И ты зря не дослушал до конца. В конце их разговора он
Лехе сказал, что завтра через северный туннель лучше не идти Ч а Леха как
раз собирался на следующий день возвращаться. И Леха послушал и не пошел.
И не зря. Как раз в тот день какие-то отморозки на караван напали, в туннеле
между Сухаревской и Проспектом Мира, хотя считалось, что это безопасный
туннель. Половина челноков погибла. Еле отбились. Так вот!
Артем примолк и задумался. Ч Вообще-то говоря, конечно, наверняка знать
нельзя. Всякое быть может. Раньше такое случалось, мне отчим рассказывал.
И он еще говорил, что на совсем дальних станциях, там где люди дичают, и ста
новятся как первобытные, забывают о том, что человек Ч разумно мыслящее
существо, происходят такие странные вещи, которые мы с нашим логическим
мышлением вообще не в состоянии объяснить. Он, правда, не стал уточнять, чт
о это за вещи. По правде говоря, он и это не мне рассказывал Ч я просто случ
айно подслушал.
Ч Ха! Я же тебе говорю Ч тут иногда такие вещи рассказывают, что нормаль
ный человек никогда не поверит. Вот мне Леха в прошлый раз еще одну истори
ю интересную рассказал Ч хочешь послушать? Такого ты, наверное, даже от с
воего отчима не услышишь. Лехе на ярмарке один челнок с Серпуховской лин
ии рассказывал… Вот ты в призраков веришь?
Ч Ну… После разговоров с тобой каждый раз начинаю себя спрашивать Ч ве
рю я в них или нет. Но потом один побуду, или с нормальными людьми поговорю
Ч и вроде отходить начинаю…Ч с трудом сдерживая улыбку ответил Артем.

Ч А серьезно?
Ч Ну как, я читал, конечно кое-что. Ну и дядя Саша рассказывал немного. Но, ч
естно говоря, не очень-то верится во все эти истории. Вообще-то, Жень, я теб
я не понимаю. Тут у нас на станции и так кошмар непрекращающийся с этими че
рными, такого, наверное, нигде во всем метро-то и нет больше, где-нибудь на
центральных станциях о нашей с тобой жизни детям рассказывают, как страш
ные сказки, и спрашивают друг друга Ч «Ты веришь вот в эти россказни о чер
ных или нет?» А тебе и этого мало. Ты себя хочешь чем-нибудь еще попугать?
Ч Да неужели тебе вообще неинтересно ничего, кроме того, что ты можешь ув
идеть и пощупать? Неужели ты правда считаешь, что мир ограничивается тем,
что ты видишь? Тем, что ты слышишь? Вот крот, скажем, не видит. Слепой он от ро
ждения. Но ведь это не значит, что все те вещи, которых крот не видит, на само
м деле не существуют… Так и ты… Ч Ладно…Что за историю ты рассказать-то х
отел? Про челнока с Серпуховской линии?
Ч Про челнока? А… Однажды Леха на этой ярмарке познакомился с мужиком од
ним. Он вообще-то не совсем с Серпуховской. Он с Кольца.

Ч Гражданин Ганзы. Но живет сам на Добрынинской. А там у них переход на Се
рпуховскую. На этой линии, не знаю, говорил ли тебе об этом твой отчим, за Ко
льцом жизни нет. То есть так, до следующей станции, до Тульской, по-моему, та
м стоят патрули Ганзы. Это они подстраховываются Ч а то, мол, линия необит
аемая, никогда не знаешь, чего там неожиданно полезет Ч вот они и сделали
себе буферную зону. И дальше Тульской никто не заходит. Говорят, искать та
м нечего. Станции там все пустые, оборудование поломано, жить невозможно.
Да и дикой жизни никакой нет Ч ни зверей, ни дряни никакой, даже крысы, муж
ик говорит, не водятся. Пусто. Но у мужика у этого, у челнока, был знакомый, б
родяга один, странник, который дальше Тульской зашел. Не знаю, что он там и
скал. И вот он потом челноку этому рассказывал, что не так все просто на эт
ой Серпуховской линии. Что недаром там все так пусто. Говорил, что там тако
е творится, что просто в голову не лезет. Не даром ее даже Ганза не пытаетс
я дальше колонизировать, хотя бы под плантации или там под стойла…
Женька замолчал, чувствуя, что Артем наконец забыл о своем здоровом цини
зме и слушает, открыв рот. Тогда он сел поудобнее и спросил, внутренне торж
ествуя: Ч Да тебе, неинтересно, наверное, всякий бред слушать. Так, бабушк
ины сказочки. Чая налить?
Ч Да погоди ты со своим чаем! Ты мне лучше скажи, почему, действительно, Га
нза этот участок не стала колонизировать? Правда, странно. Отчим говорил,
что у них там в последнее время вообще проблема с перенаселением Ч мест
а не хватает уже на всех. С жиру бесятся. И как же это они упустят такую возм
ожность еще немного земли под себя подмять? Вот уж не похоже на них! Ч Ага,
интересно все-таки? Так вот, странник этот заходил довольно далеко. Говор
ил, что идешь, идешь Ч и ни души. То есть вообще никого и ничего, как в том ту
ннеле за Сухаревской. Ты представляешь, крыс даже нет! Вода только капает
… станции заброшенные стоят, темные… словно на них и не жили никогда… И по
стоянно давит такое ощущение опасности… Так и гнетет… Он быстро шел Ч б
ез препятствий ведь… Чуть не за полдня прошел 4 станции. Отчаянный челове
к, наверное… Надо же так Ч в такую дичь одному забраться… В-общем, дошел о
н до Севастопольской. А там Ч переход на Каховскую. Ну, ты знаешь Каховску
ю линию. Там и станций-то всего три. Не линия, а какое-то недоразумение. Апп
ендикс какой-то… И на Севастопольской он решил заночевать. Перенервнича
л, утомился… Нашел там какие-то щепки, костерок сложил, чтобы не так жутко
было, я думаю, залез в свой спальный мешок и лег спать посередине платформ
ы. И ночью…
На этом месте Женька встал, потягиваясь, и с садистской улыбкой сказал: Ч
Нет, ты как знаешь, а я определенно хочу чая! Ч и, не дожидаясь ответа, выше
л с чайником из палатки, оставляя Артема наедине с впечатлениями от расс
казанного.
Артем, конечно, разозлился на него за эту выходку, но решил до конца истори
и дотерпеть, а уж потом высказать Женьке все, что он о нем думает. Неожидан
но он вспомнил о Хантере и о его просьбе… или даже скорее приказе… Но пото
м мысли снова вернулись к Женькиной истории.
Вернувшись, тот налил Артему полный граненый стакан в раритетном железн
ом подстаканнике, в каких когда-то разносили настоящий чай в поездах, и по
советовал: Ч Ты лучше пей. Тебе понадобится… Так вот, лег он спать рядом с
костром, и вокруг тишина такая, тяжелая такая тишина стоит, как будто уши в
атой залеплены… И посреди ночи вдруг будит его странный такой звук… сове
ршенно сумасшедший, невозможный звук… Он прямо потом облился холодным и
так и подскочил… услышал он детский смех. Заливистый такой детский смех…
Со стороны путей. Это в четырех станциях от последних людей… Там, где даже
крысы не живут, представляешь? На покинутой станции… Было с чего так пере
полошиться…Он вскакивает, бежит через арку к путям… И видит… На станцию
въезжает настоящий поезд… настоящий состав… Фары так и сияют, слепят Ч
он мог без глаз остаться Ч хорошо, вовремя прикрылся. Окна желтым светят
ся, люди внутри… и все это в полной тишине! Ни звука! Ни гула мотора не слышн
о, ни стука колес… В полном беззвучии вплывает этот поезд на станцию и нес
пеша так уходит в туннель… Ты понимаешь? Мужик просто так и сел, у него с се
рдцем плохо стало… И ведь люди в окнах, вроде бы живые люди, разговаривают
о чем-то неслышно… И вот поезд вагон за вагоном проходит мимо него, и он ви
дит Ч в последнем окне последнего вагона стоит ребенок лет семи, и смотр
ит на него. Смотрит, пальцем показывает, и смеется… И смех этот слышно! Так
ая тишина, что мужик слышит, как у него сердце колотится, и еще этот детски
й смех… Поезд уходит в туннель, и смех звенит все тише и тише… затихает вда
ли. И снова Ч пустота… И абсолютная, страшная тишина.
Ч И тут он проснулся? Ч ехидно, но с надеждой в голосе спросил Артем.
Ч Если бы! Бросился назад, к погасшему костру, собрал поскорее свои манат
ки и бежал безостановочно обратно до Тульской, проделал весь путь за пар
у часов. Очень страшно было, надо думать…
Артем так ничего и не смог из себя выдавить, и затих, впечатленный историе
й. В палатке воцарилась тишина. Наконец, совладав с собой и, кашлянув, убед
ившись, что голос его не подведет и он не даст петуха, он спросил у Женьки т
ак равнодушно, как у него только получилось: Ч И что, ты в это веришь?
Ч Просто это не первый раз, когда я слышу такие истории про Серпуховскую
линию, Ч ответил тот. Ч только я тебе не всегда рассказываю. С тобой ведь
даже не поговоришь об этом как следует. Сразу ерничать начинаешь… Ладно,
Артем, засиделись мы с тобой… Скоро на работу уже идти… Собираться надо. Д
авай уже там договорим.

Артем нехотя встал, потянулся, и поплелся домой Ч собрать себе что-нибуд
ь перекусить на работе. Отчим все еще спал, на станции было совсем тихо Ч
уже, наверное, был отбой и до начала ночной смены на фабрике оставалось уж
е совсем немного. Надо было поторапливаться. Проходя мимо палатки для го
стей, в которой остановился Хантер, Артем увидел, что полог откинут и пала
тка совершенно пуста, и что-то екнуло у него в груди. До него начало наконе
ц доходить, что все то, о чем он говорил с Хантером Ч не сон, что все это про
изошло с ним на самом деле, и что развитие событий может иметь самое непос
редственное отношение к нему, и, в сущности, определить его дальнейшую су
дьбу…
Чайная фабрика находилась в тупике, у блокированной навечно задвижки но
вого выхода из метро, перед эскалатором, ведущим наверх. Фабрикой ее можн
о было назвать лишь весьма условно Ч вся работа осуществлялась вручную
. Тратить драгоценную электроэнергию на производство чая было слишком р
асточительно. За железными ширмами, отделявшими территорию фабрики от о
стальной станции, от стены к стене были натянуты металлические проволок
и, на которых сушились очищенные грибные шляпки. Когда было особенно вла
жно, под ними разжигали небольшие костры, чтобы они сушились быстрее и не
начинали покрываться плесенью. Под проволоками стояли столы, на которых
рабочие сначала нарезали, а потом измельчали в крошку засушенные грибны
е шляпки. Готовый чай паковали в бумажные или полиэтиленовые пакеты Ч в
зависимости от того, что было на станции, и добавляли туда еще кое-каких э
кстрактов, порошков, состав которых держался в секрете, и только начальн
ик фабрики знал их состав. Таков был весь нехитрый процесс производства
чая. Если бы не непременные беседы во время работы, восемь часов нарезани
я и перетирания грибных шляпок были бы наверное, крайне утомительны.
Работал Артем в эту смену вместе с Женькой и давешним всклокоченным мужи
ком по имени Кирилл, с которым вместе дежурили в заставе. Кирилл этот при в
иде Женьки очень оживился, очевидно, они уже раньше о чем-то говорили, и не
медленно принялся рассказывать ему какую-ту историю, видимо, недосказан
ную в прошлый раз. Артему с cередины слушать было уже неинтересно, и он все
цело погрузился в свои мысли. История о Серпуховской линии, рассказанная
недавно Женькой, начинала постепенно блекнуть в памяти и снова выплывал
на поверхность его разговор с Хантером, о котором Артем совсем было забы
л.
Что же было делать? Поручение, возложенное на него Хантером, было слишком
серьезным, чтобы просто не думать о нем. А вдруг у Хантера не выйдет то, что
он задумал? Он пошел на совершенно безумный поступок, отважившись забрат
ься в логово врага, в самое пекло. Опасность, которой он себя подвергает, о
громна, и даже он сам не знает ее истинных размеров. Он может только догады
ваться о том, что ждет его за двухсотпятидесятым метром, там, где меркнет п
оследний отсвет костра пограничной заставы, может быть, последнего руко
творного пламени в мире к северу от ВДНХ. Все, что он знал о черных, знал люб
ой житель ВДНХ Ч и однако, пойти на такое не решался ни один из них. Фактич
ески, неизвестно было даже, на Ботаническом ли Саду в действительности с
уществует та лазейка, с которой твари с поверхности проникают в метропол
итен. Слишком велика была вероятность того, что Хантер не сможет выполни
ть возложенной на себя миссии. Очевидно, опасность, исходящая с севера, бы
ла настолько велика, и возрастала так быстро, что любое промедление было
недопустимо. Возможно, Хантер знал что-то о природе этой опасности, что-т
о такое, что не раскрыл он ни в беседе с Сухим, ни в разговоре с Артемом. При
этом, видимо, он осознавал степень риска, сопряженного с поставленной пе
ред собой задачей, и готовился к худшему. Иначе вряд ли он стал бы готовить
Артема к такому повороту событий. Значит, вероятность того, что он не спра
вится, что с ним что-то произойдет, и он не вернется на станцию в указанный
срок, существует, и она довольно велика. Но как сможет Артем бросить все, у
йти, никого не предупредив, ведь Хантер сам боялся предупреждать кого-ли
бо еще, опасаясь «червивых мозгов»… как сможет он добраться до Полиса, до
легендарного Полиса в одиночку, через все явные и тайные опасности, подж
идающие путешественников, а особенно новичков, в темных и глухих туннеля
х? Артем вдруг пожалел о том, что поддавшись суровому шарму и гипнотизиру
ющему взгяду Охотника, он открыл ему свою тайну и согласился на его поруч
ение. Ч Эй, Артем! Артем! Ты спишь там, что ли? Ты чего не отвечаешь? Ч потря
с его за плечо Женька. Ч Слышишь, что Кирилл говорит? Завтра вечером у нас
караван организуют на Рижскую. Вроде, наша администрация решила с ними о
бъединяться, и пока гуманитарную помощь им отправляем, ввиду того, что ск
оро все мы тут будем братья. А у них там, вроде, склад обнаружился с бобинам
и с кабелем. Начальство хочет прокладывать Ч говорят, телефон будут дел
ать между станциями. Во всяком случае, телеграф. Кирилл говорит, кто завтр
а не работает, может пойти. Хочешь?
Артем тут же подумал, что сама судьба дает ему возможность выполнить пор
учение, если появится необходимость. И он молча кивнул. Ч Здорово! Ч обр
адовался Женька. Ч Тогда вместе пойдем. Кирилл! Запиши нас, хорошо? Во ско
лько там завтра выходим, в девять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12