И вот наступила осень Ч назначенное Бабуриным время «бегства Наполеон
а»…
Бабурин слушал, как Хасбулатов, в голосе которого звучала скорбь, информ
ировал собравшихся народных депутатов о том, что в стране произошел госу
дарственный переворот, подчеркнув, что кроме народных депутатов, Россию
спасти некому.
Спикер сообщил об уже принятых мерах: территориям дано указание провест
и сессии, установить контроль над прессой, радио и телевидением, в Москву
вызваны на внеочередной съезд все депутаты. Организована и оборона Бело
го Дома. Ее возглавил генерал Ачалов, также народный депутат, Ч человек о
пытный, бывавший в переделках и похлеще.
Еще более скорбным голосом Хасбулатов сообщил коллегам, что в здании отк
лючена правительственная связь Ч это очень затрудняет руководство ст
раной Ч и ставит на голосование решение Верховного Совета о «немедленн
ом включении правительственной связи».
Бабурин автоматически нажал кнопку «За».
Все присутствующие проголосовали единогласно.
Затем Хасбулатов огласил распоряжение Центральному банку Ч прекратит
ь финансирование исполнительной власти. Это вызвало бурные аплодисмен
ты.
Бабурин не хлопал, но его приклеенная усмешка стала несколько зловещей.

Все шло как-то медленно и томительно. Началась новая тягомотина. Хасбула
тов стал зачитывать длинную телеграмму о том, что депутаты Октябрьского
, Краснопресненского и Пролетарского райсовета Москвы признали указ пр
езидента на своей территории недействительным.
Снова бурные аплодисменты. И, наконец, переход к главному.
Ставится на голосование вопрос о лишении полномочий нынешнего президе
нта Российской Федерации Ельцина Бориса Николаевича, посягнувшего на К
онституцию страны и органы представительной власти.
В зале устанавливается напряженная тишина, отвечающая важности момент
а, взорванная громом почти истерической овации.
144-мя голосами при шести воздержавшихся президент Ельцин объявляется ни
зложенным.
Тут же депутатам представляется новый президент России Ч Руцкой Алекс
андр Владимирович.
Переждав оглушительные аплодисменты, Руцкой занимает трибуну.
«Уважаемые сограждане! Довожу до вашего сведения, что с сегодняшнего дня
в строгом соответствии с Конституцией и законами Российской Федерации
я, Александр Руцкой, принимаю на себя исполнение обязанностей президент
а России…»
С этим заявлением Руцкой уже выступил два часа назад. Заявление было зап
исано на кассету, которую предстояло размножить, отправив затем во все к
онцы страны и мира.
Держа в руке брошюру с Конституцией РСФСР, Руцкой, пытаясь (тщетно) придат
ь своему голосу какое-то подобие торжественности, приносит президентск
ую присягу.
Если Бабурин и умел что-то делать профессионально (или, но крайней мере, г
ораздо лучше других) Ч это появляться у микрофонов в зале, что он демонст
рировал на всех заседаниях Верховного Совета и съезда.
Вот и сейчас, не успели прозвучать последние слова присяги Руцкого, а Баб
урин уже стоял у микрофона.
Не скрывая некоторого превосходства в тоне, Бабурин посоветовал новому
«президенту» немедленно назначить своих министров во все ключевые Мин
истерства, в первую очередь, конечно, в так называемые «силовые», то есть с
воих министров обороны, госбезопасности и внутренних дел Ч три опоры, н
а которых, как на трех китах, веками восседали все российские режимы.
«Очень дельное предложение», Ч соглашается Хасбулатов.
Руцкой с готовностью кивает и что-то записывает в книжечку.
Вид у него какой-то суетливый, что и понятно. После долгих месяцев гонений
и опалы к роли президента надо привыкнуть. Нужно время. Хотя бы месяц.
Следующим от микрофона выступает народный депутат Михаил Челноков Ч т
оже большой мастер захватывать микрофоны и закатывать внутрипарламент
ские истерики.
Именно Челноков бросил якобы свои «ваучеры» в лицо вице-премьера Чубайс
а, хотя позднее выяснилось, что это были листки чистой нарезанной бумаги.
Последние три месяца, несколько выбитый из колеи результатами мартовск
ого съезда и апрельского референдума, Челноков, пробиваясь к микрофону,
постоянно возмущал спокойствие в зале, пробуждая даже вечно дремлющее «
болото» воплями о точной информации, что к Белому Дому стягиваются броне
транспортеры со спецпазом, ОМОНом, альфами и дельтами, что подписаны уже
списки депутатов, подлежащих расстрелу на месте, аресту, интернированию
, ссылке. Это случалось так часто, что даже его сторонники тихонько посмеи
вались.
Нет, эта власть слаба. Она не способна защищаться. Гнилая демократия.
Челноков предлагает немедленно снять с должности министра внутренних
дел Виктора Ерина и назначить на его место его заместителя, генерала Дун
аева, недавно снятого с должности указом президента. На этот раз закивал
и головами синхронно и Хасбулатов, и Руцкой.


01:30

Виктор Анпилов появился около Белого Дома во главе относительно неболь
шой колонны своих сторонников из организованной им партии «Трудовая Мо
сква». У здания Верховного Совета шел непрекращающийся митинг.
С балкона, меняя друг друга, выступали неизменные митинговые ораторы, вр
оде лидера коммунистов Зюганова и неистовой Умалатовой. Но как митингов
ые ораторы они и в подметки не годились Виктору Анпилову.
Если верно, что Всевышний создает каждого человека для выполнения какой
-то конкретной задачи, то Анпилов можно с уверенностью сказать, был созда
н специально для митингов. Никто лучше него не умел завести толпу просты
ми криками: «Смерть оккупационному правительству!», «На виселицу всех, к
то поднимет руку на нашу социалистическую Конституцию!», «Мы уничтожим л
юбого, кто…» и тому подобное.
В прошлом третьеразрядный радиожурналист и мелкий стукач-провокатор К
ГБ, работающий с диктофоном в кармане и провоцирующий своих друзей и сос
луживцев на «рискованные высказывания», а затем передающий эти пленки «
куда следует», Анпилов нашел применение своим талантам только в эпоху де
мократии, получив, наконец, задание, достойное его.
Крики «кровавый палач Ельцин», которые так любили реветь в микрофоны бол
ьшие и малые лидеры «Фронта национального спасения», не влекли за собой
никакой ответственности, Ч ни юридической, ни моральной, ибо в условиях
российского варианта демократии от клеветы и оскорблений не был огражд
ен даже глава государства.
В России всегда, когда перестают вырывать языки за «хулиганские слова в
адрес верховной власти и особенно ее представляющих», начинается нечто
совершенно невообразимое.
Как-то первый секретарь одного из московских райкомов партии выразил со
мнение, что товарищу Сталину так уж к лицу тот френч, в котором «вождь всех
народов» постоянно появлялся на людях. Секретарь пропал в тот же день, до
сих пор не реабилитирован, и его семья не получает никакой пенсии.
Немного позднее один из аппаратчиков ЦК поделился с каким-то дружком св
оим впечатлением о том, что «товарищ Брежнев что-то последнее время нева
жно выглядит». Времена уже были до неприличия либеральными, поэтому аппа
ратчика просто выгнали с работы за «распространение клеветнических из
мышлений», затем нагрянули с обыском домой и на дачу, нашли довольно боль
шую сумму в долларах, начали следствие и довели до инфаркта.
Теперь же на эти крики о «кровавом палаче» никто никак не реагировал. Ну, м
ожет быть, какая-нибудь либеральная газетка и задавала вопрос: как же так
можно оскорблять впервые в истории России всенародно избранного прези
дента? Но эту газету можно было разыскать разве что в какой-нибудь Центра
льной библиотеке.
Все было бы ничего, но подобная индифферентность действовала на нервы кр
икунам, и, что самое главное, сами крики не приносили им желаемого удовлет
ворения, а потому и звучали весьма фальшива
Уж очень хотелось, чтобы власти постреляли кого-нибудь, хотя бы из пулеме
та. Но кого? Тем, кто кричал, естественно, не то что под пулеметы, но даже и по
д милицейские дубинки лезть совершенно не хотелось.
Даже товарищ Зюганов, заявивший как-то, что «не пожалеет жизни» во имя све
тлых идей, не мог четко ответить на вопрос одного наглого журналиста: о чь
ей жизни идет речь Ч его собственной или кого-то другого? Стал заикаться
и что-то путанно объяснять о «социальной справедливости».
Поэтому задание, возложенное на Анпилова, выглядело грандиозным и залож
ило основу одного из самых гнусных преступлений в послевоенной истории.

В Москве, как, впрочем, и во всех крупных городах, имелось огромное количес
тво бездомных и бродяг, официально именуемых в криминальных и социологи
ческих сводках как лица категории БОМЖ и З, что означало Без Определенно
го Места Жительства и Занятий. Ибо само слово «бродяга» или «бездомный»
до недавнего времени было категорически запрещено употреблять, да и в на
ши времена эти слова употребляются сквозь зубы и с неохотой.
В одной Москве «бомжей» было, если верить милицейским сводкам, более ста
тысяч. Крушение СССР и экономический кризис, обрушившийся на Россию, поч
ти удвоил их число за счет беженцев, бежавших из так называемых «горячих
точек» бывшего Союза, где русское население неожиданно превратилось ли
бо в «оккупантов», либо в «нежелательных иностранцев без гражданства». С
пасаясь от резни, тысячи семей, бросая дома и нажитое за многие годы имуще
ство, стремились в Москву, надеясь, что Родина-мать окажет им хоть какую-т
о помощь. И, как всегда, ошибались
Бомжи жили на вокзалах, в подвалах домов и на чердаках, в заброшенных «дол
гостроях» и бомбоубежищах в палаточных городках, разбитых прямо на цент
ральных улицах столицы, крутились на многочисленных рынках и барахолка
х, стихийно возникающих во многих районах гигантского города, чье населе
ние, в который уже раз в истории, думало не о жизни, а о выживании.
Бомжи, как и все бродяги в мире, менее всего уважали какие-либо законы, а в с
егодняшней Москве, где вал уголовной преступности грозил сокрушить все
правоохранительные структуры и затопить город, огромное количество бр
одяг можно навербовать для совершения любых преступлений. Тем более, что
основной процент бомжей составляли молодые и крепкие мужчины. Другие бы
просто не выдержали подобной жизни.
Именно из них Виктор Анпилов и предложил создать партию, которую, со свой
ственным ему удалым цинизмом, назвал «Трудовая Москва», а позднее Ч «Тр
удовая Россия». В самом деле, навербованный на вокзалах и толкучках конт
ингент очень напоминал пролетариев в их классическом изображении на по
лотнах времен социалистического режима.
Но как ни подходи к этому вопросу, необходимо признать, что хотя эти люди и
не представляли рабочий класс, в новые вожди которого метил Анпилов, они,
безусловно, являлись обездоленными и выброшенными из общества по милли
ону различных причин.
Работать с подобными людьми было достаточно легко. Бомжи рады любому зар
аботку и, в принципе, готовы на любую самую грязную и тяжелую работу, если
кто-нибудь рискнет эту работу им предложить.
Имея огромные фонды, Анпилов мог навербовать подобных людей на «многоты
сячные народные демонстрации» под любыми флагами и лозунгами. В начале к
аждому платили от 25 до 50 рублей. Как обычно, из толпы быстро выделились прир
ожденные лидеры и «особопонятливые», которые сразу стали получать боль
ше.
По мере инфляции «гонорар» повышался, и к маю 1993 года некоторые активисты
уже за разовую акцию получали до 20 тысяч рублей. В толпе бомжей можно было
растворить небольшие, но хорошо обученные группы профессиональных ули
чных бойцов, которых особо отбирала специальная служба, открытая при Фро
нте национального спасения и напечатавшая по этому случаю даже специал
ьные анкеты для лучшего отбора.
Все бродяги имеют склонность к спиртному. Водка помогает выжить в тех не
человеческих условиях, в которых приходилось им существовать. Это требо
вало дополнительных расходов, но позволяло, в случае необходимости, испо
льзовать специальные наркотики, превращающие людей в запрограммирован
ных на сокрушение злобных роботов.
Однако была необходима и какая-то идеология. Для бродяг их главным враго
м, а, вместе с тем, и воплощением наивысшей власти, всегда был участковый, а
то и просто постовой милиционер.
Вид милицейской формы вызывал в них смешанное чувство страха и ярости. М
илиция, как правило, с ними никогда не церемонилась, но и им приходилось по
рой отводить душу в рукопашных схватках, проходящих чуть ли не ежедневно
в темноте паутины подвалов, переходов и проходных дворов гигантского за
гаженного, кишащего крысами и дико уголовной шпаной, лабиринта, в которы
й была превращена «столица мира, сердце всей России».
Другими словами, это был замечательный контингент, генетически настрое
нный на столкновение с органами правопорядка.
Но этого было мало. Просто натравливать толпу на милицию, да еще за собств
енный счет, было бы и глупо, и вульгарно. Необходима была еще и какая-то пол
итическая подоплека.
Рассказывать бомжам сказки о социальной справедливости, царящей повсе
местно в годы коммунистического режима, было бы самоубийством. Кто-кто, а
они то познали эту самую «коммунистическую справедливость» лучше друг
их на собственных шкурах.
Объяснять им бесперспективность рыночной экономики в реальных условия
х России? Объяснять им все преимущества парламентской республики перед
президентской? Доказывать ненужность в России самого института презид
ентства? Плакать о превращении России в сырьевой придаток Запада? Звать
их в поход к теплым водам Индийского океана и разъяснять, что Кувейт явля
ется законной провинцией Ирака? Доказывать, что именно конверсия ВПК пог
убит Россию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46