У меня там дела были в то время Ч и кроме как
через Ганзу, никак было не пройти. И пошел через Ганзу. И прямо на Проспект
е Мира меня и остановили. Чуть к стенке не поставили.
Ч Да ну? А ты ведь не рассказывал этого, Петр… Как это с тобой вышло? Ч заи
нтересовался Андрей.
Артем слегка поник, видя, что переходящеее знамя рассказчика беспардонн
о вырвано из его рук. Но история обещала быть интересной, и он не стал встр
евать.
Ч Как-как… Очень просто. За красного шпиона меня приняли. Выхожу я, значи
т, из туннеля на Проспекте Мира, на нашей линии. А наш Проспект Мира тоже по
д Ганзой. Аннексия, так сказать. Ну там еще не очень строго Ч там у них же яр
марка, торговая зона. Ну, вы знаете, Ч у Ганзы везде так: те станции, которы
е на самом Кольце находятся, Ч это вроде их дом, в переходах с кольцевых с
танций на радиальные у них граница, Ч таможни, паспортный контроль…
Ч Да знаем мы все это, чего ты нам лекции читаешь… Ты рассказывай лучше, ч
то с тобой произошло там! Ч перебил его Андрей.
Ч Паспортный контроль! Ч повторил Петр Андреич, сурово сводя брови. Теп
ерь он был должен досказать из принципа. Ч А на радиальных станциях у них
ярмарки, базары… Туда чужакам можно. А через границу их Ч ну никак.
Ч Да что ты будешь делать! Ч возмутился Андрей.
Ч Что с тобой случилось-то, ты можешь мне сразу сказать, или нет? Чего ты т
янешь?
Ч Ты не перебивай меня. Ты хочешь слушать Ч слушай. А не хочешь Ч сиди во
т, чай пей. Развоевался тут!
Ч Ладно, ладно… Молчу я. Молчу. Нем, как лосось дальневосточный, консерви
рованный, Ч примирительно сказал Андрей. Ч Продолжай.
Ч Ну вот… Я на Проспекте Мира вылез, было у меня чая с собой полкило… Патр
оны мне нужны были, к автомату. Думал сменять. А там у них Ч военное положе
ние. Боеприпасы не меняют. Я одного челнока спрашиваю, другого Ч все отне
киваются, и бочком-бочком Ч в сторону от меня отходят. Один только шепнул
мне: «Какие тебе патроны, олух… Сваливай отсюда, и поскорее, на тебя, навер
ное, настучали уже. Это тебе будет мой дружеский совет». Сказал я ему спаси
бо и двинул потихоньку обратно в туннель, и на самом выходе останавливае
т меня патруль, и со станции Ч свистки, и еще один наряд бежит. Документы, г
оворят. Я им Ч паспорт свой, с нашим станционным штампом. Рассматривают о
ни его так внимательно и спрашивают: «А пропуск ваш где?». Я им Ч так удивл
енно Ч «Какой такой пропуск?». Выясняется, что чтобы на станцию попасть
Ч пропуск обязательно получить, при выходе из туннеля столик такой стои
т, и там у них канцелярия. Проверяют личность, цели, и выдают в случае необх
одимости пропуска. Развели, крысы, бюрократию… Как я мимо этого стола про
шел Ч не знаю… Почему меня не остановили эти обормоты? А я теперь Ч патру
лю это объясняй. Стоит такой стриженый жлоб в камуфляже, и говорит: проско
льзнул! Прокрался! Прополз! Просочился! Листает мой паспорт дальше Ч и ви
дит у меня там штампик Сокольников. Жил я там раньше, на Сокольниках… Види
т он этот штамп и у него прямо глаза кровью наливаются. Просто как у быка н
а красную тряпку. Сдергивает он с плеча автомат и ревет: руки за голову, па
дла! Сразу видно выучку. Хватает меня за шиворот и так, волоком, через всю с
танцию Ч на пропускной пункт, в переходе, к старшему. И приговаривает: под
ожди, мол, сейчас мне только разрешение получить от начальства Ч и к стен
ке тебя, лазутчика. Мне аж плохо стало. Оправдаться пытаюсь, говорю: «Какой
я лазутчик? Коммерсант я! Чай вот привез, с ВДНХ.» А он мне отвечает, что, мол,
он мне этого чая полную пасть напихает и стволом утрамбует еще, чтобы бол
ьше вошло. Вижу, что неубедительно у меня выходит, и что если сейчас началь
ство его даст добро, отведут меня на двухсотый метр, поставят лицом к труб
ам и наделают во мне лишних дырок, по законам военного времени. Нехорошо к
ак получается, думаю… Подходим к пропускному пункту, и жлоб мой идет сове
товаться, куда ему лучше стрелять. Смотрю я на его начальника, и прямо каме
нь с сердца Ч Пашка Федотов, одноклассник мой, мы с ним еще после школы ск
олько дружили, а потом вот потеряли друг друга…
Ч Твою мать! Напугал как! А я то уже думал что все, убили тебя…Ч ехидно вст
авил Андрей и все люди, сбившиеся у костра на двухсот пятидесятом метре, д
ружно загоготали.
Даже сам Петр Андреич, сначала сердито взглянув на Андрея, а потом не выде
ржав, засмеялся. Смех раскатился по туннелю, рождая где-то в его глубинах
искаженное эхо, непохожее ни на что жутковатое уханье… И прислушиваясь к
нему, все понемногу затихли.
И тут из глубины туннеля, с севера, довольно отчетливо послышалось те сам
ые подозрительные звуки Ч шорохи, и легкие дробные шаги.
Андрей, конечно, был первым, кто все это расслышал. Мгновенно замолчав и да
в остальным знак молчать тоже, он поднял с земли автомат и вскочил со свое
го места. Медленно отведя затвор и дослав патрон, он бесшумно, прижимаясь
к стене, двинулся от костра Ч в глубь туннеля. Артем тоже поднялся, очень
любопытно посмотреть было, кого он упустил в прошлый раз, но Андрей оберн
улся и шикнул на него сердито, и он послушно опустился на место.
Приложив автомат прикладом к плечу, Андрей остановился на том месте, где
тьма начинала сгущаться, лег плашмя, и крикнул: «Дайте света!»
Один из его людей, державший на готове мощный аккумуляторный фонарь, соб
ранный местными умельцами из старой автомобильной фары, включил его, и л
уч света, яркий до белизны, вспорол темноту. Выхваченный из мрака, появилс
я на секунду в их поле зрения неясный силуэт Ч что-то совсем небольшое, н
естрашное вроде, которое тут же стремглав бросилось назад, на север. Арте
м, не выдержав, заорал что было сил: «Да стреляй же! Уйдет ведь!»
Но Андрей отчего-то не стрелял. Петр Андреич поднялся тоже, держа автомат
наготове и крикнул: «Андрюха! Ты живой там?» Сидящие у костра обеспокоенн
о зашептались, и послышалось лязганье затворов. Но тут он наконец показа
лся в свете фонаря, вставая с земли, отряхивая свою куртку и смеясь.
Ч Да живой я, живой! Ч выдавил он сквозь смех.
Ч Что тут смешного-то? Ч настороженно спросил Петр Андреич.
Ч Три ноги! И две головы! Мутанты! Черные лезут! Всех вырежут! Стреляй, а то
уйдет! Шуму-то сколько понаделали! Это надо же, а! Ч продолжал смеяться Ан
дрей.
Ч Что же ты стрелять не стал? Ладно, еще парень мой Ч он молодой, не сообра
зил… А ты как проворонил? Ты ведь не мальчик… Знаешь, что с Полежаевской сл
училось? Ч спроил сердито Петр Андреич, когда Андрей вернулся к костру.

Ч Да слышал я про вашу Полежаевскую уже раз десять! Ч отмахнулся Андрей
.
Ч Собака это была! Щенок даже, а не собака… Она тут у вас уже второй раз к о
гню подбирается, к теплу и к свету. А вы ее чуть было не пришибли, и теперь ещ
е меня спрашиваете Ч почему это я с ней церемонюсь? Живодеры!
Ч Откуда же мне знать, что это собака? Ч обиделся Артем.
Ч Она тут такие звуки издавала… И потом, тут, говорят, неделю назад крысу
со свинью размером видели…Ч его передернуло.
Ч Пол-обоймы в нее выпустили, а она Ч хоть бы хны…
Ч А ты и верь всем сказкам. Вот погоди… Сейчас я тебе твою крысу принесу!
Ч сказал Андрей, перекинул автомат через плечо, отошел от костра и раств
орился во тьме.
Через минуту из темноты послышался его тонкий свист. А потом и голос его р
аздался тихо, ласковый и зовущий: «Ну иди сюда… Иди сюда, маленький, не бой
ся!» Он уговаривал кого-то довольно долго, минут десять, и подзывая, и свис
тя, и вот, наконец, его фигура снова замаячила в полумраке. Он вернулся к ко
стру, присел и, торжествующе улыбаясь, распахнул куртку. Оттуда вывалилс
я на землю щенок, дрожащий, жалкий, мокрый, невыносимо грязный, со свалявше
йся шерстью непонятного и неразличимого цвета, с черными глазами, наполн
енных ужасом и прижатыми маленькими ушами. Очутившись на земле, он немед
ленно попытался удрать, но был схвачен за шкирку твердой Андреевой рукой
и водворен на место., Гладя его по голове, Андрей снял с себя куртку и накры
л его.
Ч Пусть цуцик погреется. Что-то он совсем замерзший… Ч объяснил он.
Ч Да брось ты, Андрюха, он ведь блохастый наверняка! Ч пытался урезонит
ь его Петр Андреич. Ч А может, и глисты у него есть… И вообще Ч подцепишь з
аразу какую-нибудь, занесешь на станцию…
Ч Да ладно тебе, Андреич! Кончай нудить. Вот, посмотри на него! Ч и, отверн
ув полог куртки, он продемонстрировал Петру Андреичу довольно симпатич
ную мордочку щенка, все еще дрожавшего, то ли от страха, то ли никак не могш
его согреться.
Ч В глаза ему смотри, Андреич! Эти глаза не могут врать!
Петр Андреич скептически посмотрел на щенка. Глаза его были хоть и напуг
анными, но несомненно честными. И Петр Андреич оттаял.
Ч Ладно… Натуралист юный… Подожди, я ему что-нибудь пожевать поищу, Ч п
робурчал он и запустил руку в свой рюкзак.
Ч Ищи-ищи. Может, из него еще что-нибудь полезное вырастет. Немецкая овча
рка, например, Ч объявил Андрей и придвинул куртку со щенком поближе к ог
ню.
Ч А откуда здесь щенку взяться? У нас с той стороны людей нету… Черные то
лько… Черные разве собак держат? Ч подозрительно глядя на задремавшего
в тепле щенка, спросил один из Андреевых людей, заморенный худой мужчина
со всклокоченными черными волосами, до тех пор молчаливо слушавший друг
их.
Ч Ты, Кирилл, прав, конечно, Ч серьезно ответил Андрей. Ч Черные животны
х вообще не держат, насколько я знаю.
Ч А как же они живут? Едят они там что? Ч глухо спросил второй пришедший с
ними, с легким электрическим потрескиванием скребя ногтями свою небрит
ую челюсть.
Это был высокий, плечистый и плотный дядя с выбритой наголо головой и гус
тыми бровями, одетый в длинный и хорошо пошитый кожаный плащ, большая ред
кость в эти дни, и имел внешность видавшего виды человека.
Ч Едят что? Говорят, дрянь всякую едят. Падаль едят. Крыс едят. Людей едят.
Непривередливые они, знаешь… Ч кривя лицом от отвращения, ответил Андре
й.
Ч Каннибалы? Ч спросил бритый без тени удивления в голосе, и чувствовал
ось, что ему и с людоедством приходилось раньше сталкиваться.
Ч Каннибалы… Нелюди они. Нежить. Черт их знает, что они вообще такое. Хоро
шо, у них оружия нет, и мы отбиваемся. Пока что. Петр! Помнишь, полгода назад
удалось нашим одного живым в плен взять?
Ч Помню… Две недели просидел у нас в карцере, воды нашей не пил, к еде не пр
итрагивался, да так и сдох, Ч отозвался Петр Андреич. Ч Не допрашивали?
Ч спросил бритый.
Ч Он ни слова по-нашему не понимал. С ним русским языком говорят, а он молч
ит. И вообще все это время молчал. Как в рот воды набрал. Его и били Ч он мол
чал. И жрать давали Ч он молчал. Рычал только иногда. И выл еще перед смерт
ью так, что вся станция проснулась.
Ч Так собака-то откуда здесь взялась? Ч напомнил всклокоченный Кирилл.
Ч А шут ее знает, откуда она здесь… Может, от них сбежала. Может, они и ее со
жрать хотели. Здесь ведь всего-то пару километров. Могла же собака пробеж
ать пару километров. А может, это чья-нибудь. Шел кто-то с севера, шел, и на че
рных напоролся. А собачонка успела вовремя сделать ноги. Да неважно, отку
да она тут. Ты сам на нее посмотри Ч похожа она на чудовище? На мутанта? Так
, цуцик и цуцик, ничего особенного. И к людям тянется. Головой подумай Ч пр
иучена, значит. С чего ей тут у костра третий час околачиваться?
Кирилл замолчал, обдумывая аргументы. Петр Андреич долил чайник из канис
тры и спросил:
Ч Чай еще будет кто-нибудь? Давайте по последней, нам сменяться уже скор
о.
Ч Чай Ч это дело. Давай, Ч сказал Андрей, и послышались еще голоса в одоб
рение предложения.
… Чайник закипел. Петр Андреич налил желающим еще по одной, и попросил: Ч
Вы это… Не надо о черных. В прошлый раз вот так сидели, говорили о них Ч и он
и приползли. И ребята мне рассказывали Ч у них так же выходило. Это, конеч
но, может, и совпадения, я не суеверный, но вдруг Ч нет? Вдруг они чувствуют
? Уже почти смена наша кончилась, зачем нам эта дрянь под самый конец?
Ч Да уж… Не стоит, наверное… Ч поддержал его Артем.
Ч Да ладно, парень, не дрейфь! Прорвемся! Ч попытался подбодрить Артема
Андрей, но вышло не очень убедительно.
От одной мысли о черных по телу шла неприятная дрожь даже у Андрея, хотя он
это и не выдавал. Людей он не боялся никаких, ни бандитов, не анархистов-го
ловорезов, ни бойцов Красной Армии… А вот нежить всякая отвращала его, и н
е то что бы он ее боялся, но думать о ней спокойно, как думал он о любой опасн
ости, связанной с людьми, не мог.
И все умолкли. Тишина обволокла людей, сгрудившихся у костра. Тяжелая, дав
ящая тишина, и только чуть слышно было, как потрескивают доски в костре. Да
издалека, с севера, из туннеля долетали иногда глухие утробные урчания
Ч как будто Московский Метрополитен и впрямь был не метрополитен, а гиг
антский кишечник неизвестного чудовища… И от этих звуков становилось с
овсем жутко.

Глава 2

Артему в голову опять полезла всякая дрянь. Черные… Проклятые нелюди, ко
торые, правда, в Артемовы дежурства попадались только один раз, но напуга
лся он тогда здорово, да и как не напугаться… Вот сидишь ты в дозоре… Грееш
ься у костра. И вдруг слышишь Ч из туннеля, откуда-то из глубины, раздаетс
я мерный глухой стук Ч сначала в отдалении, тихо, а потом все ближе и гром
че… И вдруг рвет слух страшный, кладбищенский вой, совсем уже невдалеке…
Переполох! Все вскакивают, мешки с песком, ящики, на которых сидели Ч нава
ливают в заграждение, наскоро, чтобы было где укрыться, и старший изо всех
сил кричит, не жалея связок: «Тревога!», со станции спешит на подмогу резер
в, на стопятидесятом метре расчехляют пулемет, а здесь, где придется прин
ять на себя основной натиск, люди уже бросаются наземь, за мешки, наводят н
а жерло туннеля автоматы, целятся, и, наконец, подождав, пока упыри подойду
т совсем близко, зажигают прожектор Ч и странные, бредовые черные силуэ
ты становятся видны в его луче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12