«Где-то я ее видел, — подумал Дольф. — Да это же…»— Вила Вилда, — мелодичным голосом произнесла красавица. «Это ее дерево предлагал срубить Косто, — озабоченно вспоминал Дольф, — это за меня она возмечтала выйти замуж, потому что я принц.Если она узнает, что я обручился с другой.., да еще узнает об Электре, плохо мне придется. Впрочем, с другой стороны, Вилда, кажется, очень нежно относится к детям…»Присяжных, таким образом, стало уже шестеро, и ни один из них Дольфу, честно говоря, не нравился. Но надо отыскать еще шестерых… Какими они будут?Следующим претендентом на место присяжного оказалась тоже женщина, но какая-то странная. Она все как-то мерцала и при этом становилась похожа то на одно, то на что-то совсем другое.— Онома-Топея, — назвалась женщина, — а проще говоря, Звуко подражательница.«Опять неудача, — подумал Дольф. — Эта Онома как начнет топеить, подражать то есть, всему, что услышит, так что толку от нее не добьешься». И Дольф решил задать ей проверочный вопрос:— Скажи, Онома, как ты относишься к несправедливому наказанию: справедливо ли, если кто-то за хороший поступок оказывается наказан? Не странно ли это, как по-твоему?— Твоему по как, это ли странно не, — заговорила Топея, — наказан…«Моя фраза, только наоборот! — понял Дольф. — Что же делать? Отослать эту Топею прочь? Но кто знает, не явится ли на ее место еще худший экземпляр».— Спасибо, Онома, — остановил ее Дольф, — займи свое место на скамье присяжных.Вслед за Ономой Звукоподражательницей явилась не более и не менее как свинья, вернее евин. Да не один, а с громадным обломком слоновой кости. Из такой кости впору статуэтки вырезать!— Пиг Малион, скульптор, — отрекомендовался новый кандидат и направился к скамье. Вилда и Онома помогли ему втащить на скамью обломок кости (кажется, Пиг собирался без отрыва от заседания трудиться над своим произведением).Дольф на всякий случай решил задать несколько вопросов:Что ты собираешься сделать из этой кости?— Статую Галатеи, прекраснейшей из свинок. Я влюблен в эту статую.— Ее еще нет! — пожал плечами Дольф.— Тем легче любить, — ответил Пиг.Принц не смог придумать, о чем еще спросить, а тут как раз следующий присяжный явился перед публикой. Вид у него был, скажем прямо, глуповатый.— Невежда, — изрек глуповатый.— Кто? — приняв это на свой счет, нахмурился Дольф.— Невежда, — с нажимом повторил глуповатый.— Ах это ты невежда? — наконец понял Дольф.— Совершенно верно, — расплылся в улыбке кандидат.— Ну хорошо, ответь мне на такой вопрос: следует ли наказывать женщину, если она…— Не знаю, не был, не участвовал, — протараторил Невежда.— А как же ты будешь голосовать? — спросил Дольф.— Как другие. Я всегда так делаю.Если другие проголосуют правильно, то и Невежда проголосует правильно, рассудил Дольф и позволил невежде проследовать к скамье.Но еще более странное явление ждало Дольфа впереди. Человек с огромной черной дыркой в огромной голове!— Ум-л-аут, — свесив дырявую голову, произнес незнакомец.— Как это? — не сразу сообразил Дольф. — Чей ум?— Мой. Вот убедитесь. Совершенно пусто.— Гм, ну, а как вы относитесь к обвиняемой?— Поскольку мы с ней очень похожи, то отношусь, безусловно, хорошо, — очень умно ответил умалишенный.— Ну что ж, — развел руками Дольф, — займите ваше место.— Архи… — прошамкал одиннадцатый по счету кандидат в присяжные заседатели. Прошамкал, потому что был страшно, ужасно, невероятно дряхл, — .. Тип, — завершил с трудом старикашка. — Мы, архитипы, уверяю вас, очень мудры, на своем веку повидали столько…Дольф поспешно махнул рукой. От всех этих раритетов у него голова шла кругом. К счастью, остался всего один кандидат.— Прототип, — коротко отрекомендовался двенадцатый.— Прото Тип? — осторожно переспросил Дольф.— Так точно, — браво ответил двенадцатый.— А не состоите ли вы в родстве с Архи Типом.Родство между присяжными запрещается.— Ни в коем разе. Оне-с существуют вечно, а мы, прототипы, с вашего позволения, только раньше.Итак, присяжные набраны: двенадцать престраннейших существ! Уж как они будут решать судьбу Скриппи, Дольф сказать не мог. Но то, что недоразумения возникнут, это и сейчас было понятно.— Обвинитель! — торжественно объявил Конь Тьмы.Из толпы зрителей появи…Опа!У Дольфа подкосились ноги.— Принцесса Айви, — звонким голосом произнесла…Да, это и в самом деле была его сестрица!Не нашла лучшего места для своего появления!Разрази ее гром!Все как в страшном сне. А.., позвольте, а где же они все сейчас находятся, как не в страшном сне, изготовленном по рецепту главного повара — Коня Тьмы!— Эта женщина обвиняется в намеренной порче хорошо продуманного сна. А также в том, что, вопреки запрету, вернулась в гипнотыкву, — объявил Конь Тьмы. — Обвиняемая, что вы можете сказать по этому поводу?— Да, — прошептала Скриппи, — все, как вы сказали. Я…— Нет, стойте! — вскочил Дольф. — Вы не поняли! Она не виновата! Потому что…Присяжные повернули головы в его сторону. Они ждали продолжения.— Виновата! — заявила Айви, да так безапелляционно, словно всю жизнь только то и делала, что судила. — И я вам это докажу…Присяжные теперь смотрели на Айви.Не дождавшись продолжения с одной стороны, они обратили свои взоры и уши к другой.— ..Вызываю первого свидетеля, — надменно объявила Айви. — Тролля Кровожадника.К свидетельскому месту приблизился какой-то тролль, тощий, безобразный и хмурый.— Известно ли тебе, что бывает с лгунами? — многозначительно спросил Конь.— Известно, — мрачно произнес свидетель. — Скажу все, что требуется, честно, — и добавил:— Клянусь.— Свидетель поклялся, — громко объявил Конь.Теперь Айви приступила к процедуре допроса.— Кровожадник, ты родом из той же деревни, что и тролль Тристан?— Вы об этом негоднике, так его растак? — оскалив зубы, спросил Кровожадник. — Ни дна ему ни покрышки!— Отвечай на вопрос, — прервал его Конь.— Да. Стыжусь, но мы с ним из одной деревни.— И что же совершил этот самый Тристан? — спросила Айви.— Извести нашу деревню захотел, вот что! Поймал добычу да и отпустил! Мы чуть с голоду не померли. Страшно вспомнить!— Защитник, у тебя есть вопросы к свидетелю Кровожаднику, а, защитник? — покосившись на Дольфа, спросила Айви.Дольф растерялся. О чем же спросить?— Ну, будешь спрашивать? — противным голоском повторила Айви.— А.., что за добычу поймал Тролль? — придумал вопрос Дольф.— Человечинку, — облизнулся Кровожадник.— Уточни, — потребовал Дольф. — Маленькую девочку — это ты хотел сказать?— Это хотел сказать, сопляк, — проворчал тролль.— Как вы собирались с ней расправиться? — спросила Вила Вилда. — Разрезать на куски и поджарить?— Не, ножи мы не уважаем, — ответил тролль. — Разорвать и сжевать — самое милое дело.Дракон Кондрак невольно проглотил слюну;Обдирал, кажется, был вне себя от гнева; Вила Вилда — просто в ярости.Кровожадника отослали прочь, а на его место встал совсем маленький мальчик. Его пригласила Айви тоже в качестве свидетеля.— Ты из той деревни, из которой тролли похитили девочку? — спросила она.— Да.— И ты знаешь эту девочку?— Да.— И какая же она?— Ой плохая. Дура. Командирша. Ну как все девчонки!Дольф едва не расхохотался. Вот так мальчонка!В некотором роде молодец!— Значит, ты хочешь сказать, что сельские люди рады были бы от нее избавиться? — спросила Айви с каменным лицом.— Ага, — согласился мальчик. — От нее одни неприятности!В этом месте судья обратился к защитнику и спросил, нет ли со стороны защиты вопросов к свидетелю. Дольф сказал: вопросов со стороны защиты нет. А подумал так: Айви и без меня так задает вопросы, что этот мальчишка волей-неволей разоблачает себя. Но Айви словно проникла в его мысли, потому что тут же сухо заявила: и со стороны обвинения вопросов больше нет. Ах так, нахмурился Дольф, ну тогда мы его сейчас вопросиками…— Значит, тебе не нравится эта маленькая девочка? — спросил он у мальчишки.— Ага, — промычал мальчишка.— И вообще девчонки все поганки?— Угу, да.— И ты был бы рад, если бы тролли их всех утащили и съели?— Вот было бы здорово!Тут Дольф посмотрел в сторону скамьи присяжных и кивнул. Некоторые из присяжных кивнули в ответ. Они молча подтвердили: мальчишка показал себя совершеннейшим негодяем.— Больше вопросов нет, — заключил Дольф.Айви, несколько сбитая с толку, пригласила следующего свидетеля:— Кобылка Холод.Черная кобылица заняла место свидетеля.— Твое имя и род занятий?Известно, что кобылки-страшилки лишены дара речи. Свои мысли они превращают в картинки, которые затем посылают в сознание собеседника. Вот и сейчас Холод изобразила себя в виде хорошенькой женщины с черными волосами, собранными в виде конского хвоста.— Я кобылка-страшилка по имени Холод. Занимаюсь доставкой снов. Каждому достается по заслугам.— И давно ты служишь на этой должности? — спросила Айви.— Три сотни лет.— Значит, тебя можно считать очень опытным доставщиком?— Несомненно.— И ты гордишься своей службой?— Еще бы. Без нас, кобылок, в Ксанфе не обойдешься. К работе своей я отношусь очень серьезно.— Сон троллю Тристану доставила ты?— Я. То есть дело вот как было: сон оказался таким громоздким, что одной мне было не унести.Дали на подмогу еще двоих; и мы постепенно его доставляли. Я оказалась первой.— И что же дальше?— Ну что, сон страшный…— То есть ты заранее была уверена, что несешь именно страшный сон?— Уверена.— Продолжай, продолжай.— И одну из главных ролей должна была сыграть женщина-скелет.— Обвиняемая? — уточнила Айви.— Она самая. Ей поручено было сыграть роль умирающей от голода женщины того племени, из которого родом был этот преступник. И вот эта скелетица, вместо того чтобы испугать виновного до смерти…Тут кобылка просто не смогла продолжить, настолько велико было ее возмущение предательством.— Успокойся и продолжай, — с сочувствием сказала Айви. — Опиши, как все было. Как эта негодница испортила, можно сказать, произведение искусства?Девушка с конским хвостом пришла в себя.— Вы знаете, госпожа обвинительница, все это было проделано так тонко, так ловко, что я сначала ничего и не заметила. Все шло как бы так, как надо, но сон в целом пошел насмарку.— Из-за чего, как ты считаешь?— Из-за нескольких слов, которые обвиняемая произнесла шепотом, как только появилась в этом сне.— И что именно она прошептала?— А это.., а, вспомнила. Я считаю, что ты прав.Это она троллю прошептала. После чего тролль понял, что это только сон и бояться ему незачем.Столько сил потратили — и зря!— У защиты есть вопросы? — обратилась Айви к Дольфу.Дольф покачал головой. О чем же спрашивать?Всем здесь ясно, что Скриппи совершила тяжкий проступок.— Нет вопросов, — хмуро выговорил он.— Со стороны обвинения свидетелей больше нет, — сообщила Айви. Да ей и не нужны были еще свидетели. Кажется, она и так выиграла.Факты все были налицо. И Дольф понял: единственное, что он может попытаться сделать, это дать означенным фактам иное толкование. Тут и свидетель должен быть особый…— Прошу вызвать свидетельницу Мелу.., русалку, — как можно солиднее произнес Дольф.Русалка тут же появилась, и на своих прелестных ножках прошла к свидетельскому месту.— Мела, ты знакома с подзащитной?— Да. Мы познакомились, когда она очутилась в моем гроте.— Кто она, по-твоему? Опиши, — предложил Дольф.— Ну.., как бы это сказать.., конечно, она неживая, состоит из одних костей. Поэтому я сомневаюсь, можно ли так говорить о ней…— Говори, как считаешь нужным, — поощрил русалку Дольф.— Я бы назвала ее милым человеком. Она заботится обо всех и всегда пытается поступать как надо.Вот и ее друг, Косто его зовут, он…— Ты сказала, что моя подзащитная заботится о людях. Но раз она неживая, раз она не человек, то как же она может заботиться?— Заботится, и все тут, — простодушно ответила русалка. — Неживая, а заботится. Не то что иные живые.Дольф взглянул на присяжных и по их гримасам и жестам понял: они сочувствуют Скриппи.— От Скриппи требовалось наказать тролля за то, что он не съел человеческое дитя. Скриппи своими силами воспрепятствовала наказанию. Итак, не считаешь ли ты, Мела, что обвиняемую следует оправдать? — спросил Дольф.— Протестую! — воскликнула Айви. — Свидетель не вправе отвечать на такой вопрос!— Протест принят, — отозвался судья.Но Дольф уже добился своей цели: большая часть присяжных была теперь на его стороне. Они поняли, что Скриппи не из прихоти нарушила течение страшного сна, предназначенного для тролля Тристана. Нет, так поступить ей велела ее совесть. И судить за это, по меньшей мере, неуместно.— Мела, а если бы тебе довелось сыграть роль в страшном сне? Такую роль… — начал было Дольф.— Протестую! — снова закричала Айви. — Несущественно! Защитник уводит разбирательство в сторону!— Протест принят.У Айви не было вопросов. У Дольфа тоже. Русалке разрешили удалиться.Следующим был вызван тролль Тристан. Услыхав, кто сейчас должен появиться, публика заволновалась. Вызвать самого виновника действа — это был дерзкий шаг. Но Дольф знал: если он не будет дерзким, то Скриппи останется без защиты.— Тристан, ответь, почему ты отпустил жертву? — спросил Дольф. — Будь добр, расскажи подробно. И не стесняйся, говори, как умеешь.Дольф знал, что рассказ должен выйти трогательным.— Протестую! — крикнула Айви. — Суду не нужны чувства обвиняемого. Нам нужны только факты. Голые факты!Дольф усмехнулся: еще бы! Сестричке-прокурору да не быть против трогательных историй со стороны защиты!— А я считаю, что все должно быть изложено подробно, как можно подробнее, — нашелся он. — Чтобы судить, надо прежде выяснить все причины и обстоятельства.Присяжные закивали в знак согласия. «Какой же я, оказывается, ловкий! — сам себе удивился Дольф. — Вот и присяжных смог убедить».— Отклоняется, — произнес судья.Дольф похолодел: значит, все-таки не повезло…Но тут же догадался: это обвинению не повезло. Протест обвинителя отклоняется, а не его! Надо этим воспользоваться!— Я всегда относился к людям просто как к животным, — начал тролль. — Как к мясу, которое можно добыть и съесть. Но когда это крохотное создание обратилось ко мне, когда я услышал, что семье без нее будет так горько, так плохо, то я вдруг подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33