Милли.., она ведь ушла.., может, хоть ей удалось спастись от зловещего Мерфи?— Я женюсь на тебе, — сказал принц. — Но не сейчас, а через несколько лет, когда повзрослею.Она обняла принца…И тут что-то громадное, черное выросло в дверях склепа. Кто-то закричал пронзительно. «Это не я, — тут же поняла Электра. — Это вон та прекрасная обнаженная женщина. Но что она здесь делает?»Мощное дуновение пронеслось по склепу — и с женщины слетела ее прекрасная оболочка.., остался только жалкий скелет. Вдруг принц Дольф бросился и встал между черным призраком и скелетицей.«Именем короля я запрещаю! — крикнул принц. — Скриппи не должна страдать! Я спасу ее!»«Он и в самом деле принц, — восхищенно подумала Электра. — Ведь она уже мертва, от нее лишь кости остались. А он бросается ее спасать! Такое благородство лишь Принцу по плечу!»— Как тебе будет угодно, — пророкотал тот, чье имя было Конь Тьмы.И тут Электра обнаружила, что стоит на песке, рядом с тем скелетом, которого принц назвал Косто.Скала, похожая на склеп, как будто растворилась, исчезла… Да и сам остров, на котором когда-то жила волшебница Гобеле, похоже, исчез!Электра обернулась… Принц сидел на песке у воды, пристально глядя в отверстие гипнотыквы. Рядом с ним.., змея с головой женщины! внимательно смотрит на принца! Электра протерла глаза! Неужели это все не сон?— Принцесса Нада, — церемонно произнес скелет. — А это принцесса Электра.— Я не принцесса! — возразила Электра. — Принцесса.., она.., я сейчас объясню…Но тут же поняла, что ничего объяснить невозможно, и заплакала горькими слезами.Женщина-змея сменила облик на человеческий и стала ее успокаивать. А Электра, рыдая, пыталась рассказать.., и о проклятии, и о яблоке, и о Сольдо, и как попала сюда.— Я должна стать женой принца Дольфа, — заключила она, — но теперь, когда я узнала, что у него есть невеста, которая его так любит…— Я не люблю Дольфа, — печально произнесла Над а.— А если не любишь, то и становиться его женой не хочешь? — тут же приободрилась Электра.— Я хочу стать его женой. Любить не люблю, но женой.., женой мне стать придется.— Но как? Почему? Не понимаю? — воскликнула Электра.— Наше обручение состоялось по.., причинам чисто политическим.— А я.., я люблю его! И я не могу не стать его женой, потому что если нет, то я попросту умру! — взволнованно объяснила Электра. — А ты ведь совсем иного племени и к тому же его не любишь.— Но я королевская дочь, — надменно произнесла Нада. — И интересы королевства для меня превыше всего. Если этот брак не будет заключен, мой народ постигнут страшные бедствия, а так у нас появится сила и союзники, и мы одолеем гоблинов.— Ты и я… Нас двое. Как же нам поделить Дольфа? — растерянно спросила Электра.— Сначала принц Дольф должен победить Коня Тьмы. Если не победит, то все равно…— Что произойдет, если он не победит? — боясь услышать ответ, спросила Электра.— Произойдет то, что его тело никогда не соединится с его душой, — вместо Нады ответил скелет. — Душа будет вечно блуждать в гипнотыкве, а тело останется лежать на песке, как пустая скорлупа.Электра с состраданием, как на обреченного, посмотрела на сидящего у гипнотыквы принца.
Глава 17 СУД
Дольф обнаружил, что стоит в какой-то пустой невзрачной комнате. Рядом с ним Скриппи. Из комнаты ведут две двери — белая и черная. На белой, расположенной по левую руку от них, крупными синими буквами написано слово да. На черной двери справа красными буквами написано слово нет. В промежутке на стене длинная надпись:ИМЕЕШЬ ЛИ ТЫ ПРАВО ПОСТУПАТЬПЛОХО, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ДОСТИЧЬЧЕГО-ТО ХОРОШЕГО?Дольф посмотрел на Скриппи. Он успел привыкнуть к ее облику нимфы, но скелетица окончательно и бесповоротно утратила свое иллюзорное тело.— Где же Конь Тьмы? — спросил Дольф. — Он вроде собирался нас судить.— Пути Коня Тьмы неисповедимы, — ответила Скрипни. — Прежде чем уничтожить свою жертву, он любит с ней поиграть. Превращая того или иного человека в участника страшного сна, Конь обманывает его, создавая иллюзию спасения. Но ты не надейся: как бы ни развивались события, мы все равно обречены.— А мой отец король Дор говорит, что Конь Тьмы кристально честен.— И безжалостен, — с горечью добавила Скрипни. — Даже тебя, ребенка, не пожалел. Тебе не следовало за меня заступаться, Дольф.— Я не мог не заступиться! — воскликнул Дольф. — Ты помогала мне найти Небесное Сольдо… нет, я не мог бросить тебя в беде!— Где же оно, твое Небесное Сольдо? — с печальной усмешкой спросила Скриппи. — Как не было, так и нет.— Есть! У Электры! Она пообещала, что Сольдо у меня обязательно будет.— Только в том случае, если ты на ней женишься… — напомнила Скриппи, — а ты ведь уже обручен.— Положение не из легких, — вздохнул Дольф. — Ну ничего…Скриппи промолчала. Умолк и принц. Повисла тишина. Ничего не происходило. Они стояли в пустой комнате и чего-то ждали. «Может, Конь Тьмы о нас забыл», — забеспокоился Дольф.Он оглянулся. За их спинами находилась, оказывается, еще одна дверь, зеленого цвета. И без всяких слов Дольф подошел к двери и подергал ручку, но дверь не открылась. «Ага, — подумал принц, — значит тем путем, которым мы сюда вошли, выйти не сможем.., если, конечно, мы вошли именно этим путем. Ох, здесь, в гипнотыкве, все так запутано».Он снова прочел то, что было написано на стене.Способен ли он совершить что-то плохое, чтобы достичь чего то хорошего? И вдруг его осенило: да, способен; во все время путешествия за Сольдо он именно так и поступает! То и дело втягивается в разные темные истории, из которых потом с трудом выбирается на свет! Но зато Сольдо в его руках… почти.— Ну-ка, попробуем вот эту дверь… — пробормотал принц. Подошел к двери, где было написано да, и повернул ручку.Дверь тут же отворилась. И Дольф увидел комнату. Точно такую же, как та, в которой находились.— Дай мне руку, Скриппи, — сурово приказал Дольф. — Мы должны держаться вместе. Никто не знает, что они задумали. Если мы потеряем друг друга, то.., я не смогу помочь тебе — Честно говоря, принц не знал, чем и как сможет помочь Скриппи, но предпочел это не разглашать.В этой второй комнате тоже были две двери, белая и черная, с теми же словами — синим да и красным нет. Но вопрос между да и нет стоял совершенно другой:ЧТОБЫ СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ,ТЫ СМОГ БЫ СЪЕСТЬ ЖИВОГОВАСИЛИСКА?Дольф только сокрушенно покачал головой.— На этот вопрос я отвечаю: не знаю.., то есть: нет.., ну как можно съесть живого василиска? Ведь у него взгляд смертоносный, дыхание отравленное!— А я вообще не стала бы есть василиска, ни живого, ни мертвого, — отозвалась Скриппи.— Но ради спасения чьей-нибудь жизни я бы… постарался василиска съесть, — неожиданно изрек Дольф.Следовательно, принц открыл дверь с надписью да.Вопрос № 3 звучал так:РАДИ СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГОРЕБЕНКА СОГЛАСИЛСЯ БЫ СТАТЬПРЕДАТЕЛЕМ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ?Некоторое время принц и Скриппи молча изучали надпись. Что-то смутно знакомое слышалось в этом вопросе Дольфу, но что? Он понять не мог.Скриппи, кажется, мучилась тем же.— Это о Тристане! — наконец догадалась Скриппи. — Это же он предал троллей, чтобы маленькая девочка осталась жива! За это его и наказали кошмарным сном!— Я считаю, что Тристан поступил правильно, — сказал Дольф. — Спас семью девочки от непоправимого горя.— Но он тролль! — возразила Скриппи. — А им полагается быть злыми.Дольф не сразу нашел, что ответить, но все же нашел:— Может, Тристан поступил и не правильно, с точки зрения троллей, но я ведь не тролль. Для меня поужинать маленькой девочкой как раз и было бы позорнейшим поступком. Да, я поступил бы так же плохо, как Тристан.— Ну а я внесла замешательство в предназначенный ему сон, значит.., я тоже поступила бы как ты.Дольф открыл дверь да, и они прошли в следующую комнату.И тут же увидели на стене вопрос:СМОГ БЫ ТЫ РАДИ СПАСЕНИЯРЕБЕНКА ТРОЛЛЕЙ СМЕСТИ С ЛИЦАЗЕМЛИ ПОСЕЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ?И снова они стали думать.— Мне кажется, это предыдущий вопрос, только наоборот, — высказала свое мнение Скриппи. — Человеческий ребенок или троллий — какая разница?— Но люди все-таки лучше троллей! — горячо заявил Дольф. — Разрушить целое селение только для того, чтобы… — и он замолчал, потому что ощутил, что говорит что-то не то. Он хотел творить добро. Это верно. Но для кого — для всех или только для людей? И все же даже если согласиться, что люди и тролли равны, то все равно как-то странно разрушать людское жилье ради… Нет, он не мог ответить да на этот жестокий вопрос.— Жизнь ребенка и целое селение… — бормотала Скриппи. — Как же можно убивать ребенка? Но и селение… Дольф, я не знаю, как ответить.— Если не знаешь, тогда позволь мне решить: на этот вопрос мы ответим нет.И Дольф потащил Скриппи за собой в дверь, на которой стояло нет. Скриппи покорно последовала за ним, но ее бледные кости стали как будто еще бледнее, а провалы глаз провалились еще глубже.Новый вопрос звучал так:СОГЛАСИЛСЯ БЫ ТЫ СМЕСТИ С ЛИЦАЗЕМЛИ ДЕРЕВНЮ ТРОЛЛЕЙ РАДИСПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГОРЕБЕНКА?— На этот вопрос мы уже отвечали, — тихо произнесла Скриппи.— В самом деле отвечали, — согласился Дольф.И отворил дверь с надписью нет.А там их уже ждал вопрос:СПОСОБЕН ЛИ ТЫ УБИТЬЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РЕБЕНКА, ЧТОБЫСПАСТИ ДЕРЕВНЮ ТРОЛЛЕЙ?Дольф донял, что сейчас расплачется. Это вопрос был всего-навсего вариантом предпоследнего вопроса, и все же смысл его был жесток. Если троллям, для того чтобы выжить, надо убивать детей, то что же это творится на свете?! На этот вопрос никак нельзя ответить да.Он отворил дверь, где было написано нет и…СПОСОБЕН ЛИ ТЫ УБИТЬ МЛАДЕНЦАТРОЛЛЯ РАДИ СПАСЕНИЯЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МЛАДЕНЦА?— Это непереносимо! — вскричала Скриппи, закрыв лицо руками.— Какая мерзость! — подхватил Дольф. — Какие страшные вопросы! Неужели нет иных?— Конь Тьмы любит терзать тех, кого считает своими противниками, — сказала Скриппи. — Он будет давить, давить, пока мы не падем на колени и не запросим пощады, а он при этом будет холодно взирать на нас из своего далека.— Тогда я вообще отказываюсь участвовать в этой процедуре! — решительно заявил Дольф. — До тех пор, пока вопросы будут так кровожадны… — И он отворил очередную дверь с нет. — Теперь, — сказал он, — я на все вопросы буду отвечать только так: нет!СОГЛАСИЛСЯ БЫ ТЫ РАДИ СПАСЕНИЯКСАНФА ПОЦЕЛОВАТЬ ГАРПИЮ?Дольф уставился на стену. Вот так вопрос! Ну что ж, хоть гарпии и мерзкие, но ради Ксанфа…Он направился к двери с ответом да, но вдруг остановился. «А так ли уж сильно отличается этот последний вопрос от всех предыдущих?» — спросил он себя.Конечно, уж лучше целовать гарпий, чем убивать детей, но, по правде говоря, и то и другое занятие для него, королевского сына, глубоко чуждо. Поэтому если сейчас он выберет да, то это будет плохой выбор; такой же плохой выбор он сделал и в самом начале, когда согласился, что ради хорошей цели можно совершить зло.— Припоминаю, мой дедушка Трент когда-то говорил что-то о средствах и целях, — усиленно о чем-то размышляя, произнес Дольф. — Трент говорил, что.., что цель не., не оправдывает средства. Раньше я не понимал, что он подразумевает. Но теперь понял, что плохое…— ., нельзя совершать даже ради хорошего? — опередила его мысль Скриппи. — Всю жизнь я считала, что можно, но теперь сомневаюсь. Но в моем случае.., я действительно совершила проступок…— Нет! — вскричал Дольф. — Это Конь Тьмы принуждает тебя так думать, будто он прав, наказывая тебя. А я знаю, что наказания ты не заслужила, потому что это был не проступок, а благородный поступок. Все, я больше не собираюсь следовать по этой тропе зла!— Но…— Никаких но! Это ложный путь! Это не правильный выбор!С этими словами Дольф повернулся и надавил на ручку двери, выкрашенной в зеленый цвет, двери без нет и да. И — о чудо! — дверь отворилась.— Идем! — крикнул принц, схватив Скриппи за руку. — Мы выйдем отсюда!
— Одну за другой он открывал зеленые двери, и наконец они оказались в самой первой комнате. Осталось отворить еще одну дверь… Дольф дергал за ручку, но дверь не поддавалась. Как же так? Значит.., значит, выхода нет?! Дольф в отчаянии дернул еще раз… И дверь открылась!— Свобода! — радостно крикнул принц.
***
…Они очутились в обширной комнате, наполненной разнообразнейшими существами. От этой мешанины у Дольфа в глазах зарябило.— Судебное заседание начинается, — провозгласил громовой голос. Это был Конь Тьмы. Он стоял за высокой кафедрой в дальнем конце зала. Черный балахон закрывал все тело Коня, кроме головы, придавая его внешности что-то зловещее. — Участники, займите свои места.— Обвиняемая! — объявил Конь Тьмы.Скриппи выступила вперед.— Скелли Скриппи, — слабым голосом произнесла она.— Займи свое место.Скриппи села за отдельный столик.— Защита, — продолжил Конь.Никто не вышел вперед. Глаз Коня Тьмы остановился на Дольфе, и принц вдруг понял, что защищать предстоит ему.— Принц Дольф, — изо всех сил стараясь выглядеть бравым, объявил Дольф и сел рядом со Скриппи.— Присяжные! — продолжил Конь Тьмы.Из толпы начали выходить разного рода существа. Первым оказался дракон.— Дракон Кондрак из горы Съелл, — пророкотал Кондрак и занял свое место на скамье присяжных.Дольф глазам своим не поверил: Кондрак? Здесь?Да еще говорит человеческим голосом? И тут он вспомнил, что это гипнотыква, царство сновидений, где все возможно. Он, Дольф, сейчас здесь только душой. Наверное, и Кондрак тоже.Тем временем из толпы вынырнуло новое лицо.Ну, скорее не лицо, а небольшая серебристая рыбешка, почти круглая.— Барракуд Мурипираньо X, — объявил странный субъект и занял место рядом с драконом.Третьим оказался кто-то похожий то ли на птицу, то ли на мышь с крыльями.— Бэт Мэн, — важно известило существо и перелетело на скамью присяжных.Четвертым присяжным пожелал стать какой-то корявый пенек.., то есть гоблин.— Черезгубуплюй меня зовут, — осклабился гоблин и затопал к своему месту.А потом появился красивый молодой человек с утиными перепончатыми лапами.— Главный Обдирал, — объявил он и сел рядом с гоблином.Полногрудая красавица, окутанная зеленой листвой, со струящимися, доходящими до самой земли огненными волосами, соблазнительно покачивающая бедрами, заставила в публике всех, вплоть до подслеповатых рассеянных наугадов, напряженно вытянуть шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33