– Вы имеете в виду, что они не стремились к популяризации своей теории?
– Именно это, милорд, Я часто задумывался над тем, почему свои научные отчеты и сообщения, если таковые были, они не посылали обратно на Землю. Ведь никаких записей о планете не доходило до нас. Скорее всего этим исследователям не удалось вернуться на Землю, а если и удалось, то они, наверное, заключили договор о том, чтобы сохранить в тайне свое открытие. Все свои записи о том, что произошло здесь с ними, они оставили в видеожурнале. Я нашел его в развалинах их жилищ.
Их данные, должен признаться, разочаровывают. Им свойственна какая-то примитивная, твердолобая логика двадцать первого века. Если вы не можете чего-то пощупать, прикоснуться к чему-то или понюхать и если вы чего-то не видите, то оно просто не может существовать. Если нечто не выглядит, как мы, то невозможно и представить его себе.
– Однако, – сказал Саган, – если бы они представили себе это нечто…
– …то мне нечего было бы делать. Знаю, – раздраженно прервал Сагана Панта. – Я думаю, что должен быть благодарен им за их ограниченность. Но их слепые предрассудки, отсутствие воображения раздражают меня. Вот образец их отчета – цитирую: «В основе мироздания лежат два типа материи: обычная материя, та, из которой состоим мы все, и странная, неведомая материя. Неведомая материя слабо взаимодействует с обычной, главным образом благодаря силе тяжести. Распространение неведомой материи во Вселенной, надо полагать, более ограниченно, чем обычной материи. Существование планет, состоящих из неведомой материи, представлялось невозможным. Однако мы опровергли это. Но жизнь, основанная на неведомой материи, как можно предположить, представляет собой чистую фантастику». – Панта фыркнул. – Слишком много для логики, не имеющей ничего общего с научными исследованиями. На Валломброзе есть жизнь, жизнь, основанная на странной, неведомой материи.
– Валломброза, Долина Теней, – сказал Саган, как бы размышляя вслух. – Этот мир казался им призрачным.
– Да, в самом деле, – сказал Панта, мрачно улыбнувшись. – Как я упомянул прошлой ночью, эти существа, или креатуры, как я их называю, чрезвычайно любопытны. Они никогда прежде не видели существ, подобных нам. По всей вероятности, они изучали земных исследователей, как сами эти исследователи должны были бы изучать их.
Вы должны увидеть своими глазами этот видеожурнал. Он довольно странный, если не сказать смешной. Это все равно что спектакль плохонького театра теней. Книги внезапно подпрыгивают вверх, а потом хлопаются об пол. Микроволновая печь медленно и без всяких видимых усилий, прилагаемых к ней, выплывает из окна, вспыхивают и гаснут огни – и неизвестно, кто зажигает и гасит их. Компьютерные диски стираются, разрушаются. И едва лишь эти причудливые шалости начали порождать сумятицу в умах этих несчастных земных ученых, один из них самым загадочным образом, неизвестно отчего падает мертвым.
– Креатуры?
– Да. О, они не имели в виду убить человека, скажете вы. В своем вахтенном журнале вы отметили испытанное вами ощущение в определенный момент полета на нашу планету. Вы почувствовали «давление», как будто кто-то сжимает вас. – Панта сделал паузу и смотрел на Сагана, как будто ожидая, что тот возразит что-нибудь или спросит, кто заглядывал в его персональные файлы. Но Саган молчал, и Панта улыбнулся и кивнул. – Вы все поняли. Конечно, я должен был ожидать этого. Ну что ж, я рад, что вы этому поверили. Это облегчает дело. Так на чем я остановился? Ах, да! Ощущение сжатия. Эти креатуры просто удивительны. Их тела соединены в одно целое тем, что я не могу описать иначе, как когерентные гравитационные поля. Они, кажется, постигают окружающий их мир с помощью чувствительных гравитационных искажений, проходящих через все их тело. Как следствие этого, они не имеют определенной формы, но преобразуют себя таким образом, который лучше всего позволяет им как воспринимать, так и передавать гравитационные волны. Иными словами, они целиком представляют собой руки, глаза, мозг. Чтобы двигать какой-нибудь объект, они своими телами создают вокруг него гравитационное поле.
– Так вот как они доставили меня сюда, – заметил Саган.
– Да. Эти креатуры образовали гравитационное поле вокруг вашей ракеты. Они движутся быстрее света, используя мост Эйнштейна – Розена, чтобы открывать туннели в космосе, по которым они перемещаются, и, как вы можете догадаться, они способны проходить через различные материальные преграды, оставаясь фактически незамеченными.
Я говорю «фактически», потому что люди киборга обнаружили во время рейда креатуров в дом Снаги Оме, что после прохождения креатуров следы остаются и их удается выявить. Всякий раз, когда они проходят сквозь какую-нибудь солидную преграду, существует возможность появления изменений в структуре атомов. Обычно такие изменения весьма незначительны и трудно поддаются определению, но в случае с живыми существами – людьми – подобные изменения могут быть фатальными. Возможности креатуров чрезвычайно велики, – уверенно продолжал Панта. – Я их рассчитал. Креатуры проходили сквозь меня тысячи раз, но без каких бы то ни было вредных последствий для меня. К несчастью, одному из земных ученых не повезло. Он умер на месте, и никто из его коллег не смог установить, как и почему это случилось.
– Это произошло, когда они решили вернуться на Землю.
– Да. И их решение улететь лишь принесло им вред. Осознав, что их разумные аналоги, люди, собираются покинуть планету, креатуры стали просто неистовыми в своих попытках вступить в контакт с людьми. Это, конечно, выразилось в некоторых эффектных физических действиях, и среди людей возникла паника. К счастью для людей, креатуры позволили им улететь, хотя могли захватить их космический аппарат и вернуть его обратно.
Креатуры следовали за людьми до самой Земли, – продолжал Панта, поудобнее устраиваясь на валуне, – они изучили Землю и выяснили все, что хотели узнать. Исследователям психики людей пришлось тогда немало потрудиться. Когда исследования закончились, креатуры покинули Землю. Человеческая цивилизация не представляла для них угрозы, и их любопытство было удовлетворено. Они больше не проявляли интереса к Земле или к нам.
– Люди не представляли для них угрозы, – повторил Саган.
– Да, – подхватил Панта. – Это было верно тогда, – он сделал ударение на последнем слове.
– Понимаю, – сказал Саган. – Пока мы «не представляли угрозы» для них, креатуры были согласны оставить нас в покое.
Панта пожал плечами:
– Они гораздо более развитые существа, чем мы. О них трудно судить по нашим меркам, но я бы сказал, что их интеллектуальный уровень гораздо выше нашего, и дай нам Бог когда-нибудь достигнуть того, чего достигли они. Их цивилизация намного старше, чем наша. Мы по сравнению с ними что муравьи по сравнению с нами. Да еще к тому же муравьи, не способные кусаться.
Теперь, наконец, Саган понял, в чем дело.
– Бомба – первое из всех созданных нами когда-либо видов оружия, которое они считают опасным для себя. Это оружие способно полностью уничтожить их.
– Да, таково их мнение. Вот почему они и проникли в дом Снаги Оме. Они искали эту бомбу. Мы были абсолютно уверены в том, что бомба, находящаяся в подвале дома Снаги Оме, ненастоящая. Слишком уж легко найти ее там. Но креатуры хотели убедиться во всем сами. Они с удовольствием уничтожили бы эту бомбу, но согласны на то, чтобы она существовала, пока Флэйм полностью контролировал бы ее. Как только он обнаружит эту бомбу, тогда они добудут ее для него. Ничто не остановит их. Ничто.
«Дайен, Дайен, – с горечью подумал Саган, – если бы ты только принял мой совет!»
– Вы что-то говорили о контактах с этими креатурами, – как бы между прочим обронил он. – Как вы установили эти контакты?
– Это отняло у нас очень много времени и потребовало немало терпения. История эта захватывающе интересна. – Панта хитро улыбнулся. – Как-нибудь я, возможно, поделюсь ею с вами. – Он поднялся с валуна. – Но не теперь, однако. Мы задержались здесь дольше, чем я предполагал. Боюсь, что мой принц уже проявляет нетерпение.
Саган и Панта продолжили свой путь на вершину холма. Густой туман лежал в долине, клубясь вокруг стволов деревьев, мимо которых они шли. Но путь, который мысленно видел перед собою Саган, становился для него все яснее и яснее.
«Как я и опасался, – думал Саган, – ничто не остановит их. Дайен может окружить бомбу флотом из тысячи военных кораблей, оставить миллион солдат охранять ее, спрятать ее в подземелье в самом центре мира и окружить мощной стальной стеной, но эти „креатуры“ проникнут сквозь стену, как нож сквозь масло.
Лишь одна преграда стоит на пути Флэйма к трону: молодой человек, сидящий на этом троне в настоящее время. Дайен знает, где эта бомба, но этого не знает Флэйм».


***

Он вышли на поляну около большой палатки. Там, где горел костер, остался большой круг обугленных почерневших поленьев, присыпанный мягким серым пеплом. Он еще продолжал излучать тепло, тонкие струйки бледного дыма изредка подымались вверх.
Флэйм, как Панта и предсказывал, ждал их с нетерпением.
Саган остановился, пристально глядя на молодого человека.
– Панта рассказал мне о загадочных креатурах. В ваших руках огромная сила. Зачем вам нужен обряд инициации?
– Я пройду этот обряд ради вас, милорд, – сразу же ответил Флэйм, и его голубые глаза сузились и стали холодны. – И для него.
– Дайена?
– Да. Он думает теперь обо мне, но я не более чем тень в его сознании. Я хочу, чтобы он яснее понял, что я представляю собой, я хочу, чтобы он понял мои намерения и принимал бы меня всерьез.
– И меня. Чего вы хотите от меня?
Флэйм подошел к Сагану и остановился перед ним, положив обе руки ему на плечи.
– Вы возведете меня на престол, милорд, вы возложите корону на мою голову.
Саган молчал, но Флэйм, похоже, не ждал ответа и, убрав руки с плеч Командующего, опустил их.
– Вы не возражаете, милорд, если обряд состоится внутри палатки? Панта все приготовил.
Место проведения обряда не имело значения. Саган вошел в палатку и проверил сделанные приготовления.
Панта ничего не упустил. У него была хорошая память. Ведь в последний раз он участвовал в подобном обряде более семидесяти лет назад. Из палатки вынесли все; подушки, полстеры, одеяла. В центре стоял небольшой стол. Саган поставил свою сумку вниз и снял с нее черный бархат, который расстелил на столе, а потом открыл сумку и стал раскладывать и расставлять предметы, которые вынимал из сумки. Ему предстояло прочесть ритуальные молитвы, но их слова улетучились из его памяти, как дым или мягкий серый пепел, уносимые ветром.
Снаружи были слышны беспрестанные, нетерпеливые шаги Флэйма.
– Ритуал необязательно придаст вам новые силы, принц Флэйм, – сказал Саган так громко, чтобы быть услышанным. – Он и не предназначен для этого. Братья Ордена Адаманта посвящали в тайну лиц Королевской крови, когда те вступали в пору зрелости. Этот ритуал не только знаменует переход из детства во взрослое состояние, но и испытывает на принадлежность к Королевской крови.
– Я знаю, – сказал Флэйм, останавливаясь у закрытого входа в палатку. – Панта говорил мне об этом. Я Уже перерос этот возраст, но и вы, и мой кузен тоже прошли это испытание позднее положенного срока. Наверное, так уж заведено в нашей семье, – насмешливо добавил он.
Саган на это не отозвался.
– Обряд не придает испытуемому новых сил, но показывает, слаб или силен испытуемый. У меня сложилось впечатление, что вы хорошо знаете собственные силы, Ваше высочество, – сухо заметил Саган.
– Да. Но я хочу, чтобы и другие знали мою силу.
– Древние священники верили, что этот ритуал помогает узнать Божью волю, – сказал Саган после некоторого молчания.
– Да, милорд, я знаю об этом.
Саган закончил приготовления, расставив необходимые предметы на черном бархате, и отступил от стола, чтобы еще раз взглянуть, все ли сделано, как следует.
«Все ли в порядке, миледи? Все ли так, как вы запомнили?» Эти слова он сказал леди Мейгри на борту «Феникса» перед тем, как подвергнуть испытанию Дайена.
Саган вышел из палатки.
– Вы верите в Бога? – спросил он Флэйма.
Принц смотрел на него, удивленный прозвучавшим вопросом. Губы Флэйма растянулись в улыбке. Казалось, он вот-вот рассмеется. И вдруг взгляд принца стал серьезным.
Флэйм даже казался смущенным.
– Просто не знаю, что сказать вам, милорд, глядя на ваше одеяние. Вы священник Ордена?
– Скажите мне правду. А что я так одет – так у меня на то свои причины. Мой внешний вид должен соответствовать моей вере… или служить ей маской.
– Понятно, – сказал Флэйм, одобрительно и с уважением взглянув на Сагана. – Да, лучшей маски и не придумаешь. И все это время вы…
– Я первый задал вам вопрос, принц Старфайер, – перебил его Саган.
– Простите, милорд. Вот мой ответ вам: я верю в себя самого, и никакое всемогущее, всеведущее существо не управляет моей судьбой. Жизнь – это случайность, совпадение каких-то обстоятельств, и потому мы должны быть всегда готовы ловить момент, – он сжал кулак, как будто схватил пахнущий дымом воздух, – и извлекать из него собственную выгоду. – И он разжал кулак, оставшийся пустым. – Я сам создаю свою выгоду. Если существует космическая энергия, милорд, то она – во мне самом.
Саган склонил голову в знак того, что удовлетворен таким ответом:
– Мы готовы к обряду инициации.
Флэйм улыбнулся – весело и вызывающе:
– Панта может войти со мной?
Саган взглянул на старика, молча стоявшего поблизости от угасавшего костра.
– Нет, к сожалению. Этого нельзя. Ваша воля слишком сильна, сэр, – обратился Саган к Панте. – Вы можете, сами того не желая, оказать влияние на вашего принца.
Гарт Панта кивнул и поклонился.
– Надеюсь, и креатуры тоже не помешают нам, – добавил Саган, оглянувшись на палатку и скользнув взглядом по склону холма, деревьям и клочьям тумана, еще цеплявшимся за них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81