Выбирай здесь сайт Wodolei.ru
- Да. Хорошо. Возможно, я слишком подозрителен. Вы должны
согласиться, что мы ведем такой образ жизни, что подозрительность растет в
нас словно бактерии в гнойной ране.
- Очень поэтично, мой друг, - сказал Кэбтэб, убирая руки. - Вас
просили что-то передать, любезнейшая?
- Я уполномочена говорить только с Бивольфом. Пожалуйста, перейдите в
другую комнату. Вы, Бивольф, поклянитесь молчать.
- Клянусь, - произнес Дункан. "Это будет зависеть от того, что ты мне
сообщишь", - подумал он про себя.
- Извините моего коллегу. Некоторые вещи способны привести его в
бешенство.
Падре, едва сдерживая негодование и беззвучно шевеля губами, покинул
комнату.
- Вот что меня просили передать вам.
Она говорила около минуты. Дункан изо всех сил старался скрыть
впечатление, которое произвел на него рассказ женщины.
- Повторите, - попросила женщина.
Он повторил все слово в слово.
- Хорошо. Ну, а что у вас тут стряслось?
Слушая Дункана, женщина бледнела, глаза расширялись.
Дункан закончил свой рассказ.
- Мой Бог! Прямо не знаю! Решение должен принять мой начальник! У
меня нет полномочий предпринимать какие-либо действия в подобных
ситуациях. Кроме того, я не представляю, что делать!
- Тогда надо шевелиться, - сказал Дункан. - Можете установить связь
со своим начальником прямо сейчас? Нельзя терять ни минуты.
- Думаю, что могу.
Она проворно повернулась и направилась к двери, затем остановилась и
опять обернулась.
- В котором часу вам нужно быть на работе?
- Через два часа и пять минут.
- Ждите здесь. Если с вами не свяжутся, придумайте какой-нибудь
предлог, чтобы не являться сегодня на службу.
19
Кэбтэб ввалился в комнату словно вздыбленный, разъяренный лев перед
схваткой.
- Эта сука ушла?
- Она выполняет свою работу, - сказал Дункан, - хоть я и не
сомневаюсь, что она соображает, в чем дело. Да я и сам ни черта не могу
понять.
- Может, я был слишком суров к ней, несправедлив, - сказал падре. - Я
обращусь к своей душе, и мне откроется истина. Если я действительно был
несправедлив, придется поискать причину, которая извинила бы меня. И ее за
то, что вызвала мой гнев.
- У нас есть и более срочные дела. Тебе не кажется?
- Нет ничего более важного, чем состояние души.
- За возможным исключением, - добавил Дункан, глядя на огромное брюхо
Кэбтэба.
- Душа и живот неотделимы, - ответил Кэбтэб. - Да не стремящийся
разорвать эту связь воистину свободен.
- От чего? - Дункан сопроводил вопрос нетерпеливым жестом. -
Послушай. Она сказала, что скоро здесь будет бригада из Бюро транспорта.
Они появятся под видом рабочих этой службы, а может, и в самом деле у ВПТ
есть там свои люди. Не имеет значения. Надо приготовить тело Руиз к их
приходу. Ребята не могут тратить больше времени, чем абсолютно необходимо.
- Что мы должны делать?
После объяснений они принялись за дело. Дестоунировав тело Руиз, они
согнули его в позу эмбриона, а затем связали, чтобы она не могла
выпрямиться, если вдруг придет в сознание. Затем вновь затащили ее в
цилиндр и включили энергию. Окаменевшее тело обернули простыней и
перевязали шнуром.
Следующие пятнадцать минут время тянулось нестерпимо долго. Дункан
заметил патрульный автомобиль органиков, который медленно двигался вдоль
тротуара. Телевизионная камера, закрепленная на вертикальной опоре сзади
корпуса машины, вращалась будто голова одноглазой совы. Водитель и его
коллега о чем-то оживленно болтали.
Дункан с удовольствием вспомнил, что закон позволял правительству
устанавливать камеры только на перекрестках и на патрульных машинах. Если
бы, как на том постоянно настаивали власти, мониторы размещались у каждого
блока, инцидент с Руиз и визит представителя ВПТ уже были бы
зафиксированы. Сейчас же гэнки узнают только о приезде транспортной
службы, машину которой неизбежно заметят на нескольких перекрестках.
Дункан не сомневался, что выданное транспортной бригаде задание будет
предварительно введено в банк данных полиции. Как далеко зайдет
расследование? Оставалось надеяться, что все было сделано чисто и
полномочия бригады сомнения не вызовут. Хотя вряд ли кто-нибудь из
органиков пожелает утруждать себя подобным дознанием.
- Мы не просто идем по натянутому канату, - пробормотал Дункан. - Мы
бежим по нему.
- Что? - переспросил Кэбтэб.
Повторять было уже некогда. В дверь опять позвонили. Взглянув на
экран, Дункан произнес кодовое слово - и сезам открылся, впустив
транспортную бригаду - двоих мужчин и двух женщин, одетых в
оранжево-черные плащи - форменную одежду служащих Бюро транспорта.
Приехали они в раскрашенном в зигзагообразную полоску оранжево-черном
фургоне. Мужчины несли вдвоем большой деревянный ящик. Им пришлось чуть
пригнуться, чтобы протащить ящик в невысокий дверной проем. Один из них
управлял четырехколесным полуавтоматическим носильщиком. Все вошли, и
Дункан захлопнул дверь.
Понадобилось всего несколько секунд, чтобы загрузить завернутое в
простыню тело Руиз в ящик. Дункан не произнес ни слова. Очевидно, бригада
перед выездом из штаба получила обстоятельные инструкции. Он не мог
объяснить для себя причину полного молчания "рабочих". То ли им приказали
держать язык за зубами, то ли они просто в столь ранний час еще не до
конца проснулись. Даже женщина - командир группы взяла протянутую Дунканом
идентификационную карточку не произнеся ни слова. Она вставила ее в
плоскую коробочку, висевшую на цепочке у нее на шее, подержала ее там
мгновение, а затем вернула Дункану.
Дункан наблюдал на экране у двери за тем, как ящик с телом Руиз
водрузили на платформу фургона. Он даже успел заглянуть в фургон в тот
момент, когда борт с одной стороны откинули, чтобы погрузить ящик. В
фургоне уже лежал какой-то предмет, накрытый простыней. Дункан не
сомневался: это тело Изимова, также упакованное в положении эмбриона.
Когда фургон вернется в штаб транспортного бюро - если он, конечно,
направляется туда - труп Изимова переложат в ящик, в котором находится
тело Руиз. Ему было безразлично, куда поедет этот ящик затем. И своих
проблем более чем достаточно. Оставалось всего несколько часов до того,
когда гэнки узнают об исчезновении Руиз и Изимова. После этого башня и
особенно его этаж будут кишеть полицейскими. Сейчас, обдумывая всю цепочку
последних событий, он не сомневался, что органики заинтересуются
содержимым ящика и обязательно заявятся к нему для расспросов.
Дункан просунул свою карточку в щель на панели управления. Произнеся
положенные устные команды, он вызвал на экран запись визита транспортной
команды. В записи было кое-что важное: его начальник ждет от Дункана
понимания и предлагает прочитать дополнительные инструкции, занесенные в
его карточку. Оказывается, один из членов организации, воспользовавшись
карточкой, идентичной той, что была у Дункана, подал прошение о переезде в
другую квартиру поближе к работе. Прошение было удовлетворено, и Дункану,
прежде чем отправиться на работу, предстоял переезд.
Видимо, кто-то из членов ВПТ, занимающий в правительстве довольно
высокий пост, действовал этим утром оперативно. Наверняка дубликат
карточки Дункана на всякий случай был у него под рукой. Возможно,
резервные карточки были изготовлены на всех членов ВПТ. Этот человек,
должно быть, сфабриковал дело таким образом, будто Дункан подал прошение
еще в прошлый Вторник, и оно в тот же день было рассмотрено и
удовлетворено.
Итак, Гражданин Эндрю Вишну Бивольф, хотел он этого или нет, должен
был срочно перебираться, а его личные вещи уже уехали на новую квартиру в
том ящике, который сегодня утром забрали из его старой квартиры рабочие
Бюро транспорта. Операция была продумана до мелочей. Рабочие должны
пробыть в новой квартире столько времени, сколько необходимо для
разгрузки. Затем ящик, в котором по-прежнему будут находиться тела Руиз и
Изимова, отвезут на один из правительственных складов. Для самого Дункана
этот план создавал некоторую проблему. Ему предстояло каким-то образом
перевезти личные вещи или избавиться от них.
Кэбтэб уже собирался уходить, но Дункан попросил его немного
задержаться и помочь ему. Забрав вещи из шкафа и ванной, они уложили их в
два больших спортивных рюкзака. Пришлось еще вымыть посуду и сложить ее в
кухонный шкаф. На улице уже было оживленно. Люди спешили на работу.
Автобусом оба доехали до новой квартиры Дункана. На карточку Дункана уже
записали другой код, позволяющий открыть дверь. Старый код сегодня же
уничтожат и в банке данных.
Кэбтэб опустил рюкзак на пол.
- Тебе надо осмотреть квартиру, - сказал Дункан. - Запомни
планировку. Никогда не знаешь, что может пригодиться завтра.
Кэбтэб, недовольно бурча, не спеша прошелся по комнатам. Дункан
бросил вещи в шкаф для личных принадлежностей - успеется разложить их по
полкам.
Деревянные детали интерьера и мебель в квартире были лимонно-желтого
цвета, который, очевидно, предпочитал жилец Понедельника. Дункану пришлось
поработать с панелью управления, чтобы выбрать тот цвет, который нравился
ему. Экраны на стенах замерли, ему предстояло самому выбрать картинки -
неподвижные или движущиеся, - которые он хотел бы видеть в своем
интерьере. Не устланный коврами пол имитировал дуб, но лишь поворотом
рукоятки на пульте Дункан мог выбрать, например, лаковое покрытие.
Оформление комнаты по своему вкусу было делом простым, если, конечно,
человек знал, чего он хочет.
Креслам, столам и диванам тоже можно было быстро придать желаемый
цвет, однако для изменения их формы требовалось не менее получаса, а перед
переходом в стоунер им следовало придать прежнюю форму - для жителя
следующего дня. Дункан редко утруждал себя подобными операциями, хотя
определенно отдавал предпочтение хрупкой изысканности неоалбанской мебели.
Французские окна гостиной открывались на балкон. Вид отсюда оказался
столь же прекрасен, как и из окон его старой квартиры, разве что изменился
угол обзора. В целом единственное преимущество новой квартиры
действительно было в ее близости к месту его работы. Если бы, мотивируя
этим свое желание, Дункан сам попросил о смене жилья, ему наверняка
пришлось бы ждать не менее полусубгода. Получить на блюдечке то, о чем ему
даже не приходило в голову хлопотать, - не подтверждается ли еще раз
наблюдение Дункана: в этом обществе связи помогают добиться обычно
недоступного. Так было всегда, во все времена и у всех народов.
- Прощай, - сказал Кэбтэб. - Прими мое благословение, сын мой.
- Спасибо, падре. Встретимся в Спортере, если ничто не помешает мне.
- Благословляю твою мужскую жизнь тоже.
Дункан задержался немного, чтобы взглянуть сквозь окошки в стоунерах
на лица людей, с которыми ему выпало делить квартиру и с которыми никогда
не доведется говорить. Затем он поспешил в Бюро.
Следующая стадия его работы заключалась в провесе корреляции
коэффициентов СЦ шахматистов, актеров телевидения и
инженеров-электроников. Занимаясь этим, он часто поглядывал на настенные
экраны новостей. Пора было уходить, а сообщений о Руиз и Изимове не было.
Это, по внутреннему ощущению Дункана, ничего не значило. Наверно, органики
просто попридержали эти новости. _Н_а_в_е_р_н_о_.
После побега из Института Такахаши вся жизнь его представляла
постоянное преодоление полосы препятствий - всех этих "_н_а_в_е_р_н_о_",
"_в_е_р_о_я_т_н_о_" и "_е_с_л_и_", внезапно возникающих из темноты. Он
почти ничего не знал о той организации, ради которой должен был, если
понадобится, умереть. А ведь не выполни он должным образом какой-нибудь
приказ, его запросто могли убить. Мрачность и неопределенность - вот два
слова, вполне пригодные для описания ситуации, в которой он оказался.
Дункан напрягся. Приближалась еще одна неопределенная, а возможно, и
опасная ситуация. Человек, который только что разговаривал с одним из его
коллег по работе, направлялся в его сторону. Дункан не знал, что думает
незнакомец и каковы его намерения, но в одном он не сомневался: это
органик. Хотя он и был одет в гражданскую одежду, мужчину окружал
холодный, жесткий нимб превосходства и отстраненности. Это легкое,
прозрачное облачко не видел никто, кроме преступников со стажем и самих
гэнков.
"Надо быть милосердным, - подумал Дункан. Отчасти их вид можно
объяснить необходимостью самообороны".
В представлении граждан типичный органик выглядит настороженным,
подозрительным, циничным, всегда готовым отразить нападение. Хотя по
статистике они очень редко сталкиваются с реальной физической или
словесной угрозой. Большинство людей боится их. И есть за что.
Дункан поднялся из-за стола. Мужчина немного ниже его ростом, но с
массивной мускулатурой, приближался к нему. Остановившись у края круглого
стола Дункана, незнакомец произнес равнодушным голосом:
- Гражданин Эндрю Вишну Бивольф?
- Да, - кивая ответил Дункан.
Мужчина приподнял карточку на зеленой цепочке, обвивавшей его
колонноподобную шею:
- Роудс Теренс Эверчак, детектив-сержант первого класса из Бюро
внутренней иммиграции. Желаете проверить мою карточку в компьютере?
- Нет необходимости, - сказал Дункан улыбаясь. Широкое, красное лицо
Эверчака осталось неподвижным.
- У меня к вам несколько вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47