Риск, что он сумеет бежать, чрезвычайно велик. Если Дайен падет…
«Разве это соответствует действительности, милорд? – думала Мейгри. – Разве ты хочешь, чтобы Дайен пал?»
Она не допускала такой возможности. Она верила в него, даже если больше никто не верил. Но эта вера не приносила ей успокоения. Дни и ночи проводила она, бродя по Алказару, – беспокойный дух, превосходный шпион, выискивающий ценную информацию, которая никогда не будет использована.
Креатуры представляли собой настоящую опасность, подлинную угрозу, но Саган уже знал об этом. Мощь вооруженных сил Флэйма впечатляюща, однако недостаточна, чтобы победить всю галактику. Если бы не креатуры, он бы уже стал диктатором, жадно заглатывающим одну планету за другой и превращающим в ад жизнь своих соседей.
Креатуры были могущественными, но весьма капризными союзниками… Было бы удивительно, если бы Саган знал то, что обнаружила леди Мейгри. Креатуры действовали не из преданности Флэйму. Мейгри сомневалась даже, понимают ли креатуры вообще амбиции принца или проявляют к ним какое-либо внимание. Она предполагала, что некто, способный вступать с креатурами в контакт, умеет уговорить их оказывать Флэйму услуги, хотя ей оставалось неясно, по каким соображениям креатуры на это соглашаются. Неясно это было, по-видимому, и Гарту Панте.
Это было все равно, что пытаться проникнуть в глубину замыслов Господа Бога, с мрачным удовлетворением думала леди Мейгри.
Однажды как-то Панта и Флэйм обсуждали эту весьма сложную проблему. Они, как правило, проводили вечера вместе в одном из верхних покоев Алказара, известном, под названием Холл. Это помещение со стенками из грубо обтесанных камней, со странным наклоном потолка было просторным и прохладным. Огромный камин, который топили дровами, находился в конце помещения и давал достаточно тепла.
Жившие и работавшие в Алказаре люди обязаны были лишь поддерживать самые простые условия существования. Ни центрального отопления, ни электричества, ни каких-либо других современных удобств здесь не было. Леди Мейгри быстро установила это, а также многое другое, что касалось принца-бастарда. Внешне стиль здешней жизни напоминал средневековье. Напрасно стали бы вы искать где-нибудь электрическую лампочку, однако Алказар был оборудован сложными электронными системами слежения, которым мог бы позавидовать сам покойный Снага Оме.
Тайные внутренние помещения, находящиеся глубоко под Алказаром, по соседству с темницами, были оборудованы ядерными генераторами. Они-то и приводили в действие системы слежения, шпионившие за всеми служащими и посетителями Флэйма, а также коммуникационные сети, обеспечивающие связь Флэйма со всей остальной галактикой и с объектами вне галактики. Большинство коммуникационных устройств устарело. Это были аппараты с космического корабля Гарта Панты. Вот в такой o6cтaновке и возмужал Флэйм, будучи знаком с основной массой человечества через видеоэкран.
Стоит ли удивляться его отношению к людям, думала леди Мейгри, если он знает их и воспринимает как двухмерные изображения, которые можно включить или выключить одним нажатием кнопки дистанционного управления.
В ту ночь Панта и Флэйм обсуждали будущее владычество Флэйма над галактикой. Они говорили об этом сухим деловым языком, как о решенном деле или даже о совершившемся факте, сбросив со счета Дайена, как смахнули бы каплю крови с королевского трона.
– Поймите, мой принц, – говорил Панта, – что креатурам нельзя доверять. В настоящее время я не готов к тому, чтобы включить их в ваши планы, или к тому, чтобы составлять планы, предусматривающие их участие.
– Я прекрасно понимаю это, – нетерпеливо возразил Флэйм. – Да и может ли быть иначе? Вы напоминаете мне об этом ежедневно! Но я не вижу ничего страшного в том, чтобы креатуры участвовали в моих планах. В прошлом они оказывали мне услуги. Отчего бы им не продолжать и в будущем оказывать мне свои услуги? Кроме того, к тому времени я намерен завладеть бомбой…
– Которую креатуры легко могут уничтожить.
– Они не согласились на это. К тому же, – Флэйм пожал плечами, – если они это и сделают, то создадут другую. Вы уже раскрыли теоретический секрет этой бомбы. Вам осталось лишь испытать бомбу, чтобы установить, как она действует. По крайней мере, так вы сами сказали мне. Во всяком случае, к тому времени я вполне прочно займу свое место на троне, у меня появятся другие союзники. Видите ли, мой друг, я не целиком завишу от креатуров. Я просто планирую извлечь выгоду из их невероятных возможностей, пока они все еще остаются поблизости.
«Союзники? – задалась вопросом леди Мейгри, вдруг остро заинтересовавшись тем, что услышала. – Что за другие союзники?»
Немедленного ответа на свой вопрос она не услышала. Огонь догорал, в зале становилось все темнее и холоднее. Флэйм встал со своего места. Взяв в руки полено, он воткнул его в тлеющие угли и помешал их кочергой. Принц привык выполнять такую работу сам, не прибегая к помощи слуг. В Алказаре не было слуг, только повар. Тем не менее Флэйм нередко готовил сам. Панта не баловал мальчика, он воспитывал Флэйма строго и вырастил его «самодостаточным». Флэйм был благодарен своему наставнику за это. В мире планеты Валломброза люди были драгоценным товаром. Жизнь здесь требовала решения куда более важных задач, чем оказание лакейских услуг Его королевскому высочеству.
Панта передвинул свое тяжелое кресло поближе к огню и грел свои высохшие от старости руки, протянув их к вновь вспыхнувшему пламени.
– Что за союзники? – повторила раздраженная Мейгри.
Флэйм резко обернулся:
– Кто здесь? Где ты? Я слышу тебя! – крикнул он.
– Что с тобой, мой мальчик? – спросил Флэйма изумленный Панта.
– Где ты? – повторил Флэйм. – Кто здесь?
Он пересек весь зал, оглядываясь по сторонам. Его голубые глаза сверкали, их взгляд впивался в каждый уголок и каждую щель. Он не был испуган, а скорее раздражен, раздосадован.
Мейгри хранила полное безмолвие. Она не понимала, что происходит. Каким образом Флэйм догадался, что она здесь? Он и раньше замечал ее присутствие – в своей палатке, поставленной в том лесу, где они встретились с Саганом, – но тогда она не придала особого значения его чуткости, сочтя ее плодом разыгравшегося воображения. Сейчас ей пришлось отказаться от этой мысли.
– Я только что слышал твой голос. Я видел тебя и знаю, что ты здесь! – Голос Флэйма накалялся от ярости.
Панта встал со своего кресла и с интересом смотрел на своего молодого друга.
– Флэйм, уверяю вас, здесь никого, кроме нас, нет…
– Нет, мой друг, – возразил Флэйм, остановившись посредине зала. – Мы здесь не одни. Не могу поверить, что вы ничего не слышали! Женский голос, низкий, приглушенный… и знакомый. Готов поклясться, что раньше я его уже слышал… наверное, с экрана, давно когда-то. Проклятье! Почему я никого не вижу?
– Я ничего не слышал, – сказал Панта. – Может быть, это креатуры…
– Нет, не они. Я с детства умею распознавать их. Это совсем другое. Они, как насекомые, жужжат над ухом. – Он замер, прислушиваясь. – Нет, ничего не слышно. Эй, вы слышите меня или нет, леди? – спросил он, глядя прямо на нее. – Почему вы избегаете меня и прячетесь? Или вам нельзя показаться мне на глаза? – продолжал он уже спокойнее. – Может быть, кто-то принуждает вас к этому? – Он низко поклонился той, которая, Флэйм был уверен, слышит его. – Простите мне мою запальчивость. Благодарю вас за внимание, леди, и прошу быть желанной гостьей в моем доме.
Рассмеявшись, он вернулся к Панте.
Мейгри, очень встревоженная и даже растерянная, отступила в самый темный угол зала, куда не доходил свет от огня, но даже здесь она не чувствовала себя в безопасности. Флэйм между тем вернулся на прежнее место и возобновил беседу с Пантой, но взгляд принца нет-нет, а пробегал по всем закуткам, отыскивая ее, как будто Флэйм догадывался, что она все еще здесь.
«Королевская кровь, – напомнила она себе. – Но кто бы мог предположить?… Да, он знает меня, хотя еще и не осознал этого до конца. Старые видеошоу Панты, сделанные с участием Сагана и моим, когда мы были еще молодыми. Флэйм не раз просматривал их и хорошо изучил. А позднее, тогда, когда мы были с Дайеном, эти шоу были захвачены… Вот откуда вы знаете меня, Ваше высочество».
Теперь и Гарт Панта стал беспокойно озираться вокруг:
– Должен признаться, вы встревожили меня, мой принц.
– В Долине Призраков, мой дорогой друг, нам являются призраки, – весело ответил Флэйм.
– Как ученый, я не признаю призраков, а как человек, сам себя называющий атеистом, вы тоже не можете их признавать.
– Вера в духов не обязательно подразумевает веру в какое-то всемогущее существо. Возьмем, к примеру, огонь. Это зола, она, по-видимому, безжизненна, дерево сгорело, оно уничтожено. Однако протяните руку над золой – и вы ощутите тепло, излучение энергии. Нельзя думать, что безграничная энергия, бурлящая во мне, не может пережить эту бренную оболочку – тело.
– Весьма надуманная теория, мой принц, – сказал Панта, мягко улыбнувшись. – Это мой грех. Я слишком снисходительно относился к вашей склонности к разным страшным историям, которую вы проявляли в детстве. Вы слишком много времени провели за чтением Х.А. Лавкрафта. Говорите, вы узнали чей-то голос. Может быть, голос вашей матери?
– Вы шутите, мой друг. Это не моя мать. Я никогда не слышал голоса матери. И я уже говорил вам, что этот голос знаком мне, почти так же, как ваш. Но точно вспомнить, чей он, я не могу. Ничего, вспомню. Сейчас она молчит. Надеюсь, я не отпугнул ее.
– Это было бы оригинально, – широко улыбнулся Панта, – чтобы живой пугал мертвого! Не думаю…
Но чего не думал Панта, Флэйм так и не узнал. В этот момент в проеме двери появилась эффектная женщина. Она стояла молча, ожидая, когда ее заметят и позволят войти.
Панта, увидев ее, тут же умолк, а Флэйм жестом показал ей, чтобы она шла к ним, и улыбнулся своей всегдашней обворожительной улыбкой.
– Входите, капитан Цорн.
Она подошла к Флэйму и протянула ему листок бумаги. На Цинтии была все та же униформа, общепринятая на планете Валломброза – форма космического пилота, комбинезон, подчеркивающий стройность ее фигуры.
Мейгри испытала чувство благодарности за полученную передышку. Она подумала, что ей лучше покинуть Алказар. Если Флэйм поймет, кто она и чей голос он слышал, то может усомниться в Сагане. Или наоборот – эффект будет прямо противоположным? Человек с таким самомнением, как у Флэйма, скорее убедит себя самого в том, что она явилась с того света, чтобы служить ему. Мейгри размышляла над этим, пока не отвлеклась на то, что происходило перед ней.
Гарт Панта с заметным любопытством смотрел на Флэйма. Кроме любопытства, во взгляде Панты читались еще нетерпение и беспокойство, поводом для которых послужило, по-видимому, появление капитана Цинтии Цорн. Мейгри присмотрелась и прислушалась к происходящему внимательнее.
Вошедшая женщина стояла близко, очень близко к принцу. Она вручила ему принесенное письмо, которое тот начал внимательно читать. По-видимому, текст письма был краток, потому что Флэйм почти сразу же снова поднял глаза на женщину и снова улыбнулся ей.
– Благодарю вас, капитан. Вы свободны.
Женщина поклонилась принцу, по-военному четко повернулась на каблуках и вышла из зала. Но и Мейгри, и Панта заметили, с каким обожанием смотрела капитан Цорн на Флэйма. От обоих не укрылось и то разочарование, с которым эта красивая женщина покинула зал. Это разочарование отразилось и на лице Гарта Панты.
Флэйм после ухода Цинтии еще раз перечитал письмо.
– Вам это будет интересно, – сказал он, подняв глаза на Панту. – Письмо от Дерека Сагана. Он сообщает… – Флэйм вдруг запнулся, недоуменно глядя на Панту. – А теперь в чем дело? А, понимаю, опять вы за свое…
– Очаровательная женщина…
– Я думал, вы уже отказались от своих попыток, – посетовал раздраженный Флэйм. – Я устал от них.
– Я надеялся, что последние инъекции…
– Я отказался от них, – с досадой в голосе перебил Панту Флэйм. – По-моему, вы должны быть довольны, что я не стал жертвой этой слабости. В конце концов, вы знаете, к чему привели моего отца его необузданные страсти.
– К вашему рождению, – строптиво возразил Панта. – Чем плохой результат?
– Нет, но только благодаря вашему быстрому уму и красноречию, мой друг. Иначе Бог знает, что бы Амодиус сделал из меня. А я какой есть, такой есть, Панта, – асексуальный. Я давно уже признал этот факт. И вы должны признать его. Что я теряю?
– Наслаждение…
Флэйм насмешливо улыбнулся.
– Два голых тела, трущиеся одно о другое? Животная страсть, которую мы не можем до конца преодолеть? Страсть, предназначенная побуждать нас к порождению себе подобных. – Он сложил вместе концы своих пальцев и поднес их к губам. – Истинное наслаждение, Панта, дает внушение моей воли другим. Принудить даже более сильных покориться тебе, твоему преобладающему влиянию – вот истинное наслаждение. Вот что волнует и возбуждает меня, зажигает огонь в моем мозгу. Все остальное меркнет в сравнении с таким наслаждением.
– Этот огонь не даст вам наследника, – заметил недовольный Панта.
Флэйм беззаботно махнул в ответ рукой:
– Искусственное оплодотворение…
– Но ваше семя стерильно…
– В таком случае обойдемся подходящим донором, – с раздражением сказал Флэйм. – Отец, который вырастил сына, важнее, чем отец, который породил его, говорили вы мне когда-то. Чему вы сами и являетесь живым доказательством. Впрочем, стоит ли снова затевать этот разговор?
– В таком случае ваш сын не будет лицом Королевской крови.
– Не такой уж это недостаток. – Флэйм вытянул ноги в сторону камина. – Я не хотел бы, чтобы мой сын был равен мне по силам и притязаниям. Тогда никто не будет с ним правдив. Когда он вырастет, как бы не пришлось мне постоянно оглядываться через плечо. Вспомните Генриха IV и его сына, принца Хэла, его «ближайшего и дражайшего» врага. Мне нужен робкий, боязливый сын, которому страшно будет принять корону, даже сняв ее с моего окоченелого, застывшего трупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81