Здесь можно было разговаривать - подслушать их было невозможно, и
любого, кто стал бы за ними следить, Снэйк легко заметил бы. В этом и было
преимущество второго варианта, к которому он нередко прибегал для своих
встречь с нужными ему людьми.
- Ну, рассказывайте, как дела, - обратился Снэйк к своему спутнику. -
Занимаетесь ли спортом, как я вам рекомендовал, посещаете ли стадион?
Красавин пожал плечами:
- Спортом занимаюсь, что ж... а дела мои... я думаю, что вы вызвали
меня сюда не для того, чтобы выслушивать болтовню о моих делах, которые не
представляют для вас никакого интереса.
Снэйк исподлобья посмотрел на Красавина.
- Вы чем-то расстроены? Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Мне надоело все это. Я не хочу больше работать на вас, понимаете -
не хочу! И сегодня я приехал сюда для того, чтобы сказать вам об этом. Я
требую, чтобы вы оставили меня, наконец, в покое. Поймите - я не желаю
зачеркивать свою жизнь из-за преступной ошибки, совершенной, когда я еще
был мальчишкой-студентом. Михаил Иваныч, не могу я больше!
- Так, так, Красавин. - Снэйк строго посмотрел на парня. - Но вы же
знаете, что за этим последует?
- Вы выдадите меня, разоблачите? - Красавин сжал кулаки. - Я готов
нести любую ответственность за прошлое, но я не хочу кошмарного настоящего.
Я не хочу умирать заживо, ежедневно... все время думать о том, что вот
сейчас придут и арестуют меня.
- Для того, чтобы вас арестовали, надо провалиться, а до этого не
дошло, - заметил Снэйк. - Но вы опасный человек, Красавин. Это я говорю вам
доверительно... И что же вы решили, если сегодня я отвечу вам отказом?
Пойти на Лубянку и сообщить...
- О том, что некий гражданин Силин Михаил Иванович принуждает меня
работать на иностранную разведку, - твердо закончил Красавин.
- И меня сейчас же арестуют! - Снэйк зло рассмеялся. - А вы уверены,
что я действительно проживаю под той фамилией, под которой вы меня
знаете?.. Но дело не в этом.
Голос американца стал жестким и угрожающим.
- Мы с вами люди дела и давайте решать их по-деловому. Итак, вы
поступили на работу?
- Конечно, нет, - ответил Красавин. - С того времени, как меня уволили
по сокращению штатов, я давно мог бы устроиться на производство, но вы
почему-то мне не разрешили. И в то же время избегали разговора со мной.
- Это естественно, - усмехнулся Снэйк. - Во-первых, я знал, о каком
разговоре со мной вы мечтали, а такая беседа, как вы сами понимаете, не
очень приятна мне; во-вторых, мне нужно, чтобы вы до поры до времени были
свободны.
Красавин остановился.
- Михаил Иваныч, или как вас там еще, - начал он. - Повторяю, я не
хочу и не буду больше работать на вас. Довольно! И учтите, я не боюсь вас.
Снэйк тихо рассмеялся.
- Не кажется ли вам, дорогой мой, - сказал он, - что вы ломитесь в
открытую дверь? Вы не хотите больше иметь со мной дела - я согласен. Вы
удивлены? Да, да, я согласен. Почему? Да потому, что я тоже живой человек,
и мне жизнь дорога, а иметь дело с вами опасно. Вы, Красавин, человек
неуравновешенный, и кто знает, что вы можете выкинуть.
- Например, пойти на Лубянку? - иронически спросил Красавин.
- И это не исключено, - спокойно согласился Снэйк. - Или взбредет
блажь наброситься на меня при встрече на улице. При вашей силе...
- Это могло бы случиться, - со смехом заметил Красавин.
- Шалишь, этого не могло бы случиться, - сказал Снэйк неожиданно
новым, злым голосом. От его напускного спокойствия ничего не осталось. Он
подошел к своему спутнику вплотную, подняв на него застывший в бешенстве
взгляд. - Если бы я считал это нужным, я уже сегодня двадцать раз отправил
бы вас на тот свет, Красавин. Я могу сделать это и сейчас безо всякого
шума... Не думаете ли вы, что кто-нибудь увидит, как я расправлюсь с вами и
брошу ваш труп вот в эту канаву? И ваши мощные мускулы не спасут вас, вы
это отлично знаете.
Слово "снэйк" в переводе с английского на русский означает "змея". Вот
сейчас Снэйк и действовал, как змея, он шантажировал Красавина и грозил ему
смертью. И тот понял, что оказался в дураках: к чему, в самом деле, было
бахвалиться своей силой, когда вот этот безжалостный, с оловянными глазами
человек может в любую минуту лишить его жизни? Снэйк видел, как его молодой
спутник вздрогнул.
- Я приказываю вам, - жестко сказал Снэйк, - быть умнее, если вы,
конечно, на это способны. Отпустить вас "на волю" я согласен, черт с вами,
вы слишком играете на моих нервах, и мне это надоело. Но вам придется
выполнить еще одно мое поручение. Только одно, даю вам в этом честное
слово. И, можете мне поверить, что, если бы я давно не наметил вас для
этого дельца, когда вы еще не ставили вопроса о разрыве с нами, я уже
сегодня отпустил бы вас на все четыре стороны. Понимаете, Красавин?
Выполните еще одно задание, получите вознаграждение и можете жить, как вам
заблагорассудится. Идет?
Красавин думал: "Ну, а если не "идет", тогда что? Можно ли быть
уверенным, что тогда "Михаил Иванович" оставит меня в живых? Стоит ли из-за
одного, последнего, задания рисковать жизнью?"
- Что вы от меня хотите? - спросил он.
Снэйк без труда разгадал тот психологический перелом, который
произошел в его собеседнике.
- Вы должны сказать своим родным и знакомым, что решили поехать на
целину.
- На целину? - почти вскричал Красавин. Снэйк саркастически улыбнулся.
- Что же в этом особенного? Сейчас многие едут на целинные земли. А
вам ведь нужно устраивать свою жизнь, и специальность у вас подходящая -
электрик.
- Но что же я буду там делать? - спросил Красавин.
- Об этом я скажу позднее, - ответил Снэйк. - А пока вы скажите, что
поедете не работать, а только посмотреть, чтобы уже затем решить вопрос
окончательно. Вы должны подготовить ваших родных и знакомых к мысли о том,
что уедете не менее чем месяца на два, и к тому, что, поскольку вы все
время будете разъезжать, они не смогут вам писать. Поняли?
- Та-ак... - произнес Красавин, явно сдаваясь. - А я действительно
поеду на целину и куда именно?
- О том, куда и зачем поедете, вы узнаете от меня за час до отхода
поезда, когда я вручу вам билет, - резко сказал Снэйк. - Вы поедете через
пять - шесть дней, но готовы к отъезду должны быть через три дня. Побольше
будьте дома. Я хорошо, очень хорошо заплачу вам за это дело, Красавин! Вы
будете обеспечены на всю жизнь, можете мне поверить.
- Хорошо... Но это будет последний раз, - напомнил Красавин.
- Я уже дал вам слово.
Они не спеша вышли на шоссе и разошлись в разные стороны.

Глава третья
Капитан Дуглас Нортон - молодой голубоглазый летчик атлетического
телосложения - был явно сильнее нескладного увальня Каррайта. Тот был и
значительно старше Нортона. Но Каррайт обладал одним редким качеством: он
мог в невероятном количестве поглощать спиртное. При этом, как заметил
Нортон, он не пьянел, лишь его квадратное лицо, лишенное какой-либо мысли,
все более багровело, а оттопыренные уши странным образом шевелились.
Сегодня с самого утра Каррайт был занят коктейлями: бутылки стояли
вдоль полок бара, как войско. Все бы ничего, но он дьявольски надоел
летчику. Он надоел ему еще там, в Азии, откуда они вместе недавно
прибыли...
...Аэродром, крепость в горах, секретная лаборатория, гитлеровец
Краус, таинственные звонки, часовые на каждом углу подземных коридоров,
идущих не только горизонтально, но и почти вертикально. Что они делают там:
Прайе, Каррайт, Краус? И хотя Нортону никто не говорил, что Краус - фашист,
он чувствовал это всем своим существом. Каррайт ездил куда-то в автомобиле,
верхом, был подвижен, энергичен... И чем больше суетился этот неприятный
человек с хриплым голосом пропойцы, тем более в Нортоне росла уверенность,
что по приказу своего шефа, Уильяма Прайса, Каррайт занимается чем-то
преступным. Завеса тайны приоткрылась, когда Нортон узнал о научной
экспедиции ботаника Смита, прибывшей в глубину Азии из США: в экспедиции
были геологи, геофизики, топографы и просто агенты Центрального
разведывательного управления. Но в ней не было ни одного ботаника, а под
именем Смита фигурировал сам Каррайт. Члены экспедиции поселились в
специальном лагере на горном плато, в двух шагах от секретной лаборатории
Крауса. Они тренировались в лазании по горам, совершали большие переходы.
Зачем все это? К чему они готовились? Чего ждали?
Нортон заметил, что в адрес лаборатории часто приходили грузы. Большие
ящики поднимались кранами в расположенные в скалах помещения и исчезали. В
ящиках - какое-то оборудование, но какое именно, Нортону так и не удалось
выяснить. Потом на базу прибыл профессор Старк. Это озадачило летчика еще
больше и заставило его задуматься: вместе с Робертом Оппенгеймером Старк в
течение ряда лет трудился над изготовлением атомного оружия в Лос-Аламосе.
Что же ему нужно здесь, в горах Азии? Ответить себе на этот вопрос Нортон
был не в состоянии. Но он не мог не заметить, что после приезда Старка
людей из "экспедиции ботаника Смита" совсем изолировали от лаборатория, а
Краус, Старк и Каррайт после нескольких путешествий по подземным помещениям
и бесед за закрытой дверью сделались раздражительными и в то же время
замкнутыми. Какая кошка пробежала между ними? Что нового в работу
лаборатории внесло посещение ее Старком? Что не понравилось в ней
известному ученому-атомщику? И зачем он здесь появился? Не свидетельствует
ли его визит в Гималаи о том, что Прайс занимается и здесь разработкой все
тех же проблем, связанных с использованием чудовищной силы атомного ядра?
Дело, по-видимому, обстояло именно так. Этим, кстати, объяснялось и то
обстоятельство, что лабораторию создали под видом военной базы, да еще в
такой глуши, куда вряд ли мог бы пробраться самый ретивый репортер газеты
или радио. К тому же весь обширный район вокруг лаборатории, с ее скрытыми
между скал поселком научных работников и мощной электростанцией, находился
на особом положении: въезд сюда посторонних, неизвестных местным властям
лиц был совершенно исключен.
И чем больше Нортон присматривался к Старку, тем более приходил к
уверенности, что ученый чем-то поражен и подавлен, что он растерян и в то
же время глубоко озабочен. Чем?
Всю прошлую войну Нортон провел на фронте, боролся с фашизмом. Теперь
же он заподозрил себя в том, что является соучастником каких-то грязных
дел, и ему стало не по себе.
Однажды он возвращался с прогулки. На окраине селения его догнал
автомобиль Старка. Ученый сидел за рулем. Нортон окликнул его, и Старк
притормозил.
- Садитесь, - предложил он.
- Как ваше здоровье? - обратился к нему Нортон. Тот с яростью
посмотрел на него.
- Черт бы вас побрал! - почти крикнул Старк в гневе. - Не думаете ли
вы, что честный человек может здесь хорошо себя чувствовать!
- Сэр, к сожалению, я не знаю назначения лаборатории, я только
летчик...
Старк внимательно посмотрел на собеседника.
- Почему "к сожалению"? - спросил он почти миролюбиво.
- Потому что я воевал против Гитлера, мистер Старк, - тихо ответил
Нортон.
- И что же вас беспокоит?
- Вс„. - Нортон повел рукой перед собой. - Для чего все это? Зачем
здесь вы? - Он сказал это зло, с вызовом.
Тормоза резко скрипнули, и машина остановилась. Старк всем телом
повернулся к Нортону, и на его лице летчик увидел выражение тревоги.
- Вы понимаете, чего вы хотите? - спросил он. Нортон несколько
растерялся, но все же ответил:
- Кажется, понимаю.
- Нет, вы не понимаете! - вскричал Старк. - В тот момент, когда вы
станете обладателем тайн Уильяма Прайса, вы можете заказывать по себе
панихиду, - и он решительно взялся за руль.
Но Нортон не хотел так легко сдаваться.
- Я должен знать, что делают люди в этой чертовой лаборатории, -
упрямо произнес он.
- Почему? - Старк пытливо посмотрел на него.
И тогда Нортон понял, что ученый не доверяет ему, не уверен в том, что
его, Нортона, не подослали к нему. И, поняв это, почувствовал свое
бессилие. Чем, в самом деле, мог он убедить Старка в своей искренности?
Больше он не мог оставаться с ученым. Он пожал плечами и, положив руку на
руль машины, попросил остановить ее. Старк усмехнулся:
- Обиделись, капитан Нортон?
- И да, и нет. По-своему вы правы, - ответил летчик. - Но мне от того
не легче. Я хочу быть уверен, что дело, которому меня сейчас заставляют
служить, не связано с новой мировой войной.
- Вас беспокоит совесть? - почти весело спросил Старк.
- Я не думаю о своей шкуре, - ответил Нортон. Старк задумался.
- Вам не следует знать тайну этой адской лаборатории, - произнес он. -
Вы все равно ничего не сможете изменить, Нортон. Да я и ничего не могу вам
сообщить, на это потребовалось бы слишком много времени, а за мной здесь
следят. Если вы честный человек, уходите от Прайса. Этот человек полон
чудовищных замыслов. Сейчас он пытается осуществить свои планы диверсий
против Советского Союза и Китая, планы "Бездна", - при этих словах Старк
протянул руку в сторону синеющей невдалеке громады гор, где находилась
лаборатория Крауса, - и "Космос".
- Стало быть, он пытается развязать новую войну... - сказал Нортон.
- Боюсь, что его замыслы идут дальше. - Лицо профессора стало
непроницаемым. - Прощайте, мне пора.
Нортон вышел из машины и по тропинке направился в сторону: ему
хотелось побыть наедине со своими мыслями. Автомобиль Старка исчез в
облаках пыли.
"Бездна" и "Космос", что же означает этот шифр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12