– Давай меняться местами, – сказал Рой, вставая, и перешагнул через Джони. Девочка отодвинулась от него в другой конец ванны. Рой сел у нее за спиной и откинулся на прохладную кафельную стену. Потом вытянул свои ноги по обе стороны от девочки.– А теперь давай-ка помоемся, – с плотоядной улыбкой произнес он, поворачиваясь к туалетному столику.Взяв с полочки кусок мыла, Рой начал медленно намыливать Джони спину. Когда вся спина стала скользкой, он притянул девочку к себе, так что она была вынуждена плотно прижаться к нему всем телом. Перекинув руку с мылом через плечо Джони, он стал намыливать ей грудь и живот. Теперь ее кожа была теплой, приятной и скользкой. Он еще сильнее прижал тело Джони к себе. Потом бросил мыло на полку и положил свою руку между ее ног.И в этот самый момент в дверях ванной показалась мать Джони. Она сильно шаталась и сжимала в правой руке длинный кухонный нож. С хриплым стоном она медленно подошла к ванне и занесла над ней блестящее лезвие. Но Рой левой рукой быстро задвинул ту половинку ширмы, за которой стояла женщина. Острие ножа несколько раз ударило по пластмассе. Рой оттолкнул девочку прочь. Удерживая ширму закрытой, он быстро поднялся на ноги. Мать Джони все сильнее качалась из стороны в сторону. Она отняла руку от пропитанной кровью ночной рубашки и ухватилась ею за вторую половинку ширмы, однако Рой легко воспрепятствовал ее желанию раздвинуть прозрачные пластмассовые створки. Женщина исступленно била ножом по оргстеклу в том месте ширмы, за которым находилось лицо Роя, будто никакой преграды между ними и не было. Под ударами ножа пластмасса дрожала и гнулась, и на ней появлялись глубокие кривые царапины. А женщина все била и била. Из ее горла вырывались жуткие булькающие звуки и прерывистый отчаянный вой.И вдруг Джони высунулась из ванны, схватила Роя за ногу и стала тащить ее на себя.– Отпусти ногу, сука! – страшно взревел он и, на мгновение выпустив ширму, правой рукой наотмашь ударил Джони кулаком в лицо. От удара она сильно стукнулась затылком об стену и на секунду потеряла сознание.Женщина потянулась к свободной от рук Роя половинке ширмы, но тот успел схватиться за нее раньше и удержал закрытой. Рыча от ярости, мать Джони вцепилась в торчащую из стены трубу, подтянулась и встала ногами на край раковины. Ее лицо с дикими от гнева глазами оказалось над Роем. Она резко размахнулась правой рукой с ножом, целясь ему прямо в макушку. Но Рой ловко пригнулся, и нож не достал его.Окровавленная ночная рубашка прилипла к запотевшему пластику и оставляла на нем мутные розовые следы. Женщина всем телом прижалась к ширме, стоя босыми ногами на краю раковины.Она все громче стонала. Лезвие ножа то и дело свистело над Роем. Наконец она оперлась левым коленом на вешалку для полотенец и стала переваливаться через ширму.«Вот дерьмо! Она ползет прямо ко мне!» – с изумлением подумал Рой.Резким движением он открыл дальнюю половинку ширмы, и створка с грохотом ударилась о стену. Потом выставил в образовавшийся проем обе руки, схватил женщину за щиколотку и потянул на себя. Его руки скользнули по окровавленной ноге, но он тисками сдавил ее голень и с силой рванул еще раз. С воплем смертельного ужаса женщина грохнулась навзничь. Ударившись головой об пол, она тут же обмякла. Все еще держа ее за ногу, Рой вылез из ванны, ухватился за вторую ногу и оттащил тело в сторону.Потом поднял принесенный ею же нож, перерезал ей горло и только после этого вернулся назад за ширму.Джони, сидя в ванне боком к нему, молча наблюдала за всем этим остановившимся отсутствующим взглядом.Вода в ванной была уже чуть теплой. Рой добавил горячей, через пару минут закрыл кран и шагнул к девочке.Здесь он сел и блаженно откинулся назад.Взяв Джони под мышки, Рой усадил ее между своих вытянутых ног и прижал к себе так, чтобы чувствовать членом ее маленькие упругие ягодицы.– Ну вот, – облегченно вздохнул он и потянулся за мылом. Сладостный спазм сдавил его горло. Этой минуты он ждал столько лет! Он так давно уже мечтал об этом. – Ну вот, – повторил он. – Все и устроилось. Глава третья 1 Нубийские гвардейцы, разодетые, как на парад, наступали на Рэккера со всех сторон. Их черные лица лоснились от пота, а крупные белые зубы ярко сверкали. Некоторые направляли ему в лицо свои винтовки, другие поливали его огнем из автоматов Калашникова. Он уже уложил почти всех, но на смену им бежали другие. Они кричали и размахивали длинными кривыми саблями. Его раскалившийся от стрельбы пулемет прожигал одну дыру за другой в их щегольских белоснежных мундирах. Нубийцы падали, но на место убитых тут же вставали новые.«Откуда, черт возьми, они лезут?» – в ужасе думал Рэккер.Из ада!!И он продолжал стрелять... Сто семьдесят выстрелов за шесть секунд. Шесть долгих секунд...Круг неумолимо сужался. Солдаты подходили все ближе. У некоторых в руках были пики, другие, с ножами, оказались совершенно голыми. Рэккер отбросил в сторону пустой диск, вставил в пулемет новый и дал еще одну длинную очередь.Теперь уже все нубийцы перед ним были голые. Их черная кожа блестела при лунном свете, на лицах сияли широкие белозубые улыбки. И ни у кого не осталось огнестрельного оружия. Только ножи, пики и ятаганы.«Я ведь только что перебил всех мерзавцев, – удивлялся он. – Откуда же взялись эти?.. Ага, значит, это их последний резерв! И когда я покончу с ним, можно будет возвращаться домой».Но вдруг его охватил жуткий страх. Рэккер понял, что ему грозит смертельная опасность. Он выглянул из окопа и увидел, что ствол его пулемета расплавился от перегрева и теперь на глазах сгибается под собственной тяжестью.«О Боже мой! Господи! – пронеслось в воспаленном мозгу. – Теперь они схватят меня и разорвут на куски! Они отрежут мне голову!.. О мой Бог, только не это!..»Задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, Рэккер вскочил и очутился в своей постели. Причем совершенно один. Струйка липкого пота стекала по его спине. Он провел ладонью по взмокшему лбу и вытер руку о простыню.Потом посмотрел на будильник.Всего лишь пять минут первого. Вот черт! На этот раз все случилось гораздо раньше обычного. Когда эти кошмары одолевали его в четыре или пять утра, он мог спокойно пойти позавтракать, а потом начать свой обычный рабочий день. Но когда это происходило так рано, было совсем хреново.Рэккер медленно встал с кровати. От холодного пота его сразу же бросило в озноб. Он зашел в ванную, обтерся сухим полотенцем, надел халат и пошел в гостиную. Там он зажег все лампы, какие только можно было зажечь в этой комнате, потом включил телевизор. Прошелся по каналам. Местная станция опять крутила «Сыщик из банка». Очевидно, фильм только что начался. Достав из холодильника в кухне банку пива и прихватив в буфете пакетик орешков, Рэккер снова вернулся в гостиную.Открывая пиво, он заметил, что руки его все еще дрожат.На работе с ним такого никогда не случалось.У Джаджмента Рэккера стальные нервы – так говорили о нем все сослуживцы.Видели бы они его сейчас!..И все из-за проклятых кошмаров.«Ладно, посмотрю телевизор», – решил он, начав лениво следить за сюжетом фильма.Когда пиво кончилось, Рэккер сходил на кухню за второй банкой, открыл ее и выглянул из окна. Лунный свет оставлял на воде длинную серебряную дорожку. За заливом туман покрывал холмы над Сосалито плотным, белым как снег ковром. Молочная дымка обволакивала и почти весь мост над Золотыми Воротами. Все, кроме северной башни с ее вечно мигающим красным огнем, было окутано непроглядной белесой мглой. Возможно, видна и другая башня, но отсюда ее закрывал остров Бельведер. Рэккер прислушался к протяжным сигналам туманного горна на маяке, а потом понес свое пиво в гостиную.Он уже собирался устроиться на диване, как вдруг тишину ночи прорезал полный ужаса мужской крик. 2 Перед дверью квартиры 315 Джад остановился и с тревогой прислушался. Но изнутри доносились лишь звуки тяжелого прерывистого дыхания. Тогда он тихонько постучал по замку.Тут в конце коридора открылась другая дверь, и из нее высунулась женская голова в бигуди.– Хотите успокоить его, да? Ничего у вас не выйдет! Я лучше полицию вызову. Вы хоть знаете, который час?– Да. – Джад дружелюбно улыбнулся ей. Сердитое лицо женщины немного смягчилось. Она сдержанно улыбнулась в ответ.– Вы ведь новый жилец, не так ли? Из триста восьмой квартиры? А меня зовут Салли Леонард.– Уже поздно. Ложитесь спать, мисс Леонард.– Вы думаете, с Ларри что-то случилось?– Не волнуйтесь, я все улажу. Все еще улыбаясь, Салли втянула голову назад и закрыла дверь на два замка и цепочку.Джад снова постучал в квартиру 315.– Кто там? – раздался из-за двери глухой мужской голос.– Я слышал крик...– Прошу прощения. Он разбудил вас?– Нет, я не спал. А кто кричал, вы не знаете?– Я. Но это ерунда. Просто мне приснился кошмар.– И вы это считаете ерундой?Джад услышал звук снимаемой цепочки. Дверь открыл мужчина в полосатой пижаме.– Вы говорите так, будто неплохо разбираетесь в кошмарах, – произнес он с легкой улыбкой на губах. Его спутанные со сна волосы были белыми, как туман, но все же выглядел он никак не старше сорока лет.– Меня зовут Лоренс Мейвуд Эшер, – представился мужчина и протянул Джаду руку. Рука была худая, влажная и холодная. Его слабое рукопожатие выдавало глубокую усталость, и казалось, что он пытается почерпнуть силы из широкой и крепкой ладони Джада.– А я – Джад Рэккер, – просто ответил гость. Эшер закрыл за вошедшим дверь.– Ну, Джадсон...– Нет, мое полное имя – Джаджмент.Ларри удивленно вскинул на него глаза.– Ну и ну! Последний раз я встречал это слово в Библии, и там оно означало, кажется, Страшный Суд. Надеюсь, вы не обиделись?– Да нет, Ларри; мой отец был баптистским священником...– А-а... Так, значит, Джаджмент Рэккер? Отлично! Хотите кофе, Джаджмент?Джад подумал о начатой банке пива, оставшейся на столе в гостиной. «Ну и черт с ней, – решил он. – Допью завтра».– Конечно, – ответил он. – Кофе – это просто замечательно.– Вы большой любитель кофе?– Не то чтобы очень, но...– И тем не менее я собираюсь предложить вам не совсем обычное угощение. Вы когда-нибудь пробовали горный ямайский кофе?– Нет, даже не слышал о таком.– Ну что ж, значит, у вас будет прекрасная возможность испытать нечто новое. Вам привалила удача!Джад усмехнулся, удивляясь столь внезапному оживлению человека, который только что кричал от страха.– Только пойдемте на кухню.– Хорошо.На кухне Ларри открыл небольшой коричневый пакет и дал Джаду понюхать. Рэккер вдохнул густой аромат свежеподжаренного маслянистого кофе.– Да, пахнет здорово, – признался он.– Так и должно быть. Это самый лучший сорт! А чем вы занимаетесь, Джаджмент?– Я инженер.– Вот как?– Да, работаю в компании братьев Брехт.– Звучит как немецкая фирма по производству капель от кашля.– Нет, мы строим электростанции, мосты... А вы где работаете?– Я преподаю.– В средней школе?Боже упаси! Я навсегда покончил с этими грубыми, нахальными, сквернословящими негодяями лет десять тому назад. И никогда больше к этому не вернусь. Ни за что!– А где же вы преподаете теперь?– Мои нынешние ученики относятся к очень узкому избранному кругу, – ответил Ларри, вертя ручку кофейной мельницы. – Я преподаю американскую литературу представителям высшего общества. Главным образом, в университете Сан-Франциско.– И там студенты не сквернословят?– Во всяком случае, их ругательства относятся не ко мне.– Ну, так это совсем другое дело! – усмехнулся Джад, стараясь быть не очень язвительным. Он внимательно наблюдал за Ларри, пока тот засыпал размолотый кофе в турку, наливал воду и разогревал на газу песок.– Да, в этом вся разница. Ну что ж, присядем? Они переместились в гостиную. Ларри сел на диван, а Джад опустился в кресло с пружинной спинкой, но откидываться не стал.– Я очень рад, что вы заглянули ко мне, Джаджмент.– Зовите меня просто Джад.– А что если я буду называть вас Джадж?– Но ведь «джадж» – это значит судья, а я даже не юрист.– Ас виду можно сказать, что вы заправский судья. Должно быть, вы неплохо судите и о характере людей, и об их поступках, и вообще о том, что правильно, а что – нет...– И все это вы можете сказать по одному моему внешнему виду?– Разумеется! Итак, я буду называть вас Джаджем.– Идет!– Так скажите мне, Джадж, что же все-таки заставило вас подойти к моей двери в такой час, да еще постучаться?– Я просто услышал крики.– И решили, что они вызваны кошмарным сном?– Нет.– Может быть, вы подумали, что меня убивают?– Да, это пришло мне в голову, – признался Рэккер.– И тем не менее вы пришли. Причем пришли без оружия. Должно быть, вы бесстрашный человек, Джадж.– Вряд ли.– Или, может быть, вам известно, что вероятность столкнуться с убийцей на месте преступления ничтожно мала?Джад засмеялся.– Возможно, – сказал он.– Но как бы там ни было, я очень рад вашему приходу. Против ужасов ночи нет лучшего средства, чем видеть рядом дружеское лицо.– И часто вас охватывает такой ужас?– Каждую ночь в течение уже трех недель. Хотя это не совсем точно, ведь три недели – это двадцать одна ночь, а кошмары преследуют меня только последние девятнадцать ночей. Всего лишь!.. Но я должен сказать, что для меня это – все равно что девятнадцать лет.– Я вас понимаю...– Иногда я задаю себе вопрос: а было ли такое время, когда меня не одолевали кошмары? Конечно, да. Я ведь не сумасшедший, просто нервы у меня уже на пределе. Я всегда был до крайности нервным, таким и остался: но почему надо сразу же говорить, что я спятил?– Я этого не говорил.– Нет, конечно, нет. – Ларри усмехнулся краешком рта. – Это сказал Эдгар По в рассказе «Сердце-обличитель» об одном несчастном человеке, доведенном своим горем до грани безумия. А как я, на ваш взгляд, – не выгляжу еще сумасшедшим?– Вы выглядите усталым.– Все-таки девятнадцать ночей!.. – Эшер шумно вздохнул.– А вы сами-то знаете, чем вызваны ваши кошмары?– И даже вам могу показать.Из-под раскрытого на кофейном столике журнала «Тайм» Ларри извлек небольшую газетную вырезку.– Вы пока почитайте, а я пойду посмотрю, как там кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29