Качество удивило, цена того стоит
Огромное восточное окно было совершенно прозрачным и до самого горизонта открывало вид на пустыню и далекие складки холмов, синеющие в слабом предутреннем свете. Собственная роскошная комната показалась доктору ужаснее любого кошмара, потому что позади огромной кровати, как часовой, стоял заботливый гуманоид.
Нервно вздрогнув, Форестер постарался улыбнуться, чтобы скрыть свой страх. И тут он увидел, что гуманоид застыл на месте и начал падать. Выражение абсолютного спокойствия по-прежнему царило на тонком лице, и он даже не пытался восстановить равновесие. Лишенный гибкости, словно темная металлическая статуя идеальных пропорций, андроид повалился на пол с глухим стуком. Он так и лежал, молча, лицом вверх — мертвый! Форестер закашлялся от резкого запаха горячего металла и горелого пластика.
— Доктор Форестер! — изумленный, он понял, что детский голос звучит наяву. — Теперь вы согласны пойти со мной?
Наконец он увидел ее. Джейн Картер! Девочка робко выползала из-под высокой кровати, не в силах оторвать взгляд от лежащего на полу гуманоида. В комнате было довольно тепло, да и Джейн куталась в шерстяное пальто, которое было ей слишком велико — и все-таки дрожала. Те голые коленки и ступни посинели от холода.
Форестер ответил на ее застенчивую улыбку легким смешком:
— Хэй, Джейн Картер! Привет! Что случилось с гуманоидом?
— Я остановила его.
Форестер молча изучал ее испуганное лицо, затем повернулся к лежащей на полу машине. Изумление и недоверие звучали в его голосе:
— Но как тебе это удалось?
Она немного отступила от андроида.
— Так, как учил мистер Уайт. Вы просто по-особенному смотрите, как он мне объяснил, на маленькую белую горошину в голове гуманоида. Эта горошина — калий, — она произнесла это слово так, словно пробовала его на вкус. — Просто вот так смотрите на нее, и калий взрывается.
Форестер не видел никакой горошины калия или чего-то подобного внутри покрытой пластиком головы убитой машины, но одобрительно кивнул. Он вспомнил о нестабильном изотопе калия и похвальбе Марка Уайта, что его голодная бродяжка научилась взрывать атомы калия-40 одной лишь силой мысли.
— Пожалуйста, пойдемте со мной! Ведь теперь вы не откажетесь помочь нам?
Глядя в ее огромные черные глаза, такие умоляющие, видя расширившиеся от страха и надежды зрачки, Форестер слушал ее, не до конца понимая значение слов. У него звенело в ушах, и доктор никак не мог справиться с бившей его дрожью. В человеческом теле тоже есть роковое количество радиоактивного изотопа, припомнил он. Если этот удивительный ребенок может остановить гуманоида, просто посмотрев «по-особенному», то таким же образом можно убить и человека.
— Пожалуйста, идемте со мной!
Наконец до него дошел смысл ее слов, и доктор вспомнил старые сказки о так называемом дурном глазе — очень может быть, что в древности рождались люди, способные сделать то же, что и Джейн. Волна надежды затопила Форестера и разбила цепи кошмара, происходившего наяву. Он радостно улыбнулся девочке и прошептал:
— Я готов. Куда мы должны идти?
Он вылез из кровати, с трудом распутав кокон одеяла — забавная фигура в длинной голубой ночной рубашке — и снова посмотрел на неподвижного гуманоида. Узкое красивое лицо сохраняло неизменное выражение абсолютной благожелательности, только теперь стальные глаза потускнели, и тоненькая струйка серого дыма поднималась из черных ноздрей машины.
Дрожа от возбуждения, доктор схватил тоненькую ручку Джейн и отвел ее подальше от кровати.
— Надо побыстрее убраться отсюда! Он все еще опасен из-за вторичной радиоактивности. Эти лучи нельзя увидеть, но они могут повредить нам, — хрипло пробормотал доктор.
Он осмотрел комнату в поисках выхода, моргая слезящимися глазами и кашляя от горьковатого дыма, наверняка радиоактивного, который поднялся от небольшого атомного взрыва. Скользящие двери и огромное окно защищались от вскрытия невидимыми родомагнитными механизмами, значит, надо было искать другой выход. Хотя… Он не успел додумать мысль до конца, вздрогнув от неожиданного прикосновения холодной руки. Вопрошающе глядя на девочку, доктор услышал ее тихий голос:
— Мистер Уайт говорит, что мы должны идти скорее, потому что эти черные штуки уже знают, что одна из них сломалась, и скоро придут сюда разбираться, в чем дело.
Едкий дым заполнил все пространство вокруг, и Форестер едва мог дышать, слезы лились из покрасневших глаз. Он оперся рукой на мягко светящуюся стену, чтобы не упасть в обморок. Едва выговаривая слова, он прошептал девочке:
— Но как… как мы выберемся отсюда?
— Идем, — ответила Джейн. — Просто идем со мной.
Она протянула ему маленькую перепачканную ручку, худую и дрожащую. Доктор безнадежно кивнул в сторону закрытой двери:
— Отсюда нет выхода.
— Для нас — есть. Мы телепортируемся.
Форестер выпустил ее руку — его сухой смех был близок к истерике и в конце концов перешел в приступ кашля. Он вытер слезы рукавом ночной рубашки и устало произнес:
— Но я не умею телепортироваться.
Она торжественно ответила:
— Я знаю. Но мистер Уайт думает, что я смогу перенести и вас, если, конечно, вы мне поможете. Постарайтесь изо всех сил, пожалуйста!
Он хрипло пробормотал:
— Помочь тебе? Но каким образом?
— Просто думайте о том месте, куда мы должны попасть, и пожелайте оказаться там.
Дрожа всем телом, он пытался поверить девочке.
— А куда мы должны попасть?
— Это далекое темное место глубоко под землей. Там всегда холодно и слышно, как капает вода со стен. Мне оно не нравится, но зато туда можно попасть только с помощью телепортации — другого входа нет, поэтому черные машины не смогут добраться до нас. Мистер Уайт говорит, что поможет вам найти дорогу туда.
Форестер снова взял девочку за руку, стараясь представить себе темную пещеру, в которой Марк Уайт со своими помощниками прятался от машин. Он действительно очень старался, потому что почти видел, как быстрые андроиды приближаются к ним, чтобы узнать, что же случилось с тем, кого остановила Джейн. Доктор страстно желал покинуть свою блестящую тюрьму и избежать угрозы эйфорида. Без сомнения, он старался изо всех сил.
Но при этом он по-прежнему оставался физиком. Он не мог представить себе механизма мгновенного переноса тела в удаленную точку пространства. Пусть время и в самом деле было случайной характеристикой электромагнитного поля, оно оставалось столь же значимым, как пространство и движение. Даже быстрые родомагнитные ракеты проекта «Молния» не имели таких возможностей, а Форестер не знал на свете ничего быстрее их. Он не удивился, когда ничего не произошло.
— Пожалуйста, попробуйте еще раз! Прошу вас! — голос девочки дрожал от напряжения.
— Я пытался, — Форестер выпустил руку девочки и глубоко вздохнул. — Я пытался, но ничего не вышло. Прости меня, Джейн, но я ничего не могу поделать.
Ее холодные пальцы вцепились в его руку.
— Но вы должны! Мистер Уайт говорит, что мы можем перенести вас — только позвольте нам сделать это. Я могу перенести куда угодно камень размером с вас. Просто расслабьтесь…
Доктор стиснул ее руку, глядя в огромные черные глаза и думая о Марке Уайте, Оверстрите, старом Грейстоуне и Лаки Форде, ожидающих его в глубокой пещере. Он изнемог в своих попытках. Но Форестер знал, что ничего не произойдет — так и случилось.
Пальцы Джейн Картер расслабились, она отпустила руку доктора и в отчаянии произнесла:
— Я тоже старалась изо всех сил, мистер Уайт! Мы оба старались, ведь мы знаем, как это важно. Но ничего не получается.
За огромным окном — Форестер даже не увидел, а просто ощутил это — стремительно промелькнуло что-то темное и очень быстрое. Он понимал, что машины вот-вот появятся в комнате, и тогда им с Джейн уже ничего не поможет — со всеми девочке не справиться, их будет слишком много. Резко повернувшись к ребенку, Клэй был потрясен внезапным приступом нежности. На какой то короткий миг ему страстно захотелось, чтобы у них с Рут нашлось время завести детей — вместо проекта «Молния».
— Все хорошо, Джейн…
Он нагнулся к ней, желая обнять и успокоить, но жестокая школа жизни научила девочку независимости. Ее обнаженные худые коленки дрожали от холода и страха, но она стояла, гордо распрямив плечи.
Удрученным голосом Джейн произнесла:
— Нет. Все совсем не в порядке. Мистер Уайт говорит, что все очень плохо для всех нас. Он говорит, что теперь черные машины обязательно лишат вас памяти, если мы немедленно не уйдем отсюда. Еще он сказал, что они будут много знать про нас, когда осмотрят того, которого я остановила. После этого нам будет очень трудно изменить Основную Директиву.
Она стояла немного в стороне, крошечная и очень упрямая. Посиневшие губы двигались в беззвучном шепоте, внимательные глаза смотрели куда-то вдаль. Потом девочка кивнула, словно соглашаясь, и повернулась лицом к доктору, протягивая ему холодную руку.
— Мне очень жаль, доктор Форестер. Нам всем жаль, потому что вы нам нравитесь и мы нуждаемся в вас. Но мне пора уходить — мистер Уайт говорит, что черные машины уже совсем рядом…
Доктор увидел еще одного гуманоида позади нее — его ясные глаза смотрели на них из большого окна. Со злостью кивнув в сторону машины, Форестер шепнул:
— Убей его, Джейн!
Но еще до того, как девочка повернулась к окну, оно стало светонепроницаемым, и гуманоид скрылся из поля зрения. Светящиеся стенные панели тоже погасли, и пугающая темнота накрыла доктора и Джейн. Девочка вскрикнула от неожиданности.
Глава шестнадцатая
Лишенный ориентации в темноте, Форестер мог лишь прислушиваться, пытаясь угадать приближение гуманоидов. Машины, обладая родомагнитными органами чувств, не нуждались в обычном освещении. Центральный мозг на далеком Крыле IV решил сбить доктора с толку, отобрав у него возможность видеть. В голове у Форестера промелькнуло, что это чем-то похоже на начало забвения после принятия эйфорида.
Резкий голос девочки казался оглушительно громким в окутавшей их темноте:
— Мы не можем помочь вам. Мистер Уайт говорит, что мне пора идти.
Ее робкие холодные пальцы на прощание сжали его руку. На несколько бесконечных секунд доктор остался один в пустой комнате, пока ему в голову не пришла воодушевляющая идея. Он вскрикнул:
— Джейн! Подожди!
Ее тоненький голосок вернул Форестеру надежду:
— Пожалуйста! Мистер Уайт говорит…
Он всхлипнул:
— Я не могу пойти с тобой, но скажи мистеру Уайту, что есть способ уничтожить гуманоидов.
Стараясь не вдыхать вонь, исходящую от уничтоженной машины, доктор прикрывал нос рукавом. Его узкие плечи решительно распрямились в темноте. Да, он не смог стать мастером психофизики, зато им создано смертоносное оружие, способное разнести целые планеты на мелкие кусочки и уже наведенное на цель — Крыло IV.
Нащупав в темноте рукав Форестера, девочка пробормотала:
— Мистер Уайт говорит, что мы попытаемся помочь вам. Но он хочет знать ваш план, потому что сюда приближается слишком много машин — больше, чем я могу остановить.
Он быстро зашептал:
— Скажи мистеру Уайту, что у меня есть оружие — автоматические ракеты, уже запрограммированные на уничтожение Крыла IV. Они спрятаны в том подземном убежище, где ты говорила со мной в первый раз. Даже одна из них способна остановить гуманоидов всего через полминуты. Я очень надеюсь, что ракеты все еще на месте. Но я видел огромный экскаватор, работающий совсем рядом со зданием, под которым находится шахта.
Девочка прервала его:
— Подождите, мистер Оверстрит проверит это.
На несколько бесконечных секунд комната снова погрузилась в абсолютную тишину. Доктор дрожал от страха, кожей ощущая, как черные машины приближаются к нему во тьме. Наконец девочка прошептала:
— Мистер Оверстрит видит здание. Экскаватор сломал ему один угол, но шахта не обвалилась. Он говорит, что машины не нашли шахту и лифт.
Радость затопила Форестера.
— Тогда мы можем попытаться! Пусть гуманоиды откроют двери, чтобы добраться до нас. Ты должна быть готова остановить их, Джейн, столько, сколько получится. Я же буду прорываться к шахте.
В комнате снова воцарилась тишина. Ожидая, когда вломятся машины, доктор прислушивался к еле слышному шепоту ребенка:
— Мистер Уайт говорит, что мы можем попытаться. Раньше он надеялся изменить Основную Директиву, не уничтожая всех гуманоидов. Но мы нуждались в вас, чтобы создать новое оружие, так что сейчас у нас его нет. Похоже, ваши ракеты — единственный способ избавиться от черных машин. Я останусь и помогу вам. Еще он говорит…
Девочка испуганно ойкнула, и Форестер почувствовал, как ее маленькая ручка вцепилась в рукав его ночной рубашки. Едва дыша от страха, Джейн медленно произнесла:
— Он говорит, что нас ждет опасность хуже, чем все гуманоиды вместе взятые. Он боится, что мы встретимся с мистером Айронсмитом.
— С Айронсмитом? — Форестер вздрогнул, словно что-то ужасное уже протянуло к нему руку из темноты. — Мне давно интересно, почему он так хорошо относится к гуманоидам и почему они предоставили ему полную свободу. Кто — или что такое Айронсмит? — он подвинулся ближе к девочке, стараясь унять дрожь.
Ее голос был взволнованным:
— Мистер Уайт говорит, что он не знает. Знает только, что мистер Айронсмит помогает машинам против нас. Он и еще другие — в других мирах.
Вспомнив неоконченную партию в шахматы, о которой так беспокоился математик, Форестер почувствовал противный холодок, пробежавший по спине.
— Они пытались заманить нас в ловушку на Драконьей скале — Айронсмит и его друзья, — потому что они помогают машинам бороться против мистера Уайта.
Форестер молча кивнул. Хотя личность и местонахождение партнера Айронсмита по шахматам продолжали оставаться загадкой, но все нити заговора стали видны. Чтобы облегчить свое вторжение, гуманоиды, помимо замаскированных машин вроде майора Стила, которые только оформляли сделку, нуждались в помощи местных жителей. И Фрэнк Айронсмит, Форестер ничуть не сомневался в этом, был одним из таких предателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Нервно вздрогнув, Форестер постарался улыбнуться, чтобы скрыть свой страх. И тут он увидел, что гуманоид застыл на месте и начал падать. Выражение абсолютного спокойствия по-прежнему царило на тонком лице, и он даже не пытался восстановить равновесие. Лишенный гибкости, словно темная металлическая статуя идеальных пропорций, андроид повалился на пол с глухим стуком. Он так и лежал, молча, лицом вверх — мертвый! Форестер закашлялся от резкого запаха горячего металла и горелого пластика.
— Доктор Форестер! — изумленный, он понял, что детский голос звучит наяву. — Теперь вы согласны пойти со мной?
Наконец он увидел ее. Джейн Картер! Девочка робко выползала из-под высокой кровати, не в силах оторвать взгляд от лежащего на полу гуманоида. В комнате было довольно тепло, да и Джейн куталась в шерстяное пальто, которое было ей слишком велико — и все-таки дрожала. Те голые коленки и ступни посинели от холода.
Форестер ответил на ее застенчивую улыбку легким смешком:
— Хэй, Джейн Картер! Привет! Что случилось с гуманоидом?
— Я остановила его.
Форестер молча изучал ее испуганное лицо, затем повернулся к лежащей на полу машине. Изумление и недоверие звучали в его голосе:
— Но как тебе это удалось?
Она немного отступила от андроида.
— Так, как учил мистер Уайт. Вы просто по-особенному смотрите, как он мне объяснил, на маленькую белую горошину в голове гуманоида. Эта горошина — калий, — она произнесла это слово так, словно пробовала его на вкус. — Просто вот так смотрите на нее, и калий взрывается.
Форестер не видел никакой горошины калия или чего-то подобного внутри покрытой пластиком головы убитой машины, но одобрительно кивнул. Он вспомнил о нестабильном изотопе калия и похвальбе Марка Уайта, что его голодная бродяжка научилась взрывать атомы калия-40 одной лишь силой мысли.
— Пожалуйста, пойдемте со мной! Ведь теперь вы не откажетесь помочь нам?
Глядя в ее огромные черные глаза, такие умоляющие, видя расширившиеся от страха и надежды зрачки, Форестер слушал ее, не до конца понимая значение слов. У него звенело в ушах, и доктор никак не мог справиться с бившей его дрожью. В человеческом теле тоже есть роковое количество радиоактивного изотопа, припомнил он. Если этот удивительный ребенок может остановить гуманоида, просто посмотрев «по-особенному», то таким же образом можно убить и человека.
— Пожалуйста, идемте со мной!
Наконец до него дошел смысл ее слов, и доктор вспомнил старые сказки о так называемом дурном глазе — очень может быть, что в древности рождались люди, способные сделать то же, что и Джейн. Волна надежды затопила Форестера и разбила цепи кошмара, происходившего наяву. Он радостно улыбнулся девочке и прошептал:
— Я готов. Куда мы должны идти?
Он вылез из кровати, с трудом распутав кокон одеяла — забавная фигура в длинной голубой ночной рубашке — и снова посмотрел на неподвижного гуманоида. Узкое красивое лицо сохраняло неизменное выражение абсолютной благожелательности, только теперь стальные глаза потускнели, и тоненькая струйка серого дыма поднималась из черных ноздрей машины.
Дрожа от возбуждения, доктор схватил тоненькую ручку Джейн и отвел ее подальше от кровати.
— Надо побыстрее убраться отсюда! Он все еще опасен из-за вторичной радиоактивности. Эти лучи нельзя увидеть, но они могут повредить нам, — хрипло пробормотал доктор.
Он осмотрел комнату в поисках выхода, моргая слезящимися глазами и кашляя от горьковатого дыма, наверняка радиоактивного, который поднялся от небольшого атомного взрыва. Скользящие двери и огромное окно защищались от вскрытия невидимыми родомагнитными механизмами, значит, надо было искать другой выход. Хотя… Он не успел додумать мысль до конца, вздрогнув от неожиданного прикосновения холодной руки. Вопрошающе глядя на девочку, доктор услышал ее тихий голос:
— Мистер Уайт говорит, что мы должны идти скорее, потому что эти черные штуки уже знают, что одна из них сломалась, и скоро придут сюда разбираться, в чем дело.
Едкий дым заполнил все пространство вокруг, и Форестер едва мог дышать, слезы лились из покрасневших глаз. Он оперся рукой на мягко светящуюся стену, чтобы не упасть в обморок. Едва выговаривая слова, он прошептал девочке:
— Но как… как мы выберемся отсюда?
— Идем, — ответила Джейн. — Просто идем со мной.
Она протянула ему маленькую перепачканную ручку, худую и дрожащую. Доктор безнадежно кивнул в сторону закрытой двери:
— Отсюда нет выхода.
— Для нас — есть. Мы телепортируемся.
Форестер выпустил ее руку — его сухой смех был близок к истерике и в конце концов перешел в приступ кашля. Он вытер слезы рукавом ночной рубашки и устало произнес:
— Но я не умею телепортироваться.
Она торжественно ответила:
— Я знаю. Но мистер Уайт думает, что я смогу перенести и вас, если, конечно, вы мне поможете. Постарайтесь изо всех сил, пожалуйста!
Он хрипло пробормотал:
— Помочь тебе? Но каким образом?
— Просто думайте о том месте, куда мы должны попасть, и пожелайте оказаться там.
Дрожа всем телом, он пытался поверить девочке.
— А куда мы должны попасть?
— Это далекое темное место глубоко под землей. Там всегда холодно и слышно, как капает вода со стен. Мне оно не нравится, но зато туда можно попасть только с помощью телепортации — другого входа нет, поэтому черные машины не смогут добраться до нас. Мистер Уайт говорит, что поможет вам найти дорогу туда.
Форестер снова взял девочку за руку, стараясь представить себе темную пещеру, в которой Марк Уайт со своими помощниками прятался от машин. Он действительно очень старался, потому что почти видел, как быстрые андроиды приближаются к ним, чтобы узнать, что же случилось с тем, кого остановила Джейн. Доктор страстно желал покинуть свою блестящую тюрьму и избежать угрозы эйфорида. Без сомнения, он старался изо всех сил.
Но при этом он по-прежнему оставался физиком. Он не мог представить себе механизма мгновенного переноса тела в удаленную точку пространства. Пусть время и в самом деле было случайной характеристикой электромагнитного поля, оно оставалось столь же значимым, как пространство и движение. Даже быстрые родомагнитные ракеты проекта «Молния» не имели таких возможностей, а Форестер не знал на свете ничего быстрее их. Он не удивился, когда ничего не произошло.
— Пожалуйста, попробуйте еще раз! Прошу вас! — голос девочки дрожал от напряжения.
— Я пытался, — Форестер выпустил руку девочки и глубоко вздохнул. — Я пытался, но ничего не вышло. Прости меня, Джейн, но я ничего не могу поделать.
Ее холодные пальцы вцепились в его руку.
— Но вы должны! Мистер Уайт говорит, что мы можем перенести вас — только позвольте нам сделать это. Я могу перенести куда угодно камень размером с вас. Просто расслабьтесь…
Доктор стиснул ее руку, глядя в огромные черные глаза и думая о Марке Уайте, Оверстрите, старом Грейстоуне и Лаки Форде, ожидающих его в глубокой пещере. Он изнемог в своих попытках. Но Форестер знал, что ничего не произойдет — так и случилось.
Пальцы Джейн Картер расслабились, она отпустила руку доктора и в отчаянии произнесла:
— Я тоже старалась изо всех сил, мистер Уайт! Мы оба старались, ведь мы знаем, как это важно. Но ничего не получается.
За огромным окном — Форестер даже не увидел, а просто ощутил это — стремительно промелькнуло что-то темное и очень быстрое. Он понимал, что машины вот-вот появятся в комнате, и тогда им с Джейн уже ничего не поможет — со всеми девочке не справиться, их будет слишком много. Резко повернувшись к ребенку, Клэй был потрясен внезапным приступом нежности. На какой то короткий миг ему страстно захотелось, чтобы у них с Рут нашлось время завести детей — вместо проекта «Молния».
— Все хорошо, Джейн…
Он нагнулся к ней, желая обнять и успокоить, но жестокая школа жизни научила девочку независимости. Ее обнаженные худые коленки дрожали от холода и страха, но она стояла, гордо распрямив плечи.
Удрученным голосом Джейн произнесла:
— Нет. Все совсем не в порядке. Мистер Уайт говорит, что все очень плохо для всех нас. Он говорит, что теперь черные машины обязательно лишат вас памяти, если мы немедленно не уйдем отсюда. Еще он сказал, что они будут много знать про нас, когда осмотрят того, которого я остановила. После этого нам будет очень трудно изменить Основную Директиву.
Она стояла немного в стороне, крошечная и очень упрямая. Посиневшие губы двигались в беззвучном шепоте, внимательные глаза смотрели куда-то вдаль. Потом девочка кивнула, словно соглашаясь, и повернулась лицом к доктору, протягивая ему холодную руку.
— Мне очень жаль, доктор Форестер. Нам всем жаль, потому что вы нам нравитесь и мы нуждаемся в вас. Но мне пора уходить — мистер Уайт говорит, что черные машины уже совсем рядом…
Доктор увидел еще одного гуманоида позади нее — его ясные глаза смотрели на них из большого окна. Со злостью кивнув в сторону машины, Форестер шепнул:
— Убей его, Джейн!
Но еще до того, как девочка повернулась к окну, оно стало светонепроницаемым, и гуманоид скрылся из поля зрения. Светящиеся стенные панели тоже погасли, и пугающая темнота накрыла доктора и Джейн. Девочка вскрикнула от неожиданности.
Глава шестнадцатая
Лишенный ориентации в темноте, Форестер мог лишь прислушиваться, пытаясь угадать приближение гуманоидов. Машины, обладая родомагнитными органами чувств, не нуждались в обычном освещении. Центральный мозг на далеком Крыле IV решил сбить доктора с толку, отобрав у него возможность видеть. В голове у Форестера промелькнуло, что это чем-то похоже на начало забвения после принятия эйфорида.
Резкий голос девочки казался оглушительно громким в окутавшей их темноте:
— Мы не можем помочь вам. Мистер Уайт говорит, что мне пора идти.
Ее робкие холодные пальцы на прощание сжали его руку. На несколько бесконечных секунд доктор остался один в пустой комнате, пока ему в голову не пришла воодушевляющая идея. Он вскрикнул:
— Джейн! Подожди!
Ее тоненький голосок вернул Форестеру надежду:
— Пожалуйста! Мистер Уайт говорит…
Он всхлипнул:
— Я не могу пойти с тобой, но скажи мистеру Уайту, что есть способ уничтожить гуманоидов.
Стараясь не вдыхать вонь, исходящую от уничтоженной машины, доктор прикрывал нос рукавом. Его узкие плечи решительно распрямились в темноте. Да, он не смог стать мастером психофизики, зато им создано смертоносное оружие, способное разнести целые планеты на мелкие кусочки и уже наведенное на цель — Крыло IV.
Нащупав в темноте рукав Форестера, девочка пробормотала:
— Мистер Уайт говорит, что мы попытаемся помочь вам. Но он хочет знать ваш план, потому что сюда приближается слишком много машин — больше, чем я могу остановить.
Он быстро зашептал:
— Скажи мистеру Уайту, что у меня есть оружие — автоматические ракеты, уже запрограммированные на уничтожение Крыла IV. Они спрятаны в том подземном убежище, где ты говорила со мной в первый раз. Даже одна из них способна остановить гуманоидов всего через полминуты. Я очень надеюсь, что ракеты все еще на месте. Но я видел огромный экскаватор, работающий совсем рядом со зданием, под которым находится шахта.
Девочка прервала его:
— Подождите, мистер Оверстрит проверит это.
На несколько бесконечных секунд комната снова погрузилась в абсолютную тишину. Доктор дрожал от страха, кожей ощущая, как черные машины приближаются к нему во тьме. Наконец девочка прошептала:
— Мистер Оверстрит видит здание. Экскаватор сломал ему один угол, но шахта не обвалилась. Он говорит, что машины не нашли шахту и лифт.
Радость затопила Форестера.
— Тогда мы можем попытаться! Пусть гуманоиды откроют двери, чтобы добраться до нас. Ты должна быть готова остановить их, Джейн, столько, сколько получится. Я же буду прорываться к шахте.
В комнате снова воцарилась тишина. Ожидая, когда вломятся машины, доктор прислушивался к еле слышному шепоту ребенка:
— Мистер Уайт говорит, что мы можем попытаться. Раньше он надеялся изменить Основную Директиву, не уничтожая всех гуманоидов. Но мы нуждались в вас, чтобы создать новое оружие, так что сейчас у нас его нет. Похоже, ваши ракеты — единственный способ избавиться от черных машин. Я останусь и помогу вам. Еще он говорит…
Девочка испуганно ойкнула, и Форестер почувствовал, как ее маленькая ручка вцепилась в рукав его ночной рубашки. Едва дыша от страха, Джейн медленно произнесла:
— Он говорит, что нас ждет опасность хуже, чем все гуманоиды вместе взятые. Он боится, что мы встретимся с мистером Айронсмитом.
— С Айронсмитом? — Форестер вздрогнул, словно что-то ужасное уже протянуло к нему руку из темноты. — Мне давно интересно, почему он так хорошо относится к гуманоидам и почему они предоставили ему полную свободу. Кто — или что такое Айронсмит? — он подвинулся ближе к девочке, стараясь унять дрожь.
Ее голос был взволнованным:
— Мистер Уайт говорит, что он не знает. Знает только, что мистер Айронсмит помогает машинам против нас. Он и еще другие — в других мирах.
Вспомнив неоконченную партию в шахматы, о которой так беспокоился математик, Форестер почувствовал противный холодок, пробежавший по спине.
— Они пытались заманить нас в ловушку на Драконьей скале — Айронсмит и его друзья, — потому что они помогают машинам бороться против мистера Уайта.
Форестер молча кивнул. Хотя личность и местонахождение партнера Айронсмита по шахматам продолжали оставаться загадкой, но все нити заговора стали видны. Чтобы облегчить свое вторжение, гуманоиды, помимо замаскированных машин вроде майора Стила, которые только оформляли сделку, нуждались в помощи местных жителей. И Фрэнк Айронсмит, Форестер ничуть не сомневался в этом, был одним из таких предателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32