Чтобы все выгл
ядело яснее и конкретнее, Терехов, краснея, как девушка (видимо, от своего
незначительного звания), подбодрил сидящих в зале отставных генералов (с
луживших, естественно, не было) боевой тирадой: «Мы не станем мириться с те
ми, кто тянет свои руки к нашим богатствам. Эти руки мы отобьем! Мы знаем о в
аших планах. Всей авиации мира не хватит, чтобы вывозить с нашей земли тру
пы ваших солдат».
Картина вереницы огромных американских транспортных самолетов, которы
е, доставив в Россию гуманитарную помощь, активно потребляемую почти все
ми сидящими в зале отставниками, грузит на обратный рейс трупы своих сол
дат, штабелями сложенных у взлетных полос, была столь грандиозной и так п
одействовала на упитанных старичков, что они устроили Терехову бурную о
вацию, которую сменили торжественные аккорды гимна Советского Союза. «М
ы в битвах решали судьбу поколений, захватчиков подлых с дороги сметем!»
Естественно, что участники Всеармейского собрания обвинили генерала Г
рачева в измене Родине, потребовали его отдачи под суд по подрасстрельно
й, 64-й статье уголовного кодекса, а на его место постановили назначить ген
ерал-полковника Ачалова.
Надо сказать, что сам Ачалов смотрел на все эти сборища все с меньшим и мен
ьшим удовольствием, хотя и числился в «Союзе офицеров». Он видел, что с эти
м «Союзом» далеко не уедешь. Как всякий строевой офицер, а тем более Ч дес
антник, Ачалов имел собственное мнение об огромной когорте бывших полит
работников. И мнение это было не очень высоким, чтобы не сказать большего.
Если ему когда-нибудь и приходилось пользоваться связями своего тестя,
то только раз, когда в него, тогда командовавшего дивизией, вцепился арме
йский политотдел, усмотревший в ачаловской дивизии нехватку наглядной
агитации на тему «Ленин жил, Ленин жив, Ленин вечно будет жить!»
Скептическая ухмылка, постоянно блуждающая на широком красивом лице ге
нерала Ачалова, от которой он никак не мог избавиться, заседая на собрани
ях «Союза офицеров», членом которого он имел честь состоять, не давала Те
рехову покоя. Генералы вообще говорят мало, и младшие офицеры отлично ум
еют понять все, что нужно, по движению генеральских губ. В данном случае бы
ло совершенно очевидно, что Ачалов не очень доволен тереховским воинств
ом, состоявшим из пенсионеров и «балалаечников», как называли в армии вы
пускников Львовского политического училища.
Чтобы немного поднять боевую подготовку своего «Союза», Ачалов передал
Терехову свой, если так можно выразиться, стратегический резерв: 15 лично е
му преданных офицеров-десантников, в число которых, главным образом, вхо
дили капитаны и майоры из экспериментальной части по испытанию десантн
ого вооружения.
Нечего и говорить, насколько это были лихие ребята, презирающие любую оп
асность и саму смерть. Ачалов набирал в свое время команду испытателей и
з курсантов-добровольцев и с гордостью мог сказать, что практически не о
шибся ни в одном кандидате. Но и как всякие военные профессионалы, а тем бо
лее, столь молодые (самому старшему едва минуло 30 лет), они слабо разбирали
сь в политике, но привыкли доверять своему генералу и идти за ним, куда бы
он ни приказал.
На этот раз он приказал идти в «Союз офицеров». Будучи представителями о
чень элитарной части, эти офицеры с презрением смотрели на трусливых льв
овских «балалаечников», снисходительно Ч на старичков в старомодных м
ундирах, и без всякого восторга Ч на самого Терехова.
От их взглядов у Терехова развился острый комплекс неполноценности. Ему
очень хотелось доказать этим молчаливым людям, что он тоже кое-что может,
кроме как болтать речи-лозунги на патриотических митингах.
Комплекс неполноценности, особенно испытываемый постоянно, Ч очень оп
асная штука. В свое время он погубил Гитлера Ч простого солдата, пытавше
гося доказать чванливым кайзеровским генералам, что он тоже кое-чего ст
оит. Чем это кончилось Ч известно. Так же трудно было Терехову доказать б
оевым офицерам, прошедшим и Афганистан, и чертовы трубы, что он достоин им
и руководить…
Первомай 1993 года предоставил «жаждущему действий» подполковнику Терехо
ву возможность продемонстрировать свою удаль. Поскольку власть никак н
е реагировала на любые слова в свой адрес, настала пора «прощупать эту вл
асть штыком», как любил говаривать Ленин. Было решено организовать уличн
ые беспорядки, которые, по замыслу Терехова и Анпилова, должны охватить в
есь город, привести к общенародному восстанию с последующим взятием Кре
мля и захватом «оккупационного правительства». И его свержением, разуме
ется.
Ачалову этот план не понравился. Он хорошо знал, что из хаоса уличных бесп
орядков может родиться чудовище, которое пожрет всех: и правых, и виноват
ых. Он еще хорошо помнил Вильнюс в январе 1991 года, когда одержанная им военн
ая победа над местным телеинформационным комплексом как раз и явилась т
ем поводом, который фактически навсегда вырвал Прибалтику из двухсотле
тнего, относительно спокойного, сожительства с Россией и бросил ее в нео
хотные объятия Запада.
Генерал пожал плечами. Только не переусердствуйте. Но своим десантникам
приказал держаться на втором плане, за спинами анпиловских бомжей и разн
ых «идейных» волонтеров и больше пока присматриваться, чем действовать.

Как обычно, накануне праздника различные «общественные группы» подали
в правительство Москвы, как важно называлась столичная мэрия, заявки на
проведение митингов и шествий. Правительство, уже наученное горьким пре
дыдущим опытом, когда после патриотических митингов и шествий приходил
ось месяц приводить эти районы города в жилой вид, выгребая мусор и разби
тые стекла, спиливая сломанные от ненависти к жидам деревья и заново зас
тилая асфальт, отчаянно пыталось выделить на эти сборища места подальше
от центра, чтобы не перекрывать уличное движение. Оно разрешило первомай
ский митинг непримиримой оппозиции, четко указав место сбора и маршрут ш
ествия.
1 Мая 1993 года колонны, составленные из «трудовиков» Анпилова, «балалаечни
ков» Терехова и разного сброда Ильи Константинова, подогрев себя на мити
нге захватывающими речами своих «вождей», неожиданно сменили маршрут и
пошли к станции «Аэрофлот», где высились кварталы домов так называемой «
улучшенной планировки», служившие годами местом проживания номенклату
ры среднего пошиба, то есть самой многочисленной, а следовательно, и могу
щественной.
Поскольку запрудившая проспект толпа уже в течение нескольких лет подс
трекалась к грандиозному еврейскому погрому, а за неимением в городе евр
ейского квартала постоянно натаскивалась на дома номенклатуры, на кото
рых чья-то многоопытная рука время от времени рисовала шестиконечные зв
езды Давида с незатейливым призывом «Смерть жидам!», то неудивительно, ч
то пройдя несколько сот метров в этом направлении, толпа наткнулась на в
ыстроенную поперек проспекта милицейскую цепь.
Милиция была без оружия, но в полной экипировке: в касках, бронежилетах, со
щитами и дубинками. В старые времена при виде столь грозной демонстраци
и властями своего недовольства толпа обычно останавливалась, агрессив
но выслушивала увещевания, которые через громкоговоритель на нее излив
ал какой-нибудь милицейский полковник, а в конце концов расходилась, в гл
убине души радуясь, что обошлось без столкновения.
Даже во время знаменитой осады «Останкино», когда водка и речи вождей на
калили толпу до предела, она, тем не менее, избегала открытой конфронтаци
и с милицией, а когда у последней лопнуло терпение, оказала лишь символич
еское сопротивление. Фактически никакого, кроме мата в адрес правоохран
ительных органов.
На этот раз, не останавливаясь, толпа с ходу врезалась в милицейскую цепь.
Началась свалка. Замелькали дубинки, под которые заблаговременно подст
авили несколько старичков-ветеранов. Казалось бы, мирно шествующая под
красными и желто-черно-белыми старыми имперскими знаменами толпа немед
ленно ощетинилась железными прутьями и заточками, пробивающими милице
йские щиты. В итоге один милиционер был убит, несколько ранено, сотни полу
чили травмы. Но поле боя осталось за милицией, несколько дюжин «демонстр
антов» были арестованы, а по телевизору показывали окровавленные лица в
етеранов. У стариков тряслись губы от потрясения и возмущения. Сколько п
ервомайских демонстраций было в их жизни, но ничего подобного они даже в
страшном сне представить не могли.
Между тем, милиция стала создавать фоторобот человека, который, по слова
м многочисленных свидетелей, руководил побоищем и подгонял к месту «боя
» автомашины, из которых всем желающим выдавались железные прутья.
Если бы лучший портретист в мире взялся бы писать образ подполковника Те
рехова, то у него, наверняка было бы меньше сходства с оригиналом, чем на м
илицейском фотороботе.
По фотороботу Терехова узнала почти вся страна, но передающее этот фотор
обот телевидение вещало за кадром левитановскими интонациями: «В связи
с первомайскими беспорядками органами внутренних дел разыскивается гр
ажданин, соответствующий указанному фотороботу. По показаниям свидете
лей: волосы и усы русые…».
Пока гудел всероссийский розыск, а пресса строила догадки по поводу таин
ственного исчезновения Анпилова, сам Терехов подал заявку в мэрию на мит
инг и шествие, посвященные Дню Победы 9 Мая. Мэрия немедленно ответила зап
ретом.
Тогда подполковник Терехов ответил, что митинг и шествие пройдут в любом
случае: хочет того мэрия или нет. И никакие указы ему Ч не указы.
В Москву стали стягиваться подкрепления милиции и ОМОНа из близлежащих
городов. Высокие милицейские чины раздавали интервью, давая понять, что
готовы жесточайше отомстить за гибель своего товарища 1 Мая.
Напряжение росло. Перетрусившие анпиловские бомжи присущим им шестым ч
увством поняли, что исчезновение их лидера дает им прекрасную возможнос
ть воздержаться от политической деятельности 9 Мая. Присмирели и другие
группы и группки. А мудрый товарищ Зюганов призвал коммунистов воздержа
ться от каких-либо действий, связанных с нарушением законности и порядк
а. Хотя неделю назад сам орал на митинге, что законы оккупационного прави
тельства никак не могут быть обязательными для народа, который борется з
а свое освобождение.
В итоге право на шествие было предоставлено только Терехову и его «Союзу
офицеров». Под вывеской «Союза», который получил официальное разрешени
е на митинг и марш, собрались все перетрусившие группы оппозиционеров, с
оздавая впечатление, что «Союз офицеров» охватывает чуть ли не весь офиц
ерский корпус не только России, но и СНГ.
Сам Терехов, вынырнувший на первый план в связи с исчезновением Анпилова
, охотно красовался перед камерой, рассказывая, не стесняясь, как он сража
лся с милицией в первомайские праздники, получив в день пролетарской сол
идарности «пять ударов дубинкой по горбу и два Ч по голове».
Впрочем, нельзя сказать, чтобы первомайские события прошли для Терехова
совершенно безнаказанными. Начальник академии генерал Омеличев за уча
стие и провоцирование уличных беспорядков объявил восстановленному в
судебном порядке адъюнкту выговор, видимо, надеясь еще раз избавиться от
него старым бюрократическим методом Ч путем трех выговоров.
Терехов обиделся. Выслушав «разнос» старшего по званию, которого никак н
ельзя было объявить демократом или сионистом, Терехов, покраснев, не без
вызова сказал: «Не торопитесь меня увольнять. Меня еще орденом наградят!
»
Но вышел от генерала злой, на душе кипело. Кто такой генерал Бронислав Оме
личев? Один из высших руководителей бывшего ГЛАВПУРа, партноменклатурщ
ик, напяливший на себя по приказу партии военный мундир!
Даже не думая о возможных для себя последствиях, расстроенный Терехов чу
ть ли не публично сделал заявление: «Генерал Омеличев сам раньше был пар
тократом. А теперь все они переделались, пристроились к новой власти…»
Обида Терехова была непонятной. Неясно было: хорошо или плохо было числи
ться раньше партократом.
Но расстройство быстро прошло, поскольку журналисты просто не отходили
от новой знаменитости, вдохновляя его на новые речи:
«Правительство скоро уйдет или будет свергнуто, все совершенные им прес
тупления будут наказаны в судебном порядке. Мы контролируем ситуацию. Ес
ли возникнет опасность переворота, мы примем крайние меры!»
Ч Вы и ваши боевики? Ч осторожно поинтересовался журналист.
Ч У нас нет боевиков, Ч резко ответил Терехов. Ч Мы мирная организация.
И если мы чем-то и сильны, то своей массовостью.
На праздновании 9 Мая Терехов выкинул лозунг, с восторгом подхваченный в
семи крыльями оппозиции: «Дошли до рейхстага, дойдем и до Кремля!» Этот бы
лозунг, да в 1945 году!
Но времена уже явно были другие. У многих, даже тех, кому посчастливилось н
екогда расписаться на стен рейхстага, ныне чесались руки расписаться пр
и подобны же обстоятельствах и на стенах Кремля. Но руки были пока коротк
и.
Поэтому Терехова услышали очень быстро и после майских событий сразу сд
елали заместителем председателя «Общественного комитета по защите Кон
ституции и конституционного строя», возглавляемого скандальным депута
том Владимиром Исаковым. Чтобы освободить столь высокое место для нович
ка, пришлось подвинуться. Но в этом был особый смысл. Присутствие в рядах н
епримиримой оппозиции офицера действительной службы, за которым, по его
словам, стоит чуть ли не весь офицерский корпус армии, придал особый вес о
ппозиции, которая, как ей казалось, теперь могла разговаривать с правите
льством, если не с позиции силы, то, по крайней мере, на равных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46