кризисов. Послушав вступление, он выяснил, что в этот день индийская делегация в центре внимания: обсуждалась проблема эскалации террористических выступлений на китайско-индийской границе. Индусы обвиняли коммунистический Китай во всех смертных грехах.
Джек едва не заснул, выслушивая бесконечные выступления. Представители одной маленькой страны, о которой он и слыхом не слыхал, были уверены, что их мнение по этому вопросу кого-то волнует, и высказывали то же самое, что до них уже наговорили представители другой страны. В конце концов Джек снял наушники и стал внимательно рассматривать в бинокль индийскую делегацию. Но Кусума пока не видел. Джек прошел к телефону и снова позвонил в индийское консульство, где ему сообщили, что мистер Бхакти в составе делегации ООН и в ближайшие часы в консульстве не ожидается.
Джек уже считал свое пребывание здесь безнадежным и был готов послать всю свою затею к чертовой матери, когда появился Кусум. Прямой и деловитой походкой он прошел между рядами и, протянув председателю какие-то бумаги, сел в одно из кресел.
Джек внимательно разглядывал Бхакти в бинокль Кусум заметно выделялся на фоне всех остальных представителей, ибо только он был в тюрбане. Бхакти что-то сказал сидящим рядом делегатам, потом сделал вид, что внимательно слушает выступающих, но Джек готов был поспорить на что угодно, его что-то беспокоило. Кусум сидел как на иголках: то закидывал ногу на ногу, то нервно посматривал на часы, то разглядывал свой носок, то кольцо на пальце. Поведение человека, у которого на уме что-то другое и который горел желанием быть в другом месте.
И Джек много бы отдал, чтобы узнать где?!
Оставив Кусума скучать на слушании, Джек вышел на площадь перед Генеральной Ассамблеей. Оглядевшись, он нашел частную стоянку для дипломатов. Джек занял местечко в тени и поудобнее, с которого хорошо просматривался наклонный выезд.
Глава 3
Почти целый день Джек напряженно всматривался в выезд со стоянки, надеясь, что не придется ждать до позднего вечера. И наконец Кусум появился как мираж, материализовавшийся на фоне плавящегося от жары воздуха. Возможно, из-за того, что он ушел раньше окончания сессии, Бхакти прошел мимо места стоянки дипломатических машин и направился прямо к стоянке такси, сел в машину и поехал.
Боясь, что упустит его, Джек бросился через улицу и тоже сел в такси.
— Ужасно не хотелось бы этого говорить, — сказал шоферу Джек первое, что пришло в голову, запрыгнув машину. — Но поезжайте вон за тем такси.
Водитель даже не обернулся.
— За каким?
— С рекламой «Тайме» на багажнике, вон то впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53