Оригинальные цвета, доставка супер
Мы получили предупреждение, но находились слишком далеко, чтобы помочь.
Джонни кивнул. Он почти физически ощущал отзвук горечи, звучащей в голосе Дойча, той горечи, от которой сам едва не задохнулся уже дважды с тех пор, как высадился на Адирондаке. Парр Ноффке и Друм Сингх стали их собственными потерями, жертвами такого же рода некомпетентности штатских. Джонни потребовалось немало времени, чтобы пережить каждую из этих двух смертей. Холлорану потребовалось для этого еще больше времени из-за его куда меньшей терпимости к людям из приграничных миров.
Дойч, родившийся и выросший на Адирондаке, и вовсе не сумел перешагнуть через это.
Есть ли какие-нибудь данные об общих потерях?
– спросил Джонни Холлорана.
– Думаю, что небольшие, если не считать гибели Кобры.
От этого не выраженного словами смысла сказанного, который чаще, чем Джонни хотелось бы, звучал в их разговорах, его прямо передернуло. Смысл этот сводился к тому, что жизнь Кобры ценилась гораздо выше, чем жизнь их штатских союзников.
– Конечно, мы практически и не пытались взять тот резерв, следовательно, никому не нужно было приниматься за непосильное. А как насчет новых сил?
– Не имею ни малейшего представления, – покачал головой Джонни. – Никаких сведений с орбиты по пульсовому приемнику не поступало.
– Все окажется так, как это было тогда, с этими чертовыми толкателями – поставить во время спуска задержку на последней минуте и ничего не сказать нам.
Джонни пожал плечами и повернулся к людям, возившимся с рукой Марьи.
– Как рана?
– Типичная для бомбардировщика-шершня. Обширная и поверхностная. Заживет быстро, но временно она выходит из строя.
Хоть кто-то из родителей Дэнис какое-то время не будет занят в боевых действиях. Впрочем, это было малое утешение. Джонни уже успел насмотреться на множество смертей гражданских лиц, погибших в перестрелках.
Следующие несколько минут прошли в тишине. Двое штатских, обрабатывавших рану Марьи, закончили дело и ушли. Они захватили с собой небольшую часть боевого снаряжения группы, чтобы спрятать. Кем и Дэнис проводили Марью в одну из трех спален, чтобы уложить ее в постель. Джонни подозревал, что они ушли все втроем только для того, чтобы дать Кобрам возможность остаться одним и обсудить дальнейшие действия группы до того, как остальные обитатели квартиры вернуться домой.
В первые три месяца необходимость таких обсуждений была. Но после трех лет войны все слова уже были сказаны, все возможные планы обсуждены. Теперь, чтобы понять друг друга, слова были не нужны, достаточно взгляда, жеста, мимики.
Пока что жесты обозначали только усталость. Но назавтра было назначено обсуждение тактики высшего уровня, и Джонни напомнил им об этом, когда остальные направились к двери, чтобы разойтись по своим переполненным людьми квартирам.
Холлоран кивнул. Дойч только слегка изогнул уголки губ.
К закату клонился еще один день на Адирондаке. «Если стена способна выдержать это, то я смогу и подавно», – снова повторил про себя Джонни.
Трое людей, сидящих за столом, ничем не отличались от всех остальных жителей Кранака этих дней: такие же уставшие, грязные и чуть больше обычного испуганные. Иногда трудно было представить, что это лучшие руководители подполья, каких только мог дать Адирондак. Но еще труднее было признать то, что они достаточно хорошо выполняли свою работу, если учесть гибель Кобр и гражданского населения.
– Новость первая: несмотря на перехваченные сигналы последний спуск Кобр прошел успешно, – сообщил молчаливым руководителям группы Центрального Сектора подполья Борг Вайссман. Короткий и приземистый, со старыми следами пыли от цемента в волосах и под ногтями, он выглядел настоящим строительным подрядчиком, кем он фактически и был. Двадцатью годами ранее он уволился из Армии, где служил главным тактическим программистом. И вот уже более года он каждый день доказывал, что на своем новом посту научился гораздо большему, чем управлять компьютерами.
– Сколько Кобр теперь мы имеем?
– спросил кто-то из сидящих у боковой стены.
– В Кранаке тридцать. Шесть новых команд, – ответил Вайссман. – Но большая часть их отправится в Северный Сектор, чтобы заменить погибших во время налета на военно-полевой аэродром месяц назад.
Джонни взглянул на Дойча и увидел, как тот при напоминании о потере поморщился. Их команда совсем не участвовала в той операции, но для Дойча это не имело никакого значения, он с одинаковой болью реагировал на все потери. Если погибал кто-то с Адирондака, он воспринимал все так, словно это он лично подвел своего товарища-Кобру. Иногда Джонни думал над тем, переживал ли бы так Дойч, если бы война шла на Горайзоне. И обычно приходил к выводу, что, по всей вероятности, да.
– Одну из команд мы задействуем здесь, – продолжал Вайссман. – Ама уже позаботилась об их размещении, легенде и документах. Но учитывая возросшую за последние несколько недель активность Трофтов, было бы неплохо устроить маленькую передышку, пока они будут обосновываться.
– Другими словами, для передышки нужен наш налет, – по тону Холлорана это был скорее вопрос.
Вайссман неуверенно замолчал, а потом кивнул.
– Я знаю, что вы не любите проводить операции одну за другой, но, боюсь, в этом случае мы просто обязаны провести ее.
– Мы?
– послышался голос Дойча из угла, где он обычно сидел. – Полагаю, что было бы логичнее сказать «вы».
Вайссман кончиком языка облизнул пересохшие губы. Это выдало неловкость его положения. Дойч был своего рода буфером между Кобрами и Силами Адирондака. Двойное гражданство – именно так можно было охарактеризовать его положение. И это очень помогало сглаживать острые углы непонимания и различия в культуре. Теперь, когда шоры с его глаз упали, иметь дело с ним было не слаще, чем самим чертом.
– Я подумал, что вам в помощь понадобится отделение или два, – предложил Вайссман. – Конечно же, мы не отказываемся от выполнения нашей части…
– Невыполнение вашей части задания привело к тому, что погиб еще один Кобра, – спокойно заметил Дойч. – Возможно, будет лучше, если эту операцию мы проведем сами.
Ама Нунки беспокойно заерзала на стуле.
– Имель, ты лучше, чем кто-либо другой должен знать, чего можно от нас ожидать. Это Адирондак, а не Земля и даже не Центавра. У нас не было военного прошлого, чтобы на нем учиться.
– В таком случае, как же вы называете последние три года жизни?
– распаляясь, начал Дойч.
– С другой стороны, – вставил Джонни, – Имель прав вот в чем: нам нужно предпринять короткую эффективную вылазку, которая сместила бы приоритеты в делах Трофтов и отвлекла бы их от поиска десантников за дверями каждой квартиры. В то же время операция не должна быть слишком значительной, иначе они могут вызвать подмогу из Гарнизона Дэнимора. Для этого лучше всего подойдет мгновенный удар Кобр.
Вайссман громко выдохнул воздух, и Джонни почувствовал, как у всех спало напряжение. Ему приходилось все чаще брать на себя миротворческие обязанности Дойча, хотя он не хотел этого и не считал себя вполне подходящим для этой роли. Но кто-то же должен это делать, а Холлоран имел гораздо меньше выдержки и симпатий к жителям пограничных планет, чем Джонни. Оставалось только надеяться, что Дойч овладеет собой и выпустит пар.
– Считаю нужным заметить, что согласен с Джонни, – сказал Холлоран. – Мне кажется, у вас есть кое-какие мнения на предмет того, какой урожай созрел для нашей жатвы.
Вайссман повернулся к Джекобу Дэйну, третьему гражданскому, сидящему за столом.
– Мы решили предложить вам четыре предполагаемых цели. Конечно, мы полагали, что вместе с вами пойдет вся команда, – сказал Дэйн.
– Назовите цели.
– Хорошо, сэр.
Дэйн взял в руки тонкий лист бумаги, который, выдавая его волнение, задрожал. Он начал читать. Оказалось, что все четыре цели ровным счетом ничего из себя не представляли. Очевидно, Дэйн имел столь же низкое мнение о возможностях подпольного движения, как и Дойч.
– Ни одна из этих целей не стоит даже того горючего, которое понадобится, чтобы добраться до места, – фыркнул Холлоран, когда Дэйн, кончил читать.
– Может быть, вы предпочитаете взять Призрачный Фокус?
– кисло предложила Ама.
– Не смешно, – пробормотал Джонни, увидев, как потемнело лицо Холлорана.
Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как у Трофтов где-то в Кранаке появилась главная тактическая штаб-квартира. Но до сих пор этот объект, удачно прозванный Призрачным Фокусом, обнаружить не удалось. Для Холлорана найти его стало главной целью, он много раз организовывал поисковые экспедиции, но каждый раз возвращался ни с чем. Ама, конечно, все это хорошо помнила.
– Ты прав, Джонни, – сказала она и пригнула голову в знак извинения, что даже Джонни показалось слишком провинциальным. – Прошу прощения, это не совсем подходящий объект для насмешек.
Холлоран ворчливо выразил не совсем учтивое согласие.
– Есть у кого-нибудь серьезные предложения?
– А как насчет погрузки электронных запчастей, которая должна была быть вчера?
– раздался голос Дойча.
– Они уже здесь, – сказал Дэйн. – Заперты на старом заводе Уолкера. Но проникнуть туда будет не так-то просто.
Дойч обменялся взглядами с Холлораном и Джонни. Потом он вопросительно поднял бровь.
– Правда, а почему бы нам не попробовать? Холлоран пожал плечами.
– Реквизированный завод пластмасс наверняка должен иметь дополнительные ходы-выходы, которые Трофты еще не заделали.
– Ты думаешь, что они уже знают о них?
– спросил Дойч, поднимаясь на ноги и обводя взглядом присутствующих. – Похоже, что нам сегодня больше никто из вас не нужен. Спасибо, что пришли.
Строго говоря, никто из Кобр не обладал правом закрывать совещание, но было похоже, что в этот момент никому не пришло в голову упомянуть об этом. Почти не разговаривая и совсем не производя шума, люди разошлись. В опустевшей комнате остались только Кобры и трое штатских руководителей.
– А теперь давайте посмотрим, какие у нас наметки насчет этого завода, – обратился к штатским Дойч.
Лицо Амы приняло грозное выражение, но заметив, что остальные никак не собирались реагировать на поведение Дойча, она тоже решила оставить это без внимания. Вместо этого она поднялась и подошла к пластине, стоявшей в углу. Взяв ее, а заодно и коллекцию пленок с вполне невинными надписями, Ама вернулась к столу. Пересыпанные всевозможными видееобразами, там были схемы основных городских строений, планы канализационной системы и линий электропередач, а также другие не менее полезные сведения, которыми располагало подполье. Оказалось, что план входа на завод пластмасс Уолкера был замечательно детализирован.
Заседание по отработке деталей операции продлилось до самого вечера. Все же Джонни сумел вернуться на квартиру Толанов еще до наступления комендантского часа. Двое из обитателей квартиры – брат Марьи и ее племянник, беженцы из сожженного города Париж – этой ночью где-то отсутствовали, предоставив Джонни роскошь ни с кем не делить спальню. Никто не задал ему ни одного вопроса о собрании, но Джонни чувствовал, что все догадываются о задании, на которое он очень скоро отправится. Это ощущалось по тому, как люди словно отстранялись от него, эмоционально отгораживаясь на тот случай, если с этого задания он не вернется.
Поздно ночью, лежа на тонком матрасе, Джонни сам размышлял над такой возможностью. Он думал, что когда-нибудь ему удастся достичь того состояния, в котором потенциальная близость смерти уже не беспокоит. Но такой день еще не наступил, и он надеялся, что наступит еще не скоро. Те, которые идут сражаться, не боясь смерти, обычно погибают.
В те последние минуты перед тем, как уснуть, он перебирал в памяти все причины, которые побуждали его вернуться с этой войны живым. Начав, как всегда с семьи, он представил себе, какой эффект его смерть произведет на Дэнис.
Часовое устройство в их нанокомпьютере было самым простым и в то же время самым полезным из всего аппаратного арсенала Кобр. Как и простой солдатский хронометр, оно помогало рассредоточенным на больших площадях Кобрам синхронизировать свои передвижения. Он мог быть в случае необходимости подключен к сети сервомоторов, что обеспечивало возможность совместных действий с точностью до миллисекунды. Это открывало возможности, до сих пор доступные только автоматам, телеуправляемым имитаторам и наиболее элитным механизированным линейным войскам.
Ровно через двенадцать минут и восемнадцать секунд устройство еще раз докажет свою полезность. Протискиваясь внизу по длинной вентиляционной трубе, в которую он влез со стороны неохраняемой южной фильтрационной станции завода Уолкера, Джонни время от времени проверял по часам свое продвижение. Он не был в особенном восторге, когда ему пришлось воспользоваться этим черным ходом – закрытые пространства всегда были самыми опасными для Кобр, они часто оборачивались ловушками.
Но пока все шло хорошо и казалось, что игра стоила свеч. Сигнальные устройства, установленные в дальнем конце Трофтами, можно было сравнительно легко обходить. Согласно схеме он должен был в скором времени достичь цистерны, располагавшейся прямо под центральным входом завода. Тогда он должен будет до того, как истечет положенное время, найти удобное место для наблюдения за внутренней охраной.
Был период, когда Трофты при охране конфискованных зданий, подобных этому, очень рассчитывали на сенсоры переносных черных ящиков, но деятельность подполья основательно подорвала эту надежду. Вскоре инопланетяне поняли, что на какие бы пороги чувствительности ни были рассчитаны их триггеры, противник быстро сообразил, как возбуждать в них ложную тревогу. И только после того, как понапрасну была потрачена масса времени на поимку «чертовых нарушителей», когда ничем не увенчались попытки обнаружить вооруженных рогатками и фейерверками хулиганов, на смену автоматике пришли живые охранники, оснащенные чувствительными сенсорами тревоги и смертельными для человека переключателями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Джонни кивнул. Он почти физически ощущал отзвук горечи, звучащей в голосе Дойча, той горечи, от которой сам едва не задохнулся уже дважды с тех пор, как высадился на Адирондаке. Парр Ноффке и Друм Сингх стали их собственными потерями, жертвами такого же рода некомпетентности штатских. Джонни потребовалось немало времени, чтобы пережить каждую из этих двух смертей. Холлорану потребовалось для этого еще больше времени из-за его куда меньшей терпимости к людям из приграничных миров.
Дойч, родившийся и выросший на Адирондаке, и вовсе не сумел перешагнуть через это.
Есть ли какие-нибудь данные об общих потерях?
– спросил Джонни Холлорана.
– Думаю, что небольшие, если не считать гибели Кобры.
От этого не выраженного словами смысла сказанного, который чаще, чем Джонни хотелось бы, звучал в их разговорах, его прямо передернуло. Смысл этот сводился к тому, что жизнь Кобры ценилась гораздо выше, чем жизнь их штатских союзников.
– Конечно, мы практически и не пытались взять тот резерв, следовательно, никому не нужно было приниматься за непосильное. А как насчет новых сил?
– Не имею ни малейшего представления, – покачал головой Джонни. – Никаких сведений с орбиты по пульсовому приемнику не поступало.
– Все окажется так, как это было тогда, с этими чертовыми толкателями – поставить во время спуска задержку на последней минуте и ничего не сказать нам.
Джонни пожал плечами и повернулся к людям, возившимся с рукой Марьи.
– Как рана?
– Типичная для бомбардировщика-шершня. Обширная и поверхностная. Заживет быстро, но временно она выходит из строя.
Хоть кто-то из родителей Дэнис какое-то время не будет занят в боевых действиях. Впрочем, это было малое утешение. Джонни уже успел насмотреться на множество смертей гражданских лиц, погибших в перестрелках.
Следующие несколько минут прошли в тишине. Двое штатских, обрабатывавших рану Марьи, закончили дело и ушли. Они захватили с собой небольшую часть боевого снаряжения группы, чтобы спрятать. Кем и Дэнис проводили Марью в одну из трех спален, чтобы уложить ее в постель. Джонни подозревал, что они ушли все втроем только для того, чтобы дать Кобрам возможность остаться одним и обсудить дальнейшие действия группы до того, как остальные обитатели квартиры вернуться домой.
В первые три месяца необходимость таких обсуждений была. Но после трех лет войны все слова уже были сказаны, все возможные планы обсуждены. Теперь, чтобы понять друг друга, слова были не нужны, достаточно взгляда, жеста, мимики.
Пока что жесты обозначали только усталость. Но назавтра было назначено обсуждение тактики высшего уровня, и Джонни напомнил им об этом, когда остальные направились к двери, чтобы разойтись по своим переполненным людьми квартирам.
Холлоран кивнул. Дойч только слегка изогнул уголки губ.
К закату клонился еще один день на Адирондаке. «Если стена способна выдержать это, то я смогу и подавно», – снова повторил про себя Джонни.
Трое людей, сидящих за столом, ничем не отличались от всех остальных жителей Кранака этих дней: такие же уставшие, грязные и чуть больше обычного испуганные. Иногда трудно было представить, что это лучшие руководители подполья, каких только мог дать Адирондак. Но еще труднее было признать то, что они достаточно хорошо выполняли свою работу, если учесть гибель Кобр и гражданского населения.
– Новость первая: несмотря на перехваченные сигналы последний спуск Кобр прошел успешно, – сообщил молчаливым руководителям группы Центрального Сектора подполья Борг Вайссман. Короткий и приземистый, со старыми следами пыли от цемента в волосах и под ногтями, он выглядел настоящим строительным подрядчиком, кем он фактически и был. Двадцатью годами ранее он уволился из Армии, где служил главным тактическим программистом. И вот уже более года он каждый день доказывал, что на своем новом посту научился гораздо большему, чем управлять компьютерами.
– Сколько Кобр теперь мы имеем?
– спросил кто-то из сидящих у боковой стены.
– В Кранаке тридцать. Шесть новых команд, – ответил Вайссман. – Но большая часть их отправится в Северный Сектор, чтобы заменить погибших во время налета на военно-полевой аэродром месяц назад.
Джонни взглянул на Дойча и увидел, как тот при напоминании о потере поморщился. Их команда совсем не участвовала в той операции, но для Дойча это не имело никакого значения, он с одинаковой болью реагировал на все потери. Если погибал кто-то с Адирондака, он воспринимал все так, словно это он лично подвел своего товарища-Кобру. Иногда Джонни думал над тем, переживал ли бы так Дойч, если бы война шла на Горайзоне. И обычно приходил к выводу, что, по всей вероятности, да.
– Одну из команд мы задействуем здесь, – продолжал Вайссман. – Ама уже позаботилась об их размещении, легенде и документах. Но учитывая возросшую за последние несколько недель активность Трофтов, было бы неплохо устроить маленькую передышку, пока они будут обосновываться.
– Другими словами, для передышки нужен наш налет, – по тону Холлорана это был скорее вопрос.
Вайссман неуверенно замолчал, а потом кивнул.
– Я знаю, что вы не любите проводить операции одну за другой, но, боюсь, в этом случае мы просто обязаны провести ее.
– Мы?
– послышался голос Дойча из угла, где он обычно сидел. – Полагаю, что было бы логичнее сказать «вы».
Вайссман кончиком языка облизнул пересохшие губы. Это выдало неловкость его положения. Дойч был своего рода буфером между Кобрами и Силами Адирондака. Двойное гражданство – именно так можно было охарактеризовать его положение. И это очень помогало сглаживать острые углы непонимания и различия в культуре. Теперь, когда шоры с его глаз упали, иметь дело с ним было не слаще, чем самим чертом.
– Я подумал, что вам в помощь понадобится отделение или два, – предложил Вайссман. – Конечно же, мы не отказываемся от выполнения нашей части…
– Невыполнение вашей части задания привело к тому, что погиб еще один Кобра, – спокойно заметил Дойч. – Возможно, будет лучше, если эту операцию мы проведем сами.
Ама Нунки беспокойно заерзала на стуле.
– Имель, ты лучше, чем кто-либо другой должен знать, чего можно от нас ожидать. Это Адирондак, а не Земля и даже не Центавра. У нас не было военного прошлого, чтобы на нем учиться.
– В таком случае, как же вы называете последние три года жизни?
– распаляясь, начал Дойч.
– С другой стороны, – вставил Джонни, – Имель прав вот в чем: нам нужно предпринять короткую эффективную вылазку, которая сместила бы приоритеты в делах Трофтов и отвлекла бы их от поиска десантников за дверями каждой квартиры. В то же время операция не должна быть слишком значительной, иначе они могут вызвать подмогу из Гарнизона Дэнимора. Для этого лучше всего подойдет мгновенный удар Кобр.
Вайссман громко выдохнул воздух, и Джонни почувствовал, как у всех спало напряжение. Ему приходилось все чаще брать на себя миротворческие обязанности Дойча, хотя он не хотел этого и не считал себя вполне подходящим для этой роли. Но кто-то же должен это делать, а Холлоран имел гораздо меньше выдержки и симпатий к жителям пограничных планет, чем Джонни. Оставалось только надеяться, что Дойч овладеет собой и выпустит пар.
– Считаю нужным заметить, что согласен с Джонни, – сказал Холлоран. – Мне кажется, у вас есть кое-какие мнения на предмет того, какой урожай созрел для нашей жатвы.
Вайссман повернулся к Джекобу Дэйну, третьему гражданскому, сидящему за столом.
– Мы решили предложить вам четыре предполагаемых цели. Конечно, мы полагали, что вместе с вами пойдет вся команда, – сказал Дэйн.
– Назовите цели.
– Хорошо, сэр.
Дэйн взял в руки тонкий лист бумаги, который, выдавая его волнение, задрожал. Он начал читать. Оказалось, что все четыре цели ровным счетом ничего из себя не представляли. Очевидно, Дэйн имел столь же низкое мнение о возможностях подпольного движения, как и Дойч.
– Ни одна из этих целей не стоит даже того горючего, которое понадобится, чтобы добраться до места, – фыркнул Холлоран, когда Дэйн, кончил читать.
– Может быть, вы предпочитаете взять Призрачный Фокус?
– кисло предложила Ама.
– Не смешно, – пробормотал Джонни, увидев, как потемнело лицо Холлорана.
Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как у Трофтов где-то в Кранаке появилась главная тактическая штаб-квартира. Но до сих пор этот объект, удачно прозванный Призрачным Фокусом, обнаружить не удалось. Для Холлорана найти его стало главной целью, он много раз организовывал поисковые экспедиции, но каждый раз возвращался ни с чем. Ама, конечно, все это хорошо помнила.
– Ты прав, Джонни, – сказала она и пригнула голову в знак извинения, что даже Джонни показалось слишком провинциальным. – Прошу прощения, это не совсем подходящий объект для насмешек.
Холлоран ворчливо выразил не совсем учтивое согласие.
– Есть у кого-нибудь серьезные предложения?
– А как насчет погрузки электронных запчастей, которая должна была быть вчера?
– раздался голос Дойча.
– Они уже здесь, – сказал Дэйн. – Заперты на старом заводе Уолкера. Но проникнуть туда будет не так-то просто.
Дойч обменялся взглядами с Холлораном и Джонни. Потом он вопросительно поднял бровь.
– Правда, а почему бы нам не попробовать? Холлоран пожал плечами.
– Реквизированный завод пластмасс наверняка должен иметь дополнительные ходы-выходы, которые Трофты еще не заделали.
– Ты думаешь, что они уже знают о них?
– спросил Дойч, поднимаясь на ноги и обводя взглядом присутствующих. – Похоже, что нам сегодня больше никто из вас не нужен. Спасибо, что пришли.
Строго говоря, никто из Кобр не обладал правом закрывать совещание, но было похоже, что в этот момент никому не пришло в голову упомянуть об этом. Почти не разговаривая и совсем не производя шума, люди разошлись. В опустевшей комнате остались только Кобры и трое штатских руководителей.
– А теперь давайте посмотрим, какие у нас наметки насчет этого завода, – обратился к штатским Дойч.
Лицо Амы приняло грозное выражение, но заметив, что остальные никак не собирались реагировать на поведение Дойча, она тоже решила оставить это без внимания. Вместо этого она поднялась и подошла к пластине, стоявшей в углу. Взяв ее, а заодно и коллекцию пленок с вполне невинными надписями, Ама вернулась к столу. Пересыпанные всевозможными видееобразами, там были схемы основных городских строений, планы канализационной системы и линий электропередач, а также другие не менее полезные сведения, которыми располагало подполье. Оказалось, что план входа на завод пластмасс Уолкера был замечательно детализирован.
Заседание по отработке деталей операции продлилось до самого вечера. Все же Джонни сумел вернуться на квартиру Толанов еще до наступления комендантского часа. Двое из обитателей квартиры – брат Марьи и ее племянник, беженцы из сожженного города Париж – этой ночью где-то отсутствовали, предоставив Джонни роскошь ни с кем не делить спальню. Никто не задал ему ни одного вопроса о собрании, но Джонни чувствовал, что все догадываются о задании, на которое он очень скоро отправится. Это ощущалось по тому, как люди словно отстранялись от него, эмоционально отгораживаясь на тот случай, если с этого задания он не вернется.
Поздно ночью, лежа на тонком матрасе, Джонни сам размышлял над такой возможностью. Он думал, что когда-нибудь ему удастся достичь того состояния, в котором потенциальная близость смерти уже не беспокоит. Но такой день еще не наступил, и он надеялся, что наступит еще не скоро. Те, которые идут сражаться, не боясь смерти, обычно погибают.
В те последние минуты перед тем, как уснуть, он перебирал в памяти все причины, которые побуждали его вернуться с этой войны живым. Начав, как всегда с семьи, он представил себе, какой эффект его смерть произведет на Дэнис.
Часовое устройство в их нанокомпьютере было самым простым и в то же время самым полезным из всего аппаратного арсенала Кобр. Как и простой солдатский хронометр, оно помогало рассредоточенным на больших площадях Кобрам синхронизировать свои передвижения. Он мог быть в случае необходимости подключен к сети сервомоторов, что обеспечивало возможность совместных действий с точностью до миллисекунды. Это открывало возможности, до сих пор доступные только автоматам, телеуправляемым имитаторам и наиболее элитным механизированным линейным войскам.
Ровно через двенадцать минут и восемнадцать секунд устройство еще раз докажет свою полезность. Протискиваясь внизу по длинной вентиляционной трубе, в которую он влез со стороны неохраняемой южной фильтрационной станции завода Уолкера, Джонни время от времени проверял по часам свое продвижение. Он не был в особенном восторге, когда ему пришлось воспользоваться этим черным ходом – закрытые пространства всегда были самыми опасными для Кобр, они часто оборачивались ловушками.
Но пока все шло хорошо и казалось, что игра стоила свеч. Сигнальные устройства, установленные в дальнем конце Трофтами, можно было сравнительно легко обходить. Согласно схеме он должен был в скором времени достичь цистерны, располагавшейся прямо под центральным входом завода. Тогда он должен будет до того, как истечет положенное время, найти удобное место для наблюдения за внутренней охраной.
Был период, когда Трофты при охране конфискованных зданий, подобных этому, очень рассчитывали на сенсоры переносных черных ящиков, но деятельность подполья основательно подорвала эту надежду. Вскоре инопланетяне поняли, что на какие бы пороги чувствительности ни были рассчитаны их триггеры, противник быстро сообразил, как возбуждать в них ложную тревогу. И только после того, как понапрасну была потрачена масса времени на поимку «чертовых нарушителей», когда ничем не увенчались попытки обнаружить вооруженных рогатками и фейерверками хулиганов, на смену автоматике пришли живые охранники, оснащенные чувствительными сенсорами тревоги и смертельными для человека переключателями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45