– Сетей? Каких сетей? – удивленно переспросил Айво. – Что вы имеете в виду?– О, не пугайтесь, – поспешно произнесла Кара. – Если вы думаете, что я пытаюсь загнать вас в матримониальную ловушку, то вы глубоко ошибаетесь. Я решила, что никогда не выйду замуж, и решение это окончательное. И я не собираюсь ни с кем это обсуждать!Девушка говорила с таким жаром, что маркиз удивленно посмотрел на нее, а затем спросил:– На сей раз интуиция мне подсказывает, что вы убежали из дома, потому что вас собирались выдать замуж за человека, который вам пришелся не по душе.Кара улыбнулась ему.– Как вы догадливы! Честно говоря, меня удивляет подобная проницательность.– Я считаю это ваше замечание почти оскорбительным, – заявил в ответ маркиз.– Не стоит, – успокоила его Кара. – У большинства мужчин интуиция вообще отсутствует. Они просто решают для себя, что такое женщины, и классифицируют их по схеме, которой следовали в течение многих лет их няни, гувернантки, их учителя и, конечно же, их родители. – Рассмеявшись, Кара продолжала. – Это, конечно же, означает, что женщина должна быть куклой, марионеткой, и у нее нет чувств, не говоря уж об интуиции.– И таков оказался ваш жених? – спросил маркиз. – Поэтому вы и не хотите выходить за него?Айво казалось, что он задал вполне обычный вопрос, на который получит сейчас вполне обычный ответ, но вместо этого Кару передернуло, и она с отвращением произнесла:– Он ужасен! Отвратителен! Безобразен! Я скорее умру, чем стану его женой.– И это вполне может случиться, если я не буду приглядывать за вами, – с усмешкой произнес маркиз. – Но я не думаю, что джентльмен, о котором идет речь, – единственный мужчина на свете.– Он – единственный мужчина, за которого мне предназначено выйти замуж.– А есть кто-то, кого вы предпочли бы? – поинтересовался маркиз.Кара подняла на него глаза.– О, вы пытаетесь приукрасить мою историю, заставить ее казаться более романтичной. Нет! Как я уже сказала, я не намерена вступать в брак с кем бы то ни было, так что вы можете не волноваться на этот счет.Откинув голову, маркиз громко рассмеялся.– Вы очень откровенны, моя дорогая Кара, но не слишком любезны.– А почему я должна быть любезной? Я слышала о том, как вы неотразимы, как вьются вокруг вас светские красавицы, слетаясь, словно бабочки на огонь, и могу заверить вас, даже если бы вы стали на колени и умоляли меня стать вашей женой, ответ был бы «нет»! Честно говоря, я ненавижу мужчин – всех мужчин без исключения.В голосе Кары снова звучали боль и негодование, как вчера вечером, когда Айво назвал ее тигрицей, и маркиз вдруг тихо спросил:– Что же такого сделали вам мужчины, что вы так их ненавидите?Кара задержала дыхание, и в глазах ее мелькнуло непонятное маркизу выражение.– Я отказываюсь говорить на эту тему, – быстро произнесла она. – Зачем ворошить прошлое? Меня интересует только будущее, и поскольку вам не откажешь в здравом смысле, пожалуйста, попытайтесь понять, что мне надо исчезнуть отсюда как можно скорее. Меня не должны обнаружить ни здесь, ни где-либо в Англии.– А если все-таки обнаружат? – поинтересовался Айво. – Что будет тогда?Кара подняла на маркиза глаза, в которых светился сейчас неподдельный страх. Маркизу невольно стало жаль ее.– Можете считать, что я преувеличиваю и драматизирую события, – сказала Кара. – Но я скорее убью себя, чем приму уготованную мне участь. Могу заверить вас в том, что меня ожидает жизнь похуже ада…Кара произнесла эти трагические слова тихим, спокойным голосом, возможно, поэтому они продолжали звучать в ушах маркиза, поражая его своей искренностью.Он не стал смеяться или спорить с ней.Просто позвонил в колокольчик и принял у появившегося лакея еще одно горячее блюдо, прибывшее из кухни. Отмахнувшись от двух других слуг, пожелавших помочь ему, маркиз сам наполнил кофе свою чашку.Только когда слуги удалились, маркиз взглянул на сидящую напротив Кару и увидел, что девушка оценивающе разглядывает его, как незадолго до этого разглядывал ее он.Съев пару ложек горячего, Айво спросил:– Ну и каково же ваше заключение? Вам удалось отыскать во мне достоинства?Кара рассмеялась.– Очень немного. Думаю, вы властолюбивы, деспотичны и наводите страх на многих людей, хотя сама я не принадлежу к их числу.– Почему нет?– Я отвечу на этот вопрос попозже, когда узнаю, права ли, думая о вас то, что я думаю.– Я разочарован, – поддразнил девушку маркиз. – Наше непродолжительное знакомство многому меня научило. У меня сложилось впечатление, что вы всегда все знаете наперед и приходите к безошибочным заключениям в мгновение ока.– Я знаю, что могу доверять вам, если вы это имеете в виду. Знаю, что раз вы сказали, что поможете мне, значит, обязательно сдержите слово. Для этого не надо быть ясновидящей. Но сейчас я пыталась оценить вас как мужчину.– Как образец той части человечества, которую вы, по вашим словам, люто ненавидите, – прокомментировал маркиз.– Я ненавижу всех мужчин! – с жаром подтвердила Кара. – Но у вас есть кое-какие качества, напоминающие мне моего отца.– Надеюсь, что это комплимент, – улыбнулся Айво, – и хотел бы услышать о вашем отце побольше.– Самое удивительное – никак не ожидала этого – что у вас есть чувство юмора.– Вот спасибо! – только и оставалось воскликнуть маркизу.– Если хотите, чтобы вам льстили, – продолжала Кара, – то я разочарую вас. Есть много женщин, готовых делать это, и, насколько я знаю, принадлежат они не только к высшему обществу, но и к так называемому полусвету, о существовании которого воспитанной девушке знать не положено.– Тогда почему вы говорите об этом? – поинтересовался маркиз.– Потому что мужчины, вроде вас, находят эту часть общества привлекательной, и мне бы хотелось понять почему. Почему, живя в роскоши, имея вокруг столько красивых вещей, способных радовать взгляд, вы непременно желаете посещать притоны или дома свиданий, о которых также не положено говорить приличной девушке.– Так и не говорите о них! – резко произнес маркиз.– Почему же? – возразила Кара. – Разве их не существует? Почему я должна сидеть в надушенной гостиной и делать вид, что не существует другой – сложной и интересной жизни за ее стенами. – Вздохнув, Кара продолжала: – Этот мир кажется мне ужасно скучным. Ведь он – не что иное, как ярмарка невест, на которой каждая задается целью поймать рыбку пожирнее.Кара говорила с такой пылкостью, что маркиз рассмеялся в ответ.– Ваша страстная речь весьма противоречива, – заметил он. – Однако я понимаю, что вы хотели сказать. Но вернемся к вашей ситуации, – предложил Айво. – Никто определенно не может заставить вас выйти замуж за человека, с которым вы не желаете связывать свою жизнь.Несколько секунд Кара удивленно смотрела на него, затем медленно произнесла:– Это первая глупость, произнесенная вами с того момента, как мы встретились.– Но кто принуждает вас к браку? – продолжал расспросы маркиз. – Ваш отец? Или опекун?– Вы снова пытаетесь вытянуть из меня то, о чем я не намерена говорить, – упрекнула его Кара. – Если я расскажу вам все, вы привезете меня обратно пленницей. А я этого не вынесу и умру…– Я не верю вам! – воскликнул маркиз. – Больше того, я ненавижу истерики, особенно по утрам!Айво говорил сейчас тоном, который действовал безотказно на большинство людей. Они либо начинали бормотать в ответ извинения, либо смущенно замолкали.Кара же только рассмеялась в ответ, и казалось, что звуки ее смеха делают светлее столовую, куда проникали тусклые лучи зимнего солнца, пробившиеся сквозь серые тучи, затянувшие небо.– Вы очень щепетильны, ваша светлость, – сказала Кара. – Беру обратно свои слова о вашей глупости. Вы ведь просто пытаетесь вывести меня из себя, чтобы я выболтала то, что вы хотите знать! – Снова рассмеявшись, Кара продолжала: – Это старый трюк. Он был изобретен французскими революционерами, когда они допрашивали аристократов и заставляли многих из них обвинять себя своими собственными словами.– Откуда вам это известно? – удивился маркиз.– Как ни странно, в отличие от большинства девиц моего возраста, я читаю книги! – ответила Кара. – Подразню ваше любопытство еще немного. То, о чем мне приходилось читать, никогда не было столь дурно, бесчестно и отвратительно, как то, с чем пришлось столкнуться в реальной жизни.Девушка произнесла все это так убежденно, что у маркиза не повернулся язык заявить ей, что она не понимает, о чем говорит.Кара выглядела такой юной, но рассуждала здраво и таким решительным тоном, что казалась старше и опытнее своих лет.Маркиз отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула.– Я хочу, чтобы вы доверяли мне, Кара, – сказал он. – Если уж я должен помочь вам, как вы того хотите, в вас должно быть достаточно здравого смысла, чтобы рассказать мне правду и позволить судить, так ли она ужасна и отвратительна, как вам кажется.Говоря это, маркиз посмотрел прямо на Кару и встретился с девушкой глазами.На секунду ему показалось, что между ними возникла какая-то магнетическая связь, которая объединила их друг с другом и мешала сейчас Каре отвести глаза.Девушка сказала себе, что не должна слушать этого человека, что он снова пытается заманить ее в ловушку, вытащить из нее то, что она не собиралась говорить.В это время дверь столовой вдруг распахнулась.– Герцог Мэтлок, милорд, – объявил дворецкий.На секунду маркизу пришло в голову, что он просто ослышался.Но тут в комнату вошел человек, которого он ненавидел больше всего на свете. За ним следовало двое мужчин.В столовой наступила гнетущая тишина.Затем Кара вдруг вскрикнула и сжалась, как маленький зверек, пойманный в ловушку.– Дядя… Лайонел! – Голос ее дрожал от страха. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Несколько секунд маркиз изумленно смотрел на неожиданного визитера.Это был мужчина средних лет, который считался в молодости довольно привлекательным, если не принимать во внимание слишком близко и глубоко посаженные глаза.Герцог был не просто возмущен – он смотрел на маркиза с такой ненавистью и враждебностью, что даже морщины на его тяжелом лице казались в этот момент резче.Когда Мэтлок ворвался в комнату, на губах его играла злорадная улыбка, смысла которой Айво не смог разгадать сразу.Он намеренно не встал навстречу гостю, а вместо этого медленно произнес:– Могу я поинтересоваться, что привело вас в мой дом в столь ранний час, Мэтлок?Говоря это, Айво отметил про себя, что герцог был в костюме для верховой езды, сапоги его покрывала пыль, а в руках он держал хлыст.Не оставалось сомнений, что Мэтлок прискакал сюда в спешке, о том же свидетельствовал внешний вид его спутников.Один из них был белокур, с тонкими чертами лица и длинным носом, на другом, к удивлению маркиза, обнаружилось под дорожным плащом одеяние церковнослужителя. У него были седые волосы и худое, изможденное лицо, наводившее на мысль, что человек этот голодал.Не обращая внимания на Кару, герцог подошел к столу и встал напротив маркиза.– Я пришел, Брум, – сказал он, – чтобы сообщить вам, что наконец исполнилось то, о чем я давно мечтал – вы в полной моей власти.Ни один мускул не дрогнул на лице маркиза, но в глазах появилось настороженное выражение.– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, Мэтлок. Вы должны не просто объяснить эти странные слова, но также свое присутствие в моем доме – свое и еще двух людей, которых я не приглашал.– Позвольте мне представить их, – невозмутимо произнес герцог, делая широкий жест в сторону своих спутников. – Мой адвокат, Израиль Джейкобс из «Линкольн ин» и преподобный Адольфус Дженкинс, с которым вам вряд ли приходилось сталкиваться, так как клиенты его обитают в основном в тюрьме Флит.В голосе герцога слышалась явная издевка. В то же время трудно было не заметить ярость, кипящую внутри Мэтлока и прорывавшуюся время от времени в его словах.Адвокат и священник молча стояли у входа в комнату. Маркиз видел краем глаза, что Кара выбралась из-за стола и пятилась к стене, стараясь оказаться как можно дальше от герцога Мэтлока.Видимо, девушке больше всего хотелось бы покинуть комнату, но это было невозможно, так как у дверей стояли люди герцога, а французские окна, выходящие в сад, были заперты.– До сих пор теряюсь в догадках, почему вы здесь, – после нескольких секунд зловещей тишины произнес маркиз.– Что ж, позвольте все вам объяснить, – услышал он в ответ. – Я обвиняю вас, Брум, в совращении несовершеннолетней девицы.Маркиз напрягся, но не пошевелился и сохранил прежнее невозмутимое выражение лица. А Кара снова вскрикнула, словно от боли:– Это ложь! Он вовсе не пытался меня совратить! Я сама спряталась в его экипаже.Герцог даже не повернул головы в сторону девушки, словно не слышал ее слов.Глаза его были прикованы к маркизу. Медленно и членораздельно Мэтлок произнес:– Я готов, Брум, предоставить вам выбор между судом, приговор которого за подобное преступление означает высылку из страны, и женитьбой на моей племяннице с выплатой мне за эту снисходительность десяти тысяч фунтов.Когда он закончил, в комнате снова повисла тишина, которая показалась маркизу красноречивее всяких слов.Айво понимал, что, получив в игре против него столь мощный козырь, Мэтлок не замедлит его разыграть.Дело было не только в том, что герцога бесили победы лошадей маркиза. Айво неоднократно докладывал правлению жокейского клуба о нарушении правил соревнований людьми герцога, скакавшими на его лошадях.Один раз в результате подобной жалобы были дисквалифицированы лошадь и жокей Мэтлока, выигравшие скачку нечестным способом, а приз достался маркизу, лошадь которого в том же заезде пришла второй.Маркиз понял еще тогда, что Мэтлок ни за что не простит ему этого, и теперь ему пришло в голову, что он действительно имел глупость оказаться во власти своего злейшего врага, который не преминет воспользоваться несчастливой для маркиза случайностью, чтобы отомстить ему.Самым неприятным было то, что Айво годами удачно избегал расставленных на него матримониальных ловушек, приготовленных для одного из лучших холостяков королевства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18