Вообще никого…Джейк сердито встряхнул головой и, когда она скрылась с глаз, направился к дому. Нет, она, конечно, была, реально существовала. Он даже прикасался к ней. Она оказалась хрупкой и легкой, как пушинка, и от нее исходил какой-то тонкий загадочный аромат. Так что она вовсе не плод его воображения. К тому же, черт побери, от нее одно беспокойство!Нет, он не хочет видеть ее здесь. В следующий раз, когда она опять заявится сюда, он покажет ей, на что в самом деле способен. Он будет грозен и прикажет немедленно убраться с его территории. Необходимо прекратить эти визиты, грозящие ему бедой. Девушка, видно по всему, совершенно не заботится о собственной безопасности, а у него и своих проблем по горло. С него достаточно, нечего наживать себе новые хлопоты. Инстинкт самосохранения настоятельно твердил ему: если ты не наберешься духа решительно пресечь непрошеные визиты Кэтрин Холден, она привнесет в твою жизнь массу не-предвиденных трудностей.Воспаление легких! Неудивительно, что она такая бледная. А говорит об этом со свойственным ей легкомыслием, как о каком-то пустяке. Странное все-таки создание, внушающее ему непреодолимое ощущение, что она символизирует собой все возрастающую угрозу. Не женщина, а какое-то предзнаменование беды… Если с ней что случится, все силы ада обрушатся на его голову.Джейк был страшно зол – на нее и на себя. Надо было взять ее за руку, отвести к дому, посадить в машину и доставить прямо к тетке, в их чертов жасминовый коттедж. И потребовать от Клэр Холден, чтобы та не позволяла своей племяннице вновь вторгаться в его частные владения. Вообще никогда.А что до этой клятой лошади, то она даже не принадлежала ему. Он ведь здесь не жил, откуда взяться собственной лошади? Он просто одолжил это черное животное на соседней ферме с идиотским намерением хоть на день вернуться на нем в прошлое. На самом деле он вовсе не хотел возвращаться в прошлое, поскольку никогда не был счастлив в родном доме. Клэр Холден как всегда права. Он дикий, потому что никто никогда не интересовался тем, где он и чем занимается. Родителям до него просто не было дела.К тому моменту, как ему вернуться в дом, он был уже просто в ярости. Черт возьми, до чего он дошел! Играть там, в лесу, в эти идиотские девчоночьи игры! Мало того, какое-то время он будто даже радовался этому, поскольку впервые забыл о собственных трудностях. Да если бы он несколько дней назад не взгромоздился сдуру на эту чертову лошадь, то даже не заметил бы эту Кэтрин Холден. Завтра, если она опять попадется ему на глаза, он недвусмысленно даст понять, что больше не желает ее здесь видеть.На следующий день, рано встав, одевшись и позавтракав, он решил хорошо поработать сегодня над рукописью. Из-за зловещего исчезновения Джиллиан он и так уж запустил важные дела. Нет никаких гарантий, что она вообще найдется. Все может быть, допустим, она действительно мертва. Что ж теперь, совсем не работать? В любом случае издатель скоро начнет его теребить, спрашивая, где рукопись.Джейк отдернул шторы и выглянул из окна. Ничего хорошего он там не обнаружил. Правда, этот чертов туман, который встретил его по приезде в Пенгаррон, уполз куда-то в свое логово и больше не возвращался. Но это ничего не значит, сегодня никаких прогулок, он намерен весь день провести за письменным столом и точка.Но когда Джейк уже отворачивался от окна, он краем глаза заметил какое-то движение и замер, почувствовав легкое раздражение и почти не веря своим глазам. Да, это опять Кэтрин Холден.Она стояла на том же месте, где была вчера, и торопливо набрасывала что-то в альбом. Ну конечно, явилась рисовать ирисы. Прошло немного времени, и он увидел, что рыжая девица закрыла альбом и покинула лес. Вот именно, пришла и сделала то, что собиралась сделать вчера. Он посмотрел на часы. Было только семь утра.Чего у нее не отнять, так это решительности. Он разозлился на себя за то облегчение, которое испытал, увидев, что сегодня она одета потеплее. Какого черта?! Он что, несет за нее ответственность? В следующий раз, когда она появится, он выдворит ее со своей территории, проигнорировав и эти огромные зеленые глаза, и бледность, и вообще все ее прелести, включая нежный изгиб губ и гладкую кожу. Пусть себе идет и является, как призрак, где-нибудь в других местах. Завтра он подкараулит ее и сделает солидное внушение, чтобы впредь неповадно было… Надо как следует напугать ее, чтобы она и дорогу сюда забыла.Но девушка не пришла. А он все высматривал ее, будто у него других дел не было. И даже поймал себя на том, что решил прогуляться по краю обрыва. Надо, мол, проверить, не случилось ли чего на опасной тропе, заглянуть вниз, осмотреть морской берег.Убедившись, что она не свалилась вниз и на прибрежных камнях нет ее бездыханного тела, он испытал облегчение, и в то же время опять разозлился на себя. Каким-то ветром в его жизнь занесло непонятную девицу, а теперь так же беспричинно выдуло, не дав ему шанса самому изгнать ее. И оставило у него дурацкое чувство, что он не вполне владеет ситуацией в собственном доме.Куда, к черту, она провалилась? И откуда вообще взялась? Ведь раньше она не жила у Клэр Холден. Джейк просто из себя выходил, тратил впустую уйму времени, то и дело выглядывая в окно в ожидании ее появления. На кой черт ему все эти треволнения? У него есть неотложная работа и множество своих проблем. Нет, он не должен отвлекаться на всякие пустяки.
Кэтрин решила не отсылать свою книгу в Лондон, а отвезти ее и передать издателю собственноручно. О причинах своего решения она особенно не раздумывала. Просто, так долго живя у тетушки, начала испытывать некоторую неловкость. Клэр Холден занималась в своем небольшом населенном пункте бурной общественной деятельностью, и присутствие племянницы не могло не нарушить привычного хода ее жизни.Кроме того, Кэтрин казалось, что, отсиживаясь в Корнуолле, она как-то увиливает от жизни. Собственно, именно это она и делала: скрывшись от самой себя в маленьком раю, старалась не думать о Коллине и несчастном случае, решив не признавать, что в ее жизни, на том месте, которое раньше занимал Коллин, образовалась небольшая брешь.Кэтрин и раньше видела, что он слабый и самовлюбленный человек, а потому случившееся совсем не удивило ее. Где-то подспудно она всегда знала его недостатки, просто закрывала на них глаза, принимая его таким, каков он был. Когда он пришел к ней в больницу с извинениями, то не сомневался, что она все ему простит, сняв с него вину.Естественно, она бы так и сделала, но болезнь настолько одолела ее, что ей было не до того. Кроме всего прочего, он счел нужным сообщить ей, что встречается теперь с другой девушкой. Ему и раньше ничего не стоило правдиво сообщать ей подобные вещи, но она знала, что это продлится недолго. Вспышки таких увлечений быстро угасали, и он снова осматривался вокруг в поисках новых развлечений.Причин скрываться от него у Кэтрин не было. Она понятия не имела, что почувствует, когда он вернется и предложит возобновить их отношения. Раньше она только улыбнулась бы и все ему простила. Но за то время, что она провела здесь, в Корнуолле, ее отношение к нему изменилось и в душе не осталось ничего, что помешало бы безболезненно расстаться с ним.А еще ее очаровал Джейк Трелони – мрачный, непредсказуемый и загадочный человек, который импонировал, однако, ее художнической натуре. Кэтрин инстинктивно чувствовала, что в нем что-то есть. Правда, она не знала, очарована она или больше напугана, но и не стремилась знать.То, что он опасен, – очевидно. Даже если он и не убивал жену, стоило только посмотреть на него, чтобы устрашиться. Эти грозные черные брови, проницательные темные глаза, взгляд которых, она это чувствовала, невозможно выдержать долго. Да, такой вряд ли будет сдерживать свою ярость. Дикий, неукротимый, явно не поддающийся приручению, но чем-то неотразимо привлекательный. Кроме того, и его поместьем она была околдована – этим обрывом, леском по обе стороны ручья, да и видом старого особняка. Но пора возвращаться в обычную свою, реальную жизнь.– Ты еще не вполне здорова! – настоятельно увещевала ее тетя Клэр. – Стоит вернуться в город, как на тебя навалятся все твои старые неприятности. А ведь ты все еще нуждаешься в присмотре. Аппетита у тебя совсем нет, ты слишком тощая и слабая, а в Лондоне такое сильное уличное движение, да и сквозняки кругом – все это не годится для человека, только что переболевшего пневмонией.– Не беспокойся, тетя, я прекрасно могу о себе позаботиться, – заверяла ее Кэтрин. – Не могу я больше скрываться от жизни. И потом, мне надо провести курс физиотерапии ноги.– Все, в чем ты нуждаешься, найдется и в Корнуолле! Здесь ведь тоже есть жизнь, или ты думаешь иначе?– Мой доктор в больнице настаивал на физиотерапии. И я чувствую, что зря не послушалась его советов.Сказав это, Кэтрин устыдилась, поскольку тетя посмотрела на нее укоризненно, будто напоминала, что ее собственные советы племянница не стесняется игнорировать.Расстались они, тем не менее, очень тепло.Выходя из такси у своего дома, Кэтрин поняла, как счастлива вновь оказаться здесь, вернуться в собственную квартиру, в окружение таких знакомых и любимых вещей. До этого она пребывала будто во сне, да еще эта встреча с Джейком Трелони, пробудившая в ней излишнюю мечтательность… Возвращение в реальность – просто спасение, а ее дом определенно был ее главной реальностью.Отпустив такси и стоя со своим багажом перед входом в старый магазин, расположенный в нижнем этаже того здания, который она называла своим домом, Кэтрин усмехнулась. Она жила в весьма причудливом, если не сказать эксцентричном, месте. Ее тетя, несколько месяцев назад приехав за ней из Корнуолла, нашла его даже немного зловещим.Магазин был весьма почтенного возраста и ярко освещался даже днем, поскольку нижний этаж совсем не имел окон. Большой старый дом в викторианском стиле, прочной постройки, с высоким каменным фундаментом, выстроен был в те времена, когда весьма ценилась основательность. Здесь продавалось все что угодно – от хлеба и всякой прочей снеди до катушек с нитками, тканей, ярковатых абажуров, зонтиков и недорогой обуви. И над всем витал аромат фруктов и специй, а молодые продавцы казались такими же основательными, как и прилавки, за которыми они стояли.– С возвращеньицем, Кэти! – радостно воскликнул дородный мужчина в зеленом фартуке, с закатанными выше локтя рукавами, открывавшими мускулистые руки с яркими татуировками. – А мы уж тут по вас заскучали! – Он призвал к себе своего мальчишку. – Тэдди, помоги мисс Холден с вещами. Она все еще выглядит как тень. Ну разве я не советовал ей не ездить ни в какой Корнуолл? Ведь говорил же!Последовали приветствия от нескольких продавцов, работавших у Берта Ливайса, после чего Кэтрин под добродушные шутки парней, в сопровождении такого же дородного, как и его папаша, подростка, который тащил ее вещи, прошла к лифту, расположенному в задней части магазина.– Прошу, мисс Холден, – жизнерадостно сказал Тэдди, расположив ее вещи в старом лифте.После этого она осталась одна, в тишине, нарушаемой лишь жужжанием почтенного механизма.Этот лифт исправно служил еще тогда, когда магазин занимал все здание, а теперь им пользовались редко, поскольку наверху обитало лишь два жильца. Поднимаясь в нем к своей квартире, Кэтрин усмехнулась. Не квартира, а целые апартаменты – пристанище художника – на верхнем этаже бывшего старого большого магазина.Когда огромный грузовой лифт неторопливо тащил ее мимо предпоследнего этажа, она по гостеприимно приоткрытой двери убедилась, что Ральф дома. Значит, ее надежда на то, что она сегодня же сможет обрести своего кота, наверняка сбудется. Сквозь проволочную сетку старого лифта Кэтрин увидела Ральфа, вышедшего на площадку, чтобы посмотреть, кого принес лифт. Они обменялись приветственными возгласами и до поры потеряли друг друга из вида, поскольку лифт уполз вверх.Какое счастье, что их здесь только двое! Когда магазин закрывался, в доме воцарялось молчание, и это было именно то, в чем они нуждались. Словом, они оба до сих пор не забывали благодарить милостивую судьбу, позволившую им обрести такое местожительство.Кэтрин была знакома с Ральфом со времен их совместной учебы в художественной школе, и это именно он нашел столь оригинальное жилье. В свободное время обшаривал всю местность на этом берегу реки, и вдруг какой-то торговец сказал ему, что в одном старом магазине пустуют два верхних этажа, правда, не в очень хорошем состоянии.Магазин удалось найти не сразу, равно как и отыскать владельца. Но после некоторых переговоров дело завершилось удачей. У Кэтрин было немного денег, оставшихся от бабушки с дедом, да и Ральф подзанял у своего отца, так что они купили два этих этажа, отремонтировали и превратили их в художественные студии, служащие одновременно и жильем.Но вот наконец лифт дополз до ее этажа, и она с облегчением перевела дух. Дома! Лучшего дома у нее никогда и не было. Небольшая площадка перед лифтом все еще не доведена до ума, просто руки пока не дошли, но, когда Кэтрин вставила ключ в дверь своих апартаментов, сердце ее радостно забилось. Это принадлежало ей; никто не мог войти сюда без ее разрешения.Открыв дверь, Кэтрин тотчас забыла о неустроенной до сих пор площадке у лифта. Она и думать об этом забыла, просто стояла и с удовольствием оглядывалась вокруг. Все здесь было светлым и ярким, почти ослепительным. Огромные окна от пола до потолка выходили на реку, и то, что внизу было полно пакгаузов, барж и бегущих вниз невзрачных улочек, нисколько не портило пейзаж. Даже суровый взгляд тети Клэр смягчился, когда она увидела жилище племянницы. Днем здесь было вдоволь света, а ночью – тишины. Кэтрин нередко хотелось так овладеть мастерством, чтобы рисовать местный люд, этих удивительно трудолюбивых людей, за которыми она нередко наблюдала из своего окна.Главная комната квартиры служила и гостиной, и столовой, и студией. На белых стенах висели дорогие взгляду хозяйки картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45