Роберт ХАЙНЛАЙН
ФРАЙДЭЙ


1
Он сел мне на хвост, как только я вышла из капсулы кенийского Стебля.
Он прошел за мной через дверь, ведущую к Таможне, Карантину и Иммиграции.
Как только за ним схлопнулись створки двери, я его убила.
Мне никогда не нравилось ездить на Стебле. Эта неприязнь развилась у
меня еще до катастрофы на Небесном Крюке в Кито. От кабеля, который
поднимается прямо в небо без какой-либо поддержки, попахивает колдовством.
Но единственный другой способ добраться до Эл-Пять слишком дорог и долог;
приказ, данный мне, и мой расходный счет этого не предусматривали.
Так что я нервничала еще до того, как вышла из челнока, прибывшего на
Стационарную Станцию с Эл-Пять, чтобы сесть на капсулу Стебля... но, черт
возьми, нельзя же убивать человека из-за одних только нервов. Я хотела
только отключить его на несколько часов.
У подсознания своя логика. Я подхватила его, прежде чем он упал на
пол, и быстро оттащила к ряду запертых бронированных шкафчиков, в спешке,
чтобы на полу не осталось пятен, прижала его большой палец к защелке,
впихнула его внутрь, вытащила его бумажник, нашла карточку "Дайнерз клаб",
засунула ее в приемную щель, собрала документы и наличные и бросила
бумажник рядом с трупом как раз в тот момент, когда броневая плита
скользнула вниз и захлопнулась. Я отвернулась.
Надо мной и немного позади в воздухе плавал Следящий Глаз.
Причины нервничать не было - в девяти случаях из десяти Глаз движется
случайно, без контроля, и его двенадцатичасовую ленту могут и не
просмотреть, прежде чем стереть. В десятом случае человек из службы
порядка может внимательно за ним следить... а, может, он просто сидит,
чешется и думает о том, что делал прошлой ночью.
И я не стала обращать внимания и двинулась к выходу из коридора. Этот
надоедливый Глаз следил за мной, должно быть, потому, что я была
единственным объектом, излучающим с температурой тридцать семь градусов.
Но он задержался по меньшей мере на три секунды, обследуя шкафчик, и
только потом снова прицепился ко мне.
Я прикидывала, какой из трех способов действия самый безопасный, но
тут возобладала та, самостоятельная часть моего мозга, и мои руки прибегли
к четвертому способу: моя карманная ручка стала лазерным излучателем и я
"убила" этот Следящий Глаз - убила его насмерть, поставив излучатель на
полную мощность и не выключая его, пока Глаз не упал на пол, не только
ослепленный, но и с отрубившимся антигравом. И стертой памятью - я на это
надеялась.
Я снова воспользовалась кредитной карточкой своего преследователя,
обработав защелку своей ручкой, чтобы не испортить отпечаток его пальца.
Пришлось крепко придавить ботинком, чтобы засунуть Глаз в этот
переполненный шкафчик. Потом я заторопилась: настало время стать
кем-нибудь другим. Как и большинство въездных портов, кенийский Стебель
имеет удобства для туристов с обеих сторон таможенного барьера. Вместо
того, чтобы идти через осмотр, я нашла туалетные комнаты и расплатилась
наличными за ванную.
Через двадцать семь минут я не только вымылась, но и имела другой
цвет волос, другую одежду, другое лицо - грим, который нужно накладывать
три часа, сойдет за пятнадцать минут. Я не особенно желала показывать свое
настоящее лицо, но мне надо было избавиться от личины, которую я
использовала во время этой миссии. Та часть ее, которая не вытекла в
канализацию, отправилась в дезинтегратор: комбинезон, ботинки, сумочка,
отпечатки пальцев, контактные линзы, паспорт. В паспорте, который был у
меня сейчас, фигурировало мое настоящее имя, точнее, одно из моих имен,
стереография моего негримированного лица и очень правдоподобно выглядящая
транзитная виза с Эл-Пять.
Прежде чем избавиться от личных вещей покойника, я их просмотрела - и
остановилась.
Его кредитные карточки и документы были на четыре имени.
Где были еще три паспорта?
Наверное, где-то на мертвеце в шкафчике. Я не обыскала его по
правилам - не было времени! - я просто схватила то, что у него было в
бумажнике.
Вернуться и посмотреть? Если я пойду и открою шкафчик с еще теплым
трупом, кто-нибудь обязательно это заметит. Изъяв его карточки и паспорт,
я надеялась замедлить идентификацию тела и, следовательно, получить больше
времени, чтобы скрыться, но - секундочку. М-м-м, да, паспорт и карточка
"Дайнерз клаб" были на имя Адольфа Бенсена. Расширенный кредит "Америкэн
экспресс" - Альберта Бомонта. Гонконгский банк заботился об Артуре
Букмэне, в то время как "Мастер чардж" занималась Арчибальдом Бьюкэнаном.
Я реконструировала преступление. Бомонт-Букмэн-Бьюкэнан только успел
нажать пальцем на защелку, как Белсен ударил его сзади, засунул в шкафчик,
запер его собственной карточкой "Дайнерз клаб" и торопливо ушел.
Да, замечательная история... а теперь замутим воду еще больше.
Эти документы и кредитные карточки легли рядом с моими собственными в
мой бумажник. Паспорт "Белсена" я спрятала на себе. Я бы не выдержала
обыска, но всегда есть способ его избежать, включая подкуп, угрозы,
моральное разложение, неразбериху и другие способы.
Когда я вышла из туалета, пассажиры со следующей капсулы
выстраивались в очередь у Таможни, Карантина и Иммиграции; я
присоединилась к ним. Служащий ТКИ обратил внимание на то, какая у меня
легкая сумка, и поинтересовался состоянием черного рынка наверху. Я
изобразила на лице самое глупое выражение, то же, что и на снимке в
паспорте. Как раз в этот момент он обнаружил нужную сумму денег в моем
паспорте и свернул разговор.
Я спросила его о лучшем отеле и лучшем ресторане. Он сказал, что не
обязан давать советы, но что ему нравится "Найроби Хилтон". А насчет еды,
если я смогу себе это позволить, "Толстяк", через дорогу от "Хилтона", в
нем лучшая еда в Африке. Он выразил надежду, что мне понравится в Кении.
Я поблагодарила его. Через несколько минут я спустилась с горы и
оказалась в городе, сразу об этом пожалев. Кенийская Станция находится на
высоте более пяти километров; воздух там всегда разреженный и холодный.
Найроби выше, чем Денвер, почти так же высоко, как и Куидад де Мехико, но
это только малая доля высоты горы Кения, а до экватора рукой подать.
Воздух, казалось, был слишком плотный и теплый, чтобы им дышать;
почти сразу моя одежда пропиталась потом; я почувствовала, что мои ноги
начали распухать - а они, кроме того, ныли от полной гравитации. Я не
люблю, когда меня посылают на задание вне Земли, но возвращаться назад еще
хуже.
Я попыталась воспользоваться аутотренингом, чтобы не замечать
дискомфорт. Впустую. Если бы мой преподаватель аутотренинга проводил
меньше времени, сидя в позе лотоса, и больше времени в Кении, его
инструктаж был бы более полезен. Я плюнула на это и сосредоточилась на
одной проблеме: как побыстрее выбраться из этой сауны.
В вестибюле "Хилтона" веяло приятной прохладой. И, что совсем
замечательно, я увидела автоматизированное бюро путешествий. Я вошла,
отыскала свободную кабинку, села перед терминалом. В ту же секунду
появилась оператор.
- Чем могу вам помочь?
Я сказала ей, что, наверное, справлюсь сама; клавиатура выглядела
знакомо. (Это был обычный Кенсингтон 400).
Она настаивала:
- Я бы с удовольствием набрала все для вас. Мне сейчас некого
обслуживать. - Она выглядела примерно на шестнадцать лет, милое личико,
приятный голос и манеры, которые убедили меня, что ей действительно
нравится помогать другим.
Но чужая помощь - это было последнее, что я пожелала бы, пользуясь
чужими кредитными карточками. Поэтому я протянула ей умеренную сумму
чаевых, при этом повторяя, что хотела бы набрать все сама - но если
возникнут какие-либо проблемы, я ее позову.
Она возразила, что мне не обязательно было давать ей чаевые, но не
стала настаивать на том, чтобы я их забрала назад, и ушла.
"Альфред Белсен" сел на подземку до Каира, потом на полубаллистик до
Гонгконга, где зарезервировал номер в "Пининсуле", все это за счет
"Дайнерз Клаб".
"Альберт Бомонт" отправился в отпуск. Он сел на "Сафари Джетс" до
Тимбукту, где "Америкэн Экспресс" поместила его на две недели в роскошный
отель "Шангри-Ла" на побережье Сахарского моря.
Гонгконгский Банк оплатил дорогу до Буэнос-Айреса для "Артура
Букмэна".
"Арчибальд Бьюкэнан" решил посетить в свой родной Эдинбург, поездка
была оплачена "Мастер Чардж". Так как он мог проехать до конца на
подземке, с одной пересадкой в Каире и автоматическим переключением в
Копенгагене, он будет в родных местах меньше, чем через два часа.
Потом я использовала компьютер, чтобы сделать несколько запросов -
никаких заказов и покупок и только во временной памяти.
Удовлетворенная, я вышла из кабинки, спросила оператора, смогу ли я
добраться до "Толстяка" на метро, вход в которое я заметила в вестибюле.
Она рассказала мне, как туда доехать, и я спустилась в метро, как раз
успев на подземку в Момбасу, снова заплатив наличными.
Момбаса только в тридцати минутах, или в пятистах километрах от
Найроби, но она находится на уровне моря, и поэтому климат Найроби кажется
райским; я убралась оттуда сразу, как смогла. Так что через двадцать семь
часов я была в Провинции Иллинойс Чикагской Империи. Очень долго, скажете
вы, для дуги окружности длиной всего тринадцать тысяч километров. Но я не
ехала по кругу и не проходила через таможенные барьеры и иммиграционные
контрольные пункты. И я успела поспать семь часов в Свободном Штате
Аляска; я ни разу не спала нормально с тех пор, как двумя днями раньше
покинула Эл-Пять.
Как? Секрет фирмы. Может быть, мне никогда не придется еще раз
повторить этот маршрут, но кому-нибудь из моих коллег это может
понадобиться. Кроме того, как говорит мой босс, несмотря на то, что
правительства берут под контроль все, что могут, несмотря на компьютеры,
Следящие Глаза и девяносто девять других видов электронной слежки, каждая
свободная личность морально обязана отбиваться, где возможно -
пользоваться подземными дорогами, задергивать шторы, обманывать
компьютеры. Компьютеры наивны и тупы; электронные записи - не настоящие
записи... поэтому является хорошим тоном пользоваться любой возможностью,
чтобы обвести систему вокруг пальца. Если вы не можете избежать уплаты
налогов, платите немного больше, чем нужно, чтобы поставить компьютеры в
тупик. Переставляйте цифры. И так далее...
Главное в путешествии вокруг планеты, не оставляя следов, состоит в
следующем: платите наличными. Никогда не используйте кредитные карточки
или еще что-нибудь, что попадает в компьютер. И взятка никогда не взятка;
любое подобное перемещение валюты должно сохранять незапятнанным облик
получателя. Как бы вы ни переплачивали, чиновники повсюду убеждены, что им
ужасно недоплачивают - но все чиновники в своем сердце воры, иначе бы они
не кормились у народной кормушки. Эти два факта - все, что вам нужно, но
будьте осторожны! - чиновник, не имея самоуважения, требует демонстрации
уважения со стороны граждан.
Я всегда потворствую этой нужде и мое путешествие прошло без
приключений. (Я не принимаю во внимание тот факт, что "Найроби Хилтон"
взлетел на воздух и сгорел через несколько минут после моего отбытия в
Момбасу; мысль о том, что это каким-то образом касалось меня, была бы
совершенно параноидальной.)
Я избавилась от четырех кредитных карточек и паспорта сразу, как
только услышала об этом, но я все равно собиралась принять меры
предосторожности. Если противник хотел убрать меня - возможно, но
маловероятно - уничтожение многомиллионокроновой собственности и убийство
сотен людей только для того, чтобы достать меня, походило на стрельбу из
пушек по воробьям. Непрофессионально.
Но я наконец была в Империи, выполнив еще одно задание и только с
небольшими погрешностями. Я вышла на Линкольн Мидоуз, прикидывая, что
заработала достаточно очков, чтобы вытрясти из босса несколько недель
отдыха в Новой Зеландии. Моя семья, С-группа из семи человек, жила в
Крайстчерч; я не видела их несколько месяцев. Вот будет весело!
Но в то же время я наслаждалась прохладным чистым воздухом и простой
красотой Иллинойса - конечно, не Южный Остров, но идущий вплотную за ним.
Говорят, что на этих лугах раньше стояли коптившие небо заводы - трудно
поверить. Сейчас единственным зданием, видимым со станции, была конюшня
"Эвис" через дорогу.
У изгороди возле станции стояли две упряжки "Эвис рентариг", а также
привычные кабриолеты и повозки. Я собралась нанять одну из лошадей "Эвис",
но тут узнала въезжающую упряжку: прекрасная пара гнедых, впряженная в
ландо "Локхид".
- Дядя Джим! Сюда! Это я!
Кучер прикоснулся плетью к шляпе и остановил лошадей так, что ландо
оказалось прямо у ступеней, где стояла я. Он спустился и снял шляпу.
- С возвращением, мисс Фрайдэй.
Я его коротко обняла, он это стерпел. У Джима Пруфита были
консервативные взгляды на приличия. Говорят, его обвиняли в проповедовании
папизма - некоторые даже утверждают, что его поймали с поличным, во время
отправления мессы. Другие говорят, что это чепуха, что он работал для
компании и подставился, чтобы защитить других. Я лично не очень разбираюсь
в политике, но, по-моему, у священника должны быть формальные манеры, будь
он настоящим священником или фальшивым. Я могу ошибаться; я, кажется,
никогда не видела священника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56