Трое китайцев, работающих на сборке, один за другим подходили к столам с приборами, как по команде приподнимали их вместе с аппаратурой и, слегка покачивая, несли к лифту. Программисты во главе с Борисом шеренгой тащили по лестнице компьютерные мониторы и клавиатуры. Казалось, нет ни одного человека и ни одного предмета в ярко освещенных комнатах, не пришедшего в движение и не участвующего в этом мерном и удивительном бурлении. На моих глазах внутренность компании приобрела совершенно хаотический вид.
— Дерьмо! — Леонид бегал среди разгрома с побелевшим лицом. — Питания не хватает. В снабжении нету розеток, а производство переводится вообще в неприспособленное помещение. Борис, срочно позвони в электрическую компанию, пусть проводят мощные линии питания на первый этаж!
— Безобразие, — Борис побелел от гнева. — Посоветовал Ефиму переезжать, а у самого нет никаких трудовых навыков! Вы посмотрите, он стоит в углу на лестнице и книги читает! Это же паразитизм, прямой вызов всем нам!
Грустный Эдик действительно зажался в уголок между лестничными пролетами. Этот уголок обтекали переселяющиеся потоки людей и приборов, и, казалось, Эдик полностью абстрагировался от происходящего. Он посмотрел на меня потерянным взглядом.
— Ты случайно не в курсе, как рассчитывать напряжение питания для микросхем? — как-то равнодушно спросил он.
— Нет, а что?
— Ефим попросил Леонида меня сегодня проэкзаменовать, а я много еще в этой книге не понимаю.
Я отметил про себя, что Эдик впервые произнес имя Пусика без приставки «дядя». Слышать это было удивительно, но я списал происходящее на всеобщее волнение, вызванное переездом.
— Как это сегодня? — удивился я. — Ведь невозможно выучиться новой профессии за пару часов.
— Дядя Ефим обо мне такого высокого мнения, мне очень не хочется его разочаровывать. Когда я сдавал теоретический минимум Ландау, мне тоже приходилось экстерном учить новые главы, но я был моложе, и в шестнадцать лет свежесть восприятия совсем не та…
«Слава Богу, все в порядке», — подумал я, услышав привычное употребление имени президента. — Эдик, а вы сами возьмите и проэкзаменуйте Леонида по теоретической физике. Пусть он Вам напишет тензорные уравнения гравитационного поля, — пошутил я, еще не подозревая о последствиях своего опрометчивого шага.
— И зачем только Ефим затеял этот ненужный переезд, — Эдик удивленно вздохнул. — И еще всем рассказал, что это я придумал.
«Боже мой, что это? — с испугом подумал я. — опять без дяди…Похоже у него в голове начались сбои, как у поцарапанной патефонной пластинки.»
— Впрочем, может быть, дядя Ефим хочет всех приучить к мысли, что я могу выполнять функции руководителя….
— Эдик, если бы это было так, он бы наверняка убрал вас с производства и уж наверняка не стал устраивать этот странный экзамен.
— По-моему, Ефим сошел с ума, — неожиданно с горечью сказал Эдик. — А— кх, кхпчи, — то-ли закашлялся, то-ли расчихался он. — Подумать только, все разрушить, дезорганизовать людей, передвинуть все оборудование! — голос его неожиданно сорвался и съехал на полторы октавы вниз, приобретя мягкую баритонную окраску.
«Что же делать? — пронеслось у меня в голове. — Эдик явно не в себе».
— Я вдруг вспомнил душещипательный фильм про мальчика, обладающего необыкновенным певческим голосом. И вот, накануне решающего концерта он съедает мороженое, и голос его вдруг ломается, становясь противным и хриплым голосом взрослеющего подростка. «Наверное, у него сломался голос…».
— Дядя Ефим, — медленно и отчетливо произнес я, пристально смотря в глаза Эдику и надеясь усилием воли и гипнотическим внушением вернуть события в нормальное русло, — просто решил, что люди засиделись на своих местах.
— Чушь какая-то! — раздраженным хриплым баритоном отпарировал Эдик, совершенно игнорируя мои нечеловеческие усилия. — Вообще, в этой компании дела ведутся как-то странно, — он пожал плечами, — моя голова, патенты и идеи никому не нужны… Если только дядя Ефим не имеет ввиду чего-то такого, чего мы не понимаем. — Эдик приобрел загадочное выражение лица, и его голос снова поднялся вверх.
«Кажется, пронесло», — с облегчением подумал я, не догадываясь о том, насколько глубоко заблуждаюсь.
К вечеру переезд был почти полностью завершен. Мебель и основная часть приборов были перенесены на свои новые места, и всего несколько человек ходили по изменившимся комнатам, подбирая оброненные листы бумаги и провода. Сотрудники Пусика, прищуриваясь от яркого света люминисцентных ламп и с удивлением посматривая на изменившуюся вокруг них обстановку, непривычное расположение предметов, проникались ощущением произошедшей перемены и готовились повысить производительность труда.
Мой только что перенесенный на новое место прибор шалил и вместо замечательной прямой линии, ожидаемой на его выходе согласно законам природы выдавал странную омерзительную кривую, гадко загибающуюся около нуля.
— Что за чепуха? — бормотал я и в десятый раз проверял сотни параметров, от которых зависело поведение прибора.
— Это же очень просто, — заметил Эдик, оторвавшийся от изучения основ схемотехники. — Эта кривая является типичной асимптотической зависимостью.
— Он взял листок бумаги и написал формулу. — Твоя прямая линия просто спрятана в шуме и вылезает из него по мере удаления от нуля.
Я вздрогнул от неожиданности, так как картинка, небрежно нарисованная на листке бумаги, мгновенно все объясняла.
— Как тебе удалось догадаться?
— Есть вещи, которые я чувствую, как бы вижу изнутри. — Эдик смущенно потупил взгляд. — Вот, например, схемотехнику я пока не очень хорошо чувствую, наверняка хуже Леонида, а что касается функций, природы вещей, это мне даже очень хорошо удается. Как бы это получше объяснить дяде Ефиму? — Он уставился в книгу. — Скоро уже у меня экзамен, а я не успел прочесть третью главу. А вообще-то я читаю очень быстро, вот например Борис дал мне книжку и просил прочесть несколько глав… — Его рассуждения прервало появление Ефима.
Президент только что приехавший в компанию был доволен.
— А что, так лучше люди разместились, да?
— Да, Ефим, неплохо получилось. Давно надо было переехать.
— Молодец Эдик, идею подал. И вы все молодцы, быстро все перетащили.
— Ефим благодушно улыбнулся, его лицо разгладилось и выражало удовлетворение происходящими событиями. — Надо будет выписать премию, поощрить ребят. Подготовь мне примерный расклад, кто как работал, кто участвовал в переезде.
— Да, Ефим, обязательно подготовлю.
— Ты Эдика уже проэкзаменовал?
— Нет, еще не успел, мы с электроснабжением закрутились.
— Непорядок, — Ефим покачал головой. — Вызови его сейчас же, погоняй по материалам. Он парень толковый, пусть помучается, это ему не патенты про теорию относительности писать.
— Обязательно погоняю, прямо сейчас и начну. — Леонид подошел к телефону.
— Началось, — Эдик закрыл недочитанную книгу. — Пожелай мне успеха.
Через полчаса из кабинета вышел совершенно спокойный Эдик с мрачным и удовлетворенным выражением лица. За ним из кабинета выскочил Леонид, какой-то взмыленный и раздраженный. — Это просто издевательство! — негромко буркнул он в пространство по-русски, уничтожающим взглядом посмотрел на Эдика, почему-то налил стакан воды, но пить из него не стал, оставив стакан на маленьком столике, и быстрым шагом пошел в сторону кабинета Ефима, громко хлопнув дверью.
— Что случилось? — я был заинтригован.
— Вначале я отвечал Леониду на все его вопросы. — Эдик снова пожал плечами. — Ну он, конечно, постарался меня засыпать и начал задавать вопросы посложнее. Я даже сам не знаю, что на меня такое нашло, у меня в решающие минуты что-то просыпается внутри такое, чего я сам никогда бы от себя не ожидал. Это у меня наследственное, так собираться в критические минуты, и это качество меня много раз спасало в жизни. Так вот, после пары вопросов на засыпку я разозлился и последовал твоему совету.
— Что? — с ужасом переспросил я. — Какому совету?
— Ну как же, спросил у него что-то про принцип наименьшего действия, совсем элементарное. Он, естественно, не знал, возмутился. Тогда я ему вежливо сказал, что если бы он потрудился прочесть мой отчет, который я ему представил, он бы может быть узнал для себя много нового.
— И что дальше? — я уже понимал, что Система дала трещину.
— Он закричал, что я над ним издеваюсь, а я тоже рассердился и ответил, что ответом на его издевательство может быть только издевательство. Вот Леонид и выскочил оттуда как ошпаренный. Сейчас к Пусику жаловаться пойдет, ну да мне на них наплевать. — Эдик спокойно улыбнулся. — Никогда себя так хорошо не чувствовал. Во мне как будто что-то щелкнуло сегодня… Я был как загипнотизированный, а когда все вокруг поехало, я неожиданно проснулся…
— Поздравляю с пробуждением, — я с удивлением смотрел на Эдика, решившегося бросить вызов Команде.
Я на цыпочках вышел из сборочного цеха. Ефим стоял рядом со взмыленным Леонидом, и они шепотом что-то обсуждали.
— Негодяй, — Ефим покачивал головой. — Садист!
— Да, — Леонид был подавлен, — это прямое издевательство, неуважение, в конце концов это плевок во всех нас! А один патент чего стоит, я ничего не знаю, а он уже строчить свои каракули начал!
— Слушай, — Ефим помахал мне рукой. — Ты нам нужен. Не отпирайся, не отпирайся, не открутишься! — Ефим раздраженно посмотрел на меня — что нам с Эдиком делать? Он же с ума сошел, ты посмотри, он все нюней прикидывался, а на самом деле!
— Что случилось? — я решил исполнять пассивную роль.
— Он же садист, вначале над Борисом издевался, деньги предлагал. Сам ни одной программы написать не смог, он против Бори нуль без палочки! Специально из него жилы тянул, издевался. А Леониду как нахамил! — Ефим удивленно развел руками. — Он же маньяк! Сумашедший! Я не знаю, чего от него можно ожидать. Еще слава богу, что мы этого громилу сюда не пригласили, ну как его, этого приятеля академика. Этот Эдик, маленький как ребенок, а сколько с ним проблем? А если бы этот биндюжник завтра сюда с дубинкой пришел? — Ефим передернулся. — Это какое-то счастье, что я решил его не брать!
— Ефим, но вы же сами Эдика поставили на производство…
— Листен, Листен! Ну и что! Любой, ученый или инженер может работать кем угодно. А он пожилого человека в тупик ставит своими дурацкими вопросами, этого же нормальный человек сделать не может!
— Ефим, — я решил вступиться за героя сопротивления. — Между прочим, я сегодня никак не мог понять, что происходит с прибором, а Эдик на лету все решил! За одну секунду нарисовал кривую и все объяснил.
— Нет, — Ефим покраснел от гнева, — ты ничего не понимаешь! Это только хуже, что он соображает, если бы он был полным идиотом, мне было бы легче! Он может работать, у него голова хорошая, а занимается подлостями, из людей кровь пьет. Ты посмотри, на Лене лица не было, он валидол сосал. Ты представляешь, этот садист его про какие-то действия спросил… Совсем охренел! Да он за две недели починил три системы, у меня Донг за день в два раза больше делает. Разве это производительность, я тебя спрашиваю? Это прямой саботаж и нарушение производственной дисциплины. Ничего себе, сынок своих родителей, а я-то его пригрел, облагодетельствовать хотел. Он оказывается сюда специально приехал нам нервы портить! Леня, с завтрашнего утра каждый день давай мне письменные отчеты о том, что именно Эдик починил. Пусть только попробует пикнуть, мы ему бумажки под нос и до свидания!
— Ефим, я думаю он будет рад уехать в Кембридж, — вставил я.
— Листен, Листен, что это такое? Где это видано, он сюда бежал из своего Кембриджа, теперь поедет обратно? А кто заплатит за нервы, да он короткое замыкание устроил, машину сжег! Сколько зарплаты я ему за это время выплатил! А моральный ущерб? На Борисе лица уже давно нет, Леонид чуть не умер! Садист!
— Да, — Леонид зло поджал губы, — он настоящий шантажист и интриган!
— Мерзавец, — Ефим тяжело вздохнул. — Все хорошее настроение пропало. Такой переезд люди сделали, а он праздник испортил! Вот и делай после этого людям хорошие дела. Хоть перемещай всех обратно и завтра начинай все сначала!
При этих словах Леонид непроизвольно вздрогнул, но тут же снова взял себя в руки.
Глава 23. Немного о толковании снов.
— Слава богу, этот Гриша Ефиму не понравился, — Борис с озабоченным видом расхаживал по кабинету. — Хамоватый, наглый, чуть его животом не раздавил. А Ефим этого не любит. Теперь у нас задача не допустить, чтобы второй ученый гость Ефиму понравился. Кто-нибудь знает, он большой или маленький?
— Понятия не имею, — Андрей сидел на маленьком стуле, сложив руки на груди.
— Я видел в его деле копию фотографии из паспорта, — Леонид восседал за столом, слегка покачиваясь на кресле.
— Ну, и как он выглядит? — с подозрением спросил Борис.
— Из фотографии понять трудно, но высоким он не кажется.
— Черт возьми! — Борис был раздосадован.
— Но вид у него, — Леонид поморщился, — какой-то недоделанный, личико такое нежненькое, жиденькая бородка.
— Это хорошо, — Борис слегка оскалился, — Ефим бородатых ненавидит! Когда он прилетает?
— Кажется, завтра, — Андрей нахмурил брови, — Ефим что-то об этом говорил.
— С Олегом у нас проблемы, — Борис прислонился к стене, — мы его послали за академиком шпионить, а он темнит. Я в коридоре с ним как-то встретился — глаза отводит, не разговаривает. Припер его к стенке вчера, спрашиваю: «Что происходит, над чем академик работает», а он отвечает: «С академиком и разговаривай», хамить начал.
— Да, противный парень… Недосмотрели мы, вот и подложили нам свинью с этим Олегом. — Леонид сердито оттолкнулся от стола и встал. — Вот почему надо людей в компанию тщательно отбирать!
— Я с самого начала против был. — На скулах у Бориса заиграли желваки. — Вот и расхлебываем теперь результат, у академика союзничек появился! Слава богу, что они оба слюнтяи, а то пришлось бы начинать настоящую войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51