Эндрю проснулся и подошел к костру. Он был босой и без рубашки – в одних военных шортах.
– Чудесное утро, ребята! – поздоровался он и сделал несколько приседаний, выставляя вперед руки для равновесия. – Как прошло дежурство? – поинтересовался он, потирая ладони. – Никаких происшествий, надо понимать?
– Что это ты такой оживленный? – фыркнула Конни.
– Ага, мое чадо уже обидели, а солнце едва взошло. Милые поссорились? – спросил он.
– Отстань.
– Послушай совета отца: все уладится после хорошего энергичного заплыва. Хотите наперегонки? – улыбаясь и потирая от удовольствия руки, он перевел взгляд на море. – Мы устроим гонку до... – и он переменился в лице. Что-то было не так. Когда я поднялся на ноги, чтобы посмотреть, в чем дело, он тихо произнес: – И каким образом она там очутилась?
Примерно в четырехстах футов от берега на волнах покачивалась лодка. В первое мгновение я было подумал, что это прибыли наши спасатели. Но затем взглянул на берег и заметил, что нашей шлюпки на обычном месте не было.
Конни тоже поднялась. Изучив ситуацию, она только скривила лицо.
Эндрю повернулся ко мне.
– Что тебе известно об этом?
– Ничего.
– Конни?
– Не спрашивай меня.
– Вы оба должны были нести вахту.
– Мы не заметили ничего необычного, – оправдывался я.
– А это необычное как раз и произошло. Не могла же шлюпка встать на ноги и забраться в воду.
– Никак нет, сэр.
Словно всем нам троим одновременно пришла в голову одна и та же мысль, мы неожиданно повернули головы в сторону спящих. Билли, Кимберли и Тельма лежали там, где и должны были: никто из них не прокрался мимо нас и не вышел в лодке на предрассветную прогулку.
– Вы уверены, что оба ничего не знаете? – обратился Эндрю ко мне и к Конни.
Мы только покачали головами.
– Этой ночью у нас определенно был гость, – заключил Эндрю. – Проскользнув мимо вас, он спустил нашу лодку на воду. Вы случайно не заснули?
– Нет, сэр, – отрапортовал я.
– А ты? – он сверкнул глазами на Конни.
– Нет.
– Тискались?
– С ним? – она презрительно поморщила нос. – Спустись на землю.
– Мы ничего не делали, – подтвердил я.
– По всей видимости, это относится и к несению дежурства. Хорошо еще, что нашему другу не пришло в голову перерезать кому-нибудь горло, пока он находился поблизости.
Конни съежилась, и лицо ее позеленело.
– Просто сногсшибательная парочка часовых! – воскликнул Эндрю.
Я хотел было указать ему на то, что визит злоумышленника вполне мог иметь место и во время чьего-то еще дежурства – даже его собственного, – но решил не делать этого. В конце концов, мы могли бы, по крайней мере, заметить отсутствие шлюпки.
Конни тоже не пыталась оправдаться перед отцом. Судя по ее болезненному виду, я не сомневаюсь, что она вспоминала свою прогулку на скалы. Уверен, ей не давал покоя вопрос, где находился убийца в тот момент, когда она приседала за скалой.
– Что там за переполох? – Вопрос задала Билли. Мы обернулись в ее сторону. Она лежала на боку, приподнявшись на локте. Казалось, верхняя грудь вот-вот вывалится из купальника, но пока что все было в рамках приличий.
– Наш приятель, – начал объяснять Эндрю, – прокрался сюда прямо под носом этих сверхбдительных стражей и столкнул шлюпку в море.
Нахмурившись, Билли села. Наблюдать за ней было одно удовольствие – все эти колышущиеся телеса, едва сдерживаемые черным бикини. Но, увы, ничего не выпало. Поднявшись на ноги, она стала расправлять купальник. Возясь с бикини, Билли прищурившись высматривала шлюпку в бухте.
– Может, накатила волна и смыла лодку в море? – предположила она.
– Совершенно невозможно, – возразил Эндрю. – Это было сделано умышленно. Человеком. И почти наверняка тем, который убил Кита.
– Что будем делать? – поинтересовалась Билли. – Мы ведь не можем оставить ее там? А что, если вдруг возникнет крайняя необходимость в ней? Пускай даже ты считаешь, что нам не следует пытаться достичь другого острова...
– Но она никуда еще не делась, – заметил Эндрю.
– А по мне, так ее уже не спасти.
– Я сейчас поплыву и верну ее.
Билли посмотрела сначала на него, потом на шлюпку.
– Нет, ты не поплывешь.
– Нет, поплыву.
– Ты не сможешь заплыть так далеко.
– Очень даже могу.
– Я не имею в виду, что ты не можешь. Ты не сделаешь этого, вот что я хочу сказать. Тебе ведь уже шестьдесят.
– Не напоминай мне о моем возрасте, черт возьми! Я обгоню в воде любого из вас.
Я робко поднял вверх руку – подобно первокласснику, который считает, что знает ответ, но не совсем в этом уверен.
– Я могу поплыть и пригнать назад шлюпку, – предложил я.
– Не смеши меня, – сказал Эндрю. – Я видел, как ты плаваешь, если это вообще можно назвать плаванием.
– Тогда, может, пусть себе плывет? – произнесла Билли. – Лодка не стоит того, чтобы...
– Нет! – вскрикнула Конни. – Это наш единственный шанс выбраться отсюда! Необходимо ее вернуть!
– Она права, – согласился Эндрю, расстегивая ремень.
Билли положила руку ему на плечо.
– Нет. Погоди. Кимберли плавает лучше всех в семье, и если кому и плыть, так это ей.
Кимберли производила впечатление спящей: лежала, уткнувшись лицом в тряпичную подстилку, отодвинув согнутую в колене ногу, и совсем не шевелилась. Одна ее ладонь пряталась под лицом, другая рука была вытянута в сторону, словно Кимберли тянулась за чем-то.
Может быть, за Китом.
На ней все еще была его гавайская рубаха. Цветистая материя рябилась от ветерка. Во сне рубашка смялась и обнажила кусочек спины над плавками.
Господи, как здорово выглядела эта юная леди!
– Я не собираюсь ее будить для этого, – запротестовал Эндрю. – Ни за что. Только не я. – Скинув шорты, он отдал их Билли и стоял теперь перед нами в одних трусах. Они приспустились, и ему пришлось подтянуть их. (Подобно Тельме, Эндрю отправлялся на пикник без намерений купаться. Они оба оставили свои купальники на яхте.)
Билли снова нахмурилась.
– Эндрю, – попросила она, – Не надо...
– Ради Бога, женщина.
– Не делай хоть меня вдовой, – тихо промолвила она.
Он насупился.
– В тот день, когда я буду не в состоянии проплыть столько, сколько сейчас до шлюпки, считай, что я уже покойник. – Подморгнув, он схватил ее за плечи, притянул к себе и сочно чмокнул в губы. – Это тебе, пока я не вернусь назад.
– Все равно не хочу, чтобы ты плыл.
– Боже, ты меня сглазишь! – И шлепнул ее по заднице.
Видимо, достаточно сильно, потому что она вздрогнула и поморщилась.
– Не успеете и глазом моргнуть, – пообещал он. Затем развернулся на месте и зашагал вразвалочку к воде.
– Дурачок! – буркнула Билли. Казалось, несмотря на раздражение, она гордилась своим мужем.
– С ним все будет в порядке, – заметила Конни. – Он доплывет туда, даже не запыхавшись.
– Да, он действительно в отличной форме, – согласилась Билли.
Но когда я смотрел, как Эндрю бредет по колено в воде, мне пришла в голову мысль, что он больше похож на старую кривоногую обезьяну. Правда, этим наблюдением я ни с кем не поделился.
– Может, и мне поплыть с ним? – спросил я у Билли.
– Куда тебе, – тявкнула Конни.
– А тебя я не спрашиваю.
– Ему это может не понравиться, – ответила Билли, не сводя глаз с мужа. – Он убежден, что отлично способен справиться со всем самостоятельно.
– А вчера заставил меня взобраться на дерево за Китом, – возразил я.
Билли покачала головой.
– Неужели? Наверное, он не очень уверенно чувствует себя на высоте.
– Папина стихия – вода, – опять вмешалась в разговор Конни.
Бухта была очень мелкой, и Эндрю пришлось дойти почти до мыса, прежде чем он смог пуститься вплавь. Благодаря рифу, настоящих волн не было. Были лишь небольшие и спокойные, которые совершенно не мешали плыть. Поэтому Эндрю двигался ровно и не спеша. Хотя шлюпку относило все дальше от берега, расстояние между ними медленно уменьшалось.
Не успел я опомниться, как Кимберли уже стояла рядом со мной.
– Привет, – поздоровался я.
– Привет, – ответила она. – Что происходит?
– Твой отец поплыл за шлюпкой.
– Это там наша шлюпка?
– Ага.
– Каким образом она так далеко заплыла?
– Мы не знаем, – признался я. Билли вступила в беседу со словами:
– Эндрю считает, что этой ночью к нам прокрался убийца и спустил шлюпку на воду.
– Господи, – пробормотала Кимберли, прикладывая козырьком ладонь ко лбу. – Как далеко она успела отплыть!
– Мы собирались послать за нею тебя, – продолжала Билли, – но твой отец пожелал сделать это сам.
– Не хотел тебя будить, – добавил я.
– Ну и зря, – произнесла тихо Кимберли и, не спрашивая ни совета, ни разрешения, скинула рубашку и ринулась к воде. И не трусцой, а спринтом. Зрелище было потрясающим. Она неслась по пляжу с развевающимися блестящими черными волосами, размахивая руками и высоко вскидывая колени, молотя ногами сначала песок, затем воду. Когда Кимберли поплыла, сама вода, казалось, уступала ей дорогу, разлетаясь в стороны миллионами искрившихся на солнце брызг и переливаясь жидким золотом по ее темным плечам, спине и ногам.
– Но ведь она ему не нужна, – скривилась Конни. – Боже! Всегда ей надо во все вмешиваться и быть первой.
– Все нормально, – сказала ей Билли.
– Ага, как же. А какой смысл? Она даже не успеет его вовремя догнать.
До этого момента я наблюдал за тем, как Кимберли пробиралась по мелководью, но теперь посмотрел вперед. Только через несколько секунд я смог отыскать Шлюпку, а потом и Эндрю, который уже был совсем рядом с нею.
Когда я перевел взгляд на Кимберли, она нырнула. На несколько мгновений она исчезла под водой, затем вынырнула на поверхность и поплыла, делая стремительные и энергичные взмахи руками.
Боже правый, как быстро это у нее получалось! Но все же не настолько быстро. Кимберли была примерно на полпути к шлюпке, когда Эндрю настиг нашу беглянку.
– Он сделал это! – радостно воскликнула Билли.
Было видно, как там, вдалеке, Эндрю поднял из воды обе руки и ухватился за планшир возле носа. Затем со дна шлюпки кто-то поднялся.
Я думал, меня схватит кондрашка.
Конни ойкнула.
А Билли вскрикнула:
– Мой Боже!
Кто это был, мы не разглядели. Невозможно было даже сказать, мужчина или женщина. Ясно только было, что это человек, и что он внезапно поднялся со дна лодки и вознес обеими руками над головой какой-то предмет.
Предмет этот был похож на топор.
Описав дугу, он опустился вниз, прямо на макушку Эндрю. Тот отпустил планшир.
И исчез под водой.
Я чувствовал себя, словно после сильного удара в солнечное сплетение.
Конни, казалось, свихнулась. Она пронзительно завизжала:
– Папа! Папа!
Но Билли не потеряла головы. Должно быть, подобно мне, она поняла, что в эти мгновения бесполезно было оплакивать Эндрю. Если мы видели то, что видели, ему уже невозможно помочь.
Сейчас опасность угрожала Кимберли.
Она все еще плыла к шлюпке. Неужели она ничего не видела? А, может, видела, и намеревалась что-то предпринять.
Билли закричала:
– Ким! Ким! Берегись! Возвращайся назад!
– Что происходит? – раздался за спиной голос Тельмы. Оглянувшись, я увидел, как, покачиваясь, она приближается к нам.
Не обращая на нее внимания, Билли продолжала взывать к Кимберли.
Задрав кверху голову, Конни ползала на руках и коленях, направив безумный взгляд на место убийства и вопя изо всех сил:
– Папа!
Отбросив в сторону кроссовки, я бегом вскочил в воду.
Одному Богу известно, на что я надеялся.
Спасти Кимберли, надо полагать.
Когда я еще разгребал воду коленями, послышался звук мотора. И я перестал бежать. Находясь почти по пояс в воде, я увидел, как шлюпка начала уходить вправо. Убийца сидел, согнувшись на корме, управляя лодкой.
Возможно, это был Уэзли.
Хотя мог быть кто угодно.
Лодка набирала скорость.
Кимберли продолжала плыть, но к тому времени, когда она добралась до места, где произошла трагедия, от лодки и след простыл.
Уноси готовенького. Кто на новенького?
Я теперь последний, оставшийся в живых мужчина. На первый взгляд, положение, вроде, завидное: единственный представитель мужского пола на тропическом острове с четырьмя женщинами.
Впрочем, одно большое “но”.
Трое других мужчин уже были убиты в необычайно короткий срок. (Это если включать сюда Уэзли, который, если не сам убийца, то тоже мертв.)
Женщины пока все целы и невредимы.
Это наводит на мысль, что быть мужчиной на этом острове небезопасно.
Другими словами, как вы думаете, кто следующий?
И совершенно неясно, что нужно делать. Покинуть остров я не могу – убийца угнал нашу моторную лодку, и где она сейчас, определить невозможно. Последний раз, когда я ее видел, она уплывала на север. В это время мы с Кимберли вытаскивали тело Эндрю на камни за оконечностью мыса. (Примерно в том месте, где вчера вечером мы с Билли мыли посуду.)
Сейчас, когда я увидел собственными глазами рану, сомнений в том, что орудием убийства был топор, больше не оставалось. Череп был практически разрублен напополам сверху вниз до челюсти. Задняя часть головы осталась, можно сказать, невредимой, но передняя, включая лицо, представляла собой огромный зияющий пролом, и, когда мы втаскивали Эндрю на камни, из его головы все еще сочилась какая-то кровавая липкая слизь. В жизни не видал такой ужасной раны, и, если бы надо было определять по одному лицу, Эндрю вряд ли можно было опознать.
Какая, должно быть, мука для Кимберли – видеть отца в таком состоянии. Но в ситуации была и доля зловещей иронии. Вчера Эндрю из кожи лез вон, чтобы защитить дочь от шока, который она могла испытать при виде тела Кита. А теперь перед ней был он сам, с гораздо более страшными увечьями, чем Кит, – и ничего не мог поделать с этим.
И меня стошнило.
Кимберли, впрочем, оказалась выносливее. После того как мы вытащили тело из воды, она примостилась на камне, повернувшись к нам спиной. Она сидела лицом к морю, поджав ноги и обхватив руками колени. Это была та самая поза, в которой она долго сидела вчера на пляже после того, как похоронила Кита.
Наша моторная лодка к тому времени почти скрылась из виду.
Я подумал о том, не присесть ли рядом с Кимберли и, быть может, даже положить ей руку на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50