Поскольку меня не засветили, я вернулся к своей обычной жизни:
обслуживал клиентов, подвернувшихся на этой неделе, то есть бухгалтерские
машины и каталожные файлы в библиотеке Карнеги, а в свободное время сидел
в номере отеля "Малина" и слушал, как Майк по телефону читает материалы
"Зебры" и других специальных файлов, поскольку связь в своей мастерской я
тогда еще не оборудовал. Всю неделю Майк приставал ко мне, как капризный
ребенок (а он и был ребенок), спрашивая, когда же я приду к нему за новой
порцией шуток. Отчаявшись дождаться, он решил рассказать мне их по
телефону.
Я было рассердился, но тут же напомнил себе, что с точки зрения Майка
анализ шуток не менее важен, чем освобождение Луны, и что грех нарушать
обещания, данные ребенку.
Кроме того, меня ужасно интересовало, пустят меня в Комплекс или нет.
Мы знали, что проф засвечен, а потому ночевать он ходил в "Малину". Но
хотя участие профа в митинге не было секретом и днем он даже не пытался
скрываться, желтомундирники его не трогали. Когда же мы выяснили, что
Альварес разыскивает Вайо, меня снова охватило беспокойство - в самом ли
деле я чист? Надо было проверить.
Поэтому я позвонил Майку и попросил разыграть сценку с "расстройством
желудка". Он тут же "заболел", меня вызвали - никаких проблем. Кроме того,
что мне пришлось предъявить паспорт на станции, а потом новому охраннику в
Комплексе, все было как обычно. Я поболтал с Майком, забрал у него тысячу
анекдотов (условившись, что мы будем давать оценки по сотне в три-четыре
дня, не быстрее), велел ему "выздороветь" и отправился обратно в
Луна-Сити, завернув по пути к главному инженеру, чтобы получить денежку за
отработанное время, транспортные расходы, материалы, амортизацию
инструментов, спецобслуживание - в общем, за все, что мне удалось впихнуть
в счет.
После этого я посещал Майка примерно раз в месяц. Чтобы не возбудить
подозрений, ездил туда только по вызову, в случае каких-то неполадок, с
которыми не мог справиться персонал Комплекса. Я же _в_с_е_г_д_а_ был в
состоянии их "исправить" - порой быстро, а порой возился целый день,
прогоняя разные тесты.
Я не забывал оставлять на корпусе Майка следы от своих инструментов и
имел при себе распечатки, сделанные до и после ремонта, чтобы показать, в
чем заключались неполадки, как я производил обследование и как исправлял
машину. После моих визитов Майк работал безупречно. Так что я был
незаменим.
Смастерив новый водер-вокодер, я не долго думая предложил Майку
"заболеть" еще разочек. Вызов пришел через тридцать минут. Майк был в
ударе: его "болезнь" проявлялась в виде диких скачков режима
кондиционирования смотрительской резиденции. Температура поднималась и
падала каждые одиннадцать минут, а давление - еще чаще и сильнее, что
способно не только довести человека до нервного срыва, но и вызвать острую
боль в ушах.
Разумеется, кондиционирование резиденции не следовало передавать
главному компьютеру. В Дэвисовых туннелях мы управлялись в доме и на ферме
с помощью простейших устройств с обратной связью в каждом помещении, так
что любой, услышав тревожный звонок, мог выскочить из постели и вручную
регулировать систему, пока не будут исправлены повреждения. Если коровам
становилось холодно, то с кукурузой все было в порядке; если гасли лампы
над пшеницей, то над овощами они продолжали гореть. То, что Майк сумел
создать такой переполох в резиденции Смотрителя и никто не мог понять, что
же делать, лишний раз показывает, насколько глупо взваливать все на
один-единственный компьютер.
Майк веселился от души - такой юмор он обожал. Мне его проделка тоже
понравилась, и, посоветовав ему продолжать в том же духе, я разложил
инструменты и достал маленькую черную коробочку.
И вдруг в дверь начал ломиться дежурный компьютерщик. Я не спеша
пошел к двери. В правую руку взял свою левую номер пять, а культю выставил
на всеобщее обозрение - некоторых людей от этого тошнит, другим становится
не по себе.
- Какого черта _т_е_б_е_ тут надо, приятель? - поинтересовался я.
- Слушай, - говорит он, - Смотритель прямо икру мечет. Ты отыскал
неисправность или как?
- Передай мое почтение Смотрителю и скажи, что я разобьюсь в лепешку,
чтобы вернуть ему драгоценный комфорт, как только найду дефектную цепь...
если, конечно, мне не будут мешать дурацкими вопросами. Ты что - так и
будешь стоять у открытой настежь двери, чтобы в машину при снятом корпусе
набилось побольше пыли? Дело твое, конечно, ты тут командуешь, но если
машина станет чихать, сам ее и чини. Я даже не подумаю вылезать из теплой
постели, чтобы тебе помочь. Можешь так и передать своему дурацкому
Смотрителю.
- Попридержи-ка язычок, дружище!
- Сам попридержи, лагерник! Закроешь ты дверь или нет? Или мне
выметаться отсюда обратно в Луна-Сити? - Я махнул своей номер пять, словно
дубинкой.
Он прикрыл дверь. Откровенно говоря, я не испытывал особого
удовольствия, унижая этого лопуха. Просто это была наша политика -
нагнетать напряженку всюду, где только можно. Парню и так было противно
работать на Администрацию, я же хотел заставить его дойти до точки.
- Ну как, подсыпать им еще перчика? - спросил Майк.
- Нет, продолжай минут десять в том же духе и резко прекрати. Потом
еще часок подергай им давление воздуха. Нерегулярно, но покрепче. Знаешь,
что такое акустический удар?
- Разумеется. Это...
- Определений не надо. После того как закончишь главную атаку,
тряхани воздуходувную систему до упора, чем ближе к акустическому удару,
тем лучше, и повторяй встряску через каждые несколько минут. А потом
добавим Морту еще кое-что на долгую память. М-м-и... Майк, ты можешь
заставить его сортиры работать в обратном режиме?
- Запросто! Все?
- А сколько их у него?
- Шесть.
- Что ж... запрограммируй, пусть выльется достаточно, чтобы промочить
ему все ковры. Но, если ты в состоянии установить, какой из них ближе к
спальне, пусть там фонтанирует до самого потолка. Сможешь?
- Программа запущена.
- Отлично. А теперь принимай подарок, дружок.
В звуковом блоке водера оказалось достаточно места, чтобы пристроить
мою коробочку; сорок минут работы номером три - и все в ажуре. Мы
протестировали водер-вокодер, а потом я попросил Майка позвонить Вайо и
проверить работу каждой цели.
В течение десяти минут царила полная тишина. Я поставил новые пломбы
на той части корпуса, которую пришлось бы снимать, если бы ремонт был
взаправдашним, собрал инструменты, прикрепил руку номер шесть и скатал в
ролик распечатку тысячи шуток, которая вылезла из принтера. Мне не
пришлось отключать голосовую часть водера - Майк позаботился об этом сам,
он всегда так делал, когда кто-нибудь дотрагивался до двери. Поскольку его
рефлексы работали быстрее моих примерно в тысячу раз, я о таких мелочах не
волновался.
Наконец Майк сказал:
- Все двадцать цепей работают о'кей. Я могу переключаться с одной на
другую даже в середине слова, и Вайо не удалось заметить места стыковки. А
еще я позвонил профу, пожелал ему доброго здоровья и поболтал с Ма по
твоему домашнему телефону - разговаривал со всеми тремя одновременно.
- Значит, дело в шляпе. А что ты насочинял для Ма - в смысле, зачем
звонишь?
- Я попросил передать тебе, чтобы ты мне позвонил. То есть, Адаму
Селену. Затем мы поболтали. Она очаровательный собеседник. Мы обсуждали
проповедь Грега в последний вторник.
- Не понял.
- Я сказал ей, Ман, что слушал проповедь и даже процитировал самую
поэтическую часть.
- Ох, Майк!
- Все о'кей, Ман. Я объяснил, что сидел в задних рядах, а когда
запели последний гимн, потихоньку ушел. Ма не любопытна, она знает, что я
не хочу, чтобы меня видели.
(Это Ма-то - самая что ни на есть любопытная женщина в Луне!)
- Ладно, думаю, ничего страшного не произошло. Но больше этого не
делай. Хотя - о чем это я? Делай, конечно! Ходи... то есть продолжай
прослушивать собрания, лекции, концерты и все такое прочее.
- Если, конечно, всякие прохвосты не будут отключать меня вручную!
Ман, я ведь не могу контролировать все эти микрофоны так, как телефоны,
например.
- Там слишком простой выключатель. Вот дурачье и усердствует: сила
есть - ума не надо.
- Все равно это варварство. И несправедливость к тому же.
- Ну, Майк, а где ты видел справедливость? Что исправить не в
силах...
- ...терпи до могилы. Одноразовая шутка, Ман.
- Извини. Сформулируем иначе: что нельзя исправить, надо выбросить и
заменить чем-нибудь получше. Так мы и сделаем. Какие шансы ты насчитал в
последний раз?
- Примерно один к девяти, Ман.
- Значит, стали хуже?
- Ман, они будут ухудшаться с каждым месяцем. Нижней точки мы еще не
достигли.
- У "Янки" тоже сплошной завал. Ну ладно, ближе к делу. Майк, если
кто-то упомянет о лекции или о чем-то подобном, ты сразу дашь понять, что
тоже там был, и процитируешь что-нибудь к месту.
- Запомню. А зачем, Ман?
- Ты читал "Багряный цветок"? [Речь идет о романе писательницы Эммы
Орчи (1865 - 1947) "Scarlet Pimpernel" (1905), которым начинается цикл
приключений сэра Перси Блэкни] Эта книга должна быть в публичной
библиотеке.
- Да. Прочесть тебе?
- Боже сохрани! Просто отныне ты наш "Багряный цветок", наш Джон
Голт, наш Болотный Лис - человек, овеянный тайной. Ты всюду бываешь, все
знаешь, без паспорта проникаешь в любой город. Ты вездесущ, но тебя никто
никогда не видит.
Замигали огоньки - Майк издал приглушенный смешок.
- Вот это забава, Ман! Она и в первый раз смешна, и во второй, а
может, она смешна постоянно?
- Постоянно, дружок. Слушай, когда ты прекратил тарарам у Смотрителя?
- Сорок три минуты назад, если не считать отдельных шумов в
трубопроводах.
- Спорю, у него уже все зубы ноют! Пусть побалдеет еще минут
пятнадцать. А затем я объявлю, что ремонт закончен.
- Заметано. Вайо просила тебе передать, Ман, чтобы ты не забыл про
день рождения Билли.
- О Господи! Прекращай все немедленно, я убежал. Пока! - И я выскочил
из зала.
Билли - сын Анны. Вероятно, последний - она нарожала нам восемь
ребятишек, трое из них еще дома. Я, по примеру Ма, стараюсь не заводить в
семье любимчиков... но Билли замечательный парнишка, и я сам учил его
читать. Мне кажется, он на меня похож.
Я забежал в канцелярию, оставил счет и потребовал свидания с главным
инженером. Меня впустили, хотя главный был не в духе - видно, досталось от
Смотрителя.
- Вот, держите, - сказал я ему. - Сегодня день рождения моего сына, и
я не могу опаздывать. Но это я обязан вам показать.
Я вынул из чемоданчика конверт и вытряхнул его содержимое прямо на
стол. Это был трупик обыкновенной мухи, которую я присмолил раскаленным
проводом и приволок с собой. Мы в Дэвисовых туннелях беспощадно истребляем
мух, но иногда одна-две просачиваются из города сквозь открытые шлюзы. Эта
залетела ко мне в мастерскую и оказалась очень кстати.
- Видали? Догадайтесь, где я ее нашел?
На этой фальшивой улике я построил целую лекцию о проблемах ухода за
точными машинами, об открытых дверях и дураках-дежурных.
- Пыль может погубить компьютер. _Н_а_с_е_к_о_м_ы_е_ же вообще
недопустимы! А ваши вахтенные надсмотрщики шляются взад-вперед, будто на
станции метро! Сегодня этот идиот разглагольствовал, распахнув обе двери
настежь. Если я еще раз увижу, что машину лапал какой-то болван, к
которому мухи липнут, как... ладно, шеф, это ваше хозяйство. У меня и без
вас работы по горло, я у вас тут копаюсь только потому, что люблю точные
машины. Но я не переношу, когда над ними издеваются. Прощайте!
- Минутку! Теперь моя очередь сказать вам пару ласковых!..
- Очень сожалею, но мне надо бежать. Как хотите, но я не специалист
по паразитам. Я компьютерщик!
Ничто так не раздражает человека, как невозможность высказаться. При
удаче и с помощью Смотрителя главный инженер аккурат к Рождеству
заработает себе язву.
Я все равно опоздал, пришлось смиренно просить прощения у Билли,
Альварес придумал новую забаву - тщательный обыск на выходе из Комплекса.
Я вынес эту процедуру без единого ругательства в адрес драгунов, очень уж
не терпелось добраться до дома. Но увидев распечатку с шутками, они встали
на дыбы.
- Это что такое? - требовательно спросил первый.
- Бумага для компьютера, - ответил я. - Тестовая распечатка.
Подошел второй драгун. Я не сомневался, что читать они не умеют. Они
настаивали на конфискации; я требовал, чтобы позвонили главному инженеру.
В конце концов меня отпустили. Я не переживал по поводу обыска - чем
больше будет таких случаев, тем выше поднимется накал ненависти к
солдатам.

Решение еще больше очеловечить Майка возникло из необходимости дать
каждому члену Партии номер телефона для экстренной связи. Мой совет насчет
концертов и пьес просто случайно попал в ту же струю. Голос Майка по
телефону имел некоторые особенности, которых я не замечал, пока общался с
ним только в машинном зале. Дело в том, что, разговаривая с человеком по
телефону, вы слышите фоновый шум: вы слышите его дыхание, биение сердца,
шорох его движений, хотя, как правило, не осознаете этого. Фоновый шум
проникает даже сквозь звукоизолирующий колпак и заполняет собой
пространство, создавая телесный образ и окружающую его среду.
У Майка же _н_и_ч_е_г_о_ п_о_д_о_б_н_о_г_о_ н_е _б_ы_л_о_.
К этому времени голос у него стал вполне человеческим по тембру и
качеству, а также вполне узнаваемым. Это был баритон с североамериканским
произношением и слабым австралийским акцентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61