Бояс
ь, что придется держать перед народом ответ за то, что его лишили нормальн
ых условий жизни, ограбили материально и духовно, попрали прошлое и отня
ли будущее, незадачливые реформаторы пытаются установить диктатуру ли
чной власти… Прямое президентское правление, которым теперь угрожают,
Ч это разгон органов представительной власти. Уничтожение их окончате
льно развяжет руки преступно-мафиозным элементам, коррупционерам и их з
арубежным покровителям…»
Нормальным образом жизни народа номенклатурные депутаты, естественно,
считали нищее прозябание этого народа за колючей проволокой коммунист
ической зоны. Отнять у народа подобное прошлое, разумеется, считалось оч
ень тяжелым преступлением.
В этом обращении, если его исследовать, заключаются все ошибки и самого Х
асбулатова, и тех, кто за ним стоял, в оценке сложившейся в стране обстанов
ки.
Как бы тяжела эта обстановка ни была, подавляющая часть населения с ужас
ом и содроганием вспоминала недавние времена «нормальной и духовной жи
зни», ностальгия по которой, вполне понятно, стучала в сердца бывших обко
мовских секретарей пеплом Клааса.
Совещание закончилось 18 сентября. Все стали с нетерпением ждать реакции
президента. И она, наконец, последовала.


21 сентября 1993 года, вторник, 19:30.

Евгений Савостьянов, начальник Управления Министерства Безопасности п
о Москве и Московской области, сидел в комнате отдыха, примыкающей к его о
громному кабинету и, помешивая ложкой остывший чай, с интересом посматри
вал то на часы, то на экран небольшого переносного телевизора, стоявшего
на одной из полок массивной стенки рядом с бюстиком Дзержинского.
Бюстик достался Савостьянову в наследство от его предшественника, гене
рала Прилукова, чья яркая чекистская карьера оборвалась в августе 1991 года
, когда почти все руководство бывшего союзного КГБ отправилось либо в тю
рьму, либо под следствие с подпиской о невыезде, либо на давно заслуженны
й отдых, ибо, как говаривал еще покойный Андропов, «с нашей работы в отстав
ку не уходят, а сразу отправляются в крематорий».
Именно в те, послепутчевые, дни Савостьянов и появился на Лубянке, заняв с
вою должность, которую по штату КГБ должен был замещать генерал-лейтена
нт, а то и генерал-полковник.
Евгений Савостьянов был наиболее странной личностью, появившейся на по
литической сцене после прихода к власти президента Бориса Ельцина и рас
пада СССР.
Физик по образованию, научный работник одного из академических институ
тов столицы, диссидент-фрондер по убеждениям, лейтенант запаса ракетных
войск, с умным, интеллигентным лицом, обрамленным аккуратно постриженно
й черной бородкой, Ч образ типичного антисоветчика тех времен. Савость
янов стал активным членом тогда еще «ненормальной» «Демроссии», входя в
ее координационный совет.
Там он близко познакомился с Гавриилом Поповым и, видимо, произвел на буд
ущего мэра столицы достаточно сильное впечатление. Настолько сильное, ч
то став мэром Москвы и пожелав иметь в КГБ и МВД своих людей, Попов добился
назначения Савостьянова на занимаемую должность, а начальником МВД сто
лицы назначил Мурашова, также одного из координаторов «Демроссии».
Если назвать назначение Савостьянова весьма странным, то это значит Ч н
е сказать о нем фактически ничего. КГБ изначально создавался не как госу
дарственный институт тоталитарной системы, а как некий тайный орден, сек
ретное военно-политическое общество, по сравнению с которым даже орден
иезуитов выглядит детской забавой.
Даже рядовые сотрудники при приеме в КГБ должны были пройти через продум
анную систему фильтров, совершенно исключающую попадание в КГБ не то что
случайных людей, но и тех, у которых возникли бы какие-либо вопросы, хотя б
ы к самим себе, от осознания того, чем им приходится заниматься, и кому все
это нужно.
Что же касается руководящего состава, то все 70 лет не было практически ни
одного исключения из правила: руководство либо «спускалось» из ЦК КПСС,
либо тщательно карабкалось по крутой и скользкой от крови и грязи служеб
ной лестнице, рискуя каждую секунду сорваться прямиком на тот свет.
И тут, на одну из самых почетных и важных должностей в КГБ присылают мало ч
то шпака и чужака, да еще какого-то диссидента из «Демроссии», которая с м
омента своего основания служила для КГБ не более, как объектом самого тщ
ательного наблюдения, а ее члены рассматривались в качестве потенциаль
ных клиентов следственных изоляторов и трудовых лагерей.
Но если даже не принимать все эти ужасные вещи во внимание, ради справедл
ивости следует заметить, что работа в любой секретной службе, а тем более
в политической полиции, на руководящей генеральской должности, без сомн
ения, требует и опыта, и специальной подготовки, которых у Евгения Савост
ьянова не было.
Не было, конечно, и юридического образования, которое, хотя и чисто формал
ьно, но требовалось для замещения подобных должностей. А формальные вопр
осы в жесткой системе партийно-государственных институтов СССР часто с
тановились первостепенными.
Такое чудовищное инородное тело, всунутое в столь чувствительный орган
изм КГБ, и теоретически, и практически должно было им немедленно отторгн
уто, для чего имелось множество вполне легальных путей, сведенных к прос
тому заключению о профнепригодности.
Хорошо зная собственную историю, когда их отстреливали сотнями во време
на многочисленных дворцово-ведомственных переворотов, хорошо зная соб
ственные делишки андроповского и послеандроповского периода, видя все
свое руководство в тюрьме или под следствием, а своего великого основате
ля Ч свергнутым с пьедестала, к которому раньше и подходить было запрещ
ено даже для возложения цветов, и плывущим над Лубянской площадью со ста
льным тросом на шее, как на передвижной виселице, работники КГБ притихли.

Многие рыдали, то ли от жалости к железному Феликсу, то ли жалея себя, поск
ольку вид беснующейся на площади толпы рисовал самые мрачные перспекти
вы на обозримое будущее. Тем более, что назначенный председателем КГБ Ва
дим Бакатин, который стал последним человеком, занимавшим указанную дол
жность, торжественно пообещал сократить ведомство до минимального раз
мера и перепрофилировать его на дела, способные принести государству хо
ть какую-то пользу.
В таких условиях, конечно, можно было промолчать, когда на ведущее Москов
ское управление присылают начальника чуть ли не из мордовской политиче
ской зоны.
Но шок прошел. Самого Бакатина, первого секретаря обкома, члена ЦК КПСС, ка
ндидата в члены политбюро, занимавшего в коммунистические времена круп
нейшие партийно-государственные посты, включая и пост министра внутрен
них дел, памятуя его публичные обещания реформировать, а главное, сократ
ить КГБ, съели так быстро, что тот и охнуть не успел, как вылетел из органов
с ярлыком полной некомпетентности. А Савостьянов остался.
Последовавшие потом структурные катаклизмы, когда по воле президента Е
льцина были объединены КГБ и МВД под общим командованием министра внутр
енних дел РСФСР Виктора Баранникова, а затем новое разъединение по решен
ию Конституционного суда, когда под шумок реорганизаций КГБ был переиме
нован в Министерство Безопасности (без слова «государственной» Ч памя
ть о бериевском МГБ была еще очень свежа в памяти), и многих выпихнули на п
енсию и в резерв, а многие почли за благо уйти сами, Савостьянов остался на
своем посту.
Он остался на своем посту, когда новый министр безопасности Баранников п
ровел собственную чистку органов, избавляясь от разных «засветившихся
» либералов времен «перестройки и гласности».
Он остался на своем посту, когда выгнали и самого Баранникова, быстро зат
янутого коррупцией и сомнительными связями из-за недостатка опыта в туп
ик, выходами из которого были либо самоубийство, либо Ч тюремная камера.

Министра обвинили, в двурушничестве, двойной игре, но знающие люди поним
али, что КГБ отверг инородное тело, бывшего участкового милиционера, всю
жизнь проработавшего в системе внутренних дел.
А Савостьянов не только остался, но и, как ему было положено по должности,
получил чин генерал-майора.
Если вспомнить, что Савостьянов был произведен в генералы прямо из лейте
нанта запаса, и что это произошло в мирное время, то следует согласиться, ч
то у подобной ракетной карьеры очень мало аналогов в мировой истории, а т
ем более Ч в таком ведомстве, как КГБ.
Эта карьера покажется еще более странной на фоне судьбы Мурашова, внедре
нного одновременно с Савостьяновым тем же Поповым в систему МВД. Организ
м МВД сразу же начал отторгать инородное тело, и после серии внутриведом
ственных скандалов, ошельмованный прессой оппозиционеров и громкими в
ыступлениями в Верховном Совете, Мурашов был выкинут из милиции, как Пан
иковский из исполкома.
Что касается Савостьянова, то даже газеты и депутаты экстремистов его не
трогали. Не трогала его и демократическая печать. Даже знаменитые петер
бургские «600 секунд» Александра Невзорова, истратившие уйму эфирного вр
емени на шельмование Мурашова, о Савостьянове не произнесли ни слова: ни
хорошего, ни плохого.
Только однажды газета «День» осторожно прошлась по новому генералу, нам
екнув, что его бабушка, видимо, была еврейкой. Но для газеты, которая громо
гласно утверждала, что Борис Ельцин Ч это псевдоним Боруха Элькина (или
Эльцера), что на территории Кремля скрывается целая бригада израильских
парашютистов, подобный осторожный подход можно было считать даже поощр
ительным…
Можно многое предположить, развивая тему «Кто же вы, генерал Савостьянов
?», но ограничимся только констатацией факта: Евгений Вадимович Савостья
нов по какой-то, скажем, невероятной случайности, не оказался «инородным
телом» в организме знаменитого на весь мир аппарата столичного КГБ, а вп
исался в этот аппарат со своей диссидентской бородкой (которую так и не с
брил, хотя еще существовал неотмеченный приказ Андропова, подтвержденн
ый затем двумя генералами армии, Чебриковым и Крючковым, запрещающий сот
рудникам КГБ ношение бороды, без всяких исключений, как, скажем, во времен
а Петра I), интеллигентной внешностью, манерами ученого и взглядом профес
сионального математика.
Невероятные истории иногда происходят и логического объяснения не име
ют. Прижилась же как-то домашняя киска в одном вольере с семейством ягуар
ов, и ничего. Жила и даже допускалась к противню с мясом. А другую кошку раз
орвали в ту же секунду, как появилась она в вольере. С точки зрения ягуаров
, эта история довольно проста: либо разорвут, либо нет. Но с точки зрения ко
шки, ситуация выглядит намного сложнее. Ведь дело не только в том, чтобы те
бя не съели, но и твои приказы выполняли.
КГБ находился в состоянии сильной растерянности, что и понятно. Казалось
, незыблемые ориентиры его многолетней деятельности были либо уничтоже
ны, либо размыты до неузнаваемости. И в довершение всего, Министерству Бе
зопасности было официально запрещено заниматься политическим сыском,
а ничем другим оно заниматься не умело. И не хотело, что более важно.
В течение своей более чем семидесятилетней истории это ведомство ни раз
у не сумело обеспечить безопасность того государства, в составе которог
о оно числилось. Оно не сумело обеспечить безопасность страны от страшно
го и внезапного удара гитлеровской Германии, поскольку к 1941 году совершен
но захлебнулось в крови собственного народа и маразматических выкладк
ах своего великого вождя. Оно не сумело обеспечить безопасность ни самог
о вождя, ни свою собственную в середине 50-х годов.
Никто из них и бровью не повел, когда развалился и был уничтожен Советски
й Союз, который они клялись защищать до последней капли крови, но не сумел
и этого сделать, так как по уши завязли в борьбе с сионизмом и инакомыслие
м, категорически не желая заниматься чем-нибудь другим.
Теперь они решили заниматься только обеспечением собственной безопасн
ости, настороженно приглядываясь к тому, что когда-то называлось «перво
й в мире страной победившего пролетариата». И более мелкие государствен
ные конвульсии приводили их тысячами к гибели или превращали в ничто.
Погибшие при падении Ягоды, погибшие при падении Ежова, погибшие при пад
ении Абакумова, погибшие при падении Берия, выгнанные без пенсии и погон
Ч подобная память создала уже достаточно высокий генетический уровен
ь страха.
Многих этот страх погнал из системы в созданные до и после августовского
путча коммерческие структуры и банки на долю КГБ в деньгах партии-родит
ельницы, но многих этот же страх заставлял оставаться на месте, чтобы сум
еть оказать сопротивление тем, кто еще раз может соблазниться во имя соб
ственных политических интересов украситься ожерельем из чекистских го
лов.
Оставшимся приходилось отчаянно имитировать деятельность, поскольку,
после запрещения заниматься политическим сыском, делать было решитель
но нечего.
Ловля рэкетиров, контрабандистов и торговцев наркотиками, восторженно
рекламируемая средствами массовой информации, которые при всей своей н
ынешней вольнодумности и безответственности так и не смогли окончател
ьно вырваться из своего векового благоговения перед чекистскими подви
гами, что, в принципе, не было делом КГБ, создавала неразбериху в милицейск
их операциях, межведомственные склоки и многое другое. Да и занимались э
тим делом бывшие подразделения так называемой спецмилиции, которых на Л
убянке не пускали даже в столовую.
Таким образом, основной массе личного состава просто нечего было делать
, как заниматься тем же самым политическим сыском, методика которого был
а хорошо известна, отточена почти до совершенства, а управлением огромно
й армии информаторов могли позавидовать все другие спецслужбы мира, вме
сте взятые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46