Все эти людские сооружения, о которых вы
только что упомянули, не имеют для нас ровно никакого значения. Нельзя
смотреть на все такими непрактическими глазами, как это делаете вы, пчелы.
Кто не знает, что вселенной владеют мухи, что они - самые многочисленные и
самые важные в мире существа, тот, конечно, не имеет верного представления
о мире.
С этими словами Пука возбужденно забегала по листу и принялась
энергично крутить и тянуть свою голову. Майе даже жутко стало. Но она
вдруг заметила, что, собственно, ничего существенного она пока от своей
собеседницы не узнала.
- Вы сами можете убедиться, что я права, - продолжала Пука,
размахивая лапками так яростно, словно хотела их вывернуть. - Попробуйте
только сосчитать, сколько в комнате людей и сколько мух. Результат
приведет вас в изумление.
- Может быть, - согласилась пчелка, - но ведь не в этом дело...
- А знаете ли вы, - перебила ее вдруг Пука, - что я ведь двухлетка?
- Нет, не знаю...
- Я уже перезимовала зиму, - с гордостью сказала муха, - мой опыт
доходит до ледяного периода.
- Вам нельзя отказать в смелости, - заметила Майя.
- О да! - подпрыгнув на месте, воскликнула Пука. - Мы, мухи, самые
отважные в мире существа. Вы должны знать, что если мы спасаемся бегством,
то только в случае крайней опасности, да и то почти всегда немедленно
возвращаемся назад... Сидели ли вы когда-нибудь на человеке? - спросила
Пука неожиданно.
Майя ответила отрицательно и недоверчиво взглянула на собеседницу.
Пчелка все еще не могла понять, как ей относиться к этой хвастунье...
- Нет! - ответила Майя. - Я не сидела на человеке. Да и какой мне в
том интерес?
- Вы говорите так, потому что не понимаете этого, моя милая. Но если
бы вы могли хоть раз взглянуть на веселую игру, которую я веду с человеком
в его жилище, вы бы умерли от зависти. Ну, так и быть, я вам расскажу. В
моей комнате живет старик, поддерживающий красный цвет своего носа
каким-то странным напитком, спрятанным у него в угловом шкафу. У этой
жидкости приятный опьяняющий запах. Когда старик подходит к шкафу, он
радостно улыбается, и глазки у него становятся совсем маленькими. Он
наливает напиток в красивую рюмку и, когда пьет, смотрит в потолок - там
ли я. Я киваю ему головой, и он проводит рукою по лбу, носу и губам,
показывая мне, куда я должна потом садиться. Затем он жмурит глаза, широко
раскрывает рот и опускает занавески на окнах, чтобы послеобеденное солнце
не мешало нашей забаве. Потом он ложится на постель, которую называет
диваном, и через короткое время начинает издавать глухие хриплые звуки,
доставляющие ему, кажется, большое удовольствие... Но об этом сонном пении
людей мы поговорим подробнее в другой раз... Для меня оно - знак, что я
могу слететь вниз и приступить к игре. Сначала я прикладываюсь к рюмке,
где оставлено кое-что и на мою долю. Я прекрасно понимаю человека:
глоток-другой этой жидкости действует удивительно возбуждающе. Хлебнув
вкусного напитка, я подлетаю к старику и сажусь ему на лоб. Эта часть тела
человека находится между носом и волосами и служит для размышления. Это
можно видеть по длинным бороздам, что тянутся справа налево и двигаются,
когда он думает. А когда человек сердится, то эти линии бегают сверху
вниз, и над носом образуется возвышение. Как только я начинаю гулять
взад-вперед по этим углублениям, старик принимается ловить рукою воздух.
Но так как я сижу на его мыслительном органе, то он не может сразу понять,
где я, и пытается схватить меня в пустом пространстве. Наконец он
соображает, в чем дело, и с ворчанием устремляется на меня. Ну, госпожа
Майя - или как там вас зовут, - тут надо держать ухо востро! Я вижу
приближающуюся руку и в решающий момент отлетаю в сторону, ожидая, пока он
не убедится, что меня на лбу уже нет. Так мы с ним играем в течение
получаса по крайней мере. Вы представить себе не можете, сколько у
человека терпения! Кончается забава обычно тем, что он вскакивает и
разражается потоком слов, убедительно доказывающих, какое он неблагодарное
создание. Но что делать? Благородное сердце никогда не рассчитывает на
признательность... Я усаживаюсь на потолке и слежу за человеческой
неблагодарностью...
- Не могу сказать, чтобы мне это особо нравилось, - сказала Майя. -
Ведь это совершенно бесполезное занятие.
- А по-вашему, мне следовало бы построить у него на носу сотовую
ячейку? - возмутилась Пука. - У вас нет никакого чувства юмора, моя
дорогая. А что такого полезного делаете вы сами?
Маленькая пчелка густо покраснела. Но она мгновенно овладела собой,
чтобы муха не заметила ее смущения.
- Настанет время, когда и я буду делать великое и полезное дело, -
быстро возразила она. - Но прежде я хочу узнать, что происходит на белом
свете...
Майя пылала огнем возбуждения и надежды. Но Пука не понимала ее
переживания. Она беззаботно прыгала по листу и наконец спросила:
- Нет ли у вас немного меду, милая?
- К сожалению, нет, - ответила пчелка. - Я охотно угостила бы вас,
ведь вы так дружелюбно со мною беседовали. Но у меня ничего нет... Не
разрешите ли на прощанье задать вам еще один вопрос?
- Спрашивайте. Я отвечу на любой.
- Я хотела бы узнать, как мне попасть в дом человека?
- Влетите туда, - просто и мудро посоветовала муха.
- А как это сделать безопасно? - спросила Майя.
- Ждите, пока откроется какое-нибудь окно. Но внимательно заметьте
выход. Если вы его потом не найдете, то летите на свет. Окон в каждом доме
достаточно. Надо только смотреть, где светит солнце. Вы хотите попасть
туда немедленно?
- Нет, позже, - ответила пчелка, пожимая Пуке лапку. - Прощайте и
будьте здоровы.
С тихим, беззаботно звучащим, задушевным жужжанием Майя взмахнула
своими блестящими крылышками и полетела к покрытой цветами лужайке, чтобы
раздобыть себе немного пищи.

7. В СЕТЯХ ПАУКА
Встреча с мухой произвела на Майю неприятное впечатление. Ей не
хотелось верить, что все, сказанное Пукой про людей - правда. Пчелка
привыкла думать о человеке иначе. Она составила себе представление о
человеке как о существе высшем и прекрасном и не могла представить его
себе в смешном или неблагоприятном свете... Она даже не решилась, несмотря
на совет мухи, приблизиться к его жилищу. Ведь еще неизвестно, будет ли
ему это приятно? А быть кому-либо в тягость Майя не хотела. Она вспомнила
слова Кассандры: "Люди - добры и мудры. Они сильны и могущественны, но не
злоупотребляют своей мощью. Всюду, куда приходят, они создают порядок и
благосостояние. Они благожелательно настроены к пчелиному племени, и
потому-то мы доверяем себя их защите и разделяем с ними наш мед. Люди
оставляют нам меда достаточно для зимы и заботятся о том, чтобы мы не
страдали от мороза и от наших врагов. Мало есть свободных животных,
которые, подобно пчелам, были бы в таких дружеских отношениях с человеком
и добровольно служили бы ему на основе взаимных услуг. Ты, Майя, наверняка
услышишь среди насекомых голоса, дурно отзывающиеся о людях. Не верь им.
Бывали случаи, когда неразумные пчелиные роды переселялись в леса и
пытались устроиться там без помощи человека. Но такие попытки почти всегда
кончались плачевно. Наш мед любят очень многие, и нередко целые ульи со
всеми постройками и запасами погибали только от того, что разные жадные и
глупые звери стремились полакомиться медом".
Так говорила Кассандра. И до тех пор, решила Майя, пока она не
убедится своими глазами в противном, она твердо будет верить в истинность
этих слов.
Было уже далеко за полдень, и солнце сияло над высокими яблонями
большого сада, через который пролетала пчелка. Деревья уже отцвели, и Майя
вспомнила, что еще совсем недавно они сверкали множеством разноцветных
венчиков, поднимавших к голубому небу свои ясные, как свет, и чистые
головки. Насыщенный благоуханием воздух и яркое сияние летнего дня
опьяняли пчелку, наполняя ее сердце дотоле не изведанным блаженством, и
она радовалась счастью жить на этой великой и прекрасной земле.
В конце сада мелькали белые звездообразные пучки жасмина с нежными
желтыми личиками, окаймленными белоснежными веночками. Тихий ветерок
доносил до Майи их сладкий аромат. А как хороши были липы, еще стоявшие в
полном цвету! Пчелка с удовольствием полюбовалась этими высокими строгими
деревьями, в верхушках которых долго, до самого позднего вечера, золотятся
лучи заходящего солнца. Направляясь к кустам жасмина, Майя увидела под
собой ряды ежевики, на которых уже появились первые зеленые ягодки.
Вдруг пчелка почувствовала у себя на лбу и на плечах что-то странное,
и в то же мгновение какая-то пелена накрыла ее, так что ей показалось,
будто ее неожиданно связали. У пчелки было такое ощущение, словно какая-то
невидимая злая рука обхватила сразу и лапки, и крылья. Ей почудилось, что
она падает вниз на землю. Но этого не случилось. Несмотря на то, что она
почти не могла пошевельнуться, она не падала: какая-то сила удивительно
нежно и мягко держала ее в воздухе, то слегка приподнимая, то снова
опуская, то покачивая из стороны в сторону, - так легкий ветерок играет с
упавшим листком.
Пчелкой овладевал страх, хотя она еще не понимала, чего ей бояться, -
она не чувствовала никакой боли. Но она смутно сознавала, что ей грозят
неприятности. "Надо поскорее улетать прочь отсюда, - подумала она. -
Попробую поднатужиться, и мне, наверное, удастся вырваться".
Вдруг она заметила у себя на груди длинную тонкую серебристую нить и
быстро схватила ее лапкой... Что такое?! Нить повисла у нее на руке,
приклеилась к ней и ни за что не хотела отставать... А вот и вторая такая
же нить - через плечо... А вот еще одна - над крыльями, связала их так,
что не пошевелить ими... Вот еще нить... еще... повсюду вокруг Майи висели
в воздухе блестящие клейкие нити.
Маленькая пчелка громко вскрикнула от ужаса. Майя поняла, наконец,
что случилось: она попала в сети паука.
Ее громкие рыдания и вопли гулко разнеслись по залитому солнечным
светом саду, где беззаботно порхали насекомые и птицы. Близко, совсем
близко благоухал жасмин. Крошка пчела так жаждала насладиться его
ароматом... И вдруг - конец!
Мимо Майи пролетел крохотный синеватый мотылек, коричневые пятнышки
на его тельце блестели, как медь.
- Ах, бедняжка! - воскликнул он при виде несчастной. - Да будет вам
легкая смерть! Какое горе, но я не могу вам помочь! Ведь и я могу
погибнуть так же и, может быть, даже в ближайшую ночь. Но пока я еще жив -
и я счастлив! Прощайте! Не забывайте о солнце, когда будете спать мертвым
сном...
И он упорхнул, упиваясь цветами, ярким днем и своим счастьем.
У маленькой пчелки выступили слезы на глазах, и она потеряла все свое
мужество. Она начала отчаянно биться скованными крылышками и лапками, она
кричала, рыдала и звала на помощь сама не зная кого. Но чем больше она
рвалась и металась, тем больше запутывалась в сетях. Тут-то и припомнила
она предостережение Кассандры: "Берегись сетей паука, где тебя ожидает
мучительная смерть! Паук - хитрое и бессердечное существо, выбраться из
его сетей почти невозможно".
Страх сменился отчаяньем. Изо всех своих силенок дернула она
опутывавшие ее нити, и, хотя ей показалось, что где-то одна из них,
поддерживающая всю сеть, как будто разорвалась, пчелка ясно почувствовала,
что с каждым движением она все больше и больше застревает в паутине.
Пчелка совсем измучилась и затихла. Вдруг она заметила под большим
листом ежевики, совсем близко от себя, паука. Трудно описать ее ужас,
когда она рассмотрела это огромное чудовище, тихо сидевшее в своем убежище
и готовое в любой момент прыгнуть на свою добычу. Паук глядел на Майю
сверкавшими злостью глазами, полными жестокого терпения и равнодушия к
чужому горю.
Пчелка опять громко крикнула. Никогда еще в голосе ее не было столько
боли и страдания. Это серое волосатое чудище с высокими ногами и злой
пастью, было страшнее самой смерти. Вот-вот паук бросится на Майю!..
Внезапно пчелкой овладела такая ярость, какой она еще никогда не
испытывала. Майя испустила резкий боевой клич своего племени, хорошо всем
знакомый и грозный, и, позабыв о своем страхе, решила бороться с врагом до
последнего вздоха.
- Вы дорого заплатите мне за ваше коварство! - крикнула она пауку. -
А ну-ка идите сюда! Вы узнаете, что такое пчелиное жало!
Но чудовище оставалось неподвижным. От него веяло такой жутью, что
даже у насекомого покрупнее Майи похолодела бы кровь.
В гневе бедная жертва снова рванулась и - крак! - оборвала длинную
нить, поддерживающую паутину сбоку. Тонкая нить предназначалась для
небольших мух и мушек, а не для таких, более грузных насекомых, как пчела.
Но, разорвав нить, Майя запуталась еще больше.
Паук приблизился к ней почти вплотную, ухватился за паутинку, вокруг
которой пчелка билась лапками, и сердито крикнул:
- Как вы смеете портить мою сеть? Что вам тут надо? Мало вам места в
саду? Чего вы лезете в обитель мирного отшельника?
Таких слов пчелка никак не ожидала!
- Я нечаянно... я попала сюда случайно... - залепетала она
задрожавшим от надежды и счастья голосом. - Я не заметила вашу сеть и
запуталась в ней... Простите, пожалуйста...
Как ни отвратительно было чудовище, но Майе показалось, что у него не
было по отношению к ней злых намерений.
Паук пододвинулся к ней ближе.
- Вы действительно очень сильное, хотя и маленькое создание, -
произнес он, выпуская то из одной, то из другой лапы какое-то вещество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15