Решение было не ахти какое, но на большее пока не хватало силенок. Понимая это, многие откровенно сожалели, что нет в их секторе других крупных держав, с которыми можно было заключить союз. Обитатели Дальних Скоплений на эту роль явно не годились. Фельдмаршал признался, что конфедераты даже пытались установить связь с найрухами, но успеха не добились.
«Все так и лезут в Третий Рукав, – подумал Шестоперов. – Нет, братцы, без нас не обойдетесь».
– Увы, – продолжал Шамбай. – После разгрома, учиненного имперским флотом, найрухи не подают признаков жизни.
– Ерунда эти ваши найрухи, – фыркнул Гаффай, презрительно скривив губы. – Видали мы их технику – позапрошлый век! А вот насчет союзников…

Он поведал о загадочной цивилизации, которую на Ратуле назвали «Четвертой Силой». Еще гросс-адмирал рассказал о странном поведении фошкоров, которые, видимо, выдрессированы кем-то и теперь умеют выполнять специальные задания этого самого кого-то – вероятно, все той же «Четвертой Силы». Та же цивилизация, добавил он, скорее всего, уничтожила и линейный крейсер Тинборда.
– Тайлонцы вернулись? – охнул Шамбай.
– Не знаю. Но у меня есть веские основания подозревать, что с «Четвертой Силой» тесно связан присутствующий здесь Вуметон Динат. Ответь, дружище: кто они, эти таинственные союзники?
Под пристальными настороженными взглядами президент Чигара затравленно поежился и проговорил тихим, почти жалобным голосом:
– Поверьте, я этого не знаю. Вот уже больше года у меня на столе непонятным образом появляются пакеты с приказами. Наши ученые полагают, что эти послания могут быть доставлены только через иные измерения или так называемое гиперпространство… В первом же письме меня строго предупредили: если ослушаюсь – они телепортируют бомбу. Ознакомившись с текстом, я обязан немедленно уничтожить письмо.
– Какие именно указания вы получали? – вкрадчивым тоном осведомился директор Департамента Безопасности.
– Их было много. Однажды прислали список суперсложных электронных деталей повышенной мощности и потребовали, чтобы рейсовый планетолет доставил контейнер с этим грузом в определенное место на окраине нашей системы. Я распорядился, и это было сделано, хотя оборудование пришлось покупать на Чилду. Потом командир планетолета божился, будто контейнер унесла стая фошкоров.
– Ты оплатил закупки из собственного кармана или за счет казны? – ухмыляясь, осведомился Визброй.
– Мне обещали возместить расходы, поэтому я приказал выдать одной торговой фирме кредит Госбанка. Спустя неделю пришел толстый пакет, набитый голографическими пластинами. Там было письмо с благодарностями и техническая документация – описание технологического процесса, при помощи которого мы освоили выпуск супермикроскопической фотоэлектроники на основе белковых полимеров. Полученный доход многократно окупил все затраты…
Перебив президента, глава Ассоциации Свободной Космической Торговли захохотал и поведал остальным, что пресловутое оборудование выпускается заводами, принадлежащими родне президента Дината.
– Выгодное сотрудничество, – согласился, пряча улыбку, Гаффай. – Еще что-нибудь расскажешь?
– Куда мне деваться… Например, недавно неизвестный отправитель сообщил, что в системе звезды с непроизносимым названием – гросс-адмирал Гаффай знает, о чем я говорю, – находится «Император Зигейр Второй». От меня требовалось уговорить власти Ратула поскорее расконсервировать крейсер «Разбойник», чтобы экипаж гуманоидов отбуксировал линкор к Черной Сфере… А вчера, перед самым вылетом на Ратул, я получил очерёдное письмо, содержание которого должен пересказать Верховному с глазу на глаз.
Гаффай слегка изменился в лице, однако, поразмыслив, сказал: мол, вопрос слишком важен, чтобы вспоминать о самолюбии. Тем более, добавил гросс-адмирал, повестка совещания исчерпана.

Все двинулись к выходу, но Висад попросил гостей с Мавана задержаться. Когда остальные вышли, он вручил Манору и фельдмаршалу по коробке с ампулами вакцины «Миран-40».
– Сделайте омолаживающие инъекции себе и своим близким, – сказал Висад. – Впрочем, Манору делать укол пока не стоит, а не то, внучек, станешь пятилетним малышом.
Старенький Шамбай принял лекарство, рассыпавшись в благодарностях, но Манор Гаффай, выразительно поморщившись, осведомился:
– Правда ли, что эти гормоны, возвращая молодость, отнимают… как бы лучше выразиться… мужские способности?
Висад удивленно посмотрел на внучатого племянника, расхохотался и объяснил, что подобный побочный эффект у старой вакцины действительно был, но теперь все в порядке.
Фельдмаршал Шамбай тоже посмеялся – не без облегчения. Потом, сделав задумчивое лицо, произнес:
– Между прочим, если Ратулор согласится экспортировать вакцину молодости для долоков, то симпатии к вашему государству сразу возрастут стократно. Политика политикой, а долго жить каждому хочется.
– Мы думали об этом… – Верховный хотел что-то добавить, но его сбил с мысли сигнал коммуникатора.
Адъютант доложил, что в приемной ждет аудиенции депутат Сената Конфедерации госпожа Нюссар. Скорчив неопределенную гримасу, Висад ответил, что примет сенатора, как только закончит разговор с президентом Чигара. Затем посоветовал обоим маванцам выйти через боковую дверь – не стоит бустафонцам знать, что армейские чины приватно беседовали с предводителем Ратула.

Наконец, когда Гаффай и Динат остались наедине, президент гуманоидов негромко проговорил:
– Велено передать тебе следующее. Государство, именуемое вами «Четвертой Силой», искренне поддерживает политику Ратулора и намерено впредь, как и прежде, оказывать при каждом удобном случае тайную помощь. Однако «Четвертая Сила» не может пока открыто вмешаться в борьбу, поскольку не накопила необходимой военной мощи. К тому же такое преждевременное выступление противоречило бы их стратегическим замыслам. «Четвертая Сила» появится на галактическом ристалище лишь в должный момент и лишь для осуществления собственных глобальных замыслов… Далее нам советуют не допустить установки тяжелой артиллерии на орбитальных базах вокруг Захру и активнее использовать противоречия между Захру и Сти. По мнению моих абонентов, лидеры Сти больше тяготеют к Ратулору, тогда как центральное правительство захрумов откровенно ориентируется на Тинборд. Советуют также любой ценой нормализовать отношения с патриотическими кругами государства долоков, для чего можно было бы начать поставку препаратов гормона молодости.
– И без них додумались, – проворчал Гаффай. – Что еще?
– Еще… В знак дружелюбия «Четвертая Сила» готова оказать посильную помощь в реставрации «Императора Зигейра Второго». Завтра следует послать в Черную Сферу корабль, которому будет передан контейнер с запалами для пушек шестнадцатого калибра. Взамен они просят как можно большее количество ампул вакцины «Миран-двадцать два», «Миран-семнадцать» и «Миран-сорок».
– Проще говоря, им нужны препараты для омолаживания долоков, гуманоидов и фитаклидов, – резюмировал Верховный. – Теперь мы, по крайней мере, можем догадываться об этническом составе потенциальных союзников… Это все?
Сделав виноватое лицо, Динат развел руками. Несколько минут Гаффай молчал, устремив взгляд на стоявшие в углу макеты линкоров и машинально покручивая когтями какую-то безделушку. Похоже, Висад обдумывал ситуацию. Затем он неопределенно пожал плечами и разрешил президенту идти.
Весьма довольный, что легко отделался, Динат стремительно рванулся к выходу, но возле самой двери неожиданно замедлил шаг и, повернувшись лицом к хозяину кабинета, проговорил:
– Чуть не забыл. Может быть, это имеет значение… Один из первых приказов «Четвертой Силы» гласил: Чигар должен иметь в постоянной готовности к экстренной переброске не меньше десяти бронепехотных дивизий, оснащенных самым современным оружием и обученных тактике боя в городе и противоповстанческих действий. О времени прибытия транспортов, пунктах доставки войск и конкретных боевых задачах они обещали сообщить дополнительно.
– Сообщили?
– Пока нет.
Мрачно оскалясь, Гаффай заметил, что за последний год Чигар выторговал у Военного Департамента колоссальные количества оружия – хватило бы для вооружения не десяти, а двух-трех десятков дивизий.
– Старался, – тихо сказал президент.
Когда за Динатом закрылась дверь, долок медленно подошел к коммуникатору и распорядился впустить через десять минут сенатора Нюссар. Оставшееся время Гаффай потратил на то, чтобы тщательно разгладить складки на парадном мундире, долго поправлял узел галстука, отряхивал с кителя невидимые соринки.
Наблюдая за его действиями, Наршада шепнула землянину:
– По-моему, эта дама произвела на него просто неизгладимое впечатление. Или, вернее, неотразимое.
– Думаешь, Висад попытается ее раздеть?
Наршада шаловливо хихикнула и поведала, что асинтар, то бишь брачный период, начнется у долоков дней через сорок и продлится ровно тридцать суток Начедрема, то есть около двадцати шести ратульских. До этого срока долоки способны лишь на платоническую любовь, так что сенаторской непорочности ничто не угрожает.

Висад встретил Аленгиль у двери, приветствовав гостью церемонными жестами, рожденными в стародавние рыцарские времена. Долокесса ответила тем же. Затем, сев в предложенное кресло, произнесла со снисходительной усмешкой:
– Оказывается, ваши таланты не исчерпываются полулегендарным военно-стратегическим дарованием. Вы еще и прекрасный режиссер.
Гаффай сделал удивленное лицо, но бустафонка продолжала прежним насмешливым тоном:
– Вы блестяще разыграли представление с этим выстрелом из звездомета и с размещением легких сил на орбите. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем трижды почувствовать на собственной шкуре! На обывателей, не слишком знакомых с воинским делом, подобные зрелища всегда действовали очень сильно… – Она изобразила издевательскую усмешку: – Поздравляю с успехом – ваши артиллерийские доводы превозмогли логику нашей пропаганды.
– Разумные народы неизбежно отвергают сепаратизм. Наша победа – по крайней мере, в этом вопросе – была неизбежна.
Запальчиво перепутав кабинет с митингом, сенатор принялась агитировать за полную самостоятельность планетарных государств. По ее мнению, только абсолютный суверенитет позволит малым народам добиться подлинного расцвета местных культур и экономик.
Висад слушал, посмеиваясь. Когда Аленгиль сделала паузу, чтобы передохнуть, он сказал:
– Приятная вещь – полный суверенитет. Каждое племя коллапсирует в собственной пещере… Нет, правда, интересная мысль, надо попробовать. Только хорошо бы сначала найти цивилизацию, которой не жалко, и на ней испытать вашу концепцию пещерного сепаратизма. – Гаффай хохотнул. – Давайте, сенатор, испробуем эту теорию на Бустафонире, разделим Четвертое Царство на шесть планет! Или, еще лучше, предложите своим тинборским приятелям испытать на себе теорию планетарных суверенитетов. Как полагаете, согласятся они с вами? Ведь могло бы получиться весьма забавно.
– Оставим этот бесплодный спор, – поморщилась Аленгиль. – Мы не сможем переубедить друг друга.
– Да уж, ваша наивная вера в миролюбие Тинборда…
Аленгиль Нюссар запальчиво выкрикнула:
– Нелепые домыслы о тинборской угрозе необходимы лишь оголтелым фанатикам милитаризма вроде вас или фельдмаршала Шамбая! Заверяю вас, что Республика Тинборд скрупулезно соблюдает условия договора!
– И потому строит дополнительные звездометы, а на новых линкорах ставит пушки двадцатого калибра…
– Это неправда!
– А если мы представим вам доказательства?
Сенатор нарочито отчетливо расхохоталась и пообещала, что в таком случае она готова будет выполнить любые три желания Висада. Адмирал, тоже развеселившись, сказал, что ловит ее на слове, и предложил вернуться к вопросу о «любых желаниях» спустя известный срок, когда у долоков начнется асинтар.
Поначалу Аленгиль была оскорблена «глупыми непристойными намеками», как она выразилась, но затем вдруг успокоилась и, презрительно усмехаясь, произнесла:
– Напрасно бравируете, адмирал. Всей цивилизованной части Галактики известно, что долоки, прошедшие омоложение по методу академика Мирана, навечно прощаются с асинтаром.
– Поменьше верьте вздорным слухам, – посоветовал Гаффай назидательным тоном. – И вообще избавляйтесь от предрассудков – как в бытовой, так и в политической сферах. Надеюсь, вы не станете отрицать, что ваши коллеги-дембусы намерены создать собственную армию и с этой целью наладили преступное сотрудничество с Тинбордом? Говоря по-простому, Бустафонир готовит братоубийственную войну. Кстати, вы помните, наверное, как те же самые коллеги пытались устранить некую госпожу Нюссар, которая отказалась содействовать этим предательским замыслам?
Такой оборот беседы явно не был приятен долокессе. Опустив взгляд, она невнятно пробормотала:
– Да, тут вы правы. Экстремистское крыло нашей партии готовит какую-то неумную акцию. Мы, умеренные, пытаемся их урезонить.
– И вы так спокойно об этом говорите?! – взорвался гросс-адмирал. – Вас хотели убить за отступничество, а вы молчите! Дембусы пытаются овладеть супермонитором тайлонцев – а вам это безразлично! Ваши партийные боссы готовятся открыть фронт противнику, то есть откровенно планируют геноцид долоков Мавана, а вам опять-таки наплевать!
Уперев локти в стол, Аленгиль сжала виски ладонями – когти ее при этом погрузились в пышные локоны прически – и произнесла усталым глухим голосом:
– Мы боремся с экстремистами, но порой их доводы звучат слишком весомо. Внутри Конфедерации сложился зловещий союз трех автократий, направленный против Бустафонира, а Чилдешир выжидает, соблюдая нейтралитет. Наверняка рассчитывают присоединиться к победителю…
– Сомневаюсь, чтобы маванцы планировали расстрелять Бустафон из звездных пушек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43