Потом мне дали крейсер «Безжалостный» и послали к вам на усиление. Помнишь?
– Было такое дело, – признал Висад. – Ты пришел на «Безжалостном» и привел с собой еще пяток эсминцев. На каком-то из них еще мои сыновья служили… Ну и что?
Недоуменно поглядывая на старого друга, Шовит укоризненно прогудел:
– Забыл, значит, за столько лет… Я ж тебе рассказывал, когда мы отмечали прорыв моего отряда. Я готовил «Безжалостного» к походу, и тут старшему комсоставу базы зачитали манифест Его Величества. Дескать, в связи с героической гибелью наследника, возлюбленного сына нашего Нитреса Маванорского, крон-принцем провозглашается Его Императорское Высочество Висад Маванорский – старший и единственный сын Нитреса. Мотивировалось это тем, что принц Войшар добровольно отрекся от сана, полагая, что вождем Империи должен быть флотоводец, а не разведчик.
– Кажется, было что-то такое, – буркнул Висад.
– Я тоже помню этот манифест, – подтвердил адмирал Мохад Радден. – Просто я не подозревал, что Висад Маванорский и Висад Гаффай – одно и то же лицо.
Гаффай-старший отмахнулся. Мрачно скривив губы, он проговорил негромко:
– Все это в прошлом. Оба манифеста – и о признании меня принцем, и второй, о наследовании – бесследно исчезли вместе с архивом, когда императорская семья бежала с Мавана и Начедрема. Не стоит ворошить печальную старую историю. К тому же я никогда не горел желанием возглавить Империю. – Помолчав, он грустно добавил: – Тем более несуществующую.
Он выпил свой любимый коктейль – смесь фруктового сока, начедремского коньяка и чигарского вина – и приказал роботу положить еще заливной рыбки, однако есть не спешил, а только хмурился, прислушиваясь к собственным мыслям. Гости подавленно молчали. Потом Зензилап попросил отца рассказать, как погибли его родители. Гаффай нехотя продолжил повествование:
– Моя флотилия сражалась тогда возле Ратула, прикрывая кратчайший путь на Маван…

Удар тинборского флота был отражен стойкой обороной крепостных планет и действовавшего на фланге линейного соединения, в которое входили «Зигейр II», «Мститель», «Мафтинд I Великий», «Драйда V Грозный», «Триумф», «Победа» и еще несколько тяжелых кораблей. Через Ратул и Сорал проходил кратчайший путь к центру Империи, но маванорцы отразили вражеский натиск, нанеся тинборам тяжелейшие потери. Отчаявшись прорваться через построенную здесь систему крепостей, членистоногие двинули главные силы на другой фланг, где сейчас осталась только сплошная зона «звездного пепла».
– На подступах к системе Кранду развернулось многодневное генеральное сражение, в котором Нитрес в полной мере проявил свой военный талант, – говорил Висад. – Если к началу битвы Тинборд сосредоточил одиннадцать линкоров и шесть линейных крейсеров против наших девяти линкоров, двух линейных и трех тяжелых крейсеров, то уже на третий день маванорцы изменили соотношение сил в свою пользу. В пространстве, охваченном сражением, осталось восемь тяжелых кораблей противника против десяти наших. Вражеский флот в панике отступал, и тогда их командование бросило в контратаку последний козырь – три линкора четвертого поколения, вооруженных орудиями восемнадцатого калибра…
Мохад Радден, покачивая головой, поведал, что хорошо помнит, какие надежды возлагали тинборы на этих чудовищ. Априорно считалось, что даже лучшие маванорские линкоры, оснащенные старыми пушками 16-го калибра, не способны противостоять гигантам четвертого поколения. А новейшие имперские корабли «Император Галактики» и «Повелитель Вселенной» так и не успели достроить.
– Да, это был грозный противник, – согласился Гаффай. – Однако отцу удалось выполнить совершенно невероятный маневр и поставить вражескую эскадру под сосредоточенные залпы своих линкоров. Все три «сундука» четвертого поколения были уничтожены, а мы потеряли всего лишь один корабль – флагманский линкор «Маванор» взорвался, получив не меньше десятка прямых попаданий. Не спасся ни один долок, включая фельдмаршала Нитреса… А полгода спустя принцесса Седанар Маванорская отказалась покинуть гибнущий Тарен и до последней возможности руководила эвакуацией. Так я потерял обоих родителей…
Он снова замолчал. Видимо, желая разрядить тягостную напряженность, президент Дасим преувеличенно бодрым голосом предложил сделать перерыв, чтобы мужчины могли спокойно перекурить, а женщины – посплетничать. Побледневшая от волнения Лебронор добавила, что через полчаса будет готов сладкий стол.

Мужская часть компании собралась в кабинете хозяина. Расслабившись в удобных мягких креслах, ящеры и гуманоиды пускали к потолку колечки и струйки разноцветного дыма, меланхолично обмениваясь последними новостями. Любознательный от природы – с возвращением молодости эта черта характера вновь обострилась – Шестоперов внимательно слушал.
…Тинборд опережает Конфедерацию по темпам ввода в строй новых кораблей. Уже проходят испытания линейные крейсера четвертого поколения, а на стапелях завершается строительство линкоров пятого поколения. Долоки же, по своей вошедшей в поговорку расхлябанности, никак не могут выдержать сроки собственной кораблестроительной программы…
…К утру должны поступить сведения о результатах выборов в парламент Тинборда. Никто не сомневается, что большинство конгрессменов и сенаторов будут представлять Партию справедливости, выражающую интересы сверхкрупного капитала, и Партию равноправия, которую открыто финансирует мафия. В просторечии нерушимый блок этих политических группировок было принято называть коротко и ясно – «партия войны»…
…Дальние разведчики конфедератов опять пытались проникнуть к заводам, где строятся новые тинборские линкоры. Корабли-шпионы были перехвачены превосходящими силами, но сумели сбежать…
…По мере приближения сроков сдачи возводимого тинборами орбитального комплекса в окрестностях Захру правительство этой «фруктово-текстильной» республики ведет себя все более нагло и вызывающе. Возможно, пришло время осуществить тотальное обследование всего комплекса, а заодно вправить захрумам остатки мозгов, чтобы надолго запомнили…
…Даже после ввода в строй двух тяжелых крейсеров и трех линкоров старого образца, флот Ратула сможет лишь относительно успешно обороняться в пределах Нейтральной Зоны. Иными словами, создаваемая Федерация Ратулор априорно исключается из числа субъектов большой галактической политики…
…Патриотический блок в парламенте Конфедерации резко усилился за счет нескольких депутатов, перешедших в ряды Имперской и Державной партий. В то же время ряд сенаторов от «Демократического Бустафонира» переметнулся к либералам. Если патриоты договорятся с социал-демократами и технократами, можно будет говорить о новом парламентском большинстве…
– Между прочим, Эброт, ты у нас главный разведчик, – заговорил вдруг Визброй. – Что тебе известно о вооружении новых кораблей Тинборда?
– То же, что и всем. – Шеф Планетарной Безопасности пожал плечами. – К сожалению, у меня нет серьезных агентов в том регионе, мы вынуждены пользоваться информацией от тинборских диссидентов… Разведка конфедератов не бьет тревогу – стало быть, все в порядке. Или у тебя есть другие сведения?
– Представь себе, есть! – Пилот мотнул головой. – В последний момент тииборы нарушили условия договора о космических вооружениях. Конфедераты, эти безмозглые идеалисты, скрупулезно придерживаясь требований договора, поставили на новенькие линкоры и линейные крейсера артиллерию четырнадцатого калибра. А тинборы вопили на всю Галактику о несравненных качествах своих длинноствольных пушек калибра тринадцать с половиной, а на линейных крейсерах установили пятнадцатый!
– Не может быть, – недоверчиво насупился Эброт Хаббад. – Откуда у тебя такие сведения?
– Все оттуда же, – буркнул Визброй. – В последнюю стоянку на Чигаре я пил в портовом кабаке с двумя долоками, якобы офицерами торгового флота Конфедерации. Полагаю, что они действительно были офицерами, но вряд ли флота и уж подавно – не торгового… Короче, они про это и рассказали. На линейных, говорят, крейсерах будут стоять «пятнашки», а на линкорах – орудия восемнадцатого калибра. Так что конфедераты со своими прекраснодушными идеями опять сели в лужу.
Нахмурившись, Гаффай долго и пристально сверлил тяжелым взглядом давнего друга, словно пытался определить, что же это было – серьезная информация или пьяная болтовня. Наконец сказал:
– Эброт, разберись.
Заглянувшая в кабинет Седанар робко осведомилась, не желают ли мужчины вернуться в банкетный зал. Торты и пирожные уже на столе, а кивемон и коньяк будут поданы, как только все соберутся.

Поздно ночью после застолья Наршада вызвалась подбросить землянина в его городок. Кузьма Петрович, конечно же, не отказался. Всю дорогу таренийка хмурилась и была неразговорчива, но тем не менее легко согласилась посетить жилище землянина для продолжения деловой беседы. Шестоперов мысленно возликовал, ибо помыслы его распространялись значительно дальше всех деловых бесед вместе взятых.
– Ты кого-нибудь подозреваешь? – спросила она, устроившись на диване.
Кузьма Петрович поднял брови, развел руками и выразительно вздохнул. Он предполагал, что гипотетическим агентом не менее гипотетической «Четвертой Силы» должен быть член экипажа «Лабиринта», который направил курс рейдера через Черную Сферу, предварительно забросив передатчик в мусорную емкость. Сделать это мог лишь один из трех навигаторов, то есть сам командир, пилот или штурман. Впрочем, Шестоперов не исключал из круга подозреваемых и Орта Хуру, который имел возможность подкорректировать программу полета командами из своего агрегатного отсека.
– Звучит правдоподобно. – Наршада задумчиво прикрыла глаза. – А как тебе понравилась мелодрама насчет имперского наследства? Откуда мог Визброй, спустя столько лет, раздобыть эту видеопластину?
– Не исключаю, что действительно купил у букиниста в каком-нибудь порту. Он вечно болтается на всех толкучках, ярмарках, распродажах. Видела бы ты, какая у Шовита коллекция антиквариата и старых маванорских художников.
– И новых тоже. – Обер-штабс-майор усмехнулась. – С его коллекцией я знакома… Но что, если эта злополучная пластина до сегодняшнего вечера покоилась в личном архиве Висада? Нельзя ведь исключить, что наш Верховный счел обстановку благоприятной для предъявления своих – прямо скажем, законных – претензий на имперский престол.
Землянин возразил: мол, Висад – плохой актер, у него все мысли на лице крупными буквами написаны, а сегодня он был явно шокирован выходкой Шовита. Наршада ответила тонкой многозначительной улыбкой, но развивать эту тему не стала. Тогда Кузьма Петрович напомнил, что президент Чигара, видимо, связан с «Четвертой Силой» и к тому же когда-то служил в Имперской Безопасности. Свою мысль Шестоперов закончил резонным, как ему казалось, вопросом:
– Не может ли он оказаться тем гениальным разведчиком, который организовал акцию против Ратула?
Очаровательная обер-штабс-майор ненадолго задумалась, потом отрицательно качнула головой.
– Нет, не может, – сказал она уверенно. – Дивизионный генерал Вуметон Динат был не оперативником и не «сценаристом», а следователем. Отличным, надо признать, следователем – с мертвой хваткой и великолепной интуицией. Говорят, он легко раскалывал самые запутанные дела о шпионаже и предательстве, но его способностей явно недостаточно, чтобы провести такую операцию. Нет, тут работает специалист совсем другого профиля…
Она допила коктейль и попросила повторить. Рассеянно наблюдая, как землянин смешивает ингредиенты, Наршада поинтересовалась, не случилось ли чего-нибудь особенного в последнем рейде.
– Вроде ничего… – Кузьма Петрович задумался, пытаясь восстановить в памяти обстоятельства недавнего похода. – Ну, если не считать… В общем, опять фошкоры нас эскортировали. Пару раз подходили совсем близко, так один наглец даже спинку почесал о выступ на корпусе. Скрежет стоял просто ужасный.
Шестоперов передал ей полный бокал и снова почувствовал, как его с непреодолимой силой тянет к этой инопланетной красавице. А таренийка словно нарочно решила подразнить, закинула ногу за ногу, отчего ее коротенькая юбочка задралась выше допустимого. Если добавить к этому обширное декольте, эффект от совокупности обнаженных поверхностей получался совершенно убийственный.
Будь дело на Земле, такую позу следовало бы расценить как откровенное приглашение. В глубине души Кузьма Петрович полагал, что и в галактических глубинах обычаи не слишком отличаются от земных, но все же сделал последнюю попытку придерживаться приличий.
– Дорогая девочка, – начал он, пытаясь выражаться по возможности деликатно. – Я, конечно, не совсем хорошо представляю, какие у вас тут нравы, но сидишь ты чересчур вызывающе… До греха недалеко.
– О, прости. – Она поспешным движением накинула плед на колени. – Я не подумала… Конечно, тебе трудно без женщины. Когда должен начаться твой асинтар?

Опять этот загадочный «асинтар», о котором без конца говорят все, но никто почему-то не хочет объяснить подробности. Кузьма Петрович предполагал, что имеется в виду некий ритуал, связанный с интимной сферой жизни… Но почему этот обряд распространяется и на долоков, и на гуманоидов?
Шестоперов решил отложить разбирательство местных таинств до более подходящего момента и продолжил:
– Дело не в женщинах вообще, а лично в тебе. Заметила, наверное, что ты мне страшно нравишься? Не знаю, любовь ли это, или что попроще, но только в последнее время ни о ком, кроме тебя… В общем… – Он почувствовал, что путается, и решительно закончил: – Наршадочка, дорогая, по-моему, из нас получилась бы неплохая пара.
Это сбивчивое объяснение таренийка слушала сначала с удивлением, а затем, когда речь пошла о главном, – с печальной гримаской на прелестном личике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43