Позади следовал второй автомобиль с чиновниками из центрального управления.
Они благополучно достигли Скотленд-Ярда, и помощник Элька Бальдер с сержантом тайной полиции провели арестованного в небольшую комнату с решеткой на окне. Выставив за дверью охрану, Бальдер отправился к Эльку с докладом.
— Арестованный доставлен. Он в приемной, господин инспектор.
— Спрашивал он что-нибудь? — поинтересовался прибывший на допрос Гордон.
— Нет. Он лишь попросил запереть окно, что я и сделал.
— Приведите его! — приказал Эльк.
Вскоре раздался звон ключей, затем послышались взволнованные голоса, и в комнату вбежал Бальдер.
— Он болен… в обмороке или что-то в этом роде!
Все бросились в приемную. Мильс сидел в кресле, склонившись на бок. Руки его безжизненно свисали, глаза были закрыты. Дик наклонился над ним и уловил специфический запах синильной кислоты. Мильс был мертв.
Первым делом Гордон взглянул на окно, которое, как сказал Бальдер, он закрывал. Теперь окно было приоткрыто.
Дик распахнул его. Напротив были расположены Онслоунские сады. Недалеко от окна проходила пожарная лестница.
— Странно, — сказал Дик. — Трудно предположить, чтобы кто-то влез по лестнице и через решетку заставил Мильса принять яд. Еще невероятнее, чтобы он сам покончил с собой. Бальдер клянется, что запер окно. Ему вполне можно доверять?
— Вполне, — заверил Эльк. — Я никогда в жизни ничего не боялся, — продолжал он, — но эти «лягушки» выше моего разумения. Ведь фактически сейчас, на наших глазах, был убит человек. Его охраняли, его не оставляли одного, за исключением нескольких минут, которые он провел в запертой комнате, и все же его настигла рука Лягушки. Такие вещи в самом деле могут нагнать страх.
— Не теряйте присутствия духа, Эльк. Лягушка всего лишь человек, — сказал Гордон. — Интересно, а что сейчас поделывает наш друг Броад?
Они вернулись в кабинет, и сыщик позвонил американцу. Тот оказался у себя, и между ними состоялся следующий разговор:
— Кто говорит? Эльк? Я только что собирался уходить.
— А мне показалось, что я вас пять минут назад видел возле нашего управления.
— В таком случае это был мой двойник. Я всего лишь десять минут как вышел из ванны. Вам что-нибудь нужно от меня?
— Нет, нет. Я только хотел справиться о вашем здоровье.
— Почему? Что-нибудь случилось?
— Нет, все в порядке. Заходите ко мне как-нибудь поболтать. До свидания.
Эльк положил трубку и заметил:
— От нас до его квартиры на хорошей машине четыре минуты, так что его присутствие дома ничего не доказывает.
Он вновь снял телефонную трубку.
— Мне нужен человек для наблюдения за Жозуа Броадом. До восьми часов вечера он не должен его упускать из виду и затем доложить мне.
Положив трубку, Эльк обратился к Гордону:
— Итак, господин полковник, завтра среда. Как вы считаете, где нам будет удобнее слушать Лягушку?
— В адмиралтействе, — ответил Дик. — Я договорился, чтобы нас пропустили около трех в радиоцентр…
В течение дня Эльк несколько раз поспешно проходил мимо окон кабинета Гордона. Встретив его вечером, Дик спросил:
— Куда это вы сегодня так торопились?
— Два раза был в адмиралтействе, — ответил тот. — Я не очень смыслю в беспроволочном телеграфе, но все же, насколько мне известно, чтобы определить место расположения передатчика, нужно слушать из разных пунктов. Адмиралтейство поможет нам запеленговать его с помощью кораблей. Надеюсь, газеты ничего еще не написали?
— Вы говорите о Мильсе? Пока нет. Но во время следствия они все равно все узнают, хотя я устроил так, что разбирательство оттянут недели на две, поскольку я чувствую, что в ближайшие дни с нами что-то произойдет.
— А мне хотелось бы верить в обратное, — сердито проворчал Эльк. — С тех пор как отравили Мильса, я даже жареные колбаски не решаюсь есть, а я их так люблю.

Глава 17
Помощник Элька был в унылом и подавленном настроении.
— «Рекорд» опять ругается со мной.
«Рекордом» называлось отделение полицейского управления, ведающее делами преступников. Это отделение и Бальдер издавна не ладили.
— Что опять случилось?
— Вы помните, у вас недавно был материал об этом, как его…
— О Лайме, вы хотите сказать?
— Вот, вот. Лайм. На другой день я снова принес материал, думая, что он вам понадобится, но вы его больше не спрашивали, и я отнес его обратно. А теперь они утверждают, что я не вернул фотографию и лист с приметами.
— Вы хотите сказать, что они потеряны?
— Если они потеряны, — проворчал Бальдер, — то в этом виноват сам «рекорд». Они, вероятно, принимают меня за «лягушку»…
— Бальдер, я обещал вам дать возможность продвинуться, — перебил его сыщик. — Так вот теперь представляется такой случай. У нас осталась последняя ниточка. Это Хагн. Но он не хочет ничего говорить и все отрицает. Хагн сидит в отдельной камере. Переоденьтесь, загримируйтесь немного, и я вас запру с ним вдвоем. Если вы боитесь, возьмите с собой револьвер. Я устрою так, чтобы вас не обыскивали. Скажите ему, что вас посадили за убийство в Дунде, постарайтесь заслужить его доверие, выведайте у него, что возможно, и, ручаюсь, через неделю вы получите нашивку.
— Вот это я понимаю, это шанс! — обрадовался Бальдер. — Большое спасибо, господин инспектор!..
В три четверти третьего ночи Эльк встретился с Диком в радиоцентре адмиралтейства. Они устроились рядом с оператором, и тот стал настраивать приемник.
— Вашингтон, — сказал он. — Через минуту вы услышите Чикаго. В это время они становятся разговорчивыми.
Когда стрелка приблизилась к трем, оператор поменял волну. Ровно в одну минуту четвертого он объявил:
— Вот вам ваш «первый».
Они стали слушать.
«Всем „лягушкам“! Мильс мертв! Номер седьмой покончил с ним. Номер седьмой получает премию в сто фунтов…»
Голос был ясный и… это был, несомненно, женский голос.
«Пусть двадцать третий устроит так, чтобы получать инструкции от номера седьмого на обычном месте…»
Сердце Дика забилось учащенно. Он узнал говорившую. Не могло быть сомнений — это был голос Эллы Беннет. Ему вдруг стало не по себе.
Через несколько минут прибыл морской офицер и сообщил, указывая на карту:
— Радиостанция находится в Лондоне. Точнее в его восточной части, приблизительно в районе этой линии.
Дик, взглянув на карту, воскликнул:
— Дом Каверлей!
Его потянуло на воздух. Он должен был обдумать случившееся…
Они уже почти достигли Скотленд-Ярда, когда Эльк сказал:
— Господин полковник, этот голос как будто нам очень хорошо знаком.
Дик не ответил.
— Очень похож. Я ее слышал на сцене несколько лет назад, — продолжал инспектор, как бы беседуя сам с собой. — Я кое-что заметил, господин полковник. Радио похоже на увеличительное стекло. Оно увеличивает все недостатки. Еще раньше было заметно, что она немного шепелявит: звук «с» у нее хромает. А радио это только подтвердило. Вы обратили внимание?
Дик только молча кивнул.
— В некоторых вещах я, как бы сказать… непогрешим, — продолжал Эльк. — Что касается денег, здесь я действительно профан. Например, не знаю, когда родился Вильгельм-завоеватель. Но что касается голосов или носов — непогрешим!
Они подошли к Скотленд-Ярду, когда Дик с отчаянием произнес:
— Конечно, это был ее голос! Но я не знал, что она была актрисой. Может быть, и ее отец актер?
— Насколько мне известно, у нее отца нет, — нерешительно проговорил сыщик.
Гордон остановился и удивленно спросил:
— Вы что, с ума сошли? У Эллы Беннет нет отца?
— Но кто же говорит про Эллу Беннет? — в свою очередь удивился Эльк. — Я говорю о Лоле Бассано.
— И вы уверены, что говорила Лола Бассано?! — воскликнул Дик.
— Конечно, это была Лола! Хотя, возможно, она довольно успешно имитировала голос мисс Беннет.
— Ах вы негодник! — весело воскликнул Дик. — Вы же знали, что я говорю о мисс Беннет, так что же вы меня мучили?..
Через десять минут перед домом Каверлей остановился автомобиль, из которого вышла небольшая компания. Звонок разбудил швейцара.
— Я бы хотел видеть список жильцов, — сказал Эльк и, просмотрев его, снова спросил: — В котором часу возвратилась домой мисс Бассано?
— Она весь вечер была дома, с одиннадцати часов.
— Был у нее кто-нибудь?
— Мистер Майтланд пришел вместе с ней, но он скоро уехал.
— Дайте мне ваш запасной ключ.
— Помилуйте, я потеряю свое место. Может быть, вы могли бы постучать?
— О, конечно, — ответил Эльк. Не проходит и дня, чтобы я кого-нибудь не постучал, арестовывая, по плечу. Но хотелось бы все-таки иметь ваш ключ.
Сыщик не сомневался, что дверь будет заперта изнутри на задвижку, и не ошибся. Тогда он стал звонить. Ждать пришлось довольно долго, пока за маленьким круглым окошечком показался свет, и Лола, одетая в кимоно, приоткрыла дверь.
— Что это значит, господин инспектор?
— Маленький визит. Разрешите войти?
Она отступила, и Эльк с Гордоном и двумя сыщиками вошли в квартиру.
— Хочу взглянуть на ваше маленькое жилище, — любезно сообщил Эльк. — Нам сказали, что к вам забрался вор. Возможно, этот негодяй сейчас скрывается под вашей кроватью. Вильямс, обыщите столовую! А я примусь за гостиную и спальню.
— Если у вас есть хотя капля приличия, вы не войдете в мою спальню, — возмутилась Лола.
— Но у меня его нет, — признался Эльк. — Ни капельки.
На первый взгляд, ничего подозрительного в спальне не было. Оттуда вела дверь в ванную комнату с открытым окном. Эльк высунулся, осветил стену электрическим фонариком и заметил приделанную к ней стеклянную шпульку. Вернувшись в спальню, он стал искать передатчик. Открыл дверь громадного шкафа красного дерева, в котором были развешаны платья. Передняя стена его была подозрительно теплой.
Инспектор закрыл шкаф и стал осматривать и ощупывать его поверхность. Спустя некоторое время он нашел то, что искал. Легкий нажим — и часть передней стенки стала опускаться. Открылась панель, где рядами были закреплены лампы, трансформаторы — словом, все, что необходимо для передающей станции. Эльк был восхищен.
— У вас, конечно, имеется разрешение? — спросил он, прекрасно зная, что в Англии разрешения на передатчики выдаются крайне редко.
К его удивлению Лола достала из стола бумагу и предъявила ее сыщику.
— Вы деловая особа, — заметил Эльк, прочитав разрешение. — Тогда, может быть, вы сообщите полковнику Гордону, почему сегодня ночью вы предоставили свой передатчик «лягушкам»?
— Я уже целую неделю им не пользуюсь, — заявила Лола, обращаясь к Гордону. — Однако сестра одного моего друга попросила разрешения попользоваться им сегодня. Она ушла с час назад.
— Вы имеете в виду мисс Беннет? — спросил Дик.
Лола с напускным удивлением посмотрела на Гордона.
— Откуда вы знаете?
— Дорогая Лола, вот ты себя и выдала, — засмеялся Эльк. — Мисс Беннет стояла рядом со мной, когда ты начала квакать. Ты попалась, Лола. И лучшее, что сейчас можешь сделать, — это рассказать нам всю правду. Вчера вечером мы поймали «седьмого». А завтра защелкнем наручники и на главной Лягушке. Так что советую тебе воспользоваться последним шансом.
— Мне нечего вам сказать, — ответила Лола. — А теперь можете меня арестовать, раз подслушали мой разговор с Беннетом.
Эльк с огромным удовольствием сделал бы это, но он знал, что у него нет достаточных доказательств ее вины, и что Лола это прекрасно понимает.
— Рано или поздно наступит время, когда вы превратитесь лишь в номер, — заметил Дик. — И в один прекрасный день все равно попадетесь…
— Обыскивать мою квартиру я не могу вам запретить, однако выслушивать нотации я не намерена, — заявила Лола. — И если вы, господа, закончили, то я бы попросила дать мне немного поспать, чтобы завтра не выглядеть слишком безобразной.
— Это единственное, что вам не грозит, — галантно произнес инспектор.
— Вы не такой уж скверный человек, Эльк, — засмеялась Лола. — Вы, правда, плохой сыщик, но у вас золотое сердце.
— Если бы это было так, я бы не осмелился остаться с вами наедине! — заметил тот, отвешивая поклон.
Всю обратную дорогу инспектор пребывал в глубокой задумчивости.

Глава 18
Подъехав к полицейскому управлению, Эльк отпустил сыщиков и обратился к Гордону.
— Хотите, господин полковник, раз и навсегда удостовериться, что мисс Беннет не причастна ко всему этому?
— А вы разве в этом не уверены? — вновь забеспокоился Дик.
— Я-то уверен, но не забывайте, что мы должны давать отчет наверх. А там не удовлетворятся нашим ответом, если мы скажем, что слышали по радио голос мисс Беннет и не нашли даже нужным узнать, где она в это время была.
— Вы правы, — согласился Дик и приказал шоферу ехать по новому адресу.
Уже светало, когда они подъехали к Хорсхему.
— Что вас привело сюда, господа? — неожиданно услышали они голос Беннет из окна.
— О, ничего особенного, — ответил Эльк. — Просто мы сегодня ночью слышали одну радиопередачу, и нам показалось, что говорила мисс Беннет.
— Странно, — промычал Беннет. — Заходите в дом.
Накинув халат, он открыл им дверь и, проводив в гостиную, сказал:
— Я сейчас разбужу Эллу, и думаю, вы убедитесь в своей ошибке.
Беннет вышел и очень скоро вернулся.
— Ничего не могу понять, — пролепетал он. — Эллы нет в комнате. Постель, правда, смята, но она по-видимому, оделась и ушла.
Эльк почесал затылок и, стараясь не смотреть на Дика, спросил:
— Очевидно, мисс Беннет любит утренние прогулки?
Джон Беннет покачал головой.
— Обычно она не гуляет по утрам. Странно, что я не слышал когда она ушла: я почти всю ночь не спал. Извините меня…
Хозяин вновь вышел и вернулся уже одетым.
— Вы приехали на автомобиле? — спросил он. — Вам никто не встретился по дороге?
Дик отрицательно покачал головой.
— А вы не возражаете, если мы проедем немного дальше по шоссе?
— Именно это я и хотел вам предложить, — ответил Гордон. В это время не стоит гулять одной. Местность полна бродяг.
Они сели в автомобиль и помчались вперед. Проехав миль десять, оказались возле какой-то деревушки. Дик указал на лес, в который вела узкая дорожка.
— Что это за лес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18