Пользуясь замешательством, я подлез под бортовое ограждение и юркнул вниз по трапу. Кто-то выстрелил, но когда я выглянул в один из иллюминаторов салона, то увидел, что Тэрк уже в безопасности, спрятался в камышах, успев забрать свой акваланг.
Когда я открыл шкафчик под скамьей и снял фальшивый пол, то услышал возбужденные крики и лошадиный топот. Я вставил магазины в оба автомата «стерлинг», повесил один на плечо и, держа другой в руках, осторожно поднялся по трапу. Трое хуза, понукая своих лошадей пронзительными криками, уже доплыли до середины лагуны. Двое стояли у бортового ограждения с винтовками наготове. Как я и ожидал, Тэрка и след простыл.
Выждав, пока погоня скроется в камышах, я подошел немного поближе и с характерным лязгающим звуком передернул затвор «стерлинга». Оба джентльмена у поручней мгновенно обернулись ко мне.
— Все в порядке, — сказал я, — только ведите себя тихо и спокойно, и я не причиню вам вреда. — Я сделал быстрый, но совершенно недвусмысленный жест, и обе винтовки полетели за борт. Потом я позвал: — Тэрк, выходите! — Но этого не стоило делать, потому что именно в этот момент он уже перелез через борт. Он сдвинул маску на затылок и произнес:
— Вот что я называю слаженной работой!
Когда он снимал акваланг, вернувшаяся погоня с шумом продралась сквозь камыши. Передовой имел такой вид, будто ему пришлось преодолеть пяток закрытых ворот. Я бросил второй «стерлинг» Тэрку, который ловко поймал его. Но в следующие же тридцать секунд мне пришлось тяжело. Один из двоих, стоявших у ограждения, что-то предостерегающе сказал по-арабски, но было уже слишком поздно. Я выпустил в передового очередь, которая снесла его с седла, и быстро повернулся ко второму. Бог знает, как второму удалось удержаться в седле, когда лошадь шарахнулась в сторону, но он сделал даже больше: успел выстрелить, держа винтовку в одной руке. Но тут в драку ввязался Тэрк и длинной очередью свалил его в камыши.
Тишина раскололась на куски, все болото ожило: тысячи птиц в смятении, сердито крича, поднялись в воздух, закрыв небо. Двое у бортового ограждения стойко ожидали смерти, не выказывая ни малейших признаков страха. Хуза оказались бойцами до конца, этого я не ожидал. Один из них опустил руку и потянулся к рукоятке ножа, висевшего у него на поясе, но Тэрк тут же подскочил к нему и стукнул его стволом «стерлинга» по почерневшим зубам.
— Осторожно! — закричал он, немедленно превратившись снова в морского пехотинца. Он дернул стволом автомата вверх, и они послушно снова подняли руки.
— Ну и что теперь? — спросил я.
— А Бог знает! Как у вас с арабским?
— Три слова.
— Но вы говорите по-французски, верно?
— Немного.
— Попробуйте побеседовать с ними. Большинство алжирцев, с которыми я имел дело, могли хоть немного изъясняться по-французски.
Как всегда, он оказался прав. Я повернулся к ним и сказал по-французски:
— Первый из вас, кто хоть шевельнется, умрет.
Реакция последовала тут же.
— Отлично, просто отлично, — одобрил Тэрк. — А теперь передайте им, чтобы они раздевались — догола.
Они делали это неохотно, пока их не взбодрили ударом дула «стерлинга» под ребра. Через пару минут они все стояли голые, как в момент своего рождения, держась за поручни, широко раздвинув ноги.
— Очень хорошо, — кивнул Тэрк. — Ничто так не охлаждает пыл, как сознание того, что твои гениталии болтаются у всех на виду. Этому китайцы научили нас в Корее. А вот теперь спросите их, зачем те двое увезли нашу герцогиню.
Вот теперь они были готовы отвечать на вопросы, по крайней мере тот, что повыше, неприятный тип с лицом, наполовину покрытым язвами от какой-то болезни. И, начав говорить, он не мог остановиться.
Все оказалось так плохо, что хуже не бывает. Тэрк все понял по выражению моего лица, прежде чем я начал переводить.
— Они забрали ее в Зарзу и заявились сюда по приказу полковника Талеба, потому что вчера получили определенную информацию.
— Ах, негодяй Омар! — Тэрк в сердцах стукнул кулаком по балке. — Иисусе, я же знал, что нам следовало задержать его. А теперь все наше дело разлетелось на куски из-за ее любви к ближнему. — Он в гневе топнул ногой. — А Талеб! Какой черт принес его сюда вовремя? Это же просто невозможно. Еще позапрошлой ночью он сидел на острове Ивиса.
— От Ивисы до Барселоны пятьдесят пять минут лета, — ответил я ему. — Вам это известно, и Бог знает, сколько прямых рейсов в день есть прямо в Алжир. Два часа лета на «Каравелле» — вот и все.
Стало немного потише, и небо уже очистилось от стай галдящих птиц. Я ждал, что он скажет. И он сказал:
— Отлично. Мы взяли то, за чем сюда ехали, и никак не можем ей помочь. Согласны с этим?
— Не думаю, что у нас есть хоть какие-то шансы. Он, скорее всего, взял с собой войска и полицию. Да еще здесь кругом полно бандитов таких, как вот эти.
— Хорошо, — кивнул он. — Давайте выбираться отсюда. Можете сказать этим двум, чтобы проваливали, они нам больше не страшны.
Он прошел в рубку и запустил двигатели.
Двое хуза с неохотой перелезли через перила, ожидая пули в голову прежде, чем они достигнут спасительных камышей, но ничего такого не случилось. Я наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, а потом спустился вниз и переоделся в брюки и свитер. Странно, что я только сейчас почувствовал холод, но это была просто реакция организма. Я залпом выпил полстакана виски и, поднимаясь на палубу, захватил с собой бутылку. Мы пробивались через камыши в главную протоку, и когда я предложил Тэрку бутылку, он отвел ее рукой.
— Не теперь, приятель. У нас еще много дел.
И с этого момента он не произнес ни слова, пытаясь с мрачным и отрешенным лицом пройти то одной протокой, то другой. Как и на пути сюда, я стоял на крыше рубки, проверяя путь вперед и иногда предупреждая его о возникавших препятствиях. И вдруг, совершенно неожиданно, когда мы проходили через небольшую лагуну, он резко повернул штурвал, форсировал машины и загнал «Мери Грант» в гущу камышей, так что ее совсем не стало видно. Когда он заглушил двигатель, стало совсем тихо. Спрыгнув на палубу, я увидел, что он взял секстант.
— Что это, черт возьми, вы делаете?
— А вы что, разве не видите? Определяю наше положение. Нам надо знать, где мы оставили этот проклятый катер, иначе нам его вовек не найти, верно?
— В этом есть смысл, — в раздумье произнес я.
Если я и улыбнулся, то это получилось непроизвольно.
— Что тут смешного? — возразил он.
— То, что мы поворачиваемся спиной к двум с половиной миллионам долларов и собираемся подставить наши глотки, и ради чего?
— Эта женщина просто бесит меня, я таких еще в жизни не встречал. Решительно вперед, генерал, спускаем надувную лодку и отправляемся.
Надувная лодка тем и хороша, что она всюду пройдет, не то что «Мери Грант», а с подвесным мотором на ней можно быстро добраться куда нужно. Естественно, мы хорошо вооружились. У каждого по браунингу, пара автоматов «стерлинг», хотя я предпочел бы автомат «АК» или винтовку «М-16». Но с какой стороны ни посмотреть, наше предприятие выглядело явно безрассудным. Мы не представляли, что нас там ожидает, и совершенно не представляли себе, что делать, когда доберемся туда. И еще одно озадачивало меня. То, что Талеб все перепоручил людям из племени хуза. Правда, они хорошо знали свои болота. Так в старые времена кавалерия использовала индейцев-следопытов. Но ведь он мог бы и вызвать вертолет.
Тэрк сидел на носу лодки с развернутой картой, то и дело сверяя курс по компасу. Наконец он повернулся ко мне и велел заглушить мотор.
— По моим расчетам, нам осталось с полмили. Отсюда пойдем на веслах.
В этом был резон, даже если допустить, что какой-нибудь другой рыбак вроде Омара разъезжал тут на своем каноэ с мотором.
Близился полдень. Солнце стояло высоко в небе и палило нещадно. Все вокруг замерло. Не слышалось даже птичьих криков. Проходя мимо на веслах, мы ухитрились никого не потревожить. И вдруг справа от нас с криками поднялась в небо стая диких уток. Мне бы быстро разобраться, что там произошло, но меня разморило жарой, я дремал и не сразу осознал происходившее. Тэрк повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, но тут раздался одиночный выстрел, он вскрикнул и прижал руки к лицу. Сквозь его пальцы сочилась кровь. Он опрокинулся назад и свалился за борт, но я успел схватить его за пояс. Вторая пуля угодила в надувную лодку, и потом раздался громкий торжествующий крик хуза, которые окружали нас.
Их оказалось человек двенадцать. Надувная лодка уже тонула. Мы с Тэрком расстались. Его лицо заливала кровь. Я поймал его прощальный взгляд, и он Скрылся под водой. И в следующее мгновение меня схватили.
Глава 11
Зарза
Меня привели в Зарзу со связанными за спиной руками и петлей на шее. Другой конец веревки они привязали к седлу лошади. Когда я не мог идти, они тащили меня, заставляя подняться на ноги.
Зарза оказалась паршивой деревушкой. Примерно этого я и ожидал. Пара дюжин жалких хижин, сгрудившихся на берегу широкой мелкой лагуны. Земли здесь не хватало, так что некоторые хижины построили на сваях в воде. У полуразрушенного причала стояли несколько каноэ.
Пока они тянули меня на сухой берег, я не заметил никаких признаков жизни, а потом увидел истерзанного человека, висевшего между двух столбов, и понял, что это наш друг Омар, или, вернее, то, что от него осталось. Они привязали лошадей к одному столбу, а веревку, накинутую мне на шею, — к другому, и оставили меня валяться лицом в грязи, наградив дружеским пинком под ребра, прежде чем уйти.
Дом, в который они ушли, был больше других и, скорее всего, принадлежал старосте деревни. Немного погодя возле него возникла какая-то возня. Оттуда выбежала женщина. Я не мог разглядеть, молодая она или старая, потому что события разворачивались довольно далеко от меня, но в какой-то ужасный момент я подумал, уж не сестра ли это Клер.
Женщина не смогла уйти далеко, потому что из дверей выскочил хуза и схватил ее, хохоча как сумасшедший. Двое или трое других показались на крыльце и выкрикивали советы тому, кто боролся с женщиной. Вопреки требованиям Корана, все они здорово заложили за воротник. Наконец тот, кто схватил женщину, решил прекратить все это и ударил ее кулаком. Потом взвалил ее на плечо и направился обратно к дому. Другие расступились, чтобы впустить его, а потом последовали за ним.
Один из них вдруг изменил свое решение и, пошатываясь, направился вниз к лошадям. Он осмотрел одну, скорее всего принадлежавшую ему, потрепал ее за уши, а потом, взглянув вверх, на Омара, поднял в виде приветствия бутылку, которую держал в правой руке. Обратил он внимание и на меня. Для начала пнул ногой по ребрам, чтобы привести в чувство, а затем, присев на корточки, открыл мне рот и влил туда немного жидкости из бутылки. Вообще-то это была неплохая идея, но он влил мне многовато, и я чуть не задохнулся. Закончил он тем, что помочился прямо на меня, стараясь, чтобы ни капли не попало мимо, и, напевая, заковылял к дому.
Невероятно, но мне показалось, что Омар вдруг шевельнулся. Когда я поднял взгляд, то понял, что он пытается посмотреть вниз, на меня: судя по всему, он не нашел ничего забавного в том, что увидел. Как и я сам.
***
Похоже, я валялся здесь целый час и за все это время не обнаружил никаких признаков местных жителей, которым, как я полагал, приказали оставаться дома, — вряд ли даже эти хуза могли перебить большинство из них. Наконец Омар испустил ужасный стон, его тело конвульсивно дернулось, и он затих. Я понял, что произошло, и тут услышал шум двигателей судна, которое шло со стороны болот и начало пересекать лагуну.
Старый, сильно потрепанный тридцатифутовый катер, сильно нуждавшийся в покраске, нес алжирский флаг. На носу, возле крупнокалиберного пулемета «браунинг», стояли двое или трое людей в форме цвета хаки. Но катер имел слишком жалкий вид, чтобы принять его за правительственный корабль. У левого борта я увидел тех самых хуза, которых мы нагишом прогнали на все четыре стороны. Кто-то дал им клетчатое белье. В другое время я просто рассмеялся бы при виде их, но только не сейчас.
Когда катер подошел к разбитому причалу, первым сошел на берег Талеб. Теперь он был в форме, фуражка, которые носят в Африканских войсках, брюки и рубашка цвета хаки. На бедре браунинг в кобуре. Над левым карманом виднелись два ряда ленточек, свидетельствовавших о наградах.
Пара людей, из этих, которые привезли меня, вышли из дома и заговорили с ним. Он выслушал их и направился ко мне вместе с еще одним армейским офицером, капитаном, низкорослым, коренастым человеком с изъеденным оспой лицом, в мятой форменной одежде. Он уважительно держался в двух шагах за Талебом, а те двое хуза плелись позади, как пара голодных собачонок.
Подойдя ближе, они не смогли сдержаться и бросились ко мне. Талеб сердито одернул их и одного ударил стеком по голове. Он присел возле меня и закурил сигарету.
— Не сердитесь на них, мистер Нельсон. Как-никак, вы убили нескольких их товарищей. А что, ваш друг Тэркович погиб?
Мне захотелось плюнуть ему в лицо, но во рту у меня пересохло. Он хихикнул и похлопал меня стеком по щеке:
— Ну ничего. Вы почувствуете себя лучше, когда примете ванну и выпьете что-нибудь, а потом мы поговорим снова, да? Я прикажу капитану Хусейну присмотреть за этим.
Он наскоро переговорил с Хусейном и направился к дому старосты. Двое солдат с катера подошли к капитану, по его приказу один из них принес ведро воды из лагуны и окатил меня, что, очевидно, и означало обещанную Талебом ванну. Потом они сняли веревку с моей шеи и развязали мне руки. Я встал, разминая кисти, а Хусейн подтолкнул меня по направлению к дому старосты.
Когда мы приблизились к дому, оттуда, опустив головы, вышли несколько пьяных хуза, за которыми показался Талеб. Он остановился на верху лестницы, глядя вниз на меня, совершенно неузнаваемый в черных солнцезащитных очках, и улыбнулся:
— Это настоящие дети, мистер Нельсон. Глупые и неотесанные, но со своими понятиями. — Он указал в сторону Омара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22