Потом внезапно исчез из виду, раздался дикий удаляющийся крик, и вдруг все стихло. Когда я подошел к белому камню на краю пропасти и заглянул вниз, то увидел скалистый обрыв высотой в двести футов и пляж внизу. Я взглянул на Тэрка.
— Но здесь нет никакой тропы.
— Знаю. Я просто ужасный врун.
Он повернулся и направился к джипу.
***
Старый зерновой склад в Пунта-Грос не работал уже много лет. Как сказал Харви, его построили на берегу глубоководного залива, и поэтому океанские суда могли разгружаться прямо у причала. Я оставил джип под соснами, не доезжая сотни ярдов до склада, и остальной путь прошел пешком. На складе слабый свет горел только в одном окне верхнего этажа, все остальные окна были темными. Запертая передняя дверь никак не хотела поддаваться. Я попытался открыть ее пинком, но ничего не получилось. Тогда я поднял кирпич, запустил им в окно рядом с дверью и пролез в него. Немного постояв в темноте после того, как спустился с подоконника, я не услышал ни звука, поэтому решился действовать.
— Эй, Талеб, я знаю, что вы здесь, — крикнул я. — Это Нельсон.
Послышалось шарканье чьих-то шагов на галерее в центральном холле над моей головой.
Талеб отозвался:
— Что вам нужно?
— Есть дело.
Я ожидал, прислушиваясь к шагам Талеба, который спускался по лестнице. Внезапно вспыхнул яркий луч электрического фонаря, направленный мне прямо в лицо, и Талеб сказал:
— Если вы сделаете хоть одно неверное движение, я пристрелю вас. Поднимите руки вверх!
— Ради Бога, успокойтесь. Чтобы доказать мои мирные намерения, я сообщу вам, что оружие у меня в левом кармане.
Он осторожно приблизился ко мне, обошел сзади и вытащил браунинг. Потом отступил назад, явно удовлетворенный.
— Как вы узнали, что я здесь?
— От вашего парня в красной рубашке. Джеронимо, или Харви, или как вы там его называете. Я ввинчивал в него винты, пока он не произнес то, что я от него ждал.
— Хорошо. Вот вы здесь. И что же?
— Я хочу войти в дело. Присоединиться к вам. О'кей? Я считал, что сам справлюсь, но теперь передумал.
Последовало короткое молчание, а потом он спросил:
— А зачем вы мне нужны? Ведь девушка в моих руках.
— Я знаю. Харви все разболтал. Если она ничего не скажет вам до полуночи, вы отдадите ее в руки этих зомби, а сами лишитесь такого жирного куска. На таких условиях вы от нее ничего не добьетесь и за миллион лет. Она вынесет все мучения.
Мои слова проняли его, я ясно видел.
Он спросил:
— И что же вы предлагаете?
— Она ничего не откроет вам, чтобы спасти себя, но пожертвует всем, чтобы спасти меня. Она не выдержит, если увидит меня приговоренным к смерти только потому, что она отказывается открыть рот, вы понимаете?
Талеб тихо рассмеялся.
— Я понимаю, мой друг. Прекрасно понимаю.
— Так вы берете меня? — повторил я свой вопрос.
— Ну разумеется, — кивнул он, пряча мой пистолет в карман и похлопав меня по плечу. — Думаю, мы договоримся.
Я протянул руку.
— Тогда прошу вернуть мое оружие.
Он держал браунинг в вытянутой левой руке, потом приподнял его и смотрел, будто удивляясь, откуда он взялся, и улыбнулся. Потом вынул обойму и передал мне мой браунинг, рукояткой вперед.
— Благодарю вас. — Я сунул оружие в карман. — Самое лучшее — это взаимное доверие.
— Конечно.
Мы поднялись по двум пролетам крутой бетонной лестницы. Талеб шел впереди, как бы стараясь показать, что доверяет мне. Над входным холлом располагалась узкая металлическая площадка. Харви сказал, что они держат ее в старом офисе, который выходит на море, то есть на другом конце холла.
Я никогда не бывал раньше в этом доме, но Тэрк знал его хорошо и дал мне необходимые сведения. До меня донеслись тихие звуки гитары, они усиливались по мере нашего продвижения к концу здания, обращенному к мору. Звучала известная песня «Фрэнки и Джонни», ее пел хриплый голос под ужасно фальшивый аккомпанемент.
Дойдя до конца галереи, мы остановились перед дверью, с надписью по-испански: «Главный офис». Талеб дважды ударил в нее ногой, и гитара немедленно смолкла. Слева от меня узкое окно выходило на бухту, над которой плыл легкий туман. Луна уже зашла. Мои руки немного дрожали, готовые к действию; я глубоко вздохнул и попытался унять дрожь. Я чувствовал себя так, словно готовился к опасному вылету. Не имело значения, насколько ты опытен и сколько раз тебе приходилось делать это раньше. Просто открытая ситуация, в которой все может случиться и часто случается.
Растворилась дверь, и я увидел одного из Ужасных Близнецов, стоявшего с гитарой в руке. Узнав меня, он разинул рот. За его спиной виднелись пара столов, один или два стула и конторский шкаф у стены, покрытые толстым слоем пыли, но на двери за маленькой деревянной перегородкой все еще можно было прочитать надпись по-испански: «Менеджер».
Талеб отстранил его, вошел в комнату и спросил:
— А где твой брат?
В ответ внезапно раздался сдавленный крик из соседней комнаты. Он в три прыжка пересек офис.
— Тайлер! — закричал он и стукнул ногой в дверь.
Наступило молчание, потом в замке двери загремел ключ, и Тайлер, как назвал его Талеб, выглянул в щелку. Это оказался тот самый тип, которого я в прошлую ночь ударил дверцей джипа по лицу. Когда он увидел меня, в его глазах появились огоньки, словно зажглись медленно тлеющие фитили взрывателя.
— Что он здесь делает? — взвизгнул он хриплым голосом, какой бывает у людей, многие годы злоупотреблявших спиртным и часто болеющих. Вонь от него стояла невыносимая.
Талеб ногой распахнул дверь с такой силой, что Тайлер попятился.
— А что ты здесь делаешь? — закричал Талеб.
Старая армейская койка, покрытая парой серых грязных одеял, да простой деревянный стул — вот и вся мебель в комнате. Сестра Клер, бледная, стояла у стены. Монашенка не казалась испуганной — я думаю, что она вообще не знала чувства страха, — но у нее на лице было написано отчаяние, и она тяжело дышала.
Талеб произнес угрожающе:
— Разве я не говорил тебе, чтобы ты оставил ее одну.
— А иди ты! Я только хотел приласкать ее немного.
И в этот самый момент сестра Клер спросила:
— Мистер Нельсон. Что случилось?
Она сделала шаг по направлению ко мне, но Талеб вытащил револьвер и встал между нами.
— Сядьте, пожалуйста. — Она вопросительно посмотрела на меня, а он взял ее рукой за плечо и заставил сесть на стул. — Я уже задавал вам вопрос сегодня вечером. А сейчас я еще раз повторю его.
— Мой ответ будет таким же, — кротко вымолвила она.
— Что будет очень печально для мистера Нельсона.
Она медленно повернулась ко мне, и я сказал:
— Я думаю, он именно это имеет в виду, мой ангел.
— Но я не могу! — воскликнула она с отчаянием. — Вы же знаете это. Вы должны знать!
— Я понимаю. — Талеб пожал плечами. — Если это ваше последнее слово, то мистеру Нельсону придется немного пострадать из-за вашего упрямства. — Он кивнул Тайлеру. — Ну-ка, отрежь ему правое ухо. — И, взглянув на сестру Клер: — Это развяжет вам язык?
— О Небеса милосердные, не надо! — закричала она, но Тайлер уже вытащил выкидной нож, точь-в-точь такой, каким играл Харви там, на катере, и бросился на меня так быстро, что я не успел приготовиться к этому.
Мне удалось только схватить его за руку и отвести в сторону нож, а потом я налетел на кровать, рухнул на нее, и он навалился на меня всей своей смердящей тушей. Мне показалось, что его брат завыл от восторга у двери, но мне было не до него, а Тайлер лежал на мне, распустив слюни, как животное. Тогда я протянул руку к браунингу Тэрка, который прибинтовал к внутренней стороне ноги над лодыжкой, выхватил его и сунул ствол Тайлеру в грудь, как раз под ребра. Я дважды спустил курок, и выстрелы отбросили его назад, к Талебу. Я вскочил на ноги, а Талеб швырнул Тайлера на меня и бросился к открытой двери, выталкивая из комнаты его брата. В два прыжка я пересек комнату, рывком захлопнул дверь и запер ее. Оглянувшись назад, увидел, что сестра Клер стоит на коленях возле Тайлера. Был ли он еще в этом мире, мы не знали, но во всяком случае она читала молитву над умирающим.
— Иди, христианская душа, во имя Бога Всемогущего, который создал тебя…
Снаружи раздались два выстрела, пули пробили дверь и срикошетили от дальней стены. Я схватил стул и бросил его в окно, стекла и обломки деревянных рам разлетелись вокруг. Прозвучали еще три выстрела один за другим, брат Тайлера дико завопил и ногой ударил в дверь. Я поднял сестру Клер на ноги.
— Нет времени на это. Нам надо бежать. Мы, можно сказать, в цейтноте.
Я залез на низкий подоконник и вытащил ее через окно. Мы оказались на длинной металлической площадке на фасаде здания, расположенной достаточно высоко над устройствами для перегрузки зерна. Я перегнулся через перила и выстрелил в воздух. На этот сигнал из старой китайской книги, по утверждению Тэрка, мне немедленно ответили снизу из темноты зеленой вспышкой фонарика.
Где-то слева от нас с грохотом распахнулась дверь. Я схватил ее за руку, и мы побежали по железной площадке. Раздался хриплый крик и два выстрела, один за другим. Мы подбежали к выходу на узкий железный мостик над морем. Когда начали спускаться вниз по лестнице, всю гавань озарил яркий белый свет. В его сиянии я увидел «Мери Грант», стоявшую в пятидесяти футах от пирса. Откуда-то сверху донесся звериный рев, как от боли, — это брат Тайлера, перегнувшись через перила, смотрел на нас, освещенный ярким белым светом. Талеб стоял рядом с ним. Он выстрелил еще раз, но, судя по всему, у него кончились патроны, и он отступил назад, чтобы перезарядить револьвер.
Что касается брата Тайлера, то он в приступе гнева перелез через перила и вывалился наружу. Он не попал на узкий железный мостик, а грохнулся на закругленную крышу одного из хранилищ для зерна. У него подкосились ноги, и у меня запечатлелось в памяти его громадное уродливое лицо, открытый в диком крике рот и руки, которыми он тщетно старался зацепиться за гладкую поверхность. Наконец он рухнул вниз.
Свет начал меркнуть, я снова схватил Клер за руку и потащил к концу мостика. Дверь в конце была закрыта на цепь, я вытащил запорный шкворень и пинком распахнул ее. До темной воды оставалось примерно сорок футов, а спасительная «Мери Грант» уже начала двигаться к нам. И несмотря на такой крутой оборот событий, сестра Клер ни разу не поколебалась. Когда еще одна пуля срикошетила совсем рядом с нами от железных перил, она взяла меня за руку, и мы прыгнули вниз.
Одной из самых плохих особенностей таких ночных прыжков является то, что невозможно предугадать момент приводнения. Насколько я знаю, это самый верный способ сломать ногу. Наш прыжок в темноте, когда свет уже погас, тоже никак нельзя назвать приятным. Мне показалось, что мы падали довольно долго, потом, подняв фонтан брызг, шлепнулись в воду и начали погружаться. Я потерял руку сестры Клер при погружении, но успел схватить ее за рукав и бешено заработал ногами, поэтому когда мы наконец выбрались на поверхность, то снова оказались вместе. Направленный на нас свет тут же погас, и сверху немедленно раздался выстрел.
«Мери Грант» подошла к нам из темноты, и я схватился за нижнюю ступеньку лестницы, которую Тэрк предусмотрительно спустил. Сестра Клер держалась на поверхности рядом со мной, ее одеяние плавало вокруг нее. Я подсадил ее на лестницу, и Тэрк перегнулся через ограждение.
— О'кей, герцогиня, я помогу вам!
Я подтолкнул ее вверх, потом осторожно последовал за ней, внезапно почувствовав усталость. Когда я перелез через бортовое ограждение, то увидел, что она сидит на палубе и сдерживает рыдания.
Тэрк стоял уже в рубке, и, когда я присел возле сестры Клер, «Мери Грант» рванулась вперед, набирая скорость. Высоко над нами я снова увидел вспышку, и пуля врезалась в воду где-то справа от нас. Но поздно. Через мгновение мы прошли вход в гавань и направились в открытое море.
***
Я уже пил второй большой стакан виски, когда Тэрк появился в салоне. Он прислонился к двери, закурил и внимательно посмотрел на меня.
— Похоже, вам досталось там. Что же произошло? — Я подробно рассказал ему, а когда закончил, он покачал головой. — Жаль, что вам не удалось прикончить Талеба.
— А что случилось с тем, который упал с крыши зернохранилища?
— Попал на край пристани. Скорее всего, переломал себе все кости. Да, дружище, доложу я вам, жутковатая предстала картина, когда вы стояли там, наверху, под лучами прожектора. А как ваша нога?
Она начала адски болеть, но мне не нравилось признаваться в этом, даже Тэрку.
— Нормально.
— Хотел бы верить.
Открылась дверь кормовой кабины, и в старом пляжном халате Тэрка вошла сестра Клер. Вокруг головы она обернула полотенце на манер тюрбана. Она была очень, очень бледна, но все же попыталась слабо улыбнуться.
— Похоже, я снова должна благодарить вас, мистер Нельсон, а также и вас, мистер Тэркович.
— Тэрк, герцогиня. Сколько раз вам говорить? И не стоит меня благодарить — каждый, кто имеет душу и разум, сделал бы то же самое.
Она осторожно присела и спросила меня:
— Но как же вы узнали, где меня найти?
— О, мы действовали по той информации, которую получили, — быстро ответил я прежде, чем Тэрк успел что-то сказать.
— Понимаю. — Она нахмурилась. — Но никак не могу взять в толк, каким чудом мистер Тэркович догадался, что надо прийти в гавань за нами.
— Ничего особенного, герцогиня, просто мы учли некоторый опыт, накопленный во Вьетнаме.
— Мы располагали тремя возможностями, — объяснил я. — Все три исходили из того, что я попадаю наверх, в офис. Первая состояла в том, что я просто вырываю вас из их лап и мы бежим к джипу, который я оставил на дороге. Вторая заключалась в том, чтобы сделать большой прыжок и ожидать появления Тэрка.
— А третья?
— Я полагаю, что она и так очевидна.
— То есть убить их всех, это вы хотите сказать? Всех! — Она вздохнула. — Вы же застрелили Тайлера, не так ли? А его брат, наверное, разбился насмерть.
— Похоже, что так.
Она встала, и в ее голосе послышались сердитые нотки:
— Есть в вас что-нибудь, кроме жестокости, мистер Нельсон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22