Роща, обычно такая манящая и приветливая, теперь казалась угрожающей. Она почти физически ощущала за каждым деревом сгусток опасности, кого-то, кто, таясь и не показываясь на глаза, незримо преследует ее, а может быть, уже и обогнал ее, чтобы неожиданно напасть в том месте, где она почувствует себя уже почти в безопасности. Остановиться бы ей и прислушаться. Но нет, для этого она была слишком напугана. Впала в настоящую панику. И все же, несмотря на переживаемый ужас, в сознании ее билась удивительная фраза: «Я бегу, я могу бегать!»Сколько же времени прошло? Ей казалось, что очень много. Уже и нога заныла, и дыхание становилось все более прерывистым. Скоро она сможет перейти на шаг, даже остановиться. Еще немного… И вот она наконец оказалась на узкой, пролегающей в ложбине части тропы, которая вела к коттеджу тетушки. Здесь, к ее ужасу, у нее подвернулась нога, и от резкой боли она чуть не лишилась сознания.Но, будто свершалось все то же неведомое чудо, она сумела преодолеть боль и сделала то, что в обычных условиях было бы невозможным, – продолжила путь. Ее очень поддерживала окрепшая уже мысль, что впервые за последние девять месяцев она смогла бежать. И хотя ее все еще била дрожь страха и перенапряжения, душа ликовала: она спасена! Оставалось собрать последние силы и дотянуть как-нибудь до коттеджа.Хорошо еще, что тетушки нет дома, она ушла в церковь, а к тому времени, как вернется, Кэтрин успокоится и приведет себя в порядок. Меньше всего ей хотелось бы сейчас делиться с Клэр пережитыми страхами, у той и своих забот хватает. Кэтрин радовалась и тому, что с ней не случилось ничего плохого, – значит, завтра утром она сможет проводить Клэр в больницу. Успокаиваться и отходить от пережитого страха она потихоньку начала уже на подходе к дому.Никто за ней не гнался, и она, осознав это, смогла наконец перевести дыхание. Вот что значит быть художественной натурой, порой чересчур разыгрывается воображение. Правда, там, в поместье Пенгаррон, это не было лишь воображением. Там несомненно сработал инстинкт, а Кэтрин всегда доверяла своим внутренним ощущениям. Не послушалась она их только однажды, сев в машину с Коллином в ту роковую ночь. И больше никогда не станет игнорировать то, что подсказывает ей чутье.Но кто же там прячется? Кэтрин просто холодела при мысли, что это могла быть Джиллиан. Предположение о пропавшей женщине, затаившейся в пустом доме и выжидающей, когда Джейка арестуют за ее исчезновение, было просто чудовищным.Ясно одно: если в поместье и вправду скрывается Джиллиан, она вряд ли действует в одиночку. Кто-то должен ей помогать. Ей нужна пища, какая-то связь с внешним миром. Возможно, тот, другой человек тоже был там, таясь и следя за Кэтрин, когда она подходила к дому. Судя по тому, что она знала о Джиллиан, это наверняка мужчина. И эта, вторая мысль напугала Кэтрин еще больше.
До прихода Клэр Кэтрин успела принять ванну, отчего ноющая боль в ноге начала понемногу униматься. Она вполне успокоилась, но до сих пор страшно досадовала на себя за то, что решилась на авантюру, вследствие которой ей пришлось перетрудить ногу слишком быстрым движением. Но все же она выдержала, и если вновь попадет в схожую ситуацию, то наверняка сумеет бежать быстрее.Когда сумерки сгустились, Кэтрин подошла к окну, чтобы задернуть шторы и, не удержавшись, мельком посмотрела в сторону поместья Пенгаррон. Света там не было. Значит, тот, кто следил за ней, был кем угодно, но не Джейком. И Кэтрин поскорее задернула шторы, оставив наступившую тьму снаружи. Сегодня распоряжения Клэр на этот счет не потребовалось. С необъяснимым ужасом она представила себе, что кто-то заглядывает в их окна, как и она заглядывала в окна дома Джейка, и эта мысль была не из приятных.Кэтрин попыталась хоть как-то взбодриться, откинуть все эти болезненные образы и неприятные переживания – толку от них все равно никакого. Она старательно внушала себе, что скорее всего то, что напугало ее, лишь плод воображения, ведь у страха глаза велики, но в глубине души знала, что это не так. А главное, что тот, кто следил за ней, не был полицейским. Полиция не стала бы таиться и подглядывать за ней. Ее попросту остановили бы и потребовали объяснений.За ужином Кэтрин как бы невзначай сказала тетушке:– Ты так и не закончила тогда свой рассказ о Джейке Трелони.– Мне не показалось, дорогая, что тебя это заинтересовало. Скорее наоборот.Кэтрин вспомнила, что тогда она действительно не проявила живого интереса, поскольку не могла предположить, что Джейк в дальнейшем весьма настойчиво войдет в ее жизнь. Теперь же ей хотелось узнать все, вплоть до мельчайших подробностей, и о нем, и о его загадочной истории. Но она, конечно, не набросилась на тетушку с расспросами, а сделала вид, что эта история сейчас вполне была бы к месту, чтобы скоротать вечер.– Знаешь, я сегодня проходила неподалеку от этого дома, ну и вспомнила, что ты о нем что-то начинала рассказывать.– Да, начинала… – задумчиво проговорила Клэр. – Дом такой заброшенный, запущенный. Конечно, никто из нас не подходил к нему близко, но даже с расстояния видно, что он из себя представляет. Послушать Джин Пенгелли, так это один из самых крупных особняков в наших местах, а когда-то был одним из лучших в стране. До наших дней дошли только жалкие остатки. Величие приходит и проходит. Отчасти и Джейк виноват, ведь он сразу же, как умерли его родители, покинул свой дом, а в безлюдье все умирает быстрее.– Интересно, почему он не стал здесь жить? – тихо спросила Кэтрин.Про себя она отметила, что ее чисто интуитивное представление об истории дома совпадает с рассказом тетушки. Это еще больше убедило ее в том, что и другие инстинкты ее не обманывали. Кто-то явно следил за ней, и то не был Джейк.– Говорят, Джейк никогда не был счастлив там, поскольку тоже был заброшен. Я не хочу сказать, что его плохо кормили или плохо одевали, просто родители все свои обязанности полностью переложили на слуг, и с ними-то Джейк и проводил большую часть времени. Именно от слуг много лет назад Джин Пенгелли узнала, что родители Джейка вообще не хотели детей, настолько были увлечены друг другом. Многие здесь подозревают, что они и Джейка-то завели лишь для того, чтобы было кому оставить дом, землю и деньги.Клэр вздохнула и принялась за еду, чем не могла пренебречь даже ради возможности поболтать. Потом, покончив с солидной порцией рыбы, приправленной специями и обрамленной зеленью и аппетитными румяными ломтиками жареного картофеля, заговорила вновь.– Ну вот, значит… На чем я остановилась? А! Похоже, оставшись один, в деньгах он не нуждался. Родительских-то денег, может, и вообще не касался, поскольку ему вполне хватало того, что он сам начал зарабатывать. Тем же, как презрительно бросил поместье Пенгаррон, он показал свою ненависть к отчему дому. С его-то деньгами и так запустить поместье! Просто стыд и срам. Здесь ведь могло быть прекрасное место для жизни. Впрочем, и его можно понять – мальчиком он был там несчастен…– Однако же он привез сюда жену, – выдала Кэтрин наводящую реплику.Клэр погрузилась в задумчивость и заговорила не сразу.– Я и сама частенько задавала себе этот вопрос. Один раз я видела ее в деревне. Конечно, я не знала, кто она такая, но один малый, что работал на почте, потом сказал мне. Вот уж полная противоположность Джейку с его черными космами и мрачными темными взглядами. Она была нежна и прекрасна, как лилия. Волосы такие беленькие, что даже странным казалось, что они не крашенные, но они у нее и впрямь были натуральные. Не удивлюсь, если окажется, что она действительно погибла. Иначе, то есть будь она жива, ее бы обязательно где-нибудь заприметили. Она была так красива, что не обратить на нее внимание мог разве что слепой. А ее с тех пор никто и в глаза не видел.Кэтрин вдруг пожалела, что затеяла разговор о Пенгарроие и его обитателях. Вот и тетушка, подобно Джейку, отмечает, что Джиллиан прекрасна. Кэтрин не хотела этого знать. Она нахмурилась и занялась едой, устремив все внимание в тарелку. Что она делает? Зачем пытается разгадать тот мир, который ее не касается и в который Джейк принял ее, можно сказать, условно, «поместив на дальнем плане»? Какое ей дело, был ли он счастлив в детстве и что там у него вышло с женой?– Одно время я увлекалась тем, что делала вырезки из газет, – сообщила Клэр. – Они до сих пор где-то там, в бюро, должно быть, в нижнем ящике. Потом я это дело забросила, поняла, что никогда не соберусь их перечитать, а выбросить так и не удосужилась. Если заскучаешь, пока я буду в больнице, можешь там покопаться, авось что интересное и найдешь.Кэтрин улыбнулась и кивнула, но сильно сомневалась, что станет копаться в этой пыльной трухе. У нее и своих дел по горло, так с какой стати она начнет ворошить чужое прошлое? Надо выбросить из головы все мысли о пресловутом Джейке Трелони и вплотную заняться третьим «Жуком Берти».Увы, на самом деле все вышло иначе. Кэтрин даже не стала дожидаться, когда тетушка ляжет в больницу, а самой ей нечем будет заняться. В тот же вечер, стоило Клэр отправиться спать, она тихонько, стараясь не скрипеть ступенями лестницы, спустилась вниз и, забравшись в нижний ящик старинного бюро, извлекла оттуда пожелтевшие пачки газетных вырезок.Первое, на что она наткнулось, был портрет Джейка, напечатанный на первой странице газеты. Можно было только гадать, откуда газетчики вырыли этот снимок, потому что Джейк на нем выглядел так необычно, что вряд ли позировал им. Он улыбался, и, взглянув на него, Кэтрин испытала нечто вроде удара под ложечку. Она сидела на полу, с газетными вырезками, разложенными вокруг нее на ковре, и долго, очень долго смотрела на эту фотографию. Очнулась, лишь когда поймала себя на том, что улыбается ему в ответ, и тотчас решила заняться остальными материалами, отложив снимок подальше.Здесь было множество фактов, касающихся писательства Джейка Трелони, а по двум его книгам, как и упоминал Ральф, были созданы фильмы. Потом шли сообщения, что жена писателя исчезла при загадочных обстоятельствах и что это произошло в родовом поместье Трелони, где супруги отдыхали. Были еще и еще публикации, но глаза Кэтрин надолго задержались на фотоснимке Джиллиан.Эта женщина была просто великолепна, гораздо эффектнее, чем можно себе вообразить с чужих слов. Увидев подпись под снимком – «Джиллиан Трелони» – Кэтрин ни о чем другом не могла думать, как только о том, что это жена Джейка. Да, пока он не удостоверится, что Джиллиан действительно мертва, у него ни для кого другого нет места даже на дальнем плане.Дальше Кэтрин читать не могла, она уже жалела, что взялась за эти старые газеты. Пренебреги она ими, жить ей было бы спокойнее. И что, в самом деле, она думала тут найти? Если полиция ничего не обнаружила, куда уж ей, с ее жалкими потугами, что-то выяснить? Пресса, как обычно, и в этом случае наделала много шума, но по сути ничего толком не сообщила. Известный писатель приехал с женой в свое родовое поместье, и жена исчезла, – а больше ничего газетчики и не знали.Нет, одно толковое сообщение все же было. Весьма существенный факт: после того, как писатель вернулся в Лондон, его красавицу жену видели в местной деревне. Следовательно, муж не убивал ее, если, конечно, не вернулся тайно и не прикончил, имея надежное алиби. Впрочем, можно и не возвращаться, а просто нанять кого-то…Ума у Джейка Трелони не отнять, да и сообразительности тоже, так что ему ничего не стоило придумать изощренный план убийства и безукоризненно выполнить его. Ведь говорил же он Кэтрин, что Джиллиан действовала ему на нервы. Убивают подчас и за меньшее.Она собрала газеты, раздраженно запихнула их в нижний ящик бюро и отправилась спать, жалея, что видела и читала всю эту белиберду, и пообещав никогда больше не встречаться с Джейком Трелони. Можно остаться здесь, у тети, и какое-то время держаться подальше от Лондона. В случае его приезда сюда она всегда успеет быстренько смыться. А что если он и действительно преследует ее? Причем делает это мастерски, с таким видом, будто имеет на это право. Видно, понимает, как сильно такой прием интригует женщин. Вынюхал к тому же, где она живет…Кэтрин вдруг охватило беспокойство, размышления и догадки не давали ей уснуть. Конечно, она может куда угодно уехать, но почему, собственно, она должна куда-то бежать? С какой стати должна покидать свою лондонскую квартиру, которую так любит? Она привязана не только к своему художническому пристанищу, но и к Ральфу, и к Берту Ливайсу, и ко всем его ребятам, которые каждый день так приветливо с ней здороваются. Так что же, отказаться от этого всего из-за Джейка Трелони? Ну нет!Наконец начал подступать желанный сон. Она сегодня очень устала, особенно от этой дикой гонки. Но нога успокоилась, что весьма радовало ее. Кэтрин поуютнее завернулась в одеяло, улыбнулась в подушку и, почти уже засыпая, подумала: вот удивится Джейк, увидев, что она перестала хромать.Мысли отлетали от нее, и последнее, что донеслось до ее сознания, были слова тетушки о Джейке: «Мальчиком он был несчастен», а потом, уже на грани сна, всплыли в памяти и слова самого Джейка: «Даже ваш кот мне доверяет». Нарисована на дальнем плане его картины… Что она там делает? Гуляет по его лесам, где ей так хорошо… Уйти оттуда? Почему?..
– Черт возьми, ты хоть понимаешь, что ты натворила?Джайлз Ренфрей сердито расхаживал по роскошному толстому ковру, покрывавшему пол гостиной в его лондонском пентхаузе*, и чувствовал, что его раздражение вот-вот выйдет из всяких пределов при одном взгляде на женщину, которая грациозно расположилась на огромном изогнутом диване.– Я пыталась помочь тебе, дорогой, – нежно проворковала Джиллиан, отлично зная, что подобные интонации всегда достигают цели.Но Джайлз был сейчас слишком зол, чтобы клюнуть на подобную приманку.– Помочь она хотела! Да ты бы просто провалила все дело! Представь только, что кто-то тебя узнал. Ты ведь не из тех, что могут проскользнуть незамеченными. – Взгляд его прошелся по ее великолепным волосам и красивому лицу, потом – по длинным стройным ногам, которые она расположила особым образом, приняв позу грациозной кошечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45